«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

  Бармен провожал нас дулом револьвера до самой двери. Мы вынесли Райфайзена из забегаловки и понесли его по улице, скоро нам попался одинокий полицейский, он косился на нас, нехорошо скривившись.
  - Я ранен! - стал кричать ему Райфайзен, когда мы подошли вплотную. - Я пострадал на пожаре! У меня сломана рука в двух местах и вывих шейки бедра! Помогите мне!
  - Что я тебе, искусственное дыхание сделаю? - проворчал полицейский. - Пошли к машине, вызову врача и патруль.
  Мы поднесли Райфайзена, полицейский отвернулся, заглянул внутрь машины, и тут Саид выпустил Райфайзена и со всей мочи огрел полицейского по хребту двумя руками. Полицейский так и ввалился внутрь, на сиденья, а Райфайзен выпал у нас из рук и ударился головой об асфальт.
  - Ах ты гад! - полицейский барахтался в машине, пытаясь вытащить пистолет, Саид вполз на него и тоже пытался вытащить пистолет. Тогда полицейский стал его наоборот, засовывать поглубже в кобуру.
  - Если кто увидит, нам хана. Электрический стульчик. Совсем Саид одурел, - сказал Филипп и покачал кудрявой головой. - Может, пойдем?
  - Нет, - говорю, - ну ты что? Давай попробуем помочь.
  Я обошел машину и открыл дверь с другой стороны, там, где раскачивалась голова полицейского. Надо было чем-то его ударить побыстрее, а то и правда, люди начали оглядываться. Я вспомнил, что забыл в рюмочной рычаг. Больше ничего на глаза не попадалось, решил быстренько сбегать, стал захлопывать дверь - а она не захлопывается. Попробовал несколько раз, и Саид стал кричать, что б я скорей залезал. Я снова распахнул дверь и увидел, что Саид вытаскивает за ноги наружу полицейского с разбитой в кровь головой. Тогда я сел на заднее сиденье и помог Филиппу втащить внутрь Райфайзена, у него голова была в крови, совсем как у полицейского. Саид прыгнул за руль, и мы поехали, и как раз вовремя: кто-то споткнулся о полицейского и поднял крик. Хорошо еще, что на улицах у них совсем не было камней, а то могли бы и стекла побить.
  Довольно быстро мы выехали из города, Саид стал прямо за рулем рассматривать револьвер полицейского, настроение у него поднялось, стал даже напевать. Филипп нашел в бардачке орешков, и мы их съели, а потом я вспомнил, что мне Цуруль дал сутки на все дела. Я растолкал Райфайзена, и стал его расспрашивать, но он все больше стонал, только сказал, что на почте надо платить за марки, мечеть строить тоже стоит денег, а принять Ислам - это больно. Тогда я оставил его в покое и стал спрашивать Саида, но Саид сказал, что сначала надо приехать в Нью-Йорк и зацепить там девочек и раздобыть денег, а потом он сам обо всем позаботится. Я верил Саиду, но как-то мне было неспокойно. Тогда я обратился к Филиппу.
  - Не беспокойся, - сказал он. - Дел на полчаса. Саид, остановись пожалуйста у реки, ненадолго.
  Саид выругался, но остановился - ему не терпелось пострелять из револьвера, патронов он нашел целую коробку. Пока он стрелял, мы отошли в сторонку. Филипп взял с собой бутылку из-под лимонада, которая валялась на полу в машине.
  - Тебе духи что повелели сделать? Письмо послать? Так почта бывает разная. Можно голубя поймать, а вот в бутылке - это морская почта. Давай бумажку с адресом и диктуй, у меня карандаш есть.
  Я наговорил ему, как помнил, что там писать, и он на другой стороне апулеевской бумажки все записал, потом сунул в бутылку, оторвал от рукава рубашки лоскут и заткнул горлышко.
  - Вот и все. Отправить сказали тебе, так что кидай.
  Я бросил, но Филипп заставил меня перебросить: оказывается, если почта морская - нужно в воду кидать, а не просто подальше. Саид мою бутылку заметил, но промахнулся и крикнул, что б бросили еще раз. Филипп попросил его не мешать. Потом Филипп помог мне построить мечеть. Красивая мечеть получилась, круглая и довольно высокая. Я палочкой понатыкал в мокром песке окошек и камушками выложил: "Мечеть Борхонджона". Все-таки меня что-то беспокоило.
  - А ничего, что мы не по-настоящему мечеть построили?
  - Настоящая мечеть может быть только в сердце верующего, - успокоил меня Филипп. - А все остальные мечети - ненастоящие. Так что займемся твоим сердцем. Ты готов принять Ислам?
  - А больно будет?
  - Это ты всегда успеешь. Главное - принять веру сердцем.
  - Так я же ничего про эту веру не знаю. Ну почти. Коран-то я учил, но вообще-то забыл уже. И ни про какую другую веру тоже ничего не вспоминается.
  - Да все веры одинаковы! - воскликнул Филипп. - Вера - это значит честно жить, ни на что не жалуясь, потому что есть Бог, который о нас заботится. Ты согласен так жить?
  - Ну не знаю. Я ведь ворую иногда. И жалуюсь. Так, просто. А еще Апулей говорил - не пить и свинины не жрать. А если нет ничего кроме свинины?
  - В общем, так, - вздохнул Филипп и улыбнулся. - Тебе что прописано? Стать хорошим мусульманином. Вот и стань прямо сейчас: поверь, не греши, не пей, не ешь свинины. - Он помолчал минуту, потом спросил: - Ну как, получается?
  А я и не начинал. Но тут я что-то сообразил. Я представил, что где-то очень далеко есть Кто-то, Кто обо мне заботится. Я представил, как Он построил для меня это Небо с Канцелярией, эту землю с городами и горами, и моря, и звезды, и вот Он кормит меня и поит. Хоть и впроголодь, но ведь не помер же я! Просто так, ничего от меня не требуя. А я все жалусь, чем-то недоволенЕ Вот Ему наверное противно слушать. И я даже могу про Него не думать и заниматься одними только гадостями, а все равно Он оставит море и звезды, ну разве только отправит меня в Небесную Канцелярию на реинкарнацию в осла, или муху, и все. А потом, наверное, простит, потому что мухой же я не смогу делать гадостей. То есть смогу, но не таких, как человеком. Пожру дерьма сколько положено - и Он меня простит, и снова разрешит быть человеком и есть мясо разное и пить водку. А когда я пью водку, то иногда безобразничаю. Наверное, Ему это тоже неприятно. Мне стало немного стыдно. Может быть, Ему неприятно и когда я эту свинину ем? А я ведь даже никогда и не спрашивал, свинину ем или рыбу какую-нибудь, жрал молча и все. Демона вот жрал. А это, может, тоже вредно.
  Еще я вспомнил, как не так давно стоял один-одинешенек в горах и плакал, так мне было себя жалко, одинокого. Я понял, что плакать не стоило, потому что даже тогда я не был одинок. А теперь вот у меня есть друзья, которые обо мне заботятся и помогают. А кто же их послал? Конечно, Он. Он не сделал Саида пауком, а Филиппа улиткой, Он разрешил им быть Саидом и Филиппом. Наверное, это для меня. И Райфайзена Он не сделал, например, комаром-кровопийцей. У меня есть все, что нужно, и все это только благодаря Ему. Жаль только, что Он почему-то не подружился с Апулеем также, как со мной. Но, может быть, Апулею осликом будет лучше? Вот если бы я был осликом в парке, то меня бы кормили и поили и дали где поспать, а водки я бы не хотел и мяса бы не хотел. А Он мне доверил более высокую должность. Или это в Небесной Канцелярии доверили, без Него? Все равно, Он ведь им не помешал.
  И от всех этих мыслей у меня разболелась голова. Захотелось выпить и живот заурчал. Но я помнил, что у нас ничего нет. Значит, Он не хочет чтобы я пил водку и ел свинину. И поэтому я решил, что не стану больше пить водку и есть свинину, если Он не хочет, что б я так поступал. Я сказал об этом Филиппу. И не стал даже ему жаловаться, что голова болит.
