«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 10%

***

В автобусе Влад сидел рядом с Димкой, и оба веселились и орали песни громче всех. Из-за высоких спинок помещавшихся впереди кресел время от времени выглядывали девчонки, ругались и требовали порядка.
Автобус трясло на выбоинах плохого шоссе; Влад пребывал в эйфории. Казалось, покончено с дурными снами, компания подобралась как нельзя удачно - его собственный классЕ А в классе, как Влад давно заметил, ему уютнее и проще всего. Даже когда-то всесильный Кукушка не может испортить ему настроения, тем более что после истории с Клоуном Кукушка сидит тише воды, ниже травы. Никто не глазеет на Влада, как на чудище, и никто не рискнет с ним поссориться - всем он нужен, все его любятЕ Воистину удачно, что в этом году они вот так дружно, всем классом, рванули в лагерьЕ
Песня следовала за песней, и опять все сначала; Влад стал подпевать через слово, а потом и вовсе замолчал. Уставился в окно, то и дело ударяясь лбом о синеватое мутное стекло.
Никто не заметил дыры в хоре, дыры на месте его голоса. Даже Димка, оравший рядом, ничего не заметил. А была ли вообще дыра? Такая ли большая потеря для класса - голос Влада Палия?
Они видят его каждый деньЕ Они не морочат себе голову его достоинствами. Есть он или нет егоЕ Как там говорила Иза? Бесцветные глаза, бесцветное лицо, ты ничем не примечателен, кроме своих шахматЕ
Мысль об Изе была как прикосновение утопленника, Влада передернуло.
Екроме своих шахмат. "Я умен, - говорил Влад в ответ. - Ты не заметила? Я остроуменЕ"
"Меня все любят, - хотел он добавить. - Все во мне нуждаются".
"Никому ты не нужен, - жестоко говорила Иза. - Да кто ты такой? Таких, как ты, в каждом классе два десяткаЕ"
"Открой! Ну открой! Пожа-алуйста! А-а-а!"
Приходило страшное воспоминание - и мир терял реальность, оплывал волнами сизого оконного стекла. Возможно, Иза действительно была сумасшедшая? Но почему раньше, до встречи с Владом, это безумие никак себя не проявляло?
Автобус свернул на грунтовую дорогу. До лагеря оставалось минут пятнадцать тряски. Влад прикрыл глаза, купаясь, как в киселе, во внезапном одиночестве.
"А что бы вы делали без меня? - подумал он с внезапным ожесточением. - Что бы вы без меня делали?"
Автобус затормозил. И, глядя на веселенькие шеренги корпусов, Влад пообещал себе полтора месяца не думать об Изе, ни о сизом оконном стекле, ни о дереве с бледными грибами.
"Мама! Со мной все в порядке. Я уже самостоятельный. Не волнуйся. Влад".
Телеграфистка посмотрела одобрительно - решила, наверное, что видит перед собой самого заботливого сына на много километров вокруг. Тем временем Влад намеревался доставить маме кучу неприятных переживаний.
Влад тешил себя надеждой, что телеграмма немного поможет делу маминого спокойствия - хоть чуть-чуть. Вчера, когда они виделись, Влад уже совершенно утвердился в своих планах на сегодняшний побег и триста раз повторил, как заклинание, что у него все в порядке и, как бы там ни было, все будет хорошоЕ
Он расплатился с телеграфисткой, закинул рюкзак на плечо и вышел под утреннее солнце.
Его хватятся часа через полтора - за обедомЕ Интересно, какие у них будут лица?
Владу представилась географичка, оказавшаяся в этом году еще и начальником лагеря. Красные пятна на дряблых щеках, буравящий взгляд: "Скажи, зачем ты это сделал?"
Подошла электричка - наполовину пустая. Влад забросил рюкзак на ячеистую, как волейбольная сетка, полку и сел у окна, спиной по ходу поезда.
"Зачем ты это сделал?!"
Он понятия не имел, зачем. Ему было плохо в лагере? Ерунда, ему было куда лучше, чем в позапрошлом и даже в прошлом году. Соскучился по маме? Странно для четырнадцатилетнего подростка, которого к тому же проведывают каждые три-четыре дня (уж он маму просил, просил: ну не мотайся ты так часто! Сколько времени и сил убивается на эти поездки, ну неужели я не проживу неделю без клубники?!).
Если бы он вернулся сейчас домой - мама просто дозвонилась бы в лагерь, ну, телеграмму далаЕ Все бы злились, конечно, но в конце концов любая злость проходитЕ
Но он не поедет домой. Он сам не знает толком, куда везет его электричка. И уж подавно не знает, зачем.
Ему снова снилось, что он дерево, поросшее грибами. Ему снилось еще что-то, непонятное и неприятное; на зарядке он взмахивал руками резче и энергичнее сонных товарищей - будто пытаясь разорвать полиэтиленовую пленку сна.
Вчера они с Димкой спели хулиганский дуэт со сцены летнего клуба - и имели оглушительный (в пределах лагеря) успех.
