«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 66%

100010

Степа сразу понял, что у него получилась еще одна гексаграмма лКниги Перемен». Это становилось интересным. Он набрал номер Простислава.
- Але, Простислав? Срочно консультация нужна. Что это такое - вторая и шестая линии сплошные, а все остальные - прерывистые?
- Ошибки молодости, - ответил Простислав.
- Что - ошибки молодости?
- Гексаграмма такая - ошибки молодости. Номер четыре. Мын по-китайски. Другой перевод - недоразвитостьЕ
- ПонятноЕ - прошептал Степа.
- Понятно? Ну и ладушки. Ты как сам-то? Я слышал, у тебя как бы сложности?
- Пустяки, - сказал Степа. - У големов нет проблемов.
- АЕ Это до тех пор, пока у матросов нет вопросов, хе-хеЕ Ну покедова. Пойду тогоЕ валенки чинить.
Степа положил трубку. С числами все было ясно до тошноты. И с людьми тоже. Он подумал, какие у него еще остались дела. Можно было проверить автоответчики на двух московских квартирах - он давно их не слушал. Первый оказался пустым. На втором было одно новое сообщение.
- Привет, - раздался в трубке невозможный голос. - Это Сракандаев. Не знаю, какой это номер, домашний, рабочий, и твой ли вообще. Такой дали. Я уже в Москве, а ты, наверно, еще в Питере. Слушай, если не считать некоторых чепуховостей, все просто волшебно. Закрываю глаза и смеюсьЕ Ладно, сам не люблю телефонные нежности. Все при встрече. Пожелаю тебе самых разных клевостей. А главное - чтобы ты, Степка, всегда слышал тихий голос истиныЕ
Раздались гудки. Степа нажал звездочку, потом четверку. В трубке пискнуло, и механический голос сказал лno message»[45]. Сракандаева больше не существовало.
Комментарий к пятой позиции гексаграммы лМощь Великого» обещал: лраскаяния не будет». А оно было. Несмотря на двойные вилы, Сракандаева было жалко. И не только из-за пропавших денег. Точно так же Степе было жалко сбитого машиной ослика, которого он видел ребенком на отдыхе в Сухуми. Но что теперь оставалось делать? Раскольников в похожей ситуации пришел к людям, чтобы сказать: лЭто я убил». Степа мог бы, конечно, выйти на ступени перед памятником Достоевскому, надеть грязные сракандаевские уши и зареветь на всю площадь: лИ я! И я! И я!»
Но вряд ли Сракандаеву нужна была такая эпитафия. Ему уже ничего не было нужно. А сам Степа собирался сделать нечто такое, что упраздняло все сомнения по поводу прожитой жизни.
Он встал и принялся одеваться. Затем вынул из шкафа поясную сумку и проверил ее содержимое: чешский паспорт, колода кредитных карт, русский загранпаспорт с открытым Шенгеном и десять тысяч долларов наличными. Повесив сумку на живот, он присел на диван. Была, он помнил, такая примета - посидеть перед дорогой. Теперь не оставалось ничего иного, кроме как полагаться на приметы.
- Тихий голос истины, - пробормотал он, оглядывая вещи, которые покидал навсегда. - А что это такое - истина? Кажется, нам так этого и не объяснилиЕ
Через минуту, уже в пальто и шляпе, он открыл входную дверь, сделал шаг наружу и замер на пороге.
На улице был первый день весны. Это становилось ясно сразу. Светило солнце, небо было голубым и чистым, и, главное, в воздухе чувствовалось что-то такое, из-за чего сердцу, несмотря ни на что, хотелось жить дальше. Сердце понимало - есть из-за чего. Степа улыбнулся и вдруг почувствовал себя толстовским дубом, старым деревом из лВойны и мира», которое просыпается к жизни после зимней спячки, чтобы вновь зазеленеть в тысячах школьных сочинений. Все, что он чувствовал в эту секунду, было совсем как в великом романе, за одним исключением - за прошедшие полтора века русский дуб заметно поумнел.
- Зеленеть в офшоре будем, - пробормотал Степа, швырнул мобильный в сугроб и пошел к задней калитке, от которой начиналась тропинка, ведущая к Рублевскому шоссе.
Ощущение весны и того, что чудо где-то рядом, не покидало его всю дорогу. Постепенно оно переросло в спокойную уверенность, что у жизни есть что-то для него в запасе. Иначе откуда было взяться в душе этому радостному предчувствию невозможного?
Шоссе было уже рядом. Выйдя из-под сени деревьев, он зажмурился от солнца и голубизны. В ясной пустоте над дорогой висел диск, похожий на маленькое светило. Он нестерпимо сиял, отражая солнечные лучи.
Степа не помнил никакого диска в этом месте. Это мог быть только недавно повешенный на растяжке дорожный знак. Когда он прошел еще несколько метров, знак перестал отражать солнце. Степа увидел белый круг, окруженный красным кольцом. В круге была цифра л60». Рядом висел синий прямоугольник со стрелоподобной руной лТир», похожим на журавля самолетиком и словом лШереметьево-2».
лВот оно, новое солнце, - почти спокойно подумал Степа, поднимая руку навстречу потоку машин. - Как все простоЕ Семнадцать лет ни о чем не волноваться. Вот только когда ноль шесть будет, тогда, наверно, придется круто. Ноль шесть или ноль девять? Опять в школу, весь джихад по новойЕ Ну да это не скоро. Не здесь. И, наверно, уже не со мной». МАКЕДОНСКАЯ КРИТИКА ФРАНЦУЗСКОЙ МЫСЛИ. Повесть
Любая концепция формирует основу для дуалистичного состояния ума, а это создает дальнейшую сансару. Тулку Ургьен Ринпоче.
Во всей вселенной пахнет нефтью. Вильям Джеймс.
По социальному статусу Насых Нафиков, известный друзьям и Интерполу как Кика, был типичным новым русским эпохи первоначального накопления кармы. По национальности он, правда, не был русским, но назвать его лновым татарином» как-то не поворачивается язык. Поэтому лучше обойдемся без ярлыков и просто расскажем его жуткую и фантасмагорическую историю, которая заставила некоторых впечатлительных людей, знакомых с делом по таблоидам, окрестить его Жиль де Рецем нашего времени.