  - Молодец. Готово дело, поехали теперь, пока Саид все патроны не расстрелял.
  - Я что ж теперь, хороший мусульманин? - спросил я Филиппа по дороге к машине.
  - По-моему, да. Свое обещание ты выполнил, теперь можешь понемногу портиться.
  - А это честно? - хотя мне хотелось бы выпить. Немного.
  - Не очень. Но со стороны твоих духов тоже ведь нечестно так над тобой издеваться. И вообще, не надо быть святее Папы Римского.
  - Это кто?
  - Это - очень хороший мусульманин. Вроде бы. Все так говорят.
  Мы сели в машину и я на всякий случай опять растолкал Райфайзена и рассказал ему, как мы поступили, и спросил его, все ли в порядке.
  - Все отлично, - простонал он. - Занимайтесь ерундой и дальше. Скорей бы только я подох.
  - Он такой ограниченныйЕ - снова сказал Филипп, когда Райфайзен потерял сознание.
  В машине я почти сразу уснул. Приятно засыпать с чистой совестью! И вообще я устал. Цуруля я сперва не заметил, только услышал пыхтение. Потом он как-то сразу выскочил из-за кресла, натягивая трусы.
  - Ты чего? Я ж сказал - сюда больше не ходи!
  - Я доложить. Ваше приказание выполнено! - это я вспомнил, как немного побыл солдатом.
  - Шо, все сделал? И этуЕ Тоже? Ну молодец, молодец. Все тогда, гуляй.
  Вдруг за спинку кресла ухватилась крепкая женская рука, а потом появилось и лицо Каролины. Она была в вязаной шапочке и неприятно улыбалась.
  - Кого я ви-и-ижу-уЕ - пропела она и, прихрамывая, двинулась ко мне.
  Каролина была одета в тельняшку Цуруля, как раз ей до колен. Она оскалилась и выставила вперед длинные крашеные когти, я попятился. Но Цуруль не хотел, чтобы мы с ней общались, он ловко обошел ее сбоку и толкнул корпусом обратно за кресло. Каролина и оттуда, с пола, продолжала шипеть, но он на нее прикрикнул и повернулся ко мне:
  - Все? Все. Гуляй!!
  От его крика я проснулся. Гудела полицейская сирена - это Саид научился ее включать. Мы мчались по пустому ночному шоссе, Филипп спал, Райфайзен, наверное, тоже. Саид копался с радио, никак не мог найти музыки, там все полицейские переговаривались. Мне стало скучно. Наверное, пора немного перестать быть хорошим.
  - Саид, давай остановимся, а? Выпить бы и поесть.
  - Ага, вот только приедем куда-нибудь - и остановимся. Скоро бензин кончится, пора заправку ограбить.
  Мы въехали в городок примерно через час, проехали его минут за десять, и на выезде как раз была бензоколонка. Я разбудил Филиппа и мы втроем пошли ее грабить. Для себя я решил так: если нет другого выхода - значит, Он так хочет. Конечно, можно было бы идти пешком в этот Нью-Йорк, но так не хотел я. Вот и получается, что приходится иногда и ограбить.
  Нам навстречу вышел заспанный прыщавый парень в кепке и спросил, какого нам бензину.
  - Хорошего, - сказал Саид. - Лучшего. А где платить?
  - Вон там, в лавочке. А стекла вам протереть? А колеса подкачать не надо?
  - Протри и подкачай и можешь еще парню в машине перевязку сделать.
  Мы пошли в лавочку. Там было полно всяких продуктов, и можно было брать сколько хочешь самому. И даже бутылки были со всяким спиртным, и тоже бери сколько хочешь. Мне еще больше Америка понравилась. У входа стояла касса, за кассой сидел старик с сигарой, он зло посмотрел на нас.
  - Сколько с нас за бензин? - Саид подошел к старику, а нам махнул рукой, чтобы мы запасались едой.
  Я стал набирать бутылки и все что рядом лежало в охапку, а за моей спиной Саид разговаривал со стариком:
  - Выше руки! Морду сломаю, чумо, говно баранье! Выйди сюда! Что дергаешься?Е
  Когда я стал ронять еду, я решил, что хватит. Проходя мимо Саида, я попросил его не грубить старику, все-таки он нам ничего не сделал, даже наоборот, собрал тут для нас еду и бензин.
  Саид, подумав, согласился и даже разрешил старику встать.
  - Слышишь, какой ты молодец? - спросил его Саид. - Спасибо тебе огромное. Только денег в кассе мало, будь молодцом, скажи: где остальные?
  - Только идиот ночью в кассе будет деньги держать, - проворчал старик. - Вам повезло, что там семьдесят долларов оказалось, не доглядел я. А вот где остальные, не скажу, хоть режь меня. Хоть режь! - старик был доволен, что смог поддеть Саида и даже подпрыгивал от счастья. - Хоть режь меня на куски!
  - Не буду я тебя резать, что ты нас, за зверей держишь? - обиделся Саид. - Просто сожгу тут все, и то только потому, что ты такой вредный. Иди, Мао, вон Филиппу надо дверь подержать. Ждите меня в машине.
  - Только ты его не обижай, - попросил я еще раз.
  - Ладно, ладно, пальцем не трону. - Саид поддерживал револьвером поникшего старика.
  Я открыл дверь Филиппу, которого совсем не было видно за коробками, и мы вернулись к машине. Парень заканчивал перевязывать Райфайзена.
  - Вот, - сказал он, - голову я перевязал, а на руку бинтов не хватило. У нас старая здесь аптечка, но в лавке кажется были бинты. Это его копы так? А сколько копов вы убили?
  - Убивать нехорошо, - сказал я. - Мы не убиваем ни копов, ни даже ментов и полицейских.
  - Ну да! - не поверил мне парень. - Что ж они вам, просто так свою машину отдали! Да еще полдня кричат на своей волне про вашу банду! Возьмете меня с собой? Я умею стрелять.
  - Люди не стреляют, - поучительно заметил Филипп. - Стреляет оружие. Человек может лишь достать его или убрать. Стоит ли доставать то, чему не можешь быть хозяином?
  - Круто, - сказал парень. - Берете меня?
  - Нет, - Саид подбежал к нам с пачкой денег в одной руке и пистолетом в другой. - Убирайся.
  - А если я сейчас позвоню в полицию? - парень нехорошо посмотрел на Саида.
  Саид нехорошо посмотрел на парня. Я уже хотел предложить его взять с собой, ну хотя бы прокатить пару километров, но тут заговорил Райфайзен:
  - Отставить. Мы немедленно уезжаем. Старик связан? Тогда ты можешь пока взять в лавке что захочешь. Спишут на нас. Договорились?
  - Ага, - парень обрадовался и сразу ушел.
  Мы устроили Райфайзена поудобнее на заднем сиденье, рядом со мной, и поехали дальше. Райфайзен попросил сигарету и тут же стал давать нам всякие полезные советы: переодеться, помыться и побриться, срочно поменять машину, на новой машине потихоньку поменять номера, но самое главное - вообще при первой возможности пересесть на поезд. В Нью-Йорк надо было ехать обязательно, потому что это большой город, там полно жуликов, и среди этих жуликов нас найти будет непросто. Кроме того, Райфайзен там покажет нам, как заниматься бизнесом и заработать кучу денег. Мы должны во всем теперь его слушаться, и тогда у Саида будут девочки, Филипп поедет на острова, а у меня будет сколько хочу водки. Филипп среди прочего принес ему таблеток, он сразу стал лечиться, и поправлялся просто на глазах.
  - Да не так уж мне нужна водка, - сказал я ему. - Я, если хочешь знать, и свинины не ем. Если есть, что еще есть.
  - Трудно с тобой, - ответил Райфайзен. - Ну да ладно, вот чего захочешь - то и будет. Главное, надо меня слушаться, а значит тебе лично - просто ничего не делать. Хорошо?
