«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 54%

***

Жить по-человечески.
Влад завел себе карманный календарь (под страхом смерти он не стал бы показывать его Анжеле). Каждый третий день в нем был обведен шариковой ручкой. Вся жизнь распалась на микропериоды, исчезли понедельники и субботы, стерлись все числа месяца, осталось только "раз-два-три", меланхоличный вальс, в котором оба - и Влад и Анжела - постепенно научились находить некое мрачное удовольствие.
На "раз" и на "два" Влад работал, и "Гран-Грэм" продвигался вперед со страшной скоростью, и уже маячил наконец-то финал. Утром дня под названием "три" Влад начинал беспокоиться; он просыпался раньше обычного, слушал, как перекликаются синицы в предрассветных серых сумерках, и думал, что сегодня - новый день в кружочке синих чернил.
Он заставлял себя заснуть - тщетно. Поднимался, брался за обычные дела - и ни на секунду не забывал, что сегодня - тот день. Особенный день. Сегодня.
Ему всегда стоило усилий выехать из дома вовремя, а не на пятнадцать-двадцать минут раньше. Он подъезжал к перекрестку шоссе и Дачной и останавливался неподалеку от автобусной остановки - шиферного навеса над единственной стеной, в три слоя оклеенной рекламными листовками. В двенадцать ноль две к остановке подходил синий полосатый автобус; из автобуса в этот час всегда выходил один только пассажир, женщина, по случаю весны сменившая рыжую шубу на длинное красное пальто.
Влад выходил из машины и шел к ней, стараясь не ускорить шага. Анжела стояла, глядя ему в глаза и не двигаясь с места. Только когда между ними оставалось шагов пять-семь, Анжела трогалась вперед, будто тяжелый поезд, и, сделав медленный шаг, протягивала руку в кожаной перчатке.
Влад снимал с нее перчатку. Медленно стягивал, выворачивая наизнанку, боясь проявить нетерпение. И, сняв перчатку, касался голой Анжелиной ладони - горячей и мокрой.
Небо вертелось над его головой, будто синяя виниловая пластинка. Кровь стучала в ушах - бравурным маршем.
Потом он брал себя в руки. Если везло, успевал увидеть отсвет счастья на дне мрачноватых Анжелиных глаз; она тоже брала себя в руки, и они смотрели друг на друга испытующе: как много увидел тот, стоящий напротив? Что он успел понять? Застал ли другого в момент бессовестного счастья?
Потом они торопливо прощались и расходились в разные стороны. Влад садился в машину и тут же уезжал; в зеркале заднего вида отражалась фигура в красном пальто, неторопливо шагающая вдоль трассы в сторону города и похожая издали на бродячего кардинала.
Однажды он предложил;
- Может, тебя подвезти?
Был солнечный день. Снег сошел полностью, отовсюду лезла трава, на припеке показались самые первые, хилые еще одуванчики.
- Я бы хотела погулять, - сказала Анжела. - Неохота лезть в вонючую машину.
Влад подумал, не обидеться ли; впрочем, Анжела явно не имела в виду конкретно его, Влада, автомобиль. Автобусы, которыми она путешествовала в последнее время, были куда как более вонючи.
Влад посмотрел на небо - и неожиданно для себя предложил:
- Составить тебе компанию?
Она испытующе на него посмотрела. Пожала плечами:
- Ну, давайЕ
И оперлась о его руку.
Узкая асфальтовая дорожка вела к лесу. Они шли молча; в тени леса еще лежал снег. Там, где заканчивалась асфальтовая дорожка, поджидала пешеходов неправильной формы лужа, черная и бездонная с виду, отражающая небо, кольцо сосновых крон и пролетающую над ними сороку.
Влад засмотрелся. Сорока улетела.
- Ты меня, конечно, презираешь, - задумчиво сказала Анжела.
Влад мельком глянул на нее. Поднял глаза; на сосновом стволе напротив обнаружилась тощая белка.
- Но ты меня не ненавидишь, - сказала Анжела на этот раз удивленно. - Это непривычноЕ Как они все меня ненавидели! Сложили бы костер да и сожгли. Если бы умели. Если бы решились.
Белка поднималась к небу по спирали вокруг сосны - Влад видел ее голову, спину, хвост, потом терял белку из виду, пока с другой стороны ствола снова не показывалась ушастая голова.
- Они все? - спросил Влад.
- Их былоЕ несколько, - сказала Анжела. - Ты, впрочем, сам давно догадался.
Влад молчал.
- Я тебе подсыпала в чай две дозы транкрелакса, - резко сказала Анжела. - Я тебя привязала, как животное, как собаку на поводок. Почему ты меня не ненавидишь?
