«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

***

  Ночь накануне она провела в счастливом полусне. Лежа на мягкой полке купейного вагона, слушала перестук колес и потихоньку, исподволь, присваивала себе поезд.
  Голова ее была - тепловоз. Вдоль живота упруго вертелись колеса - звонкие и уверенные. Рельсы на ощупь оказались гладкими и прохладными, как мрамор. Под утро на них выпала роса. Сашка чувствовала, как разлетаются крохотные частицы, испаряются и снова конденсируются, как расступается туман перед лицом, как несется ветер за спиной, виляя, будто собачий хвост. Зеленые семафоры всходили над горизонтом, как звезды.
  Она закончила второй курс и отработала так называемую практику - почти месяц на ремонте общежития. Ей нравилось управляться с валиком для покраски, с пульверизатором для побелки, ей нравилось ходить в перепачканной краской и мелом рабочей одежде. Ей нравилось возвращаться из разоренной общаги к себе, принимать душ и ложиться с книжкой на кровать.
  Она перечитала за этот месяц несколько десятков книг. Читала со страшной скоростью все подряд - классику, мемуары, путевые заметки, женские романы и детективы. Фонд районной библиотеки города Торпы был изучен и просеян чуть ли не сквозь сито. Текстовый модуль, понятийный активатор, задачники - все книги по специальности были изъяты Портно-вым и Стерхом до последнего экземпляра.
  Сашка читала, пока можно было различать буквы. Потом заваривала чай и, не зажигая лампу, садилась на подоконнике.
  Небо угасало, как экран. Зажигались фонари, и у Сашки затруднялось дыхание. Она ждала, глядя на соседние крыши. Редкие прохожие поглядывали на нее с недоумением.
  Очень часто ожидание оказывалось тщетным. В полвторого ночи, унылая и разочарованная, Сашка слезала с подоконника и ложилась в постель. И долго лежала, прислушиваясь к ночным шорохам, пока не проваливалась в сон.
  Но время от времени - два или три раза в неделю - звезды над Торпой на секунду закрывала огромная тень, и темная фигура усаживалась на крыше напротив. Это бывало на границе вечера и ночи, когда небо на западе еще светлело, но на улицах уже стояла плотная темнота.
  Тогда Сашка, задыхаясь от радости, прыгала с подоконника на улицу и разворачивала крылья - иногда над самой мостовой.
  - ЕСашенька, вы можете ехать, конечно. Но вам самой будет трудно и дико. Лучше всего взять дня три, сразу это оговорить с домашними - так делают многие студенты, пару дней дома, остальное время с друзьями в походеЕ Не сидеть же вам в четырех стенах? Осторожно, не топчитесь там по шиферу, он битыйЕ
  Летом над городом бывало душно даже ночами, от земли шел пар, над черепичными крышами, сохранившими жар полуденного солнца, мягко дрожал воздух. Во время коротких передышек Сашка растягивалась на черепице, вбирая ее тепло, глядя на звезды, бездумно улыбаясь.
  Во время ночных полетов Стерх не столько учил ее, сколько - она понимала - позволял реализоваться. Надзирал и одергивал - очень тактично; она сорвалась только один раз - поднявшись особенно высоко над Торпой и своими глазами увидев, что город представляет собой фразу, длинное сложноподчиненное предложение, и запятую легко можно переставить.
  Прижав правое крыло к боку, раскинув левое, стиснув зубы от неожиданной боли в полых костях, Сашка завертелась волчком. Огни Торпы размазались, слившись в концентрические окружности. Потом и огни померкли, Сашка провалилась в мир со многими измерениями, холодный и сухой, как сброшенная змеиная кожа. Чужая воля выдернула ее из темноты, она увидела снова землю под собой, совсем близко, и раскинула крылья уже над самой мостовой.
  Стерх даже не ругал ее:
  - Занесло. Завалило. Ничего страшного, ничего, но видите, как правильно, что я был рядом?!
  Она успокоилась поразительно быстро. Чувствуя себя Словом, она забывала, что такое страх, и даже вид проклятого розового телефона не вызывал в ней привычного отчаяния.
  Стерх настаивал на том, чтобы домой она возвращалась всегда пешком и всегда через дверь, как приличная девушка.
  - Не будете же вы лезть в окно снаружи, как кот в скворечник? Это неэстетично, согласитесь.
  Сашка горячо благодарила его за каждую ночную прогул ку. Она не знала, как пережить это лето без полетов над крышами Торпы.
  Лежа в поезде по дороге домой, Сашка в мельчайших подробностях вспоминала черепицу и водосточные трубы, воробьиные гнезда и флюгера старого города; вспоминала мальчишку, однажды увидевшего ее из окна. Он читал книжку про Малыша и Карлсона; Сашка засмеялась и помахала ему рукойЕ
  Поезд несся через леса. Сашка мечтала о том, как вернется в Торпу.
  - Слышишь - проснулся!
  Из комнаты доносилось негромкое, неуверенное агуканье. Мама, на ходу вытирая руки, поспешила в комнату. В дверях улыбнулась с видом заговорщицы:
  - Ты его не узнаешь.
  Сашка сидела за столом, водила кончиком ножа по деревянной разделочной доске. Некстати вспомнилось, как здесь, вот на этом самом столе, безжизненно лежал ребенок, а Сашка, прижимая к уху телефонную трубку, принимала и впитывала тишину, исторгала из себя фрагменты чужой информации. Хорошо, что тогда у нее не было розовоготелефона. Впрочем, ей и так хватило неприятностей.
  Так получилось, что, приезжая на каникулы домой, Сашка все время чего-то боялась: показаться сумасшедшей. Убить человека. Превратиться в чудовище у всех на глазах. Сейчас, когда эти страхи остались, вроде бы позади, Сашка боялась той минуты, когда придется сказать маме про обратный билет.
  Он лежит в кармане сумки. Послезавтра, вечер.
  - Идем, Валечка, идем, солнышкоЕ Сестричка приехалаЕ Саша приехала, Сашенька, идем поздороваемсяЕ
  Мама вошла на кухню, улыбаясь, неся на руках темноволосого, темноглазого, круглолицего мальчика с осмысленным, хотя и сонным, взглядом. Сашка отложила нож и встала.
  Как он вырос! Из червячка превратился в человеческое существо - ребенка. Он был похож на маму и на Сашку - волосы, губы, лоб. В нем было что-то и от Валентина; сидя у мамы на руках, он смотрел на Сашку с веселым недоверием, будто спрашивая: а тут у нас кто?
  - Саша, сестричка. Саша приехала. Вот наш Валечка встретил СашуЕ
  - Привет, - сказала Сашка
  Младенец недоверчиво уставился на нее - и вдруг улыбнулся.
  Сашка поняла, почему мама называет его лсолнышко». Круглое лицо сделалось еще круглее, полукруглыми бликами легли ямочки на щеках. Брат смотрел с искренней радостью, как будто давно ждал Сашку.
  Как будто любил ее.

