«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 83%

***

  - Не сгибайте колено, Саша! Тянитесь, вот такЕ Еще немного, и получится!
  Лиза Павленко сидела на шпагате, упираясь руками в пол, но сохраняя на лице равнодушно-рассеянное выражение. Сашка, застонав, поднялась:
  - Я не могу. Мышцы болят.
  - Потому что надо растягиваться каждый день! - Ради убедительности физрук приложил руку к груди. - Вот Лиза растягивалась, и у нее же получилось?
  - Я очень за нее рада, - сказала Сашка.
  Дим Димыч вздохнул. Юля Гольдман, выгнувшись триумфальной аркой, уже минут пять стояла на лмостике», и кончики ее волос касались деревянного пола.
  - Саша, сдайте хотя бы лколесо». Только телефон уберите, я же просил не ходить на занятия с мобилками!
  Сашка, поколебавшись, сняла с шеи розовый шнурок. По дожила телефон в карман спортивной куртки, заперла на лмолнию». Дим Димыч смотрел почти раздраженно:
  - Его что, украдут? Ни на секунду нельзя расстаться? Сашка ответила таким тяжелым взглядом, что юный физрук смутился.

***

  В пятнадцать сорок из тридцать восьмой аудитории вышла Женя Топорко. Окинула Сашку надменным взглядом и, даже не поздоровавшись, уплыла вдаль по коридору.
  - А, это вы, - приветствовал Сашку Портнов.
  Она коротко поздоровалась и села на свое место перед преподавательским столом - студентка, каких много. Вытащила понятийный активатор. Текстовой модуль. Уставилась на свои руки.
  Телефон на шнурке касался края стола. Розовое пятно на краю поля зрения.
  - Сначала я думал, что вы просто зубрилка, - пробормотал Портнов. - Потом я заподозрил, что вы талантливыЕ Потом я догадался, что вы глагол. Это было, когда вы заговорили. Когда я велел вам молчать, а вы нашли нужное слово очень быстро, чуть ли не за несколько днейЕ Помните?
  Сашка кивнула.
  - Потом все повисло на волоске, казалось, я ошибсяЕ И Николай Валерьевич ошибся тожеЕ И вы переродились скачком. Стало ясно, что вы глагол, и возникло сильнейшее подозрение, - Портнов подался вперед, не сводя с Сашки глаз, - что вы глагол в повелительном наклонении. Вы повеление, Саша.
  - Не понимаю.
  - Понимаете, - Портнов сощурился. - Такова наша специальность: ничего нельзя объяснить. Можно только понять самому. Вы повеление, часть Речи созиданияЕ несущая конструкция. Я говорил вам, что вы проекция. Помните? Так вот: вы проекция Слова, которому скоро предстоит прозвучать. И с каждым днем вы все ближе к оригиналу. Вы фундамент, на котором можно построить целый мир. И это нельзя объяснить, Саша, это можно только понять.
  Сашка зажмурилась.
  На секунду перестала думать словами. Казалось, мысли ее - живые существа, похожие на цветных, подсвеченных изнутри амеб.
  - Вы все понимаете, - сказал Портнов. - Вам не хватает опыта и знаний. Второй курсЕ Едва начали учить РечьЕ Но вы уже Слово, Саша, Слово, а не человек. Повеление, приказ. Ваша ценность как будущего специалиста колоссальна. Мы будем заниматься в мае, в июне, частично в июле - каждый день и очень серьезно.
  Сашка скосила глаза на розовый телефон.
  - Под наблюдением педагога! - повысив голос, сообщил Портнов.
  Похлопал себя по карману в поисках сигарет. Сказал другим тоном, очень по-деловому:
  - Берите карандаш и бумагу. Раскрывайте активатор. Начнем с мелочей.