  А кто же скажет "плохо"? Конечно, хорошо. Просто отлично! И приятно, что Райфайзен отлежался наконец-то. Сколько можно болеть? Я открыл бутылку с каким-то вином и стал наслаждаться поездкой. Саид выстрелил в воздух сквозь крышу и обещал, что больше не будет. Филипп уже спал. Часа через два я тоже уснул, мы все ехали и ехали и не встречалось нам ни домика, ни огонька костра. Я спал без снов. И ничуть не расстроился.
  Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Меня разбудили, чтобы я взял побольше груза и перебрался с ним в другую машину, более тесную и совсем некрасивую, ободранную. По дороге я осмотрелся, и увидел, что местность изменилась, теперь вокруг были не леса, а поля. Кто-то убегал в эти поля, кажется, парень с девушкой. В новой машине я выпил, чтобы прояснилось в голове, съел пачку печенья и спросил, далеко ли до Нью-Йорка.
  - Да не так ужЕ - сказал Райфайзен. - Черт с ним, с поездом. Доедем, видимо, на этой машине. И уже не будем останавливаться. Мао, а что ты вообще собираешься делать, когда мы обустроимся, заработаем денег?
  - Не знаю, - я попробовал представить такое, и вдруг понял: - Райфайзен, да ведь ничего мы не заработаем, а то ведь делать будет нечего!
  - Дурачок, - скривил Райфайзен губы. - Ты даже себе не представляешь, какой у нас будет бизнес. И что можно делать с такими деньгами. Ладно, купим тебе домик с бассейном и плавай там.
  Я всю дорогу или спал, или смотрел в окно. Ничего особенного: дома, машины, люди. Деревья еще, иногда собаки. Поэтому больше я спал, а в окно смотрел, только когда выпить хотелось. Я брал тогда бутылку, какая ближе лежит (никто не возражал) и смотрел в окно. Один раз Райфайзен спросил меня, о чем я думаю. Что б он отвязался, я сказал, что думаю, как буду жить в доме с бассейном. Райфайзен тут же стал мне объяснять, как там жить, какая мне нужна жена, какие цветы посадить и как бассейн чистить. Я сказал, что думаю посадить картошку. Я картошку больше люблю, чем цветы. Райфайзен на это ответил, что шут с ним, цветы посадят слуги, а я могу сажать что хочу, участок будет большой. Потом он снова стал читать свои книги - они, оказывается, у него под рубашкой все это время были. Иногда он что-то зачитывал из этих книг, Филипп с ним спорил немного, но я не слушал.
  Один раз нас остановил полицейский, и даже не разрешил выйти из машины. Саид сразу сунул руку за пазуху, к пистолету, а Райфайзен зашептал, чтобы все молчали, а говорить будет он, и стрелять только по его команде, но все обошлось. Саид сказал полицейскому, что документы забыл, и дал вместо документов денег. Райфайзен здорово испугался и потом километров тридцать говорил нам, что в таких странах, как Америка, нельзя давать полицейским деньги. Филипп снова стал с ним спорить, что, мол, не от страны это зависит, а от полицейского, а еще больше от того, вдыхает в этот момент Вселенная или выдыхает, но Райфайзен его опять переспорил. Он всех может переспорить, потому что люди устают его слушать и вытирать слюни с лица. Но все-таки он хороший парень, ни разу нас не подвел, а наоборот, старается все сделать как лучше. Хоть он, конечно, и ограниченный, Филипп прав.
  - 12 -
  Когда мы приехали в Нью-Йорк, я спал, поэтому особенно города не видел. Да и что там смотреть? Нашли квартиру Готвальда, грязно все, на всех стенах спортсмены приклеены, холодильник есть. Поели горячего, что там Филипп с Саидом наскоро наварили, и спать. Только Райфайзен в кресло уселся и все книги читал, что-то даже выписывал. Мне немного не спалось, я вставал пить пиво, включал телевизор, но он не обращал на меня внимания. Под утро я наконец уснул, и тут же меня разбудили.
  Позвали на совещание и одновременно завтракать. Есть я не очень хотел, но пить Райфайзен кроме пива ничего не разрешил. Сам он тоже не ел, а ходил по комнате туда-обратно и махал руками.
  - Волею судьбы мы вместе, - начал он. - Волею судьбы мы находимся примерно в одинаковом положении: у нас ничего нет, мы практически вне закона, нам некуда идти.
  - Мы же хотели на острова, - напомнил Филипп.
  - Пешком? - тут же резко спросил Райфайзен. - Я не против островов. Но на острова надо ехать с деньгами. Ты имеешь что-нибудь против того, чтобы приехать на острова с деньгами?
  Филипп не был против. Мы с Саидом тоже.
  - И вот я знаю, как их заработать. Эти книги, возможно, стоят несколько миллионов долларов. Но зачем их продавать? Мы получим гораздо больше, если используем содержащиеся в них знания. Последние дни я пытался просчитывать по этим книгам последствия наших действий и, к собственному удивлению, достиг устойчивого положительного результата. Насколько я понимаю, погрешности стоит отнести на счет моего недопонимания пока этого удивительного свода правил. Собственно говоря, в наших руках - объяснение всего, происходящего с людьми как в этой, так и в последующих жизнях. Ну, на последующих много не заработаешь, а вот предсказывать и объяснять людям, что, и как, и почему с ними происходит - это золотое дно. Понятно?
  Нам все было понятно, и мы молчали. Райфайзену это, кажется, не очень понравилось.
  - Это удивительно! При всей нелепости некоторых правил, они работают! Смешные, несправедливые, нелогичные правила - работают! Вы хотите демонстрации? Пожалуйста. Совокупность наших последних действий согласно этим правилам непременно должна привести к тому, что сегодня, примерно через час, сюда должен прийти заинтересованный в этих книгах человек. С добром он придет или нет, я не знаю, но придет обязательно. ИлиЕ Или я опять чего-то не понялЕ Но думаю, что понял. Вот так.
  - Отличные книжки, - сказал Саид. - А мужчина придет или женщина?
  - Человек не может постичь таких вещей умом, - добавил Филипп. - Есть вещи, которые ум не может постичь в силу своей ограниченности.
  - Ха! - воскликнул Райфайзен. - Ты демонстрируешь мышление суеверного человека, Филипп. Ум не может постичь то, чего еще не может постичь. Еще! Всего лишь "еще"! Я пока не разобрался в логике этих правил, да и не уверен, что она здесь есть, логика, но я уже научился этими правилами пользоваться! Вот - сила разума! Ты увидишь, он придет, этот человек!
  - Нет, - раздался нетвердый голос Вана, и мы увидели его за окном. Он сидел в большом блюдце между двумя клешастыми кальмарами, и вызывающе смотрел на нас. - Я к вам не приду. Вы просто отдадите мне книги.
  Кальмары покачали клешнями и у меня в глазах запрыгали солнечные зайчики. Такие же зайчики были на лицах Райфайзена и Филиппа, Саид с револьвером лежал на полу под подоконником. Когда успел? Он, наверное, сначала делает что-то, а потом уже думает. Хотя я тоже часто так делаю. Почти всегда. Но так быстро у меня не получается.
  - Вы оказались плохими друзьями, но теперь у меня новые друзья! - сказал Ван и показал нам язык. Мне показалось, что из последних сил.
  - Особо-то не трепись, позвоночная плесень! - сказал ему один из кальмаров. - Книги где?
  - Книги в надежном месте, - сказал им Райфайзен, потому что книги лежали на столе за кастрюлей, и кальмарам их было не видно. - Без нас вам их не найти.
  - В этого не стреляй, это думающая часть, - сказал другой кальмар. - Давай прикончим вон того, который так улыбается нагло.
  Я улыбался не нагло, я просто от этих зайчиков жмурился. Я смотрел на Вана. Он выглядел паршиво: щеки обвисли, подбородок трясется.
  - Если вы кого-нибудь из нас убьете, вы не получите Книги никогда, - сказал Райфайзен, делая от меня шажок в сторону.