Нафиков родился в Казани, но вырос в Европе. Его ранние дни - время, когда формируется скелет личности, - проходили сначала в англоязычных садиках, а затем в космополитических школах для детей дипломатов. Кика на всю жизнь запомнил стишок, висевший в одном из таких заведений над умывальником:
We condemn in strongest terms.
Dirty nails that harbour germs![46]
Неподконтрольные родителям впечатления детства сформировали Кику скорее европейцем, чем левразийцем», как называл себя его отец, очень любивший этот термин и часто примерявший его на сына. Сыну же это дикое слово казалось обозначением человека, который, будучи в ударе, может сойти за азиата в Европе и за европейца в Азии. Сама же Евразия, о которой часто рассуждал отец, представлялась ему чем-то вроде виртуальной Атлантиды, утонувшей в портвейне задолго до его появления на свет.
В момент рождения сына Насратулла Нафиков был крупным партийным бонзой в Татарстане; в момент своей смерти - нефтяным магнатом, успешно обменявшим партийную ренту на природную. Он слег от удара, узнав о правительственном решении то ли сократить какие-то квоты, то ли поднять какие-то отчисления. Но ему не дали умереть своей смертью - прямо в палате больницы его добил снайпер. Шептались, что это был сам Александр Солоник, прозванный Шурой Македонским за свой необыкновенный талант к стрельбе по-македонски - с двух рук не целясь. Загуляв и поистратившись в Казани, он якобы взял халтурку, чтобы поправить дела. В пользу этой версии говорило то, что на чердаке соседнего с больницей дома нашли бельгийскую винтовку калибра 5,45, той самой модели, на которой знаменитый художник-ликвидатор всегда останавливал свой выбор в подобных обстоятельствах. Против нее говорило то, что Солоника убили в Афинах задолго до описываемых событий. Стоит ли говорить, что именно по последней причине народ в эту версию верил.
Кика Нафиков плохо понимал в российских реалиях и не до конца уяснил, что явилось настоящей причиной трагедии. По настоянию отца он изучал философию в Сорбонне, но имел и некоторую экономическую подготовку. Он мог разобраться во всем, касающемся отчислений и квот. Но, как объяснил печальный гонец с родины, причина на самом деле была в том, что отец лвзял за яйца серую лошадку», чего делать не следовало, поскольку лкрыша в углу кусается». Кика, пораженный колдовской силой русского языка, который он знал немного хуже английского с французским, не стал углубляться в подробности.
Нафикова-старшего многие жалели: при всей своей деловой оборотистости он был хорошим человеком - одним из тех странных советских идеалистов, причина появления которых в СССР навеки останется загадкой мироздания.
Смерть отца, которая совпала с завершением образования, сделала Нафикова-младшего богатым человеком - очень богатым по меркам любой страны. Поколесив по Европе, Кика осел во Франции, на Кап Ферра, где покойный евразиец еще в советские времена ухитрился каким-то образом заевразировать небольшую виллу. Постройка в стиле лпуэбло» была кубом песчаного цвета с прозрачной крышей - она выглядела бы уместней где-нибудь в Альбукерки, Нью-Мексико. Высокая ограда скрывала ее от нескромных взглядов, и видна она была только со стороны моря. Семь бронзовых слоников работы Церетели, которых Нафиков-старший в ельцинскую эпоху установил на спуске к воде (самый большой весил столько же, сколько танк лтигр», это Кика помнил с детства), были утоплены в Средиземном море командой рабочих, получившей от сына щедрое вознаграждение за работу в ночное время. Дело было не в Кикином равнодушии к искусству. Он подозревал, что эти зверюшки были для отца чем-то вроде противотанковых ежей, призванных защитить от натиска реальности. Тем серьезней был повод уволить их за профнепригодность.
Трудно сказать наверняка, когда началась душевная болезнь Кики. Слухи о том, что он тронулся головой, впервые пошли из-за новшества, которое он ввел на своей вилле. В каждой комнате, даже в небольшом спортзале с покрытым пылью универсальным тренажером, похожим на уэллсовского марсианина, было установлено по телевизору, с утра до вечера крутившему детский канал немецкого телевидения лКика», передававший в основном мультфильмы. Никаких других программ телевизоры не показывали. Многие считали, что именно этой странности Кика и обязан своим прозвищем.
Нафиков-младший не знал немецкого языка, и в подвальной комнатке было оборудовано место для синхрониста, который непрерывно переводил все, что показывал телеканал. К концу дня синхронист уставал и начинал сбиваться, но Кика не расстраивался по этому поводу, потому что ошибки иногда выходили смешными. Вскоре, однако, пришлось нанять второго переводчика и разбить вахту на две смены, потому что один синхронист не справлялся. Тогда приятель Кики придумал угощать переводчиков какими-то амстердамскими таблетками, вызывавшими у них путаницу в мыслях и сбивчиво-бредовое многословие. Перевод стал выходить очень потешным, и к Кике стали специально ездить в гости на этот номер. Синхронисты поняли, что от них требуется, и, выторговав прибавку за вредность производства, смирились. Обкуренные гости Кики называли одного синхрониста лУрим», а другого лТуммим» - по аналогии с небесными камнями-переводчиками из мормонской библии.
По другим сведениям, прозвище лКика» появилось у Нафикова значительно раньше, еще во время изучения философии в Париже. Эту кличку якобы дал ему научный руководитель, полагавший, что подлинное понимание философии пробуждается в ученике только тогда, когда он беззаветно принимает в себя пламя, пылающее в наставнике. Конкретная технология передачи священного огня показалась пришельцу из российской глубинки несколько неожиданной, но стремление к утонченному европейскому идеалу оказалось сильнее смущения и стыда. Так, во всяком случае, вспоминал Зураб (Зизи) Мердашвили, покойный философ, вместе с которым Нафиков обучался любомудрию (в сочинении, о котором пойдет речь ниже, Кика возводит этимологию этого термина не к выражению ллюбовь к мудрости», а к словам ллюбой мудак»).
Воспоминания покойного Зизи, нигде не задокументированные и дошедшие до нас только в устном пересказе, - слишком зыбкая опора для утверждений, которые могут иметь юридические последствия. Поэтому не будем называть профессора, у которого обучался Кика. Он еще жив, и его громкое имя известно не только в профессиональных кругах. Ограничимся намеком: речь идет о философе, которого в последние годы позиционируют в качестве секс-символа мыслящей французской женщины от сорока пяти до шестидесяти лет.