- Не знаю, - сказал Влад, подумав. - Правда. Не знаю.
- Я тебя никогда не любила. Ты мне даже не нравился. Просто я увидела, сколько народу вокруг тебя вьется. Ты бы слышал, что они говорили за твоей спиной! Что твой "Гран-Грэм" - сомнительного качества сказочка, не имеющая ничего общего с большой детской литературой. Что ты потрафил низменным вкусам глупой публики. Что у нас чем незамысловатее, тем больше успех. Что тебя ждут золотые горы, потому что тебе дико повезло. Они так и говорили - везунчик. Копнул не глядя, нашел золотую жилуЕ И я решила привязать тебя. Потому что у тебя полно денег, ты уже знаменитый, а через год будешь прямо-таки звездойЕ А главное - я люблю везучих мужчин. Везение - это как свет. Он падает на того, кто рядомЕ Поэтому я спала с тобой. Поэтому я ходила за тобой. Поэтому я подсыпала тебе транкрелакса. Забавно, правда?
- Ты ждешь, что я побледнею? - с улыбкой спросил Влад. - Или покраснею? Или - что?
- Ты давно догадался, - кивнула Анжела. - Но мне просто интересно. Ты все это знаешь - и не ненавидишь меня?
- Мне тоже интересно, - сказал Влад: - Вот если бы ты не нарвалась наЕ если бы я был обыкновенный человек - как дальше развивались бы события?
- Ты бы полюбил меня, - сказала Анжела уверенно. - То есть тебе бы казалось, что ты меня любишь. Ведь любить - значит нуждаться.
- Да? - удивился Влад.
- Да, - подтвердила Анжела неожиданно мягко. - Все ониЕ кто не знал обо мне правды, как ГарольдЕ все они думали, что любят. Некоторые даже находили в этом особый кайф.
- Я бы полюбил тебя, - повторил Влад с сомнением. - И что же?
- Я бы вышла за тебя замуж, - сказала Анжела.
- Сколько раз ты была замужем?
- Неважно. Оформлять отношения вовсе не обязательноЕ Но в случае с тобой я предпочла бы статус законной жены. Это у королей всем заправляют любовницы, а у писателей - жены.
- Ты знала много королей? Ты знала много писателей?
- Неважно, - повторила Анжела. - Мы бы жили с тобойЕ очень неплохо. Я умею быть хорошей женой. Тебе бы все завидовали.
- А потом я надоел бы тебе, и ты бы меня бросила, - сказал Влад. - И я бы умер.
Анжела выпустила его руку. Отступила на шаг, сошла с дорожки, провалилась каблуками в сырую землю - сразу стала меньше ростом:
- Это неправда. Я никогда не привязывала человека, чтобы потом его бросить!
- Но бросала, - сказал Влад.
- Тебе ли меня обвинять?! Ты сам такой. А я не бросала. Я убегала. Когда становилось невмоготу.
- Пойдем обратно, - предложил Влад. - Если хочешь, я подвезу тебя.
- А ты лицемер, - сказала Анжела. - Ну как ты можешь меняЕ подвозить? Если думаешь, что я привязывала людей специально, чтобы потом бросить?!
- Не для того чтобы бросить, - устало возразил Влад. - Вот я, например, покупаю зубную щетку - не для того, чтобы выбросить, а чтобы чистить зубы. Но я же не могу пользоваться этой щеткой вечно? Правда?
Некоторое время Анжела смотрела на него, молча шевеля губами.
- Правда, - сказала наконец. - Ты очень точноЕ сразу видно, что ты писатель.
Повернулась и побрела обратно, не замечая дорожки, втыкая каблуки в землю и с трудом выдергивая их, оставляя за собой марсианский след в виде глубоких продавленных дыр.
Влад пошел следом - на некотором расстоянии.
Шоссе уже было совершенно сухое, над асфальтом носилась пыль, Анжела остановилась на обочине, задрала голову, изучая расписание автобусов. Влад остановился у нее за спиной:
- Ну, до встречи?
Анжела обернулась. Посмотрела на него - и сквозь него, за его спину, в небо.
- Спасибо, - сказала одними губами. Влад хотел спросить за что, но не спросил. Повернулся И пошел к машине.
Несколько раз они виделись коротко, мельком. Все было по-прежнему - Анжела протягивала руку, Влад брал ее в свою, стягивал Анжелину кожаную перчатку, чувствовал прикосновение голой кожи; пережив острый приступ счастья, оба прощались поспешно, будто смущенные, и расходились в разные стороны. Прошло полторы недели; сделалось так тепло, что Анжела перестала надевать перчатки.