***

  Она была, как воздушный шар, рвущийся вверх. А маленький розовый телефон якорем тянул ее вниз и не давал сорваться; она прожила вот так, лна разрыв», длинный день. Может быть, один из самых счастливых в своей жизни.
  Она вышла от Портнова, переполненная картиной мира - яркой, завораживающей и страшной. И носила ее до вечера, стараясь не расплескать.
  Озарение накатывало волной и уходило снова. Когда Сашка осознавала себя Словом - ей делалось легко, как никогда в жизни. Это был покой одуванчика, впервые распустившегося на зеленом лугу. Это было счастливое мгновение без ветра, без будущего и, разумеется, без смерти.
  Потом она снова чувствовала себя человеком. Вспоминала, что в мире есть Фарит Коженников, вспоминала, что значит телефон на шее. Стискивала зубы и ждала, когда снова нахлынет Слово-ощущение, и, дождавшись, замирала в теплом оцепененииЕ
  Вечером ей стало по-настоящему трудно. Закончив читать модуль, она легла в кровать и потушила свет. И закрыла глаза - и под веками сразу же развернулся прекрасный муравейник смыслов.
  Закономерности и связи. Проекции и отражения. Сашка перевернулась на другой бок, потом еще раз, потом снова. Скомкала простыню. Села; в темноте цокали часы. Горели фонари на улице Сакко и Ванцетти. На конторке лежал проклятый розовый телефон. А вокруг витали, кружились, дразнили проклятые эйдосы; Сашке не нравилось это определение, но другого слова для обозначения вертящихся цветных амеб она не могла подобрать.
  В том только и дело, чтобы правильно изъявить. Все уже есть на свете. Все самое лучшее и подходящее. И счастье. Самое простое, что может быть, - схватить за хвост вот эту золотую амебу и изъявить ее правильно и четко, без искажений. Счастье - то, что чувствует Сашка, когда понимает себя Словом. Счастье - то, что чувствует любой человек, совпавший со своим предназначением. Что помешает Сашке сделать это? Ведь она может!
  Человеческая оболочка раздражала ее, как тесный костюм. Ей надо, необходимо было вырваться, но розовый телефон лежал на столе, и Сашка встала и подошла к окну.
  Пошире раскрыла форточку. Мало; распахнула раму настежь. Была довольно холодная весенняя ночь, сырой ветер гонял облака, то открывая звезды, то снова их заволакивая. Сашка стояла коленями на подоконнике, глубоко дышала и чувствовала, как ветер пробирается под ночную сорочку. Холод - это замечательно, это отрезвляет. Сашка - человек.
  - Я человек. Но я глагол, - сказала она вслух. Объяснить это было невозможно. Сашка, проучившаяся почти два года, пережившая распад и воссоздание, измененная и изменившаяся, принимала свой новый статус не умом и даже не интуицией.
  Она была, длилась, располагалась в пространстве и времени. Она готовилась прозвучать.
  Реализоваться.
  Розовый телефон лежал на столе. Сашке захотелось выключить его. А лучше - бросить вниз, на булыжник. Пусть разобьется. Пусть вылетит аккумулятор. Пусть навсегда погаснет дисплей.
  - Не могу, - сказала она шепотом. - Нельзя. Нельзя!
  Темный вихрь пролетел по рваному, в тучах, небу. Сашка отпрянула; напротив, на склоне черепичной крыши, угнездилась тень и закрыла звезды, подобно туче.
  - Сашенька, а что же вы не спите так поздно? Она двумя руками уцепилась за подоконник.
  - Спокойнее. И подальше от фонарей, зачем нам эти сенсацииЕ У нас сорок минут, не будем тратить время на раскачку.
  Холодный ветер забивал дыхание. Внизу лежала весенняя Торпа, по улицам, как по рекам, растекался туман, и огни фонарей становились все более мутными.
  - За мнойЕ Не надо спешить. Спокойнее. И не забывайте дышать, вы не в воду нырнулиЕ
  Они приземлились на крыше семиэтажки. Туман заливал первые этажи и подбирался ко вторым.
  - Не замерзли?
  - Н-нет.
  - Саша, я хочу, чтобы вы знали: это не столько учеба, сколько, э-э-эЕ адаптация к сложившимся условиям. Как говорит наш общий знакомый, нельзя требовать невозможного, а вам, в вашем нынешнем состоянии, просто необходима разрядкаЕ реализацияЕ Но я, как ваш педагог, категорически запрещаю вам проделывать то же самое в одиночку. И этот запрет остается в силе!
  От Торпы остались одни только крыши, плывущие над ватной поверхностью тумана.
  - Саша, мы ценим вас, вашу работоспособность и вашу порядочность. Мы понимаем, как вам трудно. Вы ведь не дадите нам поводаЕ огорчиться, правда?
  Сашка раскрыла крылья так широко, как только могла. На секунду стала городом Торпой - сонным городом под слоем тумана, будто бы парящим в облакахЕ
  - Я п-постараюсь.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

  - Ма, привет. Я приехала.
  - Ура, Сашхен! Ты с вокзала?
  - Нет.
  - А откуда? Сашка засмеялась:
  - Я возле подъезда из автомата звоню. -г Шутишь?!
  - Серьезно. Поднимусь через минуту.
  - Ну, ты даешь!
  Когда открылись двери лифта, мама уже стояла на лестничной площадке, веселая, свежая, в летнем халатике:
  - Ну ты даешь! Как снег на голову! Террористка!
  И мама обняла Сашку впервые за полгода. Сашка зажмурилась. За спиной закрылись двери лифта и снова открылись, наскочив на ручку упавшего чемодана. И снова закрылись. Сашка с мамой постояли еще, не разжимая рук, потом Сашка нехотя обернулась и подняла чемодан.
  Двери лифта захлопнулись с раздраженным лязгом.
  - Слушай, - сказала мама, жадно ее разглядывая. - А выглядишь-тоЕ замечательно. Совсем взрослая.
  Они вошли в квартиру, мама потащила Сашку на кухню, усадила за стол и села рядом, не выпуская ее руки. Вился пар над кастрюлей, подпрыгивали в кипятке вареные яйца; мама заглядывала Сашке в глаза, улыбалась и качала головой:
  - Совсем большаяЕ Совсем взрослая. Какая же ты молодец, что приехалаЕ Какая ты молодец. А мобилкой не пользуешься?
  - Дороговато все-таки, - Сашка старательно улыбнулась. - Пусть будет на крайний случай.
  - Я тебе звонила пару раз, не было связи.
  - Да, это бывает в Торпе, - Сашка улыбнулась шире. - А малой спит?
  - Только задрых, перед твоим звонком. Вчера ходили в поликлинику, наговорили нам комплиментов, - мама улыбалась. - Прямо непривычноЕ Они всех запугивают, по врачам гоняютЕ А тут и вес у нас идеальный, и развитие, и улыбается всемЕ Они в этом возрасте чужих боятся, бывает, а Валька - как солнышко. Видит человека - и приветствует егоЕ Спит, как сурок. Ест, как хомяк. А красавец какой сталЕ Ты посмотришь.
  Она наконец-то вспомнила о кастрюле, сняла с огня вареные яйца, водрузила под струю холодной воды.
  - А Валентин работает. У него сейчас много работыЕ Зато и денежка есть, ты себе не представляешь, как сейчас все дорогоЕ Сашка, у тебя появился мальчик?
  - Почему ты решила?
  Мама уселась напротив, коснулась Сашкиной ладони:
  - Мне так кажется. Ты изменилась.
  - Мы просто давно не виделись.
  - Расскажи, - попросила мама. - Пока малой спитЕ Есть время. Расскажи: как ты там? С кем дружишь? За тобой, наверное, табунами парни ходятЕ ты у нас девушка видная.
  - Я учусь с утра до ночи. Не больно-то походишь табунами.
  - А все-таки? Кто-то ведь тебе нравится? Что там за ребята, в этой Торпе, я даже не могу себе представить. Приличные?
  - Приличные, хорошиеЕ Разные. Как везде. Ты так говоришь, будто Торпа - это дыра какая-то!
  - Не дыра. - Мама погладила ее руку. - Я влюбилась на втором курсе, помнюЕ платонически. Не могла о нем не думать каждую минутуЕ Как болезнь, накатило и потом так же быстро ушлоЕ Но теперь другие нравы, да?
  - В данный момент у меня нет никакой личной жизни, - честно призналась Сашка. - Учебные нагрузки, знаешь ли.
  Мама недоверчиво покачала головой:
  - Труженица ты мояЕ Вот и второй курс закончился.
  - На лотлично».
  - На лотлично»Е Сашка, давай-ка забирай оттуда документы. После второго курса самое время. В нашем универе тебя возьмут за милую душу, я узнавала.
  - MaЕ - Сашка высвободила руку. Мама упрямо покачала головой:
  - Саш. Давай оставим всеЕ в прошлом. Ты пережилаЕ ты не приняла Валентина. То есть из вежливости приняла, но в душеЕ Тогда ты была еще девочкой. Подростком. Теперь ты взрослаяЕ я же вижу. И мы можем все это, недоговоренное, сказать вслух. Ты видишь: мы счастливы. Нам не хватает только тебя, Саш. Потому что ты тоже наша дочь, ты часть нашей семьи, тебя ничто и никто не сможет заменить. Возвращайся домой. Пожалуйста.
  У Сашки пересохло во рту. Мама смотрела на нее через стол и улыбалась.
  - Я же вернулась, - пробормотала Сашка. - ЯЕ ты права, теперь я по-настоящему вернулась.
  Мама поднялась, чуть не опрокинув табуретку, и обняла Сашку, прижалась лицом к ее плечу:
  - Твоя комната - она по-прежнему твоя, располагайся. Развешивай вещи. Нам с Валей удобно в спальне, и к малому недалеко вставать. Но он сейчас спит по ночам. Он такое солнышко, спокойный, веселыйЕ Ты увидишь. Люди вчетвером, бывало, жили в коммуналках, в крохотных комнатах, а у нас все-таки отдельная квартира. Завтра пойдем в универЕ или ты сама пойдешь? А потом надо будет съездить в Торпу за документами. И вещи забрать, ты ведь какие-то вещи там оставила?
  - Ага, - сказала Сашка. - ЭтоЕ мы потом решим.
  - Не надо затягивать. Ой, раковина забиласьЕ Я хочу сделать зеленый борщ, он почти готовЕ Только щавель бросить. Хочешь? Он так здорово меняет цвет в кипяткеЕ Или ты сначала пойдешь в душ? Разберешь вещи? Ночь в поезде, ты усталаЕ Поспишь - там, у себя?
  - Я лучше тебе помогу, - сказала Сашка. - Давай нарежу щавель.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»