«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

КУЛЬТУРА ОБСЛУЖИВАНИЯ

  Перед тем как начать съемки, мы - Анатолий Петрицкий, Борис Немечек, Кушнерев и я - прилетели в Тбилиси и поехали на машине по Грузии искать места для съемок.
  Оператором на лМимино» был Анатолий Петрицкий. (Он снял с Бондарчуком эпохальный фильм лВойна и мир».) А художниками - снова мои любимые супруги Немечики.
  Выехали из Тбилиси рано. Буфет был закрыт. Проехали километров сто, остановились у пригородного ресторана, позавтракали. Официант принес счет: один рубль 16 копеек. Что-то не то. Я пододвинул счет водителю, который тоже сидел с нами.
  - Посмотри. Официант, наверное, ошибся.
  - Что, много? - удивился водитель.
  - Наоборот, очень мало.
  Надо сказать, что цены в пригородных ресторанах были намного выше, чем в городе. По моим подсчетам, такой завтрак должен был стоить рублей шесть.
  - Пойди скажи, что он ошибся, - сказал я водителю.
  - Если я это скажу, они вызовут санитаров и увезут меня в сумасшедший дом. лМало посчитали», - нормальный человек не может сказать.
  Пообедали мы в другом ресторане. Пообедали как следует. Взяли шашлык из молодого барашка, жареный сулугуни, рыбу, зелень, вино. Счет принесли рубль сорок две. Я дал три и сказал, что сдачи не надо. Официант отсчитал сдачу точно до копейки и сказал по-русски, что в их ресторане чаевых не берут, потому что лишние деньги очень обижают официанта. Мы его не стали обижать и уехали. В машине Толя Петрицкий сказал:
  - Все-таки какая здесь культура обслуживания! Нам у грузин этому учиться и учиться!
  Водитель услышал это и по-грузински мне сказал:
  - Он думает, они всех так обслуживают!
  И объяснил, что когда мы утром подъехали и вошли в первый ресторан, а он остался, чтобы отвинтить зеркало бокового вида, которое ему зять привез из Киева, к нему подошел сторож и спросил:
  - Кого привез? Кто такие эти русские?
  А он сказал:
  - Не знаю, прилетели из Москвы и ездят по ресторанам. А потом берут счет, что-то пишут на нем и прячут в папку.
  А когда мы появились во втором ресторане, там уже знали, что трое русских с переводчиком (это я) на бежевой лВолге» - ревизоры из Москвы.

ФАВОРИТКА

  Для съемок мы выбрали высокогорную деревню в Тушетии - Омало. Дороги в Омало тогда не было. Можно было добраться на лошади или на своих двоих (это занимало двое-трое суток). Был рейсовый вертолет, но он летал очень редко, потому что, как правило, перевал был окутан облаками. И когда наша съемочная группа приехала в Телави, был именно такой случай. Перевал был закрыт. А поскольку Телави центр кахетинского виноделия, а кахетинцы люди гостеприимные, да еще первый секретарь райкома Алик Кобаидзе был близким другом Гии Канчели, начался ужин, переходящий в завтрак, а потом в обед и опять в ужин. В Телави со мной приехали два моих друга - Гия Бадридзе и Вахтанг Абрамашвили. Я обещал снять их в роли горцев, которые ждут в Омало вертолет. На третьи сутки беспробудного пьянства поздно вечером они решили: лЕсли отсюда ноги не унесем - не выживем». Втихаря от меня выписались из гостиницы, вышли на дорогу и проголосовали. Остановилась лВолга», в которой ехал важный пожилой человек с водителем. По дороге выяснилось, что пожилой едет купаться в Черном море в Кобулетти и занимает действительно серьезную должность - он главный ветеринар района. Когда он узнал, что писатель Гия Бадридзе сын знаменитого грузинского тенора Датико Бадридзе, а архитектор Абрамашвили - автор проекта здания ЦК Грузии, он сказал водителю, чтобы тот разворачивал машину: он не может допустить, что такие люди были в его городе, а он не оказал им внимания. Подъехали к двухэтажному дому. Ветеринар сказал, что выходить из машины не надо, потому что это плохая примета. И позвал:
  - Ирма!
  На зов вышли жена, сестра и племянница. Бухгалтер велел им накрыть возле машины маленький столик, так, чтобы можно было пить и закусывать, не выходя из машины. И сказал племяннице, чтобы привела Ингу.
  - Она спит, - сказала племянница.
  - Разбуди!
  - Не буди! - сказала жена.- Нечего ей здесь делать!
  - Много разговариваешь! - рассердился ветеринар. - Хорошо! Я сам ее приведу.
  Он вылез из машины и ушел в дом.
  - Души не чает в этой сучке, - сказала жена. - Хотел ее с собой на море взять, хорошо умные люди подсказали, что с ней его к санаторию и близко не подпустят.
  Минут через пять хозяин вернулся. На руках у него была маленькая собачка с бантиком.
  - Знакомьтесь, это Инга, - сказал он с необычайной нежностью, - самая красивая и самая умная собачка на этой планете! Красавица ты моя!
  Он поцеловал любимицу и сказал, что, поскольку он уже вышел из машины, дальше ехать сегодня нельзя - плохая примета. И пригласил лгорцев» в дом. В пять утра, когда они пришли в гостиницу, им сказали, что час тому назад все улетели: перевал открылся.
  Так я их и не снял.
  Между прочим. В Телави на главной улице к стеклу витрины лПродмага» был приклеен тетрадный листок, на котором от руки было написано по-русски: лИмеется в продаже свежий бараний ум».