Повторим - мы не можем утверждать, что однокурсник Нафикова говорил правду. Но трудно не заметить, что его слова объясняют многое - и привязанность к телеканалу лКика», и болезненную, с четким знаком лминус», одержимость Нафикова французской философией, обличение которой стало главной страстью его жизни. Хочется добавить: все это было бы смешно, когда бы не было так страшно. Но перед тем как перейти к страшной части этой истории, закончим со смешной - потому что одно перетекает здесь в другое постепенно и незаметно.
Кика полагал себя мыслителем, намного превзошедшим своих французских учителей. Это видно уже из названий его первых сочинений: лГде облажался Бодрияр», лДеррида из пруда», и тому подобное. Сказать что-нибудь по поводу этих текстов трудно - неподготовленному человеку они так же малопонятны, как и разбираемые в них сочинения великих французов. Отзывы же людей подготовленных туманны и многословны; напрашивается вывод, что без сорбоннского профессора с его инъекцией священного огня невозможно не только понять что-нибудь в сочинениях Нафикова, но даже и оценить их профессиональный уровень. лГениальный недоумок», лзвездное убожество» и прочие уклончивые эпитеты, которыми Нафикова награждали привлеченные Интерполом эксперты, не только не помогли следствию, а наоборот, совершенно его запутали, создав ощущение, что современные философы - это подобие международной банды цыган-конокрадов, которые при любой возможности с гиканьем угоняют в темноту последние остатки простоты и здравого смысла.
Название самой известной работы Кики - лМакедонская критика французской мысли», - несомненно, отражает его семейную драму и намекает на Сашу Македонского, легендарного убийцу Нафикова-старшего. Это сочинение, которое становится по очереди воспоминаниями о детстве, интимным дневником, философским трактатом и техническим описанием, - странная смесь перетекающих друг в друга слоев текста, с первого взгляда никак не связанных друг с другом. Только при внимательном прочтении становится видна кошмарная логика автора и появляется возможность заглянуть в его внутреннее измерение - возможность уникальная, поскольку маньяки редко оставляют нам отчет о ходе своих мыслей.
Философская часть лМакедонской критики» - это попытка низвергнуть с пьедестала величайших французских мыслителей прошлого века. Мишель Фуко, Жак Деррида, Жак Лакан и так далее - не обойдено ни одно из громких имен. Названием работа обязана методу, которым пользуется Кика, - это как бы стрельба с двух рук, не целясь, о чем он говорит в коротком предисловии сам. Достигается это оригинальным способом: Кика имперсонирует невежду, никогда в жизни не читавшего этих философов, а только слышавшего несколько цитат и терминов из их работ. По его мысли, даже обрывков услышанного достаточно, чтобы показать полную никчемность великих французов, и нет нужды обращаться к оригиналам их текстов, тем более что в них, как выражается Кика, лтупой ум утонет, как утюг в океане г-на, а острый утонет, как дамасский клинок».
При этом Кика стремится сделать свой пасквиль максимально наукообразным и точным, уснащая его цитатами и даже расчетными формулами. Подход был бы, возможно, интересен, если бы критик-невежда, которым притворяется Кика, не был таким отчетливым французским философом. Увы, неподготовленный читатель при знакомстве с философскими пассажами лМакедонской критики» неизбежно почувствует себя чем-то вроде утюга в ситуации, упомянутой Нафиковым. Все претензии, которые Кика предъявляет французам, могут быть точно так же обращены к нему самому.
Вот, например, как он сравнивает двух философов, Бодрияра и Дерриду:
лЧто касается Жана Бодрияра, то в его сочинениях можно поменять все утвердительные предложения на отрицательные без всякого ущерба для смысла. Кроме того, можно заменить все имена существительные на слова, противоположные по значению, и опять без всяких последствий. И даже больше: можно проделать эти операции одновременно, в любой последовательности, или даже несколько раз подряд, и читатель опять не ощутит заметной перемены. Но Жак Деррида, согласится настоящий интеллектуал, ныряет глубже и не выныривает дольше. Если у Бодрияра все же можно поменять значение высказывания на противоположное, то у Дерриды в большинстве случаев невозможно изменить смысл предложения никакими операциями».
Бросается в глаза, что особое раздражение Кики во всех случаях вызывает Жан Бодрияр, часто называемый лБодриякром» - по аналогии с термином лсимулякр» (которым Кика чудовищно злоупотребляет в лМакедонской критике», оговариваясь, правда, следующим образом: лЧитатель понимает, что слово "симулякр", как его употребляю я, есть всего лишь симулякр бодрияровского термина "симулякр"»). Раздражение легко объяснить - именно Бодрияр стоял у истоков открытия, которое сделало Кику преступником, но, как он полагал, поставило далеко впереди всех современных мыслителей.
Ненависть Нафикова к Бодрияру - это интеллектуальный Эдипов комплекс. Он проявляется в желании уничтожить идейного предшественника, магически перенеся на него судьбу отца, испытавшего на себе всю мощь македонской критики. Дерриде с Соссюром пришлось отдуваться просто за компанию. Но здесь от смешного мы начинаем переходить к страшному.
Расколошматив своих идейных наставников из двух стволов, Кика задумчиво вопрошает: почему вообще существует французская философия? Его ответ таков - это интеллектуальная погремушка, оплачиваемая транснациональным капиталом исключительно для того, чтобы отвлечь внимание элиты человечества от страшного и позорного секрета цивилизации.
Кика полагал, что был первым, кто увидел этот секрет во всей его жуткой простоте. Зародыш, из которого родилась его мания, мирно дремал в книге Бодрияра лСимволический обмен и смерть». Мы приведем эти роковые слова чуть позже: чтобы понять реакцию, которую они вызвали в Кике, надо представить себе гремучую смесь, находившуюся в его сознании к этому моменту. Сделать это несложно - в лМакедонской критике» он уделяет воспоминаниям много места, предвкушая, видимо, внимание историков.