Сегодня после завтрака он по-быстрому собрал рюкзак и махнул через дырку в заборе, такую узкую, что, протискиваясь, пришлось ободрать локти. Теперь электричка покачивалась, локти саднили, за окном сменяли друг друга поля и лесополосы, а Влад мысленно отвечал - и не мог ответить на еще не заданный возмущенный вопрос: "Зачем ты это сделал?"
Ни за чем. Просто так.

***

Прежде он часто и охотно пользовался словом "одиночество", однако что это такое - узнал только сейчас.
Базы отдыха, старые и новые, палаточные лагеря, спортшкола на воде - все это стояло плотно, забор к забору, и везде кто-то жил. Влад шел дальше, выискивая место совершенно безлюдное, однако стояла летняя жара, все, кто только мог, спешили заселить собой лес, и лесополосу, И ивовые заросли на берегу реки, и Влад отчаялся найти укромное место - но лес оказался куда больше, чем он мог себе вообразить. Человеческие стоянки стали попадаться все реже и реже, и наконец-то Влад остановился: полное безлюдье, оказывается, угнетает сильнее, чем галдящая и жующая толпа. Он хотел повернуть обратно и потихоньку присоседиться к каким-нибудь туристам - но укорил себя за малодушие и поворачивать не стал. Ноги гудели; наступали сумерки. Влад решил, что стоит позаботиться о ночлеге и завтра уже выбрать место не спеша, основательно; кефир и пирожки он купил еще днем, на станции, и теперь поужинал при свете фонарика, с головой завернулся в одеяло и уснул на хвое, под зверский визг комаров.
ЕОдиночество.
Походный опыт его был невелик, и все приходилось постигать на своей шкуре. Влад мерз и маялся жаждой, пил росу и собирал малину, жарил на костре свежепойманных верховодок и ел их, водянистых, без соли. Искусанная кровопийцами кожа зудела; до ближайшего сельского магазина, где Влад покупал хлеб, было два часа ходьбы. Иногда его подкармливали туристы, но чаще он проводил целые дни, не встретив ни одного человека. Время тянулось, как жвачка, Владу казалось, что он неделями и месяцами дела с каждой минутой все лучше, и белый призрак, открывший Владу двери, отступал все дальше в его памяти, еще немного - и Влад поверит, что никакого призрака не было.
- В лагере отравилисьЕ - монотонно говорила мама. - МассовоЕ Повариха под следствиемЕ знаешь, грешили не то на крысиный яд в котле, не то на пестицидыЕ там же поля кругомЕ Как раз самолет пролетал накануне, опылялЕ Комиссия работаетЕ В хозяйстве клянутся, что ничем таким не брызгали, все безвредноЕ Директриса с инфарктом слеглаЕ такая беда! Подумать толькоЕ Болтали про военные испытания, облучение, чего только не придумалиЕ какой-то умник наркотики приплелЕ Ага, целый лагерь малолетних наркоманов, как жеЕ
Мамины слова падали Владу на темя, холодные и быстрые, будто капли с ледяной сосульки.
- Елегко отделались. Зато твой отряд, Владка, больше всех пострадал. Десять человек в больнице! А ДимкаЕ ты не пугайсяЕ Димка в реанимацииЕ Я уж подумала грешным делом - лучше сыну в бегах бытьЕ чем в реанимацииЕ ты уж простиЕ
- Да уж, - сказал Влад непослушными, будто пластилиновыми, губами.
"Зачем ты это сделал?" - "Я хотел испытать себя на выживание, почувствовать себя настоящимЕ А если честно, я хотел посмотреть, как они будут без меня. Как они все - без меняЕ"
Они махали ему руками из окошек больницы. Потом спустились вниз в синих и серых халатах, вызывающих у Влада отвращение и жалость; через пару дней, выпущенные "на свободу", они храбрились и зубоскалили, топя в пошлых шуточках минувший страх.
ЕНачалось с Димки и Ждана, Владовых соседей по палате, в несколько часов перекинулось на весь отряд, зацепило и соседей, но в меньшей степени. Слегли несколько учителей, подрабатывавших в лагере воспитателями. Болезнь проходила у всех по-разному, но общие звенья все-таки были: депрессия и слабость, тошнота и рвота, сильная головная боль, в особо тяжелых случаях - вот как у Димки-с галлюцинациями.
- Психотропное оружие на нас изучали, - авторитетно заявлял Антон, бывший Супчик.
- Секретные испытания на полигоне, - вторил ему Глеб. - А может, крысу в котле сварили.
- У девчонок все волосы повылезали, - вздыхал Ждан. (Влад рад был убедиться, что он не прав. Волосы у девчонок, конечно, пострадали, но до лысин было далеко, и слова Ждана оказались "полемическим преувеличением".)
Приятным сюрпризом для всех было полное и довольно-таки скорое выздоровление "отравленных". Только Димка Шило, к которому не пускали никого, в том числе Влада, по-прежнему оставался в реанимации.
Комиссия, расследовавшая происшествие в лагере, работала ни шатко ни валко. Что случилось и кто виноват - не знали, да и теряли надежду когда-либо узнать.