ЗАРБАЗАН

  У вертолетчика Валико Мизандари (Мимино) был пес по имени Зарбазан. (лЗарбазан» по-грузински лпушка».) Зарбазана привезла из Москвы дрессировщица. Это была маленькая собачка. Звали ее Чапа. Славная собачка, но я был недоволен. По Чапе видно было, что она ухоженная и домашняя. А пес Мимино должен был быть потомственной дворняжкой. Встретил я его, когда открылся перевал и мы на рассвете ехали в аэропорт. Он неторопливо трусил по улице. Невысокий, вернее, маленький, лохматый, одно ухо торчит вертикально, второе - болтается. Бородка в колючках, походка независимая. Настоящий Зарбазан! Кино есть кино. Тут же решили: лСейчас некогда! С хозяином объяснимся потом». Забрали пса - и увезли. А когда вернулись, выяснили, что хозяина у Зарбазана нет и никогда не было. Он с детства жил вольной жизнью. Питался в ресторане при гостинице и в хинкальной на площади Ленина. Зарбазана мы все полюбили: он был понятливый, веселый и, несмотря на солидный возраст, любил играть в футбол. Когда после съемки механики гоняли мяч, Зарбазан принимал в этом активное участие - подпрыгивал и ударял мяч носом. Иногда его даже в ворота ставили. Когда возвращались в Москву, Зарбазана взяли с собой (он нужен нам был для съемки в декорации деревенской школы). Поселился он у директора фильма Валеры Гандрабуры. Валера и его жена обожали Зарбазана и баловали его. Жена работала в хорошем месте и кормила пса шоколадом и черной икрой. К теплой постели и деликатесам Зарбазан был не приучен. И недолго протянул. Похоронили мы его на территории лМосфильма» (ночью, чтобы никто не видел) в яблоневом саду, который посадил Александр Довженко.

ЧАПА И ВОЛКОДАВЫ

  Прилетели мы в Омало, разбили палатки, неподалеку на возвышенности соорудили умывальники и туалет. Легли спать. Утром слышу крики:
  - Дрессировщица, дрессировщица!
  Возле умывальников сидят две собаки, кавказские овчарки, ростом с годовалого теленка. Сидят себе и смотрят. А наши боятся и зовут дрессировщицу.
  Из палатки выглянула дрессировщица:
  - Что случилось?
  - Нам умываться надо! Скажите им, чтобы ушли!
  - На каком языке? Я грузинского не знаю.
  Тут из палатки выскочила собачка Чапа и побежала к этим страшным псам.
  - Чапа, стоять! Чапа, фу! Сейчас они ее проглотят! - закричала в ужасе дрессировщица.
  Но Чапа уже подбежала к гигантам и тоненько тявкнула:
  - Тяв!
  И эти волкодавы вдруг вскочили, поджали хвосты и рванули. Врезались в стадо, стадо закрутилось, понеслось - и исчезло в ущелье. Осталась только пыль и старик пастух, который неподвижно стоял, опершись о посох.
  - Что это они у тебя такие трусливые? Малюсенькую собачку испугались, - сказал я.
  Пастух пожал плечами:
  - Откуда они знали, что это собака? Они подумали, лягушка лает.