  - РебятаЕ - очень грустно сказал Ван. - Они меня одной перловкой кормятЕ А в зоопарк если отправят, то и в сопроводиловке напишут, что питается холодной перловкойЕ Отдайте им Книги, они меня отпустят. Обещали. Я ведь вам не сказал: над тем, кто владеет Книгами, тяготеет проклятие. А я бы вам расписку написал. Тысяч на сто американских, а?
  - Ну хватит, я не позволю вам делать из себя придурка. Я и так не очень верю в толк этих книжек, - повысил голос один кальмар. - Если бы не мое начальствоЕ Вот что, или отдавайте книги, или я вам всем мозги выжгу да и дело с концом!
  - Ну зачем же такЕ - Райфайзен морщил лоб. - А что если нам договориться? Мы на Книгах будем бизнес делать. Думаю, пяти лет нам будет достаточно. Как бы в аренду у вас берем. Но вы получите точную копию в самое ближайшее время.
  - Что ты несешь? - кальмар даже замахнулся на него клешней. - Это не копируется! ВпрочемЕ - он задумался, играя по нашим лицам лучами. - Ты наверно на прогнозах собрался денег заработать. Ага. Ну вот так мы все и выясним. Что ж, деньги оставь себе, а вот все результаты должны быть сразу же предоставлены мне.
  - Нам, - поправил второй кальмар. - А чтобы не было обмана, я буду лично контролировать.
  - Но, дорогаяЕ - замялся первый кальмар.
  - Я знаю, что бывает, когда за все отвечаешь ты, - сказала ему дорогая довольно зло и стала выбираться из блюдца. - Трап, пожалуйста.
  - Ну и черт с тобой! - выругался кальмар. - Я устал с тобой спорить!
  - Ребята, я когда вернусь, а я вернусь, я вам покажу, чему меня во Вьетконге научили. Главное, дождитесь меня, - печально сказал нам Ван.
  Из блюдца с жужжанием вытянулась частая лесенка и легла нам на подоконник, кальмарша ловко перебралась по ней. Ван с тупым выражением лица поднялся и тоже ступил было на лесенку, но кальмар решительно нажал какую-то кнопку и блюдце стремительно взлетело. Я подошел к окну и встал рядом со смотрящей вверх кальмаршей. Внизу собралась порядочная толпа, из окон дома напротив выглядывали люди.
  - В тот самый момент, когда мне так нужна его поддержкаЕ - тихо сказала кальмариха, растекаясь по подоконнику.
  - В тот самый момент, когда ты прыгаешь с пятого этажа, - поправил ее Саид, поднимаясь с пола и приставляя револьвер к чему-то на ее смешном теле.
  - Оставь эти глупости, агрессивный, - не обернулась кальмарша.
  - Да, хватит нам неприятностей, - попросил Райфайзен. - И без того, можно сказать, просто везет. Убери, пожалуйста, ствол и давай начнем деньги на девочек зарабатывать.
  - Как скажешь, - быстро согласился Саид и прошептал кальмарихе: - В кипятке сварю и съем, только сунься куда не просят.
  Кальмариха ничего не сказала, слезла с подоконника и заползла под стол. Там она откуда-то надоставала всяких мелких штучек, вроде камешков, и разложила вокруг себя. Райфайзен попробовал было рассказать ей, с чего собирается начать, но она заявила, что и из-под стола будет в курсе всего и что б ей не мешали. Голос у нее был печальный и злой. Я некоторое время смотрел, как она там устраивается, под столом, а потом ушел в другую комнату с последней бутылкой пива.
  Райфайзен был уже там, накручивал телефон. Для начала он, кажется, позвонил в банк, потом на телевидение, потом закурил и уставился в потолок. Что-то не получалось. В это время пришел Саид с откуда-то взявшейся соседкой, и попросил нас выйти на лестницу покурить. Райфайзен тогда пригласил меня прогуляться по улице. Он Саида не очень-то и слышал, думал о своем. Я пошел с ним, потому что пиво кончилось, и надо было бы купить.
  На улице было полно народу, они все шли кто в одну сторону, а кто в другую. Райфайзен некоторое время стоял на крыльце, а потом вдруг вернулся и тут же снова вышел с Книгами. Я и покурить не успел.
  - Внимание! - закричал он. - Кто желает узнать судьбу?!
  Люди мимо нас стали проходить быстрее. Райфайзен не смутился и встал прямо на тротуаре.
  - Внимание! Кто бесплатно желает узнать, что ожидает его этим вечером?
  - Вечером я напьюсь, - сказал Райфайзену какой-то старичок, который никак не мог в образовавшейся маленькой толкучке протиснуться мимо. - Ты скажи лучше, кто сегодня выиграетЕ
  - А и правда! - закричал вдруг Райфайзен. - Все так просто! Где тут можно сделать ставку?
  - Уйди, сумасшедший лягавый, - попросил старик. - Вон уже бегут твои приятели!
  Вокруг нас образовалась не то чтобы толпа, но уже столпотворение, и невдалеке затормозила полицейская машина. Райфайзен схватил меня за локоть и втащил в подъезд.
  - А пиво?
  - А тюрьма? Мы без документов. Мы в розыске. Мне никто не верит. Ничего не годится. Крупно выиграть нам все равно не дадут, - бормотал Райфайзен, пока мы пешком бежали на свой этаж. - Нам надо войти с черного хода.
  Но вошли мы в квартиру как обычно. Саид был недоволен, что мы вернулись, а вот соседка была нам рада. Она как раз захотела выпить вина, а Саид не давал ей открыть бутылку. Оба они были голые. Пока я возился с пробкой, Саид посадил соседку на колени и она рассказала Райфайзену, что муж ее - секретарь директора какой-то конторы, которая делает президентов. Но пока президенты не нужны, делает губернаторов и прочую мелочь. И что ей два президента руку целовали, с одним министром она спала, а остальную мелочь и не считает, потому что крутая. Она была подозрительно весела, наверняка они уже выпили.
  - Зашли бы к нам вечерком с мужем, - тут же сказал Райфайзен. This file was created for VaLib.ru library
  - Ты соображаешь что говоришь? - обиделся Саид, но соседке мысль понравилась. Она поудобнее устроилась на Саиде и спросила:
  - А вас, простите, все-таки как зовут?
  - Джек Николсон, - придумал Райфайзен.
  - А тебя? - она похлопала Саида по руке, которой он ее тискал.
  - Чего? Джек, ДжекЕ - пробормотал Саид. - РасслабьсяЕ
  - Как смешно! Два Джека! А меня зовут Сьюзен. А моего мужа - Том. А вас? - это она меня спросила.
  - Джек Николсон - сказал я и открыл наконец бутылку.
  Сьюзен так затряслась от смеха, что Саид заохал. Потом пришел Филипп, выпил вина и пргласил всех за стол. Мы долго ели, пили вино, потому что пива не было, а водку Райфайзен мне не дал и Сьюзен все время хохотала. Саид несколько раз уводил ее в комнату, и тогда кальмарша шипела из-под стола, что пора заниматься делом. Райфайзен ее утихомиривал, и просил подождать до вечера. В конце концов у меня разболелась от вина и смеха Сьюзен голова и я ушел спать в ванную. Мне опять ничего не снилось, но когда меня разбудил громкий стук в дверь, голова еще болела. Я открыл, и оказалось, что пришел Том, муж Сьюзен, и хочет со всеми познакомиться. Том был высокий и широко улыбался всем, кроме Сьюзен. Сьюзен сразу попросила его не быть ослом и сказала, что мы - братья Николсоны и можем сделать его из секретарей директором. Том тогда сразу подсел к Райфайзену и они тихо заговорили в уголке. Саид таскал Сьюзен туда-сюда, Филипп сидел в кресле с закрытыми глазами, а я ухитрился украсть у Райфайзена немного денег и пошел за пивом. В магазине, который оказался совсем рядом, пива было так много, что я не смог выбрать, какое купить, и купил водки. Потом я в скверике подружился с одним черным парнем, и он рассказал мне, как брали Сайгон. Я соврал ему, что сам его и брал. Он меня обнял, и мы пели вьетнамские песни и два раза ходили в магазин. Потом у меня кончились деньги, и я вернулся украсть еще, но прямо в дверях на меня наорал Саид, что уже ночь, и Райфайзен очень волновался, и что если я еще буду красть деньги, они меня отведут в какое-то посольство. Я расстроился, что друг меня в подъезде не дождется, и пожаловался Филиппу. Филипп сказал, что все это мелочи и если на ногах стоять трудно, то надо лечь и спать и все устроится. И я тут же и уснул, потому что все равно уже лежал на полу в коридоре.