Начинает он с рассказа о том, какую роль сыграла в его жизни нефть. Еще мальчиком он понял, насколько от нее зависит благосостояние семьи, - и отреагировал по-детски непосредственно. На стене кабинета Нафикова-старшего долгие годы висел рисунок сынишки: некто зловещего вида, похожий не то на Синюю Бороду, не то на Карабаса-Барабаса, держит над запрокинутым лицом круглый сосуд с контурами материков, из которого в рот ему льется тонкая черная струйка. Снизу разноцветными шатающимися буквами было написано: лПАПА ПЬЕТ КРОВЬ ЗЕМЛИ». Рядом висел другой интересный рисунок - сделанный из замерзшей нефти снеговик с головой Ленина (из-за того, что усы и борода Ильича были нарисованы белым по черному, снеговик больше походил на Кофи Аннана). Под снеговиком был стишок, написанный мамой:
Что за черный капитал
Все собою пропитал?
Он смешную кепку носит,
Букву лР» не произносит!
Став постарше, Кика набросился на книги. Из многочисленных детских энциклопедий, которые покупал отец, выяснилось, что нефть - это не кровь земли, как он наивно полагал, а что-то вроде горючего перегноя, который образовался из живых организмов, в глубокой древности населявших планету. Он был потрясен, узнав, что динозавры, которых, как кажется, может воскресить только компьютерная анимация, не исчезли без следа, а существуют и в наше время - в виде густой и пахучей черной жидкости, которую добывает из-под земли его отец. Когда его впервые посетила эта мысль, он спросил отца: лПапа, а сколько динозавров съедает в час наша машина?» Эти слова, показавшиеся отцу ребячьим бредом, имели, как мы видим, достаточно серьезную подоплеку.
Естественно, маленького Кику интересовала не только нефть. Как и другие дети, он задавался великими вопросами, на которые не знает ответа никто из взрослых. Отец отвечал как мог, со стыдом чувствуя, что ничего не понимает про мир, в котором зарабатывает такие огромные деньги, - словом, все было как в обычной семье. Однажды Кика спросил, куда деваются люди после смерти.
Это случилось в промежутке между двумя загранпоездками; Кика временно ходил в казанский садик, где сидел на горшке рядом с внуком идеологического секретаря национальной компартии. Нафиков-старший, взобравшийся на вершину жизненного Олимпа исключительно благодаря своей интуиции, сделал стойку. Чутье подсказало ему, что надо быть очень и очень осторожным: именно из-за подобных мелочей бесславно завершилось множество карьер. Сославшись на головную боль, он велел Кике отстать, а сам попросил помощника срочно подготовить по этому вопросу взвешенную справку, в которой будет максимально внятно отражено все то, что говорит по этому поводу официальная идеология.
На следующий день потрясенный Кика узнал, что после смерти советский человек живет в плодах своих дел. Это знание вдохновило мальчика на новую серию жутковатых рисунков: подъемные краны, составленные из сотен схватившихся друг за друга рук; поезда, словно сороконожки, передвигающиеся на множестве растущих из вагонов ног; реактивные самолеты, из дюз которых смотрят пламенные глаза генерального конструктора, и так далее. Интересно, что всем этим машинам, даже самолетам, Кика подрисовывал рот, в который маршировали шеренги крохотных динозавров, похожих на черных ощипанных кур.
Если у Кики и состоялся обмен метафизическим опытом с соседями по горшку, он закончился без вреда для отцовской карьеры. Но объяснение тайны советского послесмертия засело в сознании ребенка так глубоко, что стало, можно сказать, фундаментом его формирующегося мировоззрения. Естественно, что эта тема вскоре оказалась в тени других детских интересов. Но через много лет, когда выросший Кика уже изучал философию в Сорбонне, началась российская приватизация, и прежний вопрос поднялся из темных глубин его ума.
Допустим, советские люди жили после смерти в плодах своих дел. Но куда, спрашивается, девались строители развитого социализма, когда эти плоды были обналичены по льготному курсу группой товарищей по удаче? То, что в эту группу входил его отец, делало проблему еще более мучительной, потому что она становилась личной. Где они теперь, веселые строители Магнитки и Комсомольска, отважные первопроходцы космоса и целины, суровые покорители Гулага и Арктики?
Ответ, что созданное их трудом сгнило и пропало, не устраивал Кику - он знал, что вещи переходят друг в друга, подобно тому, как родители продолжают себя в детях: детали нового станка вытачивают на старом, а сталь переплавляется в сталь. Другой расхожий ответ - что все, мол, разворовано, продано и вывезено - был одинаково непродуктивен. Кику волновал не уголовно-имущественный, а философско-метафизический аспект вопроса. Можно было месяцами изучать бизнес-схемы и маршруты перетекания капитала, можно было наизусть заучить биографии олигархов - и декоративных, которые у всех на виду, и настоящих, о которых мало что знает доверчивый обыватель, - но от этого не делалось яснее, куда отправились миллионы поверивших в коммунизм душ после закрытия советского проекта. Этот вопрос ржавым гвоздем засел в сознании Кики и долгие годы ждал своего часа.
Однажды этот час пробил.
Предоставим слово Кике и лМакедонской критике»:
лБыл обычный осенний полдень, ясный и тихий. Я сидел у телевизора с книжкой; кажется, это был "Символический обмен и смерть" чудовищного Бодрияра. На экране мелькал какой-то мультфильм, за которым я следил краем глаза: пират в треуголке, радостно хохоча, танцевал вокруг сундука с сокровищами, время от времени нагибаясь над ним, чтобы запустить руки в кучу золотых пиастровЕ И вдруг крышка сундука обрушилась вниз, вычеканив из его головы монету вроде тех, что лежали внутри. Монета была еще живой - профиль на ней яростно моргал единственным сохранившимся глазом, но рот, похоже, склеился навсегда. Туммим, который в этот момент был на пике прихода, прекратил хихикать (таким образом он переводил смех пирата) и спросил непонятно кого - надо полагать, меня, потому что, кроме нас и охраны, на вилле никого не было:
- Интересно, а остальные монетыЕ Они что, типа тоже из голов, да? Типа другие пираты подходили, открывали, потом бам, и все, да? И за несколько веков, значит, набежал целый сундукЕ
Мой взгляд упал на страницу и выхватил из путаницы невнятных смыслов странное словосочетание: "работник, умерший в капитале". И тайна денег в одну секунду сделалась ясна, как небо за окном».
