«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 56%

***

"Епронизан узами, как корнями. Люди рождаются уже привязанными, уже спеленатыми. Совершенно свободные растут только в приютах, да и то - не всеЕ
Мы спутаны ремешками и бельевыми веревками, шелковыми шарфами и льняными простынями. Узы похожи на паутину, на сетчатые пластмассовые авоськи, в которых раньше продавали картошку. На упряжь. На украшение. На силок.
Все узы когда-нибудь отмирают. И люди, будучи связаны уже мертвыми волоконцами, все еще воображают, что находятся в пленуЕ
А со мной все наоборот. Я умру, а созданные мной узы - останутся.
Дружище, я так рад, что ты - свободна".

***

Она не пришла на встречу.
Сперва он ждал ее, сидя в машине. Потом он вылез наружу; автобусы подходили с интервалом в десять минут. Когда Анжелы не обнаружилось в третьем по счету автобусе, Владу стало не по себе.
Прошло сорок минут. Потом пятьдесят. И вот уже целый час Влад без толку торчал на остановке, он даже включил радио, чтобы проверить, не врут ли часы. Часы не врали; привычный ритм был смят, по едва устоявшемуся миропорядку поползла трещина.
Влад позвонил ей на мобильник. Приятный женский голос сообщил, что, к сожалению, абонент в настоящее время недоступен.
Влад сел в машину, но отправился не домой, а в гостиницу "Турист"; любезный портье сообщил ему, что постоялица номера пятьдесят два ушла рано утром и до сих пор не возвращалась.
Хотела ли Анжела помучить его? Была ли это очередная демонстрация? Или она просто поскользнулась на улице, ударилась головой и угодила в больницу? И не может даже позвонить?
А может быть, случилось что-нибудь еще? Влад никогда не задавался особенно вопросом, чем она живет, чем занимается и где берет деньги. Эти неудобные вопросы всегда оставлял на "потом"; разумеется, никакое блаженное неведение не может длиться вечно. В последнее время Влад, зачарованный счетом "раз-два-три", непозволительно мало думал о будущем.
Потоптавшись в холле гостиницы, Влад двинулся обратно, домой. С каждой минутой внутри его нарастала иррациональная тоска; за каждым поворотом мерещилась фигура в красном пальто, он ни с того ни с сего притормаживал, да так, что машину слегка заносило на скользкой дороге, и дважды ему раздраженно просигналил ехавший сзади водитель.
Едва ступив на порог, он услышал длинный телефонный звонок. Чуть не сломал ключ, отпирая; схватил трубку:
- Алло?!
- Влад. Мне надо немедленно уехать.
- Где ты? - спросил он с плохо скрываемой жадностью.
- Ты что, не понял?! Мне надо уехать. Ты можешь выехать прямо сейчас?
- МогуЕ Погоди. Куда ехать? Куда уехать? У меня обязательства перед издательствомЕ
- Мне надо уехать, - повторила Анжела, теряя остатки терпения. - Мне надо. Немедленно. Через час ты мог бы меня подобрать у гостиницы? Или нетЕ Лучше на обычном месте, на остановке. Или нетЕ лучше езжай от своего дома по направлению к городу, и где-то возле турбазы - знаешь, где турбаза? - я тебя перехвачу.
- Не разминемся? - медленно спросил Влад.
- Смотри внимательно, - сухо сказала Анжела. - Я буду стоять у обочиныЕ Меня трудно не заметить.
Через час с четвертью они катили, оставляя закат справа и за спиной. Из всех зеркал на Влада смотрело красное с золотом небо; час сумерек всегда, с самого детства провоцировал у него чувство потерянности и незащищенности. В такое время хорошо усесться перед камином с книжкой, пачкой печенья и горячим чаем в фарфоровой чашке.
Невнятно бормотало радио; щелчок - и в салоне сделалось тихо, так же тихо, как во время их первой встречи.