Влад взял ее за руку, несколько удивленный нарушением ритуала. Поднял глаза; Анжела выглядела исхудавшей. Под глазами лежали асфальтового цвета тени.
- Ты здорова? - спросил он в некотором замешательстве.
Она коротко кивнула.
- Пройдемся?
Кажется, она ждала этого предложения. Кивнула снова - и даже улыбнулась.
Как и в прошлый раз, она оперлась на его руку. Как и в прошлый раз, они направились в лес, но на этот раз лужа уже не выглядела столь внушительно, и они смогли обойти ее по просыхающей хвое и добраться до бревенчатого навеса, возле которого имелись составленные в круг стулья-пеньки.
Анжела вытащила из сумки полиэтиленовый кулек, расстелила на пеньке и села, подобрав полы красного пальто. Влад остался стоять.
Перезванивались в кронах невидимые синицы. У Влада на лице лежал солнечный луч.
- Скажи, - начала Анжела после недолгого молчания. - Ты, наверноеЕ НуЕ Можно как-то по медицине определить, что происходит с человеком, когда он привязался? Что у него за болезнь? Ты ведь, наверное, знаешь?
Влад потоптался - и сел напротив. Забавно они, наверное, выглядели со стороны. Как школьники, сбежавшие с уроков и не нашедшие другого места уединения, кроме как в лесу.
- Несколько лет назад, - сказал Влад, - я вернулся в родной городЕ с единственной целью - залезть в архив областной больницы. Это стоило дорого, но я - мастер давать взяткиЕ
Он усмехнулся. Анжела смотрела непонимающе.
- Все было бы естественно, если бы каждый такой случай был сам по себе, - медленно сказал Влад. - Любой человек, даже самый здоровый, даже в семнадцать лет, может заболеть ни с того ни с сего. Подхватить инфекцию. Отравиться. Или вдруг проявится хроническая болезнь, которую прежде не выявили. Ничего удивительного. Каждый случай в отдельности - ничего удивительногоЕ Но - все сразу! Одноклассники! После выпускного вечера! Видно было, что врачи пытались найти какие-то общие признаки, чуть ли не подгоняли диагнозы друг под другаЕ но - не нашли. Трое оказались в инфекционном отделении, двое - в кардиологии, один парень в неврологииЕ А мой друг, Димка Шило, умер в реанимации. У него начался отек легкихЕ но смерть наступила оттого, что отказали почки. Остальные выздоровелиЕ Их выписали - первую в августе, последнего в январе.
- Ты не виноват, - тихо сказала Анжела, - ты не знал. А если бы и знал? Как ты мог быть с ними, одновременно со всеми - всю жизнь? Даже твой друг - он бы тебя возненавиделЕ
- Как часто ты повторяешь это слово, - пробормотал Влад.
- Что?
- Ничего. Официальная версия была - отравление неизвестным химическим веществом. Но в городе вполне всерьез поговаривали о проклятии. Кто кого проклял - версии были разныеЕ Но то, что я исчез и больше в городе не появлялся, - это навело кое-кого на размышления. Припутали мою мамуЕ Не хочу об этом говорить.
- Я все равно ничего не поняла, - тихо сказала Анжела. - Почему того, кто привязан, нельзя вылечить? Почему они, твои одноклассники, которые видели тебя каждый день, - выжилиЕ извини, кроме одногоЕ почему же у меня такое впечатление, что я без тебя умру?
- У тебя правильное впечатление, - сказал Влад со вздохом. - Если бы ты была чуть более наблюдательна, ты бы заметила, что способность привязывать возникает лет в двенадцать-тринадцать и нарастает с возрастом. Когда мне было семнадцать, я был еще щенком. Если бы я ходил в школу теперьЕ Боюсь, не только одноклассники, но и все, кто имел несчастье видеть меня регулярно, скорехонько отправились бы на тот свет.
- Ничего со мной такого не было в двенадцать лет, - сказала Анжела. - Когда меня заловил Барон, мне было пятнадцатьЕ
- Может быть, у тебя по-другому, - сказал Влад, не желая продолжать разговор.
Солнечное пятно переползло с его лица на грудь. Протяжно затрещал высокий ствол. Пробежал по волосам прохладный ветер.
- А почему мы такие? - спросила Анжела. - Почему - мы - такие?
- У нас обоих неизвестны родители, - сказал Влад. - Может, мы по происхождению инопланетяне?
Он хотел пошутить, но слово прозвучало слишком уж серьезно. Анжела расширила глаза:
- Да?
- Шутка, - сказал Влад.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»