Попробуем коротко изложить то, что Кика называл лтайной денег». Деньги, по его мнению, и есть остающаяся от людей лнефть», та форма, в которой их вложенная в труд жизненная сила существует после смерти. Денег в мире становится все больше, потому что все больше жизней втекает в этот резервуар. Отсюда Кика делает впечатляющий вывод: мировая финансовая клика, манипулирующая денежными потоками, контролирует души мертвых, как египетские маги в фильме лМумия возвращается» с помощью чар управляют армией Анубиса (внимательный читатель лМакедонской критики» заметит, что Кика чувствует себя немного увереннее, когда оперирует не категориями философии, а примерами из кинематографа).
Здесь и кроется разгадка посмертного исчезновения советского народа. Плезиозавр, плескавшийся в море там, где ныне раскинулась Аравийская пустыня, сгорает в моторе японской лХонды». Жизнь шахтера-стахановца тикает в бриллиантовых часах лКартье» или пенится в бутылке лДом Периньон», распиваемой на Рублевском шоссе. Дальше следует еще более залихватский вираж: по мнению Кики, задачей Гулага было создать альтернативный резервуар жизненной силы, никак не сообщающийся с тем, который контролировали финансовые воротилы Запада. Победа коммунизма должна была произойти тогда, когда количество коммунистической лчеловеконефти», насильно экстрагированной из людей, превысит запасы посмертной жизненной силы, находящейся в распоряжении Запада. Это и скрывалось за задачей лпобедить капитализм в экономическом единоборстве». Коммунистическая человеконефть не была просто деньгами, хотя могла выполнять и эту функцию. По своей природе она была ближе к полной страдания воле, выделенной в чистом виде. Однако произошло немыслимое: после того как система обрушилась, советскую человеконефть стали перекачивать на Запад.
лПо своей природе процесс, известный как "вывоз капитала", - пишет Кика, - это не что иное, как слив инфернальных энергий бывшего Советского Союза прямо в мировые резервуары, где хранится жизненная сила рыночных демократий. Боюсь, что никто даже не представляет себе всей опасности, которую таит происходящее для древней западной цивилизации и культуры».
Эта опасность связана с тем, что Кика называет лСерным фактором». Название взято им из нефтяного бизнеса. Знание технологических аспектов нефтяного дела, которое он обнаруживает в своих выкладках, неудивительно - надо полагать, об этих вопросах Нафиковы говорили за утренним чаем, так же, как в других семьях беседуют о футболе и погоде. Просим прощения, если некоторые понятия, которыми оперирует Кика, покажутся слишком специальными, но цитата поможет лучше представить себе безумную логику лМакедонской критики».
лЕсли полстакана "Red Label" смешать с полстаканом "Black Label", - пишет Нафиков, - получившееся виски будет лучше первого, но хуже второго. С нефтью то же самое. Продукт под названием "Urals", который продает Россия, - это не один сорт, а смесь множества разных по составу нефтей, закачиваемых в одну трубу. При этом происходит усреднение качества. Поэтому те поставщики, нефть которых выше сортом и содержит меньше серы, получают компенсацию. Это так называемый "Серный фактор", рассчитываемый по формуле:
Сф = 3,68 (s2 - s1) долларов за тонну
Здесь s2 - коэффициент, отражающий среднее содержание серы в смеси, а s1 - ее содержание в нефти более высокого качества. Тот же принцип пересчета действует для североморской нефти Brent, сахарской смеси Saharan Blend, Arabian Light и так далее. Все это - коктейли из множества ингредиентов, которые значительно отличаются друг от друга. Символично, однако, что в нефти Urals значительно больше серы по сравнению с другими марками - что поэтически точно отражает специфику ее добычи и многие аспекты связанной с ней деятельности. Каждый, кто знаком с российским нефтяным бизнесом, знает этот незабываемый привкус Серного фактора во всем - от первой утренней чашки кофе до последнего ночного кошмара. И чем ближе к трубе, тем сильнее пахнет серой. Отсюда и этот характерный для российской нефтяной элиты "бурильный" взгляд - как на последних фотографиях Бодрияра.
Раз уж речь зашла о Бодрияре. Вот кого можно назвать серным кардиналом французской мыслиЕ»
И пошло, и поехало. Если в построении лМакедонской критики» проглядывает какой-то принцип, он только в подобных прыжках от предмета к предмету. Забыв на время про нефть (а через абзац - и про Бодрияра), Кика устраивает блицпогром в лагере всего того, что он называет лконцептуальным языкоблудием».
Он по-быстрому строит всех французских мыслителей в две шеренги, применяя принцип, который без ложной скромности называет лБритва Нафикова».
В первую шеренгу попадают те, кто занят анализом слов; их Кика называет ллингвистическими философами». По его мысли, они похожи на эксгибиционистов, так глубоко нырнувших в свой порок, что им удалось извратить даже само извращение: лДождавшись одинокого читателя, они распахивают перед ним свои одежды, но вместо срама, обещанного похотливым блеском их глаз, мы видим лишь маечку с вышитым словом "х-й"».
Во вторую шеренгу попадают лнелингвистические философы», то есть те, кто пытается заниматься чем-то еще, кроме анализа слов. Чтобы приведенная аналогия распространялась и на них, пишет Кика, достаточно представить, что лнаш эксгибиционист является переодетой женщиной - и не просто женщиной, а девственницей, так и не научившейся прятать под непристойным словом на упругой груди свою веру в то, что детей находят в капусте».
Такая рельефная образность могла бы сделать честь нашему антигерою, если бы не информация Зизи Мердашвили, что Кику по этому вопросу консультировал другой парижский профессор, называть которого мы не будем по той же причине, что и первого: вряд ли кто-то захочет признать, что питал извращенный ум маньяка концепциями и силлогизмами. Намекнем, однако, что во втором случае речь идет о философе, которого позиционируют как символ всепобеждающего интеллекта на духовном горизонте француженки старше тридцати пяти, ведущей активную половую жизнь.
