«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 67%

СТАРЫЙ ЛОВЕЛАС

  Тушинцы люди сдержанные. Поздороваются и идут своей дорогой. Начали снимать в Шинако. Горцы на нас никакого внимания. Считали, что проявлять любопытство невежливо.
  И собаки в Шинако были такие же тактичные. Пришли, взглянули на нас и уселись в круг неподалеку. Когда мы отсняли Зарбазана, он пошел к собакам и сел в их компанию. Собаки и на него - ноль внимания. Зарбазан заскучал и решил заняться делом. Походил вокруг, понюхал, выбрал себе объект для любви, огромную кавказскую овчарку, подсунул под нее лапы и попытался поднять. Надо сказать, что кавказские овчарки в Тушетии очень большие, самая низкорослая размером с годовалого теленка. А Зарбазан наш был маленького роста, меньше, чем голова дамы, за которой он решил поухаживать. Так что остался наш старикан ни с чем.

БУБА

  У меня два самых любимых актера - Женя Леонов и Буба Кикабидзе. Если Женю я мог снимать во всех фильмах, то Бубу - нет. Кого бы он мог сыграть в лАфоне»? А вот в лМимино» роль Валико Мизандари была написана специально на него.
  Снимать мы начали в Омало со сцены: идет наш летчик по деревне и поет. (У нас в сценарии было несколько музыкальных номеров, и мы заранее записали для них фонограмму.) Пустили фонограмму.
  - Начали, - командую я.
  Буба стоит.
  - Стоп!
  Пустили фонограмму заново.
  - Начали!
  Буба стоит.
  - Буба, ты что, заснул? Давай!
  Буба отвел меня в сторону и спросил:
  - Ты можешь себе представить, что Карло пойдет сейчас по деревне и ни с того ни с сего запоет? (Карло - летчик нашего игрового вертолета, тушинец, родом из этих мест.)
  - Нет, - сказал я.
  Я не смог представить, что малоразговорчивый и сдержанный Карло ни с того ни с сего запоет.
  - А ведь Карло - это наш Мимино, - сказал Буба.
  Я понял Бубу. И вечером вычеркнул из сценария все такие номера. У Бубы врожденное чувство правды. Он никогда не сделает того, что не сможет сделать его герой. У нас в сценарии Валико (Мимино) был близок по характеру Бенжамену из фильма лНе горюй!» Веселый, подвижный, легкий. А Мимино в исполнении Бубы - это горец, такой, какими были вертолетчик Карло и крестьяне в Омало.

ЭНТОНИ КВИН

  У американского актера Энтони Квина есть рассказ, который я всегда пересказывал студентам.
  Когда он впервые приехал в Голливуд, приятель привел его на фильм, где была маленькая роль индейца. Приятель сказал режиссеру, что Квин настоящий, чистокровный индеец, и Квина взяли. По роли индеец едет на лошади, видит догорающий костер, спешивается, встает на колени и молится.
  Квина обрядили в перья, посадили на лошадь. Он поскакал, увидел костер, спешился иЕ спрятался за дерево.
  - Стоп! - кричат, - вы не поняли! Вам нужно слезть с лошади, упасть вот тут на колени и молиться.
  Дубль второй. Он опять прячется за дерево. Дубль третий - то же самое. И Квин ничего не может с собой поделать. С картины его прогнали. Квин сам не мог понять, почему он вместо молитвы за дерево прятался. А потом проанализировал ситуацию и понял: индеец видит догорающий костер - значит, рядом бледнолицые, значит, надо прятаться, иначе убьют. Так что он вел себя абсолютно правильно.
  Рассказ Энтони Квина был напечатан в лЛитературной газете», я его вырезал, а на полях написал: лДорогая Зейнаб, этот рассказ и про тебя. Спасибо»; положил в конверт и отправил.

ЗЕЙНАБ

  В роли сестры Мимино снялась актриса Зейнаб Ботсвадзе. (Она потом сыграла главную роль в фильме Абуладзе лПокаяние».)
  В Омало на плато мы снимали сцену, как Валико прощается с родными и улетает на своем вертолете в Телави, а потом в Москву. А его племянник, который не хочет, чтобы он улетал, пока тот разогревал мотор, привязал вертолет цепью, а цепь сковал замком. Вертолет полетел, цепь порвалась, и Валико улетел. Фильм снимается по кадрам. Сняли сначала в одну сторону: стоят сестра, дед мальчика. Мальчишка выбегает из кадра (прикрепить замок). Мальчишка возвращается и становится рядом с матерью. Отсняли все кадры в эту сторону, поменяли точку, поставили свет и стали снимать в сторону вертолета. Когда стали снимать кадр, как мальчик запирает цепь на замок, Зейнаб заволновалась и спросила меня:
  - Когда меня снимали, я же должна была видеть, что мой сын прикрепил цепь к вертолету?
  - Да.
  - Что же я наделала?! Я же должна была закричать, предупредить брата!
  - Ничего страшного, Зейнаб. Цепь же тоненькая, порвется.
  - Откуда я знала, что она порвется? Я же деревенская женщина! Я же думаю, что раз он запирает на эту цепь вертолет, значит, она крепкая. Я же сценарий читала, я же должна была знать, что он замок пошел прицеплять! Какая я дура. Я вам все испортила, Гия. Извините!
  - Это я дурак! - понял я.
  И мы пересняли сцену. Сняли так: когда сестра и дед отходят от вертолета, мальчишка незаметно для них запирает цепь на замок.

ЗВЕЗДНАЯ БОЛЕЗНЬ

  По горам разнесся слух, что в Омало приехал Кикабидзе, и пастухи стали приезжать, чтобы оказать уважение любимому певцу.
  Пастух на лошади по горам, издалека, иногда сутки, добирается до Омало. И после съемок начинает угощать Бубу чачой. Сказать: лне буду» - нельзя. Человек столько сил и времени потратил. Начал Буба искать предлоги:
  - Извини, не могу, сердце.
  - Чача самое лучшее лекарство для сердца, дорогой. This file was created for VaLib.ru library
  Когда Буба говорил, что у него печень болит, ему говорили, что чача лучшее лекарство для печени. Когда он говорил, что ему рано вставать и надо выспаться, пастухи говорили, что чача - это самый лучший источник энергии.
  Но как-то вижу: сидят у костра два пастуха и Буба, пастухи пьют чачу, а Буба пьет лимонад. Я присел к ним, взял бутылку, плеснул себе в стакан, чтобы чокнуться. Хотел плеснуть и Бубе, но пастухи закричали:
  - Бубе не наливай! Ему нельзя!
  На другой вечер такая же картина - сидят пастухи (уже другие) и Буба. Пастухи пьют чачу, а Буба - лимонад. А когда подошел Карло и хотел налить Бубе, пастухи гневно закричали:
  - Что ты?! Что ты?! Ему нельзя!
  Утром я спросил у Бубы, как он этого добился.
  - Тебе я скажу. Но этот патент мой, и без моего разрешения его использовать нельзя. Они думают, что у меня триппер.
  - Почему они так решили?
  - Я сказал одному по секрету.
  Устное радио сработало. Молва о настоящей мужской болезни Бубы быстро распространилась по горам, и больше пастухи его пить не заставляли и следили, чтобы и другие не поили.
  А я слово держу. И ни разу этим безотказным аргументом не воспользовался. Пока.

СОСИСКИ ДЛЯ ЗВЕЗДЫ

  Буба популярен с тех пор, как он мальчишкой стал петь в ансамбле. И чтобы не узнавали, он ходил в черных очках и надвинутой на глаза кепке.
  - Ты себе не представляешь, как это начинает раздражать, когда все на тебя глаза таращат, - говорил он.
  Но помню случая, когда на него не таращили глаза.
  Снимали мы на летном поле в аэропорту Тбилиси сцену лГолландские куры». Когда объявили перерыв, Буба позвал меня:
  - Пошли в лИнтурист» сосиски покушаем.
  - А пустят?
  - Пустят.
  Большой зал с буфетом, столики. Пусто. Только за одним два грузина пьют шампанское, а в углу женщина в форме гражданской авиации листает журнал.
  - Ты сиди, я принесу, - Буба пошел к стойке буфета.
  Я сел. Буба подошел к стойке и сказал:
  - Шесть сосисок и два салата.
  - Гражданин, здесь обслуживают только интуристов, - холодно сказала буфетчица.
  - Ну а если мы очень попросим? - Буба снял черные очки и улыбнулся своей фирменной улыбкой.
  - Гражданин, вы что, не слышите, это зал, где обслуживают только иностранных туристов? - сказала буфетчица. - Уходите отсюда!
  Буба был в летной фуражке, с наклеенными усами и буфетчица его не узнала.
  - Покажите нам хотя бы одного иностранного туриста в этом зале, и мы уйдем! - сказал я с места.
  - А ну прекратите дискуссию! - начальственным тоном сказал человек за столиком. - Хотите, чтобы я милицию вызвал?!
  - Вызывай, - сказал Буба, - только быстрее, пока у нас перерыв не закончился.
  - Что?! - взревел человек. - Нелли, вызови Мераба, пусть он вышвырнет отсюда этих!
  - Гурам Иванович, одну секундочку, - вмешалась женщина в форме. - Это же кинорежиссер Георгий Данелия! Георгий, не обижайтесь, Гурам Иванович вас не узнал. Нелли, отпусти тому в кожанке сосиски и все, что он скажет! - крикнула она буфетчице.
  - Не нужны нам ваши паршивые сосиски! - вдруг взорвался Буба. - Пошли отсюда!
  И зашагал к двери. В дверях не выдержал, повернулся, содрал приклеенные усы и сказал:
  - Гурам Иванович, если ваш Мераб будет меня разыскивать, скажите ему, что Буба Кикабидзе не даст ему автограф.
  Мне пришлось тоже выйти. Я догнал Бубу, и мы шли молча. По времени мы никуда уже не успевали.
  - А сосиски там были хорошие, - сказал Буба.
  - Откуда ты знаешь?
  - Пахло вкусно. Извини, сорвался.
  Начали снимать голодные. И тут видим: идет Гурам Иванович, а за ним Нелли с подносом. На подносе две глубокие тарелки с дымящимися сосисками, хлеб, зелень, две бутылки шампанского и две плитки шоколада лТри богатыря».
  Прежде чем печатать эту сцену, я позвонил Бубе и спросил разрешения.
  - Николаевич, ты и про Никулинаса расскажи, - сказал он.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»