Когда Влад притормозил у обочины, желая предложить помощь женщине в рыжей шубе.
- Ты не мог бы включить музыку? - спросила Анжела.
- Помолчи, пожалуйста, - попросил Влад.
И они ехали дальше в тишине.
У пригородного поста их остановил дорожный инспектор. Влад почувствовал, как напряглась его спутница; инспектор посветил фонариком во Владовы документы, заинтересованно посмотрел на женщину в красном пальто и разрешил ехать. Анжела несколько раз оглянулась через плечо на полосатые шлагбаумы, перекрывающие дорогу.
- Что ты сделала? - спросил Влад сквозь зубы.
- Ничего, - чуть преувеличенно удивилась Анжела. - Ты что думаешь, у меня конфликт с законом?! Хорошенького же ты мненияЕ
- Помолчи.
И они ехали и ехали дальше, разгоняясь на трассе и сбавляя ход всякий раз, когда приходилось проезжать через поселки. Анжела то и дело вздрагивала, увидев в зеркалах заднего вида отражение далеких фар.
Около полуночи они въехали в лес. Влад притормозил;
Анжела удивленно на него воззрилась. Несколько машин обогнали их и унеслись вперед. В свете фар возникли полосатые белые столбики; Влад притормозил еще и свернул на грунтовую дорогу.
- И куда это? - спросила Анжела.
Влад не ответил. Свернул направо, потом налево; остановил машину, выключил мотор и фары. Не стало леса и не стало ветрового стекла - вокруг сгустились темнота и тишина, почти ничем не разбавленные.
- Ну и что? - спросила Анжела насмешливо. - Ты вроде бы не был замечен в любви к театральным эффектам, с чего бы это?
Влад включил свет в салоне. Темнота отодвинулась, но не отступила; каждое стекло превратилось в черное зеркало. Повернувшись к Анжеле, Влад видел ее лицо, ее отраженный затылок и свое отраженное лицо - все сразу.
- Рассказывай, - сказал Влад. - Прежде чем мы поедем дальше, я хочу знать, почему вдруг тебе так срочно приспичило смыться. А если вздумаешь соврать - я замечу.
- Давай без этих вот слов, - поморщилась Анжела. - "Приспичило", "смыться", "соврать"Е А как ты думаешь, нормальный человек может долго высидеть в этой вшивой гостинице "Турист"? Эти наши встречи по расписаниюЕ да кто угодно сойдет с ума. Мне просто понадобилось проветриться.
Влад облокотился на руль:
- АнжелаЕ Сколько ты собираешься прожить?
- Это угроза? - тут же отозвалась она. - Ножик к горлу?
- Это не угроза. Вообрази, что ты доживешь до восьмидесятиЕ Это еще как минимум лет пятьдесят. И все эти годы - пятьдесят лет! - рядом с тобой буду я. Понимаешь?
Стало тихо.
- Мне так долго не протянуть, - сказала Анжела внезапно охрипшим голосом. - И потомЕ Ты, извиняюсь, постарше будешь лет на десять с хвостиком. А мужики живут меньше. Если ты даже дотянешь до семидесятиЕ Это получается не пятьдесят лет, а всего-то двадцать семь или двадцать восемьЕ Так что не пугай.
Влад не отводил глаз; Анжела отвернулась первая:
- СлушайЕ Ну, я понимаю. Мне еще повезло с тобойЕ Что ты нормальный человекЕ Хоть в это трудно поверить. Ты - и нормальный человек. Такой, как тыЕ ну нот. Я была женой одного богатого старикашки. Он сделал кучу денег на каких-то там лекарствах. Ему было уже за семьдесят! Он уже ничего не мог, только пыхтел. И я была его женой. Очень прилично, у него три дома в одной только столицеЕ
- И он умер, - сказал Влад. Анжела сверкнула глазами:
- Помолчи! Дай мне закончитьЕ Что за манера - лезть со своими дурацкимиЕ предположениямиЕ да, он умер. От какой-то старческой болезни. Я здесь ни при чем.