Трудно сказать, что именно Кика заимствовал у других, а до чего дошел сам. Но одну мысль из посвященной лконцептуальному языкоблудию» части можно смело приписать лично ему безо всякого риска ошибиться. Вот она:
лФранцузы напрасно думают, что это они изобрели "деконструкцию". Еще мальчиком в Казани я знал, что это такое, как знало до меня несколько поколений казанской урлы. Деррида просто перевел на французский татарское слово "разборка", и все. Но если лингвистическая школа попробует вякнуть, что все сводится к словам, я скажуЕ Я скажуЕ Не дождетесь, чтобы Кика начал разборку. Кика лучше сделает деконструкцию. Он молча укажет пальцем на вашу маечку, забудет про вас навсегда и пойдет в каморку к Уриму и Туммиму на косячок амстердамской призовой». (В одном из вариантов лМакедонской критики» вместо лразборка» стоит лперестройка».)
И так далее. Когда Кика наконец возвращается к вывозу капитала и Серному фактору, редкий читатель еще помнит, что это такое. Но Кика чувствует себя непринужденно, словно и не отходил от темы:
лЕсли в трубу, занятую Западно-Техасской Кислой (WTS), начнет вдруг поступать смесь Urals с высоким серным фактором, перерабатывающие заводы получат сырье совершенно другого состава, для которого окажутся неверны все прежние технологические расчеты. Это поймет даже дурак. Но почему-то принято думать, что тридцать миллиардов долларов, которые каждый год вывозились из России, могут незаметно слиться с западным капиталом. Считается, что жизненная сила при трансфере полностью обезличивается, и деньги, выкаченные из России, ничем не отличаются от денег из военного бюджета Пентагона, личного состояния Билла Гейтса или внешнего долга Бразилии. Между тем сущности, о которых идет речь, настолько разнятся по своей природе, что их ни в коем случае нельзя смешивать, как нельзя это делать с Urals и Западно-Техасской Кислой».
Чуть дальше Кика делает очень интересное наблюдение:
лКстати сказать, существует два сорта нефти, которые добываются в разных точках земного шара, но могут замещать друг друга, поскольку практически не отличаются по качеству и имеют один и тот же серный фактор. Жуткий и многозначительный символизм: речь идет о российской смеси Urals и иракской нефти Kirkuk. О Саддам! О Иосиф! Oh George!»
В этом разделе Кика, не проявлявший интереса к духовным учениям и числившийся приверженцем ислама только номинально, вплотную приблизился к пониманию того, что самые продвинутые из мусульман называют кармой. Его мысль такова: особенности земного существования душ, превратившихся после смерти в деньги, отбрасывают тень на жизнь общества, пользующегося этими деньгами. Больше того, такая тень становится своего рода лекалом, по которому новые поколения лделают жизнь», даже не догадываясь о том, что именно служит им образцом, хотя постоянно держат этот лобразец» в руках в самом прямом смысле. На предсознательном уровне догадки об этом возможны: именно этим объясняется иррациональное на первый взгляд стремление Британии сохранить фунт стерлингов (и весь связанный с ним загробный пантеон империи) после того, как объективные экономические причины для этого исчезли.
лЭхо прошлого, - пишет Кика, - настигает нас на пустыре духа в сумерках истории. Прошлое остается с нами, несмотря на попытки начать все заново, - и всегда оказывается сильнее. Мы не можем ни спрятаться, ни увернуться. Мы даже не в состоянии понять, как именно оно становится будущим. Лист доисторического дерева, отпечатавшийся на угольном сколе, различим в мельчайших деталях, хотя про него нельзя сказать, что он существует: никто не может взять его в руку или заложить между книжных страниц. Но его можно скопировать и даже сделать эмблемой на флаге вроде канадского. Точно так же отзвук прошлого, о котором мы говорим, нематериален и неуловим - но определяет все то, что случится с нами и нашими детьми».
Никаких детей у Кики, кстати, не было.
Что происходит, когда миллионы советских человеко-дней конвертируются в доллары и евро? По мысли Кики, это равносильно неощутимому и потому особо страшному вторжению армии голодных духов в кровеносную систему международной экономики - но чтобы увидеть это, нужны не придурковатые финансовые аналитики, которые не умеют предсказать рецессию даже через год после того, как она началась, а духовидец наподобие Сведенборга. Читатель, видимо, уже догадался, что таким духовидцем Кика полагает себя.
лЧеловек, наделенный способностью к духовному зрению, увидит гулаговских зэков в рваных ватниках, которые катят свои тачки по деловым кварталам мировых столиц и беззубо скалятся из витрин дорогих магазинов, - пишет он. - Смешение жизненной энергии двух бывших антиподов мироздания - безответственная и безумная акция, которая изменит лицо мира. Кризис, поразивший наиболее продвинутые экономики, и агрессивная военная паранойя их лидеров - только первое следствие этого эксперимента. Все беды, которые обрушились на западную цивилизацию в начале нового тысячелетия, объясняются тем, что серный фактор западной жизни стал значительно выше».
В России, по его мнению, происходит обратный процесс - экономическая катастрофа и обнищание сопровождаются не демонстрациями и баррикадными боями, как ожидали социологи, а все большей эйфорией и влюбленностью населения в руководство, ведущее народ от одного оврага к другому - поскольку долларизация страны, сопровождающая это веселое путешествие, снижает серный фактор, и общая инфернальность русской жизни падает.
лУвы, - констатирует Кика, - международные финансовые хищники просчитались - вместо крови они высосали из России весь многовековой ядовитый гной, который теперь безуспешно пытаются переварить».
Это лувы» очень характерно. Многие западные таблоиды, в особенности французские, изображали Кику эдаким лмстителем за Россию», который сводил счеты с воображаемыми виновниками бед своей страны. Ничего не может быть дальше от истины, чем эта точка зрения. лДоказательства», которые приводят журналисты, смехотворны. Например, часто повторяется цитата, где Кика называет Францию лпрекрасной скупщицей краденого». Но это вовсе не выражение презрения или ненависти. Напротив, это признание в любви. В кругу, где Кика рос и формировался, никто не стал бы использовать слова лскупщик краденого» в качестве оскорбления, как не стали бы этого делать сбытчики краденого. То же относится и к другим сентенциям Кики, которые выхвачены из контекста и изображают его совсем не тем, чем он был.
Например, утверждают, что Кика называл лсерным фактором» поток несчастий, поразивший семьи олигархов, которые захватили созданные Гулагом богатства. Но во всей лМакедонской критике» лишь одна строчка дает повод для такого толкования:
лПредсмертное проклятие сталинских рабов не растворилось бесследно в морозном воздухе Сибири - отразившись в небесных зеркалах, оно нашло себе новых адресатов».