Влад дежурил под окнами реанимации, но Димка не вставал и не мог подойти к окну. Влад осаждал врачей, уговаривая, упрашивая, доказывая. Он пытался подкупить медсестер, плел что-то врачам о неисследованной силе человеческих взаимоотношений, клялся, что от одной только встречи с ним Димке станет легчеЕ Он говорил чистую правду, но ему не верили.
Какая дружба! - шептались вокруг. Все как-то и забыли, что Влад сбежал из лагеря, всем было не до того, в особенности директрисе, которая, похоже, так никогда и не задаст Владу сакраментального вопроса: "Зачем ты это сделал?"
Из-под реанимации Влад возвращался домой и сразу же ложился спать. Ему снилось, что он - грибница. Что он не человек, а комок тоненьких подвижных корешков, и эти корешки пронизали пространство вокруг, подобно живой паутине. И всякое существо, оказавшееся слишком близко, эта паутина пеленает сама, без помощи паука; корешки прорастают в ничего не подозревающую плоть, вокруг Влада ходят, улыбаясь, школьные приятели с проросшими головами, учителя, из чьих шей выпирают расплодившиеся в теле корниЕ плачет Иза, насквозь прошитая белыми отросткамиЕ Лежит в реанимации Димка Шило, приросший к койке, пришитый к матрасу белыми волоконцами. А мама-мама!..
- Видно, я ту же болезнь перенесла, - говорила мама задумчиво. - Только у меня, видать, организм покрепче, а бедный Димка плохЕ Узнай, Влад - может, надо скинуться всем классом на лекарства?
Влад кивал, сидя за шахматной доской, механически передвигая фигуры. В лагере они часто играли с Димкой - и последняя партия осталась неоконченнойЕ
Влад все пытался сообразить, как ему узнать о судьбе Изы. Именно теперь ему необходимо было знать о ее теперешней жизни. Но как?..
Наконец он решился. Мама удивилась его просьбе. Но, в конце концов, собралась и ушла; Влад понимал, чего ей стоит этот визит, и искренне желал маме удачи.
Она вернулась, как ни странно, в хорошем настроении:
- Разумеется, они не хотели меня на порог пускатьЕ Но девочка живет себе у бабушки, полностью выздоровела и знать тебя не знает. Во всяком случае, это они так думают, - и мама рассмеялась, а у Влада отлегло от сердца.
ЕДней через десять вечно заплаканная Димкина мать принесла радостную весть: наконец-то перемены к лучшему! Димка поправляется, через несколько дней его переведут в палату и разрешат посещенияЕ
Влад сидел перед шахматной доской, тупо смотрел на фигуры, но задача не решалась.
Все очень удивились, когда он категорически отказался навещать друга в больнице. Он, дневавший и ночевавший под окнами реанимации! Сильный стресс, решили все, а Димка, поправлявшийся медленно и с трудом, все чаще спрашивал о Владе, а ему говорили, что тот в отъездеЕ
Лето заканчивалось. Зарядили дожди; Влад не раз и не два надевал куртку, чтобы идти к Димкиным родителям. Чтобы объяснить на пальцах, почему именно им следует увезти сына из города. Увезти подальше - и сразу, как только тот поправится.
Иногда Влад даже выходил на улицу и проходил неСКОЛЬКО кварталов по направлению к Димкиному дому - но тут же возвращался. Что он им скажет? Что объяснит? Расскажет про белесые волоконца, прорастающие в телах других людей? В их душах? И что он услышит в ответ?
Оказавшись в тупике, он начинал успокаивать себя. Может быть, поправившись, Димка получит некий иммунитет противЕ против этого, чему Влад не знал названия. Ну, короче говоря, все будет по-прежнему, будто ничего не случилось, будто реанимация приснилась Димке, как Владу снится грибницаЕ
Он нашел в библиотеке энциклопедию "Жизнь грибов" и долго сидел над ней, рассматривая блеклые, неприятные. фотографии.
Потом взял со стенда медицинскую брошюру "Молодежь и наркотические вещества: медленная смерть".
- Интересно? - спросила библиотекарша. Влад не ответил. Он как раз читал про "абстинентный синдром".
Глупая библиотекарша не нашла ничего лучшего, как позвонить Владовой маме, чтобы та присмотрела за сыном на предмет наркотиков; Влад долго успокаивал маму, а потом долго ворочался в постели, а потом, среди ночи, ему явилась такая мысль, что пришлось вставать, в одних трусах идти на кухню и долго заваривать чай, так долго, что мама проснулась, увидела свет, вышла, обеспокоенная:
- Владка, что с тобой?
- Ма, - сказал Влад, тщательно размешивая пятую ложку сахара. - СлушайЕ Ты только не обижайсяЕ А про настоящих моих родителей где-то можно найти сведения?
Мама часто заморгала:
- ВладЕ
- Прости, пожалуйстаЕ Я все понимаюЕ Но если, например, у меня редкая наследственная болезньЕ и надо проследить, откудаЕ это наследствоЕ
- Какая у тебя болезнь? - спросила мама, стремительно бледнея.
- НикакаяЕ Я же сказал - "если"Е
Мама ничего не ответила. Влад первый отвел глаза.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»