  Утром Райфайзен заставил меня помыться, причем сам стоял в дверях ванной и контролировал. Саид и Филипп уже были помытые и причесанные, в чистом, Райфайзен то и дело гонял их в магазин за разными вещами, а мне сказал мыть квартиру. Я выкрал из холодильника какого-то портвейна и делал вид что убираюсь, а в общем скучал. Райфайзен с кем-то созванивался по телефону, одетый в свежекупленный костюм с галстуком и лакированные ботинки. Он сказал:
  - Мао, я ведь мало когда тебя о чем-то прошу, правда? Я тебя совсем практически не трогаю. Но вот сегодня я тебя попрошу: не напивайся, не болтай глупостей и вообще веди себя пожалуйста потише. Сегодня к нам придет важный человек, этот человек - наши деньги. Я бы отпустил тебя погулять, но это слишком опасно. Ты обещаешь вести себя хорошо?
  - Обещаю, - сказал я, потому что хотел глотнуть портвейна, и надо было, что б Райфайзен ушел.
  Райфайзен ушел, я глотнул, стал протирать под столом, где жила наша кальмариха. Я спросил ее, не принести ли ей пожевать чего-нибудь, но она отказалась.
  - Иногда ничего не хочется, но тебе этого не понять. А чем от тебя пахнет?
  - Портвейном кажется. Хочешь?
  - Он не очень крепкий? Налей мне, пожалуйста, рюмочку.
  Я разыскал самую маленькую рюмку и налил ей. Она пила долго, маленькими глоточками и с перерывами. В перерывах она рассказала мне, как познакомилась с мужем, как у нее еще был другой кальмар, но она влюбилась в этого. Ее звали Ойхо, и муж с самого начала оказался вредным, а она поехала с ним в командировку. И даже поссорилась с мамой и тут она заплакала. Ойхо, я хочу сказать, а может и ее мама тоже. Я налил ей еще рюмочку, а себе принес темную бутылку и совсем залез под стол. Стол большой, со скатертью, я довольно удобно там устроился, а Ойхо посадил на колени. В это время позвонили в дверь, Саид и Филипп привезли пару столов, стулья, новые шторы, посуду и много еще чего. По комнатам стали ходить какие-то рабочие, все двигать и устанавливать, и до меня никому не стало дела. Иногда только Райфайзен испуганно вскрикивал:
  - А где Мао?
  - Тут! - отзывался я из-под стола и этого хватало, что б его успокоить.
  Так мы сидели с Ойхо под столом целый час наверное, и она все время мне что-то рассказывала про себя и мужа, а потом больше про то, как была молодая и какие у нее были друзья и как было весело. Часто она меня о чем-то тоже просила рассказать, но я не успевал начать, как она перебивала. В общем-то, хорошо посидели, только курить она просила в сторону. Наконец Райфайзен крикнул, чтобы в прихожей мы все построились. Я вылез, и Саид тут же мне кинул новые джинсы и рубашку. Это мне понравилось, я стал переодеваться и Райфайзен сказал, что надо было мне и трусы купить.
  - Да ладно, он так привык, - отмахнулся Саид. - Галстук я ему не стал брать, потому что слишком смешно будет.
  - Хорошо. Так, причесались все? - Райфайзен нас осмотрел и пригладил мне волосы. - Сейчас придут гости. Саид - не трогай Сью, Филипп - не спи за столом, Мао - не напейся, я умоляю. От тебя уже пахнет - ну сделай же перерыв!
  Тут же позвонили в дверь, это была Сьюзен. Ей все понравилось и она даже сказала, что и я теперь похож на человека. Саид хватал ее за спиной Райфайзена, но она его отпихивала.
  - Они должны уже подъезжать. Идите, заберите от меня закуски.
  Мы пошли к ней и вернулись нагруженные тарелками со всякой едой. Я вдруг сообразил, что проспал завтрак. Удалось кое-что стянуть. Сьюзен все красиво расставила на столах в той комнате, где мы спали, но откуда Райфайзен все кровати выкинул на лестницу, этажом ниже. Не успели мы перекурить после того, как закончили - за окном загудела машина и Сьюзен побежала к зеркалу:
  - Едут! Николсоны - я в вас верю!
  Вошли человек десять или даже двенадцать. Впереди всех шел высокий полный человек в сапожках и красивой шляпе, он громко хохотал и всем жал руки. Он и мне пожал руку и сказал:
  - Фрэнк Хаммер!
  И трясет мне руку и смотрит на меня и смеется. Тогда Филипп говорит:
  - Отпустите его, он тоже Джек Николсон. Нас тут четверо Джеков Николсонов.
  - Ха-ха-ха-ха-ха! - покатился Фрэнк. - Назвать четырех братьев одинаково! Ваши родители с чувством юмора! Вы откуда, парни?
  - Из Канады, - сказал Райфайзен. - Долго жили в маленьком, никому неизвестном городке, а потом кое-чему научились. Не желаете ли к столу?
  - После того, что утром продемонстрировал нам Том, я имею в виду ваш мне совет не чистить зубы перед дебатами, я пойду с вами куда угодно, Джек! Сперва-то я хотел спустить Тома с лестницы, но он очень просил. И все вышло, как вы обещали: этот лысый урод от демократов облился кофе! На виду у всех! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! А я сострил, Том придумал мне шутку заранее! Ох, и хохотали же в зале! Джек, вы гений!
  Райфайзен скромно краснел и пожимал руки остальным вошедшим, они тоже жали всем руки, назывались, возникла толчея, но постепенно удалось всех усадить. У нас теперь везде стояли стулья, кресла, столики, пепельницыЕ Саид, Филипп и Сьюзен стали всем разносить выпить, еду и сигары, а мне Райфайзен не разрешил, посадил рядом с собой. С нами еще сидели Фрэнк и Том. Том старался смеяться вместе с Фрэнком и вообще выглядел веселым.
  - Ну что, Том, - спросил его Фрэнк. - С такими друзьями ты, пожалуй, откроешь теперь собственный бизнес и пошлел свою старую контору к чертям? Ха-ха-ха!
  - Точно, ха-ха-ха! - смеялся Том. - К чертям, ха-ха-ха!
  Тогда Фрэнк перестал смеяться и положил руку Тому на плечо:
  - Я хочу быть твоим первым клиентом, Том. Первым - и главным. Точнее пока - единственным, - Фрэнк повернул голову к Райфайзену. - Ты слышишь, Джек?
  - Мы обсудим это позжеЕ - сморщился Райфайзен. - У меня, видите ли, есть несколько предложенийЕ Мы с Томом еще не дали ответаЕ
  - И не дадите, черт вас дери! Вы будете работать со мной! И вы будете довольны, не сомневайтесь, - Фрэнк снова заулыбался. - Это главное, что я хотел сказать. Теперь я с нетерпением буду ждать ваших советов. Они потребуются во вторник, ха-ха-ха, у меня интервью! А пока - выпьем за успех! Ха-ха-ха-ха!
  - За успех! - закричали все, поднимая бокалы. Я увидел перед многими пустые тарелки. Они умели быстро жрать, эти ребята.
  Я быстро себе налил и выпил со всеми. Райфайзен не стал мне мешать. Он, кажется, решил, что надо поговорить еще раз с Фрэнком, пока тот не напился.
  - Фрэнк, считайте, что я уже веду вашу кампанию. Однако я хотел бы вам напомнить, что для дальнейших вычислений нам понадобятся кое-какие средстваЕ Дело ведь не только в том, что вы не почистили зубы в тот день, мне ведь еще пришлось собрать много информации о вашем поведении последнего времени, а также поведении вашего оппонентаЕ
  - ДеньгиЕ Мария! - к Фрэнку тут же подошла смуглая худая девушка в короткой юбке и с сумочкой, а сзади как привязанный притащился какой-то коротко-стриженый спортсмен еще выше, чем Фрэнк. - Мария, дай полтысячи.
  Девушка покопалась в сумке и достала денег. Тщательно пересчитала прямо перед ними на столе и, не глядя на протянутую руку Райфайзена, отдала деньги Фрэнку.
  - Вот! Ха-ха-ха-ха! - Френк взял деньги и обнял девушку. - Мой кассир и моя любовь! Ее зовут Мария и она спит с револьвером под подушкой! Ха-ха-ха! Выпьем за девочку из Техаса!
  Снова все выпили. Я опять успел.
  - Я ведь не должен скучать, пока моя коровка раздает шоколадки в больницах! Ха-ха-ха-ха! - Фрэнк поцеловал Марию и махнул рукой, что б она уходила. - Только об этом - тссссЕ Ни слово ДжениферЕ Ха-ха-ха-ха!
  Я пошел найти чего-нибудь поесть на кухне и заметил, что Саид встал за спиной Марии и принюхивался. Спортсмен в упор смотрел на Саида, но Саид не обращал внимания или не замечал. На кухне я взял тарелку салата, а потом вернулся под стол к кальмарихе. Ойхо меланхолично копалась со своими штучками.
  - Какая скука, - сказала она. - Пить, есть, ржатьЕ Только ты здесь похож на человека и еще немного тот, который заперся в туалете и раскуривает там какую-то траву.
  И Ойхо снова попросила меня рассказать о моем детстве, но тут же перебила и рассказала о своем. Мне было интересно. Только у нее получалось, что они в детстве ничего не воровали. Я спросил, что ж они тогда ели, а она сказала, что их кормили родители, которые тоже не воровали, потому что им платили зарплату.
  - Так ты из зажиточных, - сказал я.
  - Я? - обиделась она. - Жрать надо меньше и пить, вот и будут деньги детей на море свозить! Вот придурок мой - тот да, тот не из бедных. Оттого и такая сволочь, наверное.
  И она снова рассказывала и рассказывала, и даже показывала мне какие-то фильмы в маленьком телевизоре, но я не мог отличить там ее от других кальмаров.
  Потом я услышал шум и ругань. Я выбрался посмотреть что случилось, и обнаружил Саида, который ломился в туалет.
  - Ты чего кричишь? Занято там.
  - Занято тут, - сказал Филипп изнутри и захихикал.
  - Этот козел украл траву у одной тетки, из тех, что с Фрэнком! Тетка жалуется, все хотят курить, а этот скот закрылся и сидит там с травой! Открой, сволочь, дверь сломаю! - Саид стал дергать ручку и она оторвалась.
  - Филипп, - сказал я. - Дай покурить, а?
  - Держи, Мао, тягни. - тут же открыл Филипп дверь.
  Я взял из рук Филиппа папироску и стал курить. Странный человек Саид - как орать и носиться - так пожалуйста, а как простое дело сделать - не умеет. Табак был какой-то странный, но вроде душистый. Саид молча поднял сидящего на унитазе Филиппа, обыскал и забрал мешочек с травкой - видимо, они табак так называли. На нас с Филиппом он посмотрел мрачно:
  - Наркоманы. Конченные вы люди. На что способны? Не мужчины, - и ушел к гостям.
  Там пьянка была в разгаре. Выбежала Сьюзен, толкая перед собой Тома. Тома тошнило на ходу. Она выставила его за дверь, крикнула: "Дома умойся, переоденься, прими таблетки и сразу обратно, свинюга!" и побежала на кухню, по дороге схватив меня за рукав. Она заставила меня таскать в комнату тарелки с едой, а обратно на кухню пустые. Как только я смог, я, конечно, спрятался между гостей. Гости почти все курили травяные самокрутки, всех женщин, кроме Марии, растащили по углам квартиры, в коридоре кто-то танцевал. Фрэнк все так же смеялся, рассказывал анекдоты и пил, но пьяным не выглядел. Райфайзен сидел рядом с ним грустный, не пил совсем и только курил сигарету за сигаретой. Когда я приблизился, он тихо сказал:
  - Фрэнк любит все получать бесплатно.
  - Они же дали денег? - не понял я.
  - Копейки. И он собирается нас на копейках и дальше держать. А если шагнем в сторону, к конкурентам, вон тот парень нас прикончит, - и он кивнул в сторону спортсмена. Спортсмен сидел с наполовину полным бокалом и смотрел на нас. Он тоже кивнул, как будто понял о чем речь. А может быть, и понял. В это время Фрэнк вдруг стал громко ругаться с Марией.
  - 13 -
  С чего это началось, я не понял, но ругались они громко и грубо. Все стали расползаться из комнаты, и я тоже вышел. В коридоре стоял Саид и с кем-то целовался. Гости как-то все сразу стали уходить, договаривались шепотом куда-то поехать, все прощались со Сьюзен и мной. Кажется, я всем понравился. Так за пять минут все и ушли, только в ванной пара заперлась и теперь там лизалась, и один блевал в туалете, выгнав оттуда Филиппа. Филипп теперь сидел на кухне в углу и что-то напевал сам себе. Я хотел навестить кальмариху, но Сьюзен сказала мне, чтобы я зашел в комнату и позвал Фрэнка к телефону, это она придумала так. Она очень хотела их помирить, не знаю уж, почему. Я зашел и все сказал, как она просила, а потом вышел вслед за Фрэнком. В комнате осталась Мария и Райфайзен, который старался ее успокоить. Фрэнк дошел до телефона, послушал там гудки и разбил наш телефон в куски.
  - Эта сволочьЕ Я для нее все сделал. Она - никто, она ноги-то раздвигать не умеет, она никто!
  - Чего ты шумишь? - спросил я. - Давай выпьем нормально, пока никто не мешает. Я тут припрятал бутылку.
  Фрэнк посмотрел на меня странно, но потом улыбнулся:
  - Давай. Плевал я на все.
  И мы выпили. Поговорили, покурили, еще выпили. Фрэнк сказал, что я интересный собеседник, хотя сам мне рта не давал раскрыть, так же как и кальмариха. Сьюзен испуганная заглядывала, спросила, не хотим ли мы чаю. Фрэнк послал ее к чертям. Она принесла еще бутылку, стаканы и бутербродов. Фрэнк бросил в нее тарелкой с бутербродами, но минут через десять мы бутерброды собрали и съели. Фрэнк рассказывал больше про то, как он начал работать в двенадцать лет и какие его умники сейчас окружают, смеются над ним, что он пишет с ошибками, а сами ни хрена не стоят. Особенно Мария, которая вообще неграмотная, а считать умеет только деньги, но при этом с гонором как у дикой лошади, хотя и не американка даже. Наконец он встал и сказал, что пожалуй хватит, и что ему надо прямо сейчас поговорить с Райфайзеном. Еще он спросил:
  - Вы не обманщики, а, Джек?
  - Нет. Мы все по науке, - сказал я. - У нас Книги есть, про Небесную Канцелярию, там все прописано.
  - Я тебе верю. Им - там, всем, - не верю, а тебе верю.
  И он ушел. Приятно такое услышать.
  Я тоже вышел, захотелось еще бутерброд. По дороге на кухню зашел в ванную, просто воды попить, а там Саид с Марией. Она вся пыхтит, и Саид пыхтит, и к раковине не подойти. Я говорю:
  - Вы бы хоть дверь закрыли. Фрэнк увидит - расстроится, Райфайзена подведем.
  - Фигня, - сказал Саид.
  - Фигня, - сказала Мария.
  Я вышел, но мимо как раз шла Сьюзен и увидела все. Она тоже запыхтела, прямо как Саид, глаза круглые стали. Я ее за руку взял и на кухню повел, а она мне сказала, что ей все это уже надоело, что она целый день как лошадь, а в награду вот. Наверное, Сьюзен и правда здорово устала, потому что выронила тарелку и заплакала. Я ее посадил на стул, собрал упавшую еду, съел, запил чаем, еще нашел еды и стал есть, а она все плакала. Ойхо уже из-под стола выглянула сочувствующе. Шипит мне:
  - Хватит жрать, дурак, поговори с ней.
  Я спросил:
  - Сью, тебе Саид, что ли, нравится?
  - Кто? Да у меня таких кобелей былоЕ
  И тут очень кстати вернулся Том. Он был бледный и все в той же испачканной рубашке. Я попросил Тома успокоить Сьюзен и спокойно доел свой ужин. Том молча сел с женой рядом, ему видимо все еще было нехорошо. Он попробовал ее обнять, но Сью не захотела и совсем громко разревелась. Том стал что-то мычать, Сью застонала. Кальмариха ущипнула меня за ногу, но я стерпел. Нельзя на все внимание обращать, тогда даже поесть будет некогда.
  Наконец Сьюзен с Томом ушли домой, что-то у них разговор не получался. Ойхо стала мне выговаривать, что я что-то не так сделал, я налил себе еще чаю и вышел. В прихожей Мария причесывалась. Тут же подошли Фрэнк с Райфайзеном. Фрэнк долго смотрел Марии в затылок, а она все причесывалась и причесывалась перед зеркалом. Потом говорит:
  - Зеркало расческой исцарапаешь.
  - Тебе-то что? - спросила Мария не оглядываясь.
  - Я вот решил работать с этими парнями. Ты все еще против?
  - Нет, я не против. Я передумала. Только Тома надо отодвинуть, он в этой игре лишний, так же как и его жена прибабахнутая.
  - НуЕ - Фрэнк подумал. - Ну, это можно. Действительно, зачем нам Том. Или ты меня ревнуешь, а? - он обнял ее сзади. - Ты меня ревнуешь к толстушке Сьюзи?
  - Может быть, - ухмыльнулась Мария, а в ванной за моей спиной прокашлялся Саид. - Может быть и так. Ты не думаешь, что ребятам стоит дать задаток, чтобы они не работали больше с придурком Томом?
  - Джек! - закричал Фрэнк Райфайзену, снова став совсем как прежде. - Тебе удалось невозможное! Ха-ха-ха! Ты очаровал мою Марию! Фантастика! Я уже готов что-то заподозрить, я уже готов тебя - пафф! - пристрелить! Ха-ха-ха! А где твоя сумка, Мария?
  - Сунула Ричу под толстую задницу, - ответила Мария. - Он так накачался виски, что его не поднять, самое безопасное место во всем штате.
  Райфайзен сразу пошел искать спортсмена Ричи, а Фрэнк стал целовать Марию. Мария еще успела мне сказать:
  - Так и будешь пялиться, что ли?
  Мне было все равно. Я пошел тогда помочь Райфайзену поднимать Ричи, но сразу нашел Филиппа и задержался у него. Филипп снова курил свой чудной табак, и я тоже снова покурил. Филипп спросил, как мне нравится трава.
  - Да ничего, душисто. Приятный запах, только я не накуриваюсь.
  - А чувствуешь-то что? - спросил Филипп. - Мне кажется, тебя должно на спокойствие пробивать, на уют и все в порядке, вот как меня.
  - Да, - говорю. - Все в порядке. Вот Саид Фрэнка с Марией помирил, нам теперь за это денег отвалят. А Сью помирилась с Томом. Вроде бы.
  - И есть не хочешь? - вяло поинтересовался Филипп.
  - Нет, я только что.
  - Отдай косяк тогда, на тебя только траву переводить.
  А чего отдавать, я докурил уже и потушил. Филипп даже выругался, и мне стало немного неуютно.
  Захотелось того парня черного повидать, спеть что ли опять с ним, поговорить. Я вернулся на кухню и у холодильника чуть не наступил на Ойхо - она пыталась его открыть. Проголодалась, наконец. Я достал ей что нашел, сыра да колбаски, нарезал, себе бутылку рома взял, последнюю. Ойхо ест и говорит:
  - Ерунда какая-то у твоего Райфайзена получается, так ему и передай. Книги не работают.
  - Неправильные книжки у нас? - я даже поперхнулся.
  - Книжки правильные. Только вот механика их не распространяется на обладателя. Райфайзен все строит прогнозы на вас, что с вами будет, и все вроде угадывает. Только это не сбывшийся прогноз по законам Небесной Канцелярии, а случайное совпадение. То есть нет, не случайное. Это то, что ваш спутник называл проклятием.
  - Не понял, - говорю. - Что с нами будет-то? И что делать?
  - Ну что же непонятного? - Ойхо ткнула щупальцем в один из своих камушков. - Вот, видишь, какая трещинка бежит? Да ну тебя. По Райфайзену Фрэнк согласился бы с вами работать обязательно, он и согласился. Но он не потому согласился, что Райфазен утром шесть раз присел, понимаешь?
  - Понимаю. И что?
  - И вы не контролируете ситуацию, вот что. А думаете, что контролируете.
  - Я так не думаю. И Филипп не думает. И Саид наверно тоже.
  - Это потому, что вы вообще не думаете. - Ойхо вздохнула. - Совсем. Думает один только Райфайзен, но он такойЕ
  - Ограниченный.
  - Да. Мао, а почему бы тебе не определиться в хороший зоопарк? Мы могли бы согласовать твою диету так, как ты захочешь. Никакой перловки, зато пиво. У меня есть знакомые, ты можешь ни о чем не волноваться, мы ведь не чужие уже люди.
  - Я не знаю, Ойхо. Я же с друзьями. Мне одному скучно будет. Спасибо тебе за предложение.
  Ойхо собирала камушки, засовывая их себе куда-то. На последний, самый маленький, она долго смотрела, потом сказала:
  - Неблагоприятно все у вас вырисовывается. Улетаю я, Мао. К придурку своему. Пора кое какие точки над и расставить в наших отношениях, да и вообще. С ним я работать не буду больше, это я решила твердо. У меня подруга тут рядом, где-то во льдах у них станция. Тишина, чистый воздух. Прощай, Мао.
  - Прощай. У тебя сигареты нет?
  - Вот, у ножки стола, уронил кто-тоЕ Ты будешь меня вспоминать? Я бы дала тебе номер телефона, то ты ведь потеряешьЕ
  - Потеряю. А как же ты полетишь?
  - Со мной, - раздался голос из-за окна. Я оглянулся и увидел там кальмара на блюдце, трап уже тянулся к подоконнику. - Закончили любезничать? Может, еще поцелуетесь?
  - Подсади меня пожалуйста на подоконник, - попросила меня Ойхо, выразительно колыхаясь.
  Я помог, и она по трапу перебралась к мужу.
  - Как там Ван Сяо? - спросил я. - В зоопарке? А осликов там нет?
  - А ты поболтай еще, и будешь первым, - грубо сказал мне кальмар. - Ойхо, ты что же, Книги, оставляешь?
  - Я к ним не притронусь, - сказал Ойхо, усаживаясь в блюдце. - Разве только тебе подарю, на день рождения.
  Я опустил голову, чтобы стряхнуть пепел с сигареты, а когда поднял, уже не мог понять, кто из них кто. Блюдце стало подниматься, и один из кальмаров мне помахал клешней. Наверное, Ойхо.
  - Мао! - крикнул из комнаты Райфайзен.
  Я понял, что поискать на улице приятеля мне сегодня уже не придется. В квартире стало совсем тихо, все гости ушли. Мне немного уже хотелось спать, и я не стал прятать бутылку, так прямо с ней и пришел.
  - Тебе все мало, все пьешь? Ох, Мао, отправим мы тебя в санаторий от этого дела лечиться! В самый дорогой! - Райфайзен говорил совсем не зло. Он был вымотанный, но счастливый. Саид у окна делал гимнастику, Филипп лежал на кровати и что-то невнятно бормотал без конца. - И вот этого парня тоже, а то толку от вас - никакого. Эх, вы себе не представляете, сколько сил я потратил, чтобы уговорить-таки Фрэнка на постоянное сотрудничество! Кондовый парень, от сохи, он же во всякие мудрости не верит, всего необычного пугается, ему покажи отчеты, грамоты-дипломы, опыт пяти лет работы на рынкеЕ Я бы все это бросил, не выдержал - если бы не наши Книги! Не подвели! Я же по ним просчитал, что именно сегодня, и именно здесь он согласится!
  - Это не потому, что ты шесть раз присел, - сказал я.
  - Конечно! - вдруг громко сказал Филипп. - Так же можно считать, что ты присел шесть раз, потому что он согласился! Это равнозначно и ничего не значит!
  - Вы откуда знаете, что я приседал? - удивился Райфайзен.
  - Есть мудрость и мудрость! - выкрикнул Филипп и снова забормотал ерунду.
  - Да ну вас к черту, - обиделся Райфайзен. - Вы же даже не стараетесь разобраться с Книгами. Да, некоторых вещей я еще не понимаю, но пока все идет отлично. Не без осложнений, но отлично.
  - Над нами проклятие довлеет, - говорю ему, попивая ром. - Оно довлеет и в Книгах про нас не написаноЕ
  - Ложись спать вон рядом с Филиппом, - сказал печально Райфайзен. - Наслушаетесь вечно дураков про проклятия. С Книгами все не так простоЕ Они в чем-то повторяют принцип Книги Перемен, оттого и чудовищно многовариантныЕ Пожалуй, я тоже лягу спать. Саид, хватит махать руками.
  - Я обещал к Сью зайти, - сказал Саид. - Если что - мы с ней к нам вернемся, но вы спите, мы в эту комнату не зайдем.
  - Тебя тоже хорошо бы в лечебницу, - ответил ему Райфайзен. - Всех вас хорошо бы в лечебницу. Вы психи и плохо кончите.
  Саид вышел, погасив свет, и я уснул. Мне снилось, как Райфайзен привез нас всех в больницу, но ему там среди докторов так понравилось, что он нас отпустил, а сам остался. И закрылся изнутри, чтобы не дружить с ненормальными. Мне стало интересно, как он там живет, и я заглянул в щелочку в заборе, но увидел там Цуруля, который заорал мне:
  - Кому сказано не соваться! Вешайся, череп, я повторять не стану!
  А потом у меня какие-то кошмары были, но я не помню, какие. Вот только проснулся в дурном настроении, вставать совсем не хотелось. Я выпросил у проходящего мимо Саида сигарету, закурил и стал просить у него выпить. Саид сказал, что я все выжрал, и что нечего мол. Филипп от этого тоже проснулся, засмолил свою травку и лежал молча, отвернувшись к стенке, только иногда шумно затягивался или хихикал очередной грубости Саида. Пришел и Райфайзен и стал тоже меня отчитывать:
  - Я не понимаю: ну какой тебе интерес с утра пораньше напиться? Ведь в такой день ты уже ничего не сможешь сделать! Человек должен пить только после шести часов вечера, да и то с оглядкой. Ты же как будто боишься жить и стараешься все время забыться. Или ты алкоголик?
  - Алкоголик за бутылку родину продаст, - мне стало обидно. - А я вас ни разу еще не подвел. Я Каролину победил. Я с Абдуллой договорился. Я с Ваном познакомился. Я Готвальду рукой помахал. А водка мне нужна, потому что грустно. Мне нет интересного дела.
  - Как нет?! - возмутился Райфайзен. - Вот Книги расшифруй, может, я ошибаюсь в чем? Или хочешь - помогай мне, нам вот надо найти человека, чтобы документы купить, а то счет в банке не откроешьЕ Хотя нет, это я самЕ Ну вот помоги Саиду убраться в квартире!
  - И не собираюсь, - сказал я. - Нашел интересное дело.
  - И я не собираюсь, - сказал Саид. - Вон пусть Фил убирает, он ночью наблевал в коридоре под коврик, придурок!
  Филипп заржал, но встал и пошел убираться. Мне кажется, пока у Филиппа травка есть - ему любое дело интересно. Но я так не могу, я как-то не так устроен и травка мне не нравится.
  Я докурил, снова попробовал уснуть, но мне мешали Саид и Райфайзен, они делили деньги. То есть не делили, а просто на кучи раскладывали: одна куча на документы, другая на хозяйство, третья какие-то непредвиденные расходы, а Саид стал себе на костюм просить. Райфайзен поломался и дал ему. Я тогда говорю: ну дай и мне на костюм. Он даже не ответил. Дурак ограниченный. Еще ведь думает, что делает мне как лучше, они все всегда так говорят и думают. А я лежал-лежал и почувствовал, как мир становится все хуже и хуже. В нем стали появляться темные пятна, он трещал где-то в глубине, и я этот треск слышал. Тот, который создал этот мир, на минуту отвернулся - и вот мир стал портиться. А я мог помочь Ему, потому что знал, что сделать, чтобы все наладилось, надо было просто, чтобы Мао выпил. Иногда Он не хотел, чтобы Мао пил, а вот сейчас Он бы этого хотел, я это сразу понял. Нам с Ним надо было срочно действовать. Я встал и Саид даже испугался:
  - Чего у тебя так глаза горят?
  Я ничего не ответил. На драку с ними я не мог терять времени, мир рассыпался, я уже видел каким все стало серым. Мне было трудно, ноги не слушались, а голова шумела, но я смог дойти до двери, выйти из квартиры. Они что-то крикнули мне вслед, и я понял, что они бессильны мне помочь, а могут только помешать. Я захлопнул дверь и сделал несколько шагов к лестнице. Тут меня качнуло и бросило в дверь Сью и Тома. Главное, чтобы Райфайзен и Саид не догнали меня. Я постучал, потом нащупал звонок и нажал. Дверь открылась и я упал в квартиру.
  Надо мной склонилась Сью:
  - Тебя Джек прислал? - прошептала она.
  - Ага. Ему бы выпить.
  - Плохо? Я сейчас. Я сейчас отнесу ему таблеток, - и она быстренько пробежала в комнату и обратно.
  Когда за ней захлопнулась дверь, из комнаты раздался скрипучий голос похмельного Тома:
  - Сью? Где ты, Сью?
  Я пополз искать холодильник. В глазах было темно, в голове звук, как когда вагоны на горке башмаками останавливают, все рушилось, времени почти не осталось. Я не нашел холодильник, а уперся головой в какой-то шкафчик. Почти без надежды открыл, а тамЕ Там они и стояли. Я взял наугад, оказалось что-то сладкое, но все равно сразу посветлело. Там же в шкафчике я нашел надкусанное яблоко, дело пошло совсем хорошо. Скоро я смог встать, оглянулся - позади постель Тома. Том смотрит на меня одним глазом, в глазе мука. Я нашел коричневую настойку, которую они в Америке чаще всего пьют, стакан, выпил, снова налил и принес Тому. Том застонал:
  - НетЕ Меня стошнитЕ
  - А ты не тошнись! - я-то знаю, как надо. - Ты сдержись и полегчает.
  Я посадил его и заставил выпить. Это нетрудно сделать человеку, который спас мир только что. Том выпучил глаза, у него в горле забулькало, он вывернулся и упал на живот. Но я перевернул его на спину, а когда брызнуло из горла, прижал ему к лицу подушку. Он вырывался, но потом притих. Я снял подушку, вернулся к шкафчику, взял еще стакан и налил нам обоим, нашел сигареты и закурил две. Тому стало легче - он сам сел и мотал головой.
  - Ты меня чуть не убилЕ Я уже почти умерЕ
  - А как ты думал? - говорю. - Жить - это не просто. Жить - это даже больно иногда, - я могу иногда сказать красиво, особенно если жизнь на глазах налаживается.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»