«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 8%

***

На другой день она выздоровела. Врачи списали странную хворь на прихоти растущего организма.
Влад нашел в себе великодушие не попрекать Изу тем случаем в сквере; их встречи возобновились, но это были уже другие встречи. Они больше не играли ни в шахматы, ни в карты. Зато они целовались.
Иза не сразу поняла прелесть этого занятия. Она была домашняя девочка, отличница, и ее познания в искусстве поцелуев были в основном теоретические; впрочем, она была человек настойчивый, привыкший добиваться результата через "не хочу", она орудовала губами и языком, как дорожный рабочий орудует молотком и лопатой, и в конце концов научилась-таки находить в поцелуях некоторую приятностьЕ
Что до Влада, то он просто сходил с ума. Эти поцелуи снились ему по ночам, и он ворочался, сбивая простыни в узенький жгут; перед глазами его сплошной кинолентой вертелись цветные сны. Он был, наверное, счастлив - неделю, может быть, двеЕ
Он даже хотел показать ей свою тетрадку в желтой обложке. Не ту, где было про "пришельцев и роботов" - детские штучки он давно забросилЕ Нет, другую, там было про парня, у которого было одиннадцать пальцев на руках, И так получалось, что у него постоянно что-то в жизни было лишнее. И время от времени к нему приходил человек в черных очках и предлагал выбирать: что лишнее? Какая вещь? Какой друг?
Владу самому было страшно писать про такое. Маме он не решался показывать - стеснялся; а вот Изе едва не показал. Даже принес однажды желтую тетрадку к Изе домой - но в последний момент дрогнул, испугалсяЕ
И слава богу, что удержался. Не миновать бы насмешек, потому что Изина любовь понемногу стала прорастить прежним раздражением.
Она по-прежнему стеснялась Влада. Она никогда не приходила к нему сама, первая. Время от времени Влад ловил на себе вопросительный взгляд: ну что я в нем нашла? Ну что я, умная, красивая, взрослая, нашла в этом карапузе, бесцветном, никаком?! Подумаешь - умеет целоватьсяЕ
В такие минуты Влад спешил щегольнуть остроумием; к сожалению, Иза вскоре перестала смеяться его шуткам. Наоборот - они все больше злили ее.
- Пойдем на танцы, - предложил однажды Влад. Иза надула губы:
- Мне там неинтересно.
- Тогда пойдем на улицу.
Иза с тоской глянула в окно; день прибывал, темнота теперь наступала поздно, и на каждой скамейке имелось По две-три гуляющих сплетницы.
- Знаешь что, - сказал Влад проникновенно, - если ты меня стесняешься - найди себе кого-нибудь другого. Постарше и поразвесистей.
С этими словами он ушел; Иза не стала его задерживать. В эту минуту Иза и сама была уверена, что между ней и Владом все кончено, он ей надоел, она выросла из него, как вырастают из детских сандаликовЕ
Спустя два дня она позвонила ему, а потом и пришла - покорно, как собачка.
ЕВсе переменилось.
Теперь Иза ходила к нему. Теперь он решал, где и когда гулять; он выбирал самые людные места, демонстративно брал Изу за руку (в этом прикосновении уже не было ничего волнующего) и шествовал, как маршал по плацу. Он целовал ее чуть ли не на глазах всего народа; насмешки скоро прекратились, тем более что Иза перестала носить каблуки, а Влад упросил знакомого сапожника нарастить подошву на туфлях. Таким образом, в росте они почти сравнялись - однако главенство (или даже равенство) Влада оставалось для Изы унижением. Они встречались два-три дня, потом Иза, разругавшись, уходила, но оба прекрасно знали, что очень скоро она окажется снова под Владовыми окнами.
"Неужели у тебя нет силы воли?" - возмущались подружки.
Изины одноклассники не раз и не два пытались устроить "разбиралово", однако Владу всякий раз удавалось доказать, что "их девочка" действует исключительно по собственной инициативе. "Да заберите вы ее, - предлагал Влад, вздыхая. - Я не держуЕ сама ведь не знает, чего хочет!"
За Изой, прежде слывшей "зубрилкой" и "синим чулком", закрепилась слава безумно влюбленной. "Роковая страсть" не замедлила сказаться на оценках; к Владу приходила Изина мать с серьезным разговором, однако получила в ответ все то же равнодушное: "Я ее не держу".
Тем временем Иза вжилась в новую роль и даже, кажется, находила утешение во всеобщем участливом внимании; в один прекрасный день Владу все это надоело. Надоела прилипчивая Иза, круги под ее глазами, не влюбленными, а скорее угрюмыми. Надоели ее болельщицы-подруги, надоели ревнивые одноклассники, надоела суета вокруг - и он перестал отвечать на ее звонки.
На третий день его молчания Иза явилась под окна.
- Она сумасшедшая, - с тревогой сказала мама. - У современных девочек нет не то что гордостиЕ
Влад промолчал.
Мама спустилась под окна и долго разговаривала с Изой.
- Послушай, - сказала она, вернувшись, - ты будь человеком, все-такиЕ Не думала, что ты такой жестокийЕ Спустись ты к ней, хоть на минутку!
Влад сделал вид, что не слышит.
Иза простояла под окнами дотемна - поздно вечером явился ее отец и утащил влюбленную насильно.
На другой день Иза сбежала с шестого урока и явилась встречать Влада после школы; Влад, вовремя узнав об этом от верного Димки, выбрался через окно в спортзале и вернулся домой другой дорогой.
Иза перехватила его у самой двери дома, схватила за рукавЕ Влад молча оттолкнул ее руку:
- Знаешь что, соплячкаЕ Оставила бы ты меня в покое. И навсегда забудь этот адрес, слышишь?
Наверное, следовало бы оскорбить ее посильнее. Обозвать как-нибудь пообидней. Может быть, ударить. Чтобы она отлипла наконец, чтобы она протрезвелаЕ
Она убежала, рыдая, и продержалась вдали от Влада целых четыре дня. А на пятый встретила его перед началом первого урока - на глазах у всей сто тридцать третьей школы! И на глазах у всей школы он снова оттолкнул ее руку, все порывающуюся лечь ему на плечо:
- Дура! Уйди! Видеть тебя не желаю!
Бесполезно.
ЕПочти неделю он счастливо избегал ее. Все пацаны класса помогали ему в этом, а девчонки шпионили в пользу противника; наконец Иза снова оказалась у него под окнами, но на этот раз она не стояла молча. Она плакала и звала Влада; в голосе ее было такое отчаяние, что у него мороз по коже продирал.
Мамы не было дома. Влад в кресле, боясь пошевелиться, твердил про себя: "Меня нет дома!"
- Влад, - плакала Иза, - я знаю, что ты здесьЕ Открой! Ну открой! Пожа-алуйста! А-а-а!
Останавливались прохожие. Приходили соседи, уговаривали Изу идти домой; вышел даже хозяин овощной лавочки, вынес кружку с водой и бутылочку валерьянки. Влад сидел, закусив зубами рукав школьной курточки, и молча вспоминал все стихи, какие знал.
Ему было так страшно, будто в дверь его дома ломилась не заплаканная девчонка, а вооруженный вертелом людоед.
Когда Иза на минуту прервала свой хриплый зов, Влад на карачках добрался до телефона и позвонил Изиным родителям. И, сам чуть не плача, сказал, что ни в чем не виноват. Что Иза здесь и пусть они ее заберутЕ
Изин отец приехал на машине.
Владу так и запомнилась эта девчонка - растрепанная, с красным от слез лицом, с его именем на раскисших губах. Больше он никогда ее не видел.
Родители нашли возможность увезти Изу в другой город - подальше от столь разрушительной "первой любви".
ЕИстория имела неожиданное продолжение. В городке, и без того бурно переживавшем весну, случился взрыв романтических переживаний: вдохновленные примером несчастной Изы, девчонки писали письма и дневники, вырезали сердца из золотой бумаги, и на розовом фоне всеобщего психоза случилось несколько настоящих скандалов - с истериками и абортарием. Из других школ в сто тридцать третью являлись массовые делегации девчонок - поглазеть на сердцееда Влада; часть из них тут же разочаровывалась, увидев, какой он небольшой и неказистый, но кое-кто влюблялся, писал Владу письма, и он вслух зачитывал их в раздевалке перед физкультурой, и дружное ржание пацанов помогало ему справиться со страхом.
Потому что во сне ему иногда являлась Иза, растрепанная, ревущая, с бесформенным ртом: "Открой! Ну открой! Пожа-алуйста! А-а-а!"