Серный фактор, про который Кика говорит в другом месте и по другому поводу, здесь ни при чем.
Глупо приписывать Кике антибуржуазный пафос, как это делают журналисты, мужественно поднимающие свой голос в защиту капитализма. Кика действительно приступил к осуществлению своего зловещего плана сразу после того, как посетил показ коллекции модельера Джона Галиано, где на подиум падал дождь из лепестков золотой фольги. Этот золотой дождь, к образу которого он возвращается несколько раз, стал для него окончательной метафорой человеконефти - жизненной силы мертвых, воплотившейся в деньгах. Но Кикой управляло вовсе не ломерзение к извращенцам, устраивающим похабные танцы под дождем из перебродившей крови», как писал один излишне проницательный московский обозреватель, путающий собственные чувства с чужими. Наоборот, им двигало стремление защитить хрупкую и утонченную европейскую культуру от опасности, которая, как он полагал, была видна ему одному.
Кика никогда не считал себя левым или правым и не отождествлял себя с какой-либо нацией. Что касается политических взглядов, то их у него просто не было. Он называл себя лмыслящим патриотом» - то есть таким, чей патриотизм распространяется на все места, где тепло и солнечно (листория России показала, - писал Кика, - что люди, публично исповедующие иную точку зрения, как правило, просто лжецы, пробирающиеся в теплые и солнечные места окольным путем, причиняя при этом неисчислимые страдания ближним»). Дитя Европы, он имел, если так можно выразиться, среднюю для евротрубы identity[47], составленную из обрывков телепередач, комиксов и рекламных клипов, поглощенных им в разных европейских столицах. Вот как он говорит сам:
лЕсли сравнивать мою душу со зданием, то в ее стены легло лишь несколько вывезенных из России булыжников, которые из орудия пролетариата давно превратились во что-то вроде гадательных камней (мои внутренние Урим и Туммим), которые не делают меня врагом западных ценностей - я люблю секс и деньги, и не стыжусь в этом признаться, - но позволяют мне видеть то, чего не понимают наивные и доверчивые европейцы».
Вряд ли разумно объяснять действия Кики и сексуальными проблемами. Эта точка зрения опирается главным образом на то, что Кика заменяет все непристойные термины сокращениями с прочерком - по мысли некоторых склонных к психоанализу авторов, это отражает его половую несостоятельность. Но Кика проделывает ту же операцию и со словом лБ-г», беря пример с еврейских священных текстов. Чем это вызвано - стремлением к особо изощренному богохульству или простым оригинальничаньем, - сказать сложно, и вопрос остается открытым. Вот как, например, выглядит пассаж, посвященный писателю Мишелю Уэльбеку, которого Кика причислил к ведомству современной французской мысли:
лУэльбек, этот живой французский ум, обращает было свой взор к тайне мира, но уже через абзац или два срывается и барахтается - надо полагать, не без удовольствия - в очередной слепленной из букв п-де. Впрочем, не в ней ли главная тайна мира и главный его соблазн? Так спросил бы юный Бодрияр. На что Деррида заметил бы, что п-да и х-й, которые вместе с популярным изложением основ квантовой механики занимают в творчестве Уэльбека центральное место, есть не настоящие репродуктивные органы, а скорее, их потемкинские симулякры на "холодном и бледном" (Сартр) теле французского языка. А я, Кика, добавил бы вот что: в отличие от авторов, которые работают по справочникам и энциклопедиям, мне два или три раза в жизни действительно доводилось стоять лицом к лицу с п-дой, глядя прямо в ее тусклый немигающий глаз, поэтому эротические периоды Уэльбека кажутся мне несколько надуманными, умственными, показывающими блестящее знание теории, но обнажающими досадную нехватку практического опыта. Впрочем, Б-г с ним. Я не стану упрекать его в том, что он эксплуатирует сексуальную фрустрацию французского обывателя. Но не потому, что нахожу главную ноту его романов безжалостно точной, а потому, что нет слов, какими я мог бы выразить, насколько мне по х-ю французский обыватель».
Как видно из последней фразы, о ненависти тут говорить не приходится. Мотивация его поступков не имела отношения к мести. Она была диаметрально противоположной. Кика полагал, что спасает Европу от потока грязной азиатской человеконефти, ставя на ее пути магический заслон. Для этого Нафикову пришлось совершить чудовищное по своему цинизму преступление, но цель, как он был уверен, оправдывала средства.
Кика решил помочь Европе с помощью магии. Если точно - симпатической магии, которая призвана воздействовать на большое через подобное ему малое. Суть его идеи сводилась к тому, что Европу можно спасти с помощью прививки, точно так же, как серьезную болезнь предотвращают, заставляя организм переболеть ею в легкой форме.
лЯ знаю, что меня проклянут и поставят в один ряд с Джеком-Потрошителем, - пишет Кика, - но кто-то должен взять на себя этот неблагодарный труд. Когда-то варвар Теодорих встал на защиту Рима. Теперь, в наши равно пограничные времена, Теодорихом суждено стать мне».
Новый Теодорих начал свое служение древней европейской цивилизации с того, что снял на рю Сен-Оноре в Париже двухэтажный офис для совместного предприятия лОйл Эве». Название объяснялось тем, что фирма была зарегистрирована на территории Эвенкского национального округа с целью максимального ухода от налогов - даже на дне шизофрении, как мы видим, потомственный нефтяник не терял деловой сметки.
А дальше Кика стал добывать нефть из французов и откачивать ее обратно в Россию.
Разумеется, речь здесь идет не о густой маслянистой жидкости черного цвета, а о ее виртуальном аналоге, который Кика называл лчеловеконефтью» - то есть деньгах, которыми становится человеческое страдание. Его выкладки и рассуждения на эту тему напоминают то рассказ Лавкрафта, то сочинения средневекового мистика; они приводят к схеме, где изощренная логика соседствует с разнузданным безумием. По плану Кики, чтобы восстановить нарушенный баланс энергий на европейском пространстве, следовало организовать обратный вывоз капитала из Европы в Россию, пусть даже символический. Но этот капитал обязательно должен был быть функцией человеческого страдания - только это гарантировало магической операции-прививке успех.