- От чего он умер?
- Да не помню я! Вроде инфаркт. Бежал утречком ни пробежке - и брыкЕ Я тут ни при чем! Я никуда не уезжала. Была домаЕ
- Сколько лет ты с ним жила?
- Лет пять, - пробормотала Анжела. - НеЕ Три с половиной. Вроде так.
- Кто тебе поверит, когда ты так путаешься?
- А ты что, следователь? Ты меня в кабинет вызвал?
- Нам с тобой жить двадцать восемь лет, - напомнил Влад. - По самым оптимистическим прогнозамЕ А по пессимистическим - пятьдесят. Выкладывай.
Анжела надулась.
- Если тебя арестуют, - сказал Влад, - нам обоим будет очень, очень плохо. Помнишь своего Гарольда?
- Он не мой, - отрезала Анжела. - И я говорю правду. Я - наследница Оскара, а его родственникиЕ
- Оскар - это твой муж? Старый фармацевт?
- Я не говорила, что он фармацевт. Я говорила, что он сделал деньги на лекарствах.
- Ну надо же мне как-то его называтьЕ
- Называй его Оскар.
- Хорошо, - Влад кивнул. - Значит, у него были родственники? И им не понравилосьЕ
- Были и есть, - сквозь зубы сообщила Анжела. - А Оскар написал завещание, по которому здоровый кусок достается мне. Им - фирма. Мне - деньги. По-моему, все честно.
- Но они так не считают? Слушай, а дата на завещании какая? Уж не подписал ли онЕ
- Да, - Анжела мрачно кивнула. - Он переписал завещаниеЕ прежнее-то было другое, ясен пеньЕ переписал в мою пользу за три дня до того, как помер на утренней пробежке. Неудачно-то как получилось.
- Неудачно, - согласился Влад.
- Родственнички сразу принялись за дело, - вздохнула Анжела, - бедного Оскара три раза хоронили, потом по настоянию дочки выкапывали и обследовали на предмет яда и все такое. Три раза! В первый раз я рыдала, как белуга. На второй раз мне было страшно. На третий мне уже ржать хотелось, еле сдерживалась, нервный такой смехЕ На четвертые похороны я даже не пошла. Уж на что Оскар был противный, но таких измывательств после смерти даже он, по-моему, не заслужилЕ
- И что сказала экспертиза?
- Ничего, - Анжела махнула рукой. - Меня таскали к следователю каждый день. Прислугу допрашивали чуть ли не под детектором лжи. Все наши с Оскаром тайны вытащили на поверхностьЕ Те три дня, что прошли между новым завещанием и смертью на пробежке, расписали по минутам. Ни одна скотина не сомневалась, что я его каким-то образом уморила. Они доказывали, что я его не любила. Ну и что? Не убивала ведь. Они доказывали, что я над ним издеваласьЕ Это неправда, я только иногда, когда он сильно меня доставал, собирала вещи и делала вид, что ухожу. Денька на три-четыре. А он начинал на стенку лезть уже на другой день, так привязался. И представляешь, Влад, какая смехота - он думал, что это называется любовью! Что это и есть та любовь, которая, как НЛО, - все тают, что она есть, но мало кто ее видел. Мой бедный Оскар был старичок, который думал, что видел летающую тарелку! А эти все, начиная от суки Ксении, его дочкиЕ Она его сама терпеть не моглаЕ Но доказательств-то моей вины и не было! Не было, не былоЕ Как они злились, Влад! Они меня голыми руками готовились рватьЕ
Анжела опустила глаза.
- А почему он вдруг изменил завещание? - мягко спросил Влад.
- Потому что я его об этом попросила, - просто сказала Анжела.
- Попросила?
- Настойчиво попросила. Я сказала, что или завещание, или я ухожу.
- И об этом разговоре тоже было известно?
- Разумеется, - Анжела снова вздохнула. - Прислуга-то обо всем донеслаЕ А я говорю на следствии: ну и мало ли какая жена грозит мужу, что она уйдет? Их, следователей, собственные жены так не делают, что ли? Да, я хотела этих денег. По справедливости они мои. Но Оскара я не убивала! Он сам умерЕ
- Отличненько, - сказал Влад, и Анжела почуяла отвращение в его голосе.
- Ну да, - сказала с вызовом. - Я расчетливая стерва. Ради денег готова на все. Ты не знал? Ты ночевал когда-нибудь под мостом?! Ты жрал из мусорного бака? Когда я удрала от Гарольда, у меня не былоЕ ну ничего. Только сопли при мне - мои. Синяки - тоже моиЕ Шрамы от Гарольдова ремняЕ
- Любой мерзавец, будучи пойман за руку, станет рассказывать о своем трудном детстве, - сказал Влад. - Да так, что слезы навернутся.
- Пошел к черту, - сказала Анжела и, бранясь, вылезла из машины. Некоторое время Влад слышал, как удаляется хруст веток и сдавленные проклятья; потом стало тихо.
Она вернулась под утро; Влад лежал на откинутом сиденье, кутаясь в плед. Лежал на самой грани сна и яви; когда вернулась Анжела, сон соскользнул, и сделалось холодно.
Она молча влезла в машину. Попросила сильно севшим голосом:
- Включи печкуЕ
Он потянулся, завел мотор и, выждав немного, включил обогрев.
- У меня там чай в термосе, - сказал со второй попытки (его голос тоже, оказывается, охрип). - На заднем сиденье, посмотри-каЕ
- Прости меня, - сказала Анжела. - Двадцать лет вот так с тобой мучитьсяЕ я, наверное, раньше околею.
- Не вздумай, - сказал Влад. - У меня есть планы на будущее. Только про Гран-Грэма будет минимум десять книгЕ Так что ты, пожалуйста, следи за своим здоровьем.
Она отхлебнула из пластиковой чашки:
- Я вот думалаЕ Наверное, я дура. Другой бы человек с такими возможностямиЕ Особенно если он - молодая красивая девкаЕ Чего бы не сделал! А яЕ
Она уныло махнула рукой.
Влад смотрел, как она пьет. Как катится теплая капля чая по ее подбородку.
- Дело против тебя закрыто? - спросил наконец.
- Да, - Анжела кивнула почему-то безнадежно.
- Кто за тобой гонится?
- Я думала, они отстанут, - вздохнула Анжела, вытирая подбородок. - Но им очень жалко денег. Они думают, если меня пришить, деньги удастся отсудить обратноЕ
- Ты хочешь сказать, что они способны нанять убийцу?!
- А черт их знает. Тут такое дело, я не хотела тебе говоритьЕ В номере у меня кто-то был. Рылся, вроде как вор. деньги взял кое-какиеЕ чтобы я подумала: обокрали. Но не тут-то было! Записную книжку увел. Там, правда, ничем особенным не разживешься, я бумаге лишнего не доверяюЕ Но на кой хрен вору - старая записная книжка?
- И ты из-за этого решила сбежать? - спросил Влад. - Или что-то еще было?
- Как ты думаешь, - не отвечая, продолжала Анжела, - если со мной произойдет несчастный случайЕ Думаешь, будет столько же шума, как после смерти бедняги Оскара? Хоть почешется кто-то, как ты думаешь?
Влад заложил руки за голову.
Анжелино яркое пальто было перепачкано землей и глиной, один рукав надорван, к полам пристал сухой репей. Она сидела рядом с ним - жалкая, усталая, упрямая и злая, как выбирающаяся из кринки с медом оса.
- Скажи, пожалуйста, - вкрадчиво спросил Влад, - а где ты была и что ты делала с тех пор, как сбежала от Гарольда, и до того момента, как вышла замуж за Оскара?
- Я тебе расскажу, - невозмутимо пообещала она. - Потом.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»