***

  - Откроем шампанское? -Валентин весело потирал руки. - В честь Сашкиного возвращения?
  Мама только что уложила ребенка; тот уснул безропотно и крепко. Сашка успела только заметить, что колыбельная у мамы теперь другая - не та, что полгода назад, не та, с которой укладывали Сашку. Какая-то новая песня.
  Прошел день Сашкиного пребывания дома. Один из трех дней. Осталось два, но ни мама, ни Валентин, ни даже маленький Валечка об этом еще не знали.
  - Сашхен, за тебя, доченька. Будь здорова, и пусть все у тебя получается.
  - Ты так говоришь, будто у меня день рождения!
  - Мы ведь твой день рождения с тобой не праздновали! Расскажи, как было?
  - Обыкновенно. Я купила торт, шоколадный, вот вроде этого. Принесла в группу, мы его съели с ребятамиЕ Выпили чайЕ
  - Что, вина не было? - недоверчиво спросил Валентин.
  - Нет, нам не разрешают пить алкоголь.
  Сашка сказала - и тут же прикусила язык. Валентин многозначительно переглянулся с мамой.
  - А что в этом такого? Сейчас обычная практика во многих вузах, - соврала Сашка.
  - У нас в общаге пили до белой горячки, - сказал Валентин.
  - Вот видите! Разве это нормально?
  Валентин опять покосился на маму, но та не ответила - смотрела на Сашку, подперев щеку кулаком.
  - С тех пор, как я живу на квартире, - сказала Сашка, чтобы оборвать неловкую паузу, - у меня вообще все здорово. Высыпаюсь. Там такая красивая мансарда, цветы в ящике, даже маленький камин есть, не декоративный, а рабочий, и зимой я его буду топить.
  Она прикусила язык на этот раз очень чувствительно.
  - Когда это - зимой? - спросила мама. - Ты ведь на зиму там не останешься, ты переведешься из Торпы?
  - Ну да, - быстро сказала Сашка. - То естьЕ Это ведь еще обсуждается, так? Меня могут не зачислить здесь, илиЕ еще что-то.
  - Я думал, это решено, - сказал Валентин.
  - Да, но всегда бывают случайности. Мало ли что может произойти. - Сашка в замешательстве раздавила ложечкой кусок торта на блюдце. - Вдруг какой-то шишке как раз захочется перевести на третий курс своего родственника, например. А мне не останется места. Это ведь не так легко все происходит?
  Мама молчала.
  - Ты не хочешь уезжать из Торпы? - вкрадчиво спросил Валентин.
  - НуЕ - Сашка судорожно проглотила кусочек торта. Не время, не время для этого разговора, так хотелось посидеть спокойно и не думать о грустном, так хотелось оттянуть объяснение на потомЕ
  - НуЕ вообще-тоЕ мне в Торпе лучше. Отношения сложились с ребятамиЕ и с преподавателями. Неформальные. Повышенная стипендияЕ Я уже молчу про квартируЕНу, в общем, там я звезда, а здесь буду собачий хвост.
  Мама молчала. Сашка не решалась поднять глаза.
  - Ты не преувеличиваешь? - спросил Валентин.
  - Нет, - Сашка провела пальцем по краю чашки. - Я, конечно, скучаю, хочется жить с вами. Но я привыкла за два годаЕ А учеба есть учеба. Мне уже девятнадцать лет. Жалко все начинать сначала.
  - У тебя там мальчик? - Валентин ободряюще улыбнулся. Сашка заколебалась. Представлялся удобный случай соврать. Любовь - это то, во что они поверят.
  - НуЕ Как вам сказать. В общем-то, даЕ
  - А как, ты говорила, называется твоя специальность? - Валентин искоса взглянул на маму.
  - Преподаватель философии, - эту ложь Сашка придумала заранее. - И теории культуры. В колледжах. В средних специальныхЕ заведениях.
  - Разве ты этого хотела?
  - А что? Нормальная специальность. А еще, может, меня оставят в аспирантуре, - Сашка старалась теперь говорить небрежно и вместе с тем уверенно.
  На кухне сделалось тихо. Так тихо, что сделался слышен шорох пузырьков, поднимающихся в бокалах с недопитым шампанским.
  - Понятно, - глухо сказала мама. - Спокойной ночи, я ложусь.
  Она встала и вышла из комнаты. Сашка сидела, глядя на недоеденный торт.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»