ИСТИННЫЙ КОЗЕЛ

  Месяц прожили мы в палатках. Спали в спальных мешках. Днем в горах на солнце жарко, а ночью - минусовая температура. Утром встаешь - ничего не видно. Это ночью на горы опустились облака. А как появлялось солнце, облака постепенно согревались, уплывали вверх. Привезли с собой картошку, консервы, макароны, а хлеб, сыр и молоко покупали у крестьян. Привезли мы и повара, точнее, помощника повара из гостиницы, в которой остановились в Телави. Но в первый же день он умудрился упасть в котел с супом и был отправлен восвояси. Пешком. (Хорошо, что вода еще не сильно нагрелась и он не обварился.) А готовили по очереди наши девчата - Катя Маскина, Леночка Судакова, Лена Караченова и Оля Калымова.
  Омало небольшая деревушка. Но есть школа - три комнаты. В одной - первый, второй, третий классы, в другой - четвертый и пятый, а в третьей - шестой и седьмой. Учитель один. А всех учеников - восемь. Есть гостиница - две комнаты, четыре кровати. Есть магазин - одна комната. Есть ресторан лКосмос» - одна комнатка с тремя столиками. В этом ресторане пастухи, когда пригоняли с гор баранов на стрижку, как моряки после долгого плавания, прожигали жизнь. Там, высоко в горах, деревушка Омало была центром цивилизации.
  Как-то увидели мы такую сцену: пастух вышел из ресторана лКосмос», прошел, качаясь, несколько шагов и упал. Поднялся, прошел еще несколько шагов и снова упал. Тогда от стада баранов, которое расположилось метрах в ста от ресторана, отделился козел. Он подошел к пастуху, подцепил его рогами, поднял и стал подталкивать сзади по направлению к стаду. Пастух падал, но козел повторял маневр. Потом подбежал и мальчишка - помощник пастуха. Мальчишка придерживал пастуха за рукав, а козел толкал его рогами под зад. Пока мы принесли камеру, они скрылись в ущелье.
  На другой день, когда мы возвращались со съемок, козел с озабоченным видом ходил туда-сюда возле ресторана. Я заглянул в окно. Пастух был уже там. Козла мы сняли на пленку (этот кадр вошел в фильм). А как он опять повел пастуха лдомой», снять не смогли: было уже темно.
  Между прочим. После съемок в Омало я считаю, что лкозел» - это комплимент.

АЛЬПИНИСТОЧКА

  Из Омало была видна деревня Шинако со старинной маленькой церквушкой. Напрямую километра четыре-пять - не больше. Но между Омало и Шинако - ущелье. Дом Мимино я хотел снять там, и мы с Толей Петрицким на игровом вертолете слетали посмотреть. Деревня нам понравилась. Летчик Карло сказал, что больше еще одного рейса в Шинако он совершить не сможет. Керосина осталось мало - может не хватить на перелет в Телави. Электричества в деревне не было, и крестьяне все время выпрашивали у нас керосин. А поскольку они помогали нам (дали ослика, чтобы возить аппаратуру, снабжали продуктами), отказать им мы не могли.
  Вертолетик у нас был маленький - Ми-2. И больше трех человек перевозить не мог. Остальные должны были идти пешком. Кушнерев решил проверить дорогу в Шинако. Юра (в прошлом суворовец, офицер, спортсмен-десятиборец) ушел утром по тропинке и вернулся к вечеру измотанный. Сказал, что пройти можно, но дорога непростая. Камеру, Кикабидзе, мальчика, актрису, Зарбазана и меня он отправит вертолетом. (К тому времени я заболел воспалением легких, и у меня была температура 39.)
  - Женщин не берем! - сказал Юра. - Пойдут только крепкие ребята.
  На рассвете Кушнерев со своей группой вышел. Девчата покормили нас завтраком, и мы вылетели.
  Прилетели в Шинако, а через час появились Кушнерев, Петрицкий, Саша Майоров (ассистент с лГрузия-фильм») и операторская группа.
  - Устали? - спросил я.
  - Пустяки!
  Держались они скромно, но с достоинством. Думаю, так выглядел Амундсен, когда вернулся, открыв Южный Полюс.
  Во время съемок я пью много чаю, рядом со мной всегда стоит термос. Начали снимать. Пью чай. Сняли одну сцену, другую. Чай кончился. Поменяли объект. Выложили рельсы, снимаем. Снова пью чай. лСтоп. Откуда чай?» Оглядываюсь, а за мной, как обычно на съемках, стоит Оленька Калымова, вчерашняя школьница, стебелек.
  - А ты как здесь оказалась?
  - Я чай принесла, - испуганно сказала Оля.
  - Как?! Одна, через это ущелье?
  В Шинако электричества не было, и Оля бегала в Омало (не один раз) и кипятила там воду, подключая электрочайник к съемочному движку.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»