Глава 3

ДИМКА

Близилось лето; Влад надеялся, что перед лицом экзаменов история с Изой потускнеет. А там подойдет время летнего лагеря, время новых романтических драм, и пусть эти сумасшедшие девчонки ищут первую любовь где угодно, только не рядом с Владом, с него хватитЕ
Однажды, оформляя после уроков кабинет математики, он разоткровенничался с учителем:
- Ну дуры! Дуры же! До сих пор табунами за мной таскаютсяЕ Что я им сделал?! Из-за одной полоумнойЕ
- Дуры, - печально подтвердил математик, думая о чем-то своем.
- Почему именно я?! Вон Глеб красивееЕ Казалось бы, идите, жрите Глеба! Так нетЕ
- Есть в тебе что-то, - задумчиво сказал математик. - Харизма какая-то. Знаешь, что такое харизма? Влад кивнул.
- Вот, например, если кто-то заболеет надолгоЕ Кому он первому из ребят звонит?
- Мне, - с неохотой признался Влад. - Знаем мы эти штучки. Принеси аспиринчика, да помоги с уроками, да всякое такоеЕ
- Ты что будешь делать после школы? - после паузы спросил математик. - В смысле, кем быть?
- Да вот, выбираю, - пробормотал Влад, глядя в окно. - Мама хочет, чтобы врачомЕ
- А ты?
Влад пожал плечами:
- Ну и я, наверное, врачом хочуЕ
- Может, тебе психологом надо быть? Или политиком? Влад скорчил рожу. Математик принужденно рассмеялся.

***

После последнего экзамена они в складчину купили пять бутылок сухого вина и отыскали беседку в самой заброшенной части парка.
- Выпьем за девчонок из нашего класса - самых нормальных девчонок в мире! - провозгласил Влад, поднимая бумажный стаканчик.
И все одобрительно загалдели. Милостиво улыбнулась Марфа Чисторой - у нее уже полгода был роман с десятиклассником.
Димка Шило сидел рядом. Потягивал вино из бумажного стаканчика. Молчал.
- Они самые нормальные, потому что ни одна не влюбилась во Влада, - сказал Ждан. Он уже два года пользовался хорошим дезодорантом, сам стирал себе рубашки и занимался боксом, а потому и жвачку ему на портфель никто не пытался лепить.
- Говорят, Клоуна посадят, - сказал после паузы Глеб Погасий.
Клоун побил по наущению Кукушки какого-то парня из другой школы, а родители того парня оказались людьми упрямыми. Теперь все шло к отправке Клоуна в колонию, хотя по справедливости сажать следовало КукушкуЕ
- А кто в лагерь поедет? - спросил Антон, раньше прозывавшийся Супчиком. Теперь бывший Кукушкин прихвостень остепенился - может быть, потому, что прочие одноклассники быстро подросли и сравнялись с ним в габаритах?
- Я поеду, - первым сказал Димка Шило. Ребята запереглядывались:
- И яЕ - ЯЕ
- И яЕ
- А ты же на море собирался? - спросил Влад у Глеба.
Тот уже месяц хвастался какой-то экзотической путевкой, которую добыл ему отец. Глеб махнул рукой:
- А-а-аЕ Я подумал, что если все едутЕ В лагере же веселейЕ
Влад промолчал. В лагере, конечно, нескучно, но если бы выпало выбирать между лагерем и моремЕ
Впрочем, Влад не выбирал никогда. Лагерь, и никакой альтернативы. А что они с мамой опять никуда не поедут, было ясно давно, еще зимойЕ
- А кто не едет в лагерь? - спросил Влад. Тишина.
- Марфа, ты вроде к бабушке собиралась? Марфа Чисторой сморщила нос:
- Да нуЕ Опять к бабушке, скукотищаЕ Они сидели под сырым сводом заброшенной беседки и, кажется, были немного удивлены. Все едут в лагерь, все как один - ну не дружный ли класс?! Влад улыбался.
Может быть, запах травы, сырости и парковой гнили был причиной того, что ему вспомнился недавний сон. Будто он - старое, кряжистое дерево, сплошь облепленное белесыми грибами.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»