Выше мы говорили, что ненависть Кики к Бодрияру сродни Эдипову комплексу, потому что Бодрияр был истинным отцом большинства его идей. Вот еще одно подтверждение: трудно не заметить, что весь оккультно-инженерный проект Кики - шизофреническая реакция на книгу лСимволический обмен и смерть». Если точно, даже не на саму книгу, а на ту единственную ее часть, которая доступна заурядному уму, - название. Скорее всего, именно оно запало Кике в душу и стало руководством к действию.
лОйл Эве» было странным предприятием. Его сотрудники набирались из одиноких людей; их огромная зарплата служила компенсацией за долгую командировку лв довольно малоинтересную местность», куда их отправляли вскоре после подписания контракта. Фирма пожирала огромное количество денег, производя смутный и совершенно невостребованный продукт под названием лконсультационно-посреднические и расчетно-технические услуги по инвестированию в разведку, освоение и разработку перспективных нефтяных месторождении в зонах взаимно оговоренного интереса». Консультационными услугами лОйл Эве», как выяснилось впоследствии, пользовалось только одно предприятие - русско-немецкий консорциум лАйн Нене», зарегистрированный на территории Ненецкой республики все с той же целью - попасть под налоговую льготу. Учредителем лАйн Нене» тоже был Кика.
Все это было просто ширмой от полиции и налоговых служб. В офисе на рю Сен-Оноре сидело пять-шесть секретарш, занятых лподготовкой технических условий» или лсогласованием расчетных единиц» - речь всегда шла о немудреной технической работе, чуть более сложной, чем перекладывание бумаг из одной папки в другую. После того как лОйл Эве» выполняло заказ лАйн Нене», деньги с франкфуртского счета Кики переводились на парижский.
Хотя оба предприятия были убыточными и просто транжирили Кикины средства, с технической точки зрения деньги на парижском счету были доходом от деятельности лОйл Эве», с которого Кика платил налог, что делало его респектабельным бизнесменом. Поэтому никто до поры до времени не задавался вопросом, что это за лдлительная командировка в малоинтересную местность», куда так доверчиво отправлялись сотрудники совместного предприятия после фуршета на рю Сен-Оноре.
Подозрения возникли после того, как одного из командированных стала разыскивать его бывшая подруга, которой он явился во сне в виде страдающего духа. Сначала в полиции отмахивались от назойливой посетительницы, сочтя ее ненормальной, но в конце концов вынуждены были начать расследование. Вскоре после этого поступило еще несколько заявлений об исчезновении сотрудников лОйл Эве», и Кикой заинтересовались всерьез. За ним была установлена слежка, которая не дала никаких результатов.
Однажды, когда он выходил из ресторана лНобу», к нему подошли двое сотрудников криминальной полиции и попросили сесть с ними в машину. Кика подчинился, но потребовал, чтобы на допросе присутствовал адвокат.
После прибытия адвоката Кика сказал, что хочет сделать заявление. Следователи включили свои диктофоны, адвокат - свой, после чего Кика залез на стол и на прекрасном французском языке произнес полуторачасовой монолог, главная мысль которого сводилась к тому, что сброшенные гадюками шкурки и следы сорок на речном песке должны рассматриваться в качестве элементов дискурса наравне с половыми сношениями, джазовыми фестивалями и авиационными бомбардировками.
Это произвело на полицейских такое сильное впечатление, что Кика был немедленно отпущен под подписку о невыезде даже без залога. Но на следующий день в полицию поступили новые заявления о пропажах людей, и информация просочилась в газеты. Был выписан ордер на арест Кики, но он к этому моменту уже скрылся в неизвестном направлении. Полиция отправилась на рю Сен-Оноре.
Документы в офисе лОйл Эве» не содержали никакой прямой информации о судьбе пропавших. Но в сейфе Кикиного кабинета была обнаружена документация на мощную печь для сжигания мусора, недавно приобретенную фирмой. Никто из сотрудников ничего об этом не знал. Кроме того, были найдены заметки Кики и два его рисунка, чрезвычайно встревожившие следствие (впоследствии они были опубликованы в приложении к лМакедонской критике»).
Первый набросок Кики изображал кирпичную трубу, окольцованную проводом, по которому пунктирной стрелочкой было показано движение денег. Из пометок под рисунком следовало, что по проводу осуществлялся банковский перевод в Россию. Отдельно был изображен защитный короб, в сечении похожий на гроб. В нем провод поднимался по трубе, делал петлю у ее жерла и сбегал вниз. Эту технически бессмысленную подробность Кика считал необходимой, чтобы соблюсти полную симметрию с нефтяным бизнесом: деньги должны были проходить лпо трубе» и лчерез гроб», так и написано под чертежом. Но откуда и куда идет провод, из схемы не было ясно. Трубу на эскизе окружали несколько деревьев; с большой аккуратностью были прорисованы кирпичи, ведущие к жерлу скобы и дым. Рядом в воздухе застыла птица; под птицей - рукописный стишок:
Как-то раз восьмого марта
Бодрияр Соссюр у Барта.
Интересно, что это единственное упоминание Ролана Барта во всем теоретическом наследии Кики.
Второй рисунок своей туманной многозначностью произвел на следствие еще большее впечатление. Подпись гласила, что это - лтреугольник Соссюра», вписанный в лтреугольник Гудериана». Уже знакомого с предметом читателя не удивит, что треугольник Соссюра представлял собой фигуру с девятью углами, вершинами которой наряду с такими понятиями, как лзнак» и лозначаемое», служили циррозная гусиная печень лфуа гра», красное вино лБожоле» и тайные места человеческого тела.
Что касается треугольника Гудериана, то здесь имелся в виду прицел немецкого танка лТигр» - насечка на оптике, сквозь которую видел мир наводчик орудия. Она действительно представляла собой треугольник, окруженный тремя зубчатыми линиями - двумя горизонтальными и одной вертикальной. У следователей мурашки поползли по коже. Сначала никто не мог понять, при чем тут немецкий танковый стратег Гудериан. И только после того, как кто-то открыл энциклопедию, стало ясно, в чем дело: Гудериан был выпускником Казанского танкового училища, где обучался в тридцатых годах прошлого века.
Интерпол провел обыск в офисе лАйн Нене» во Франкфурте. Оказалось, что это предприятие, помимо составления заказов для парижской конторы, занималось крайне странным делом: строило на берегах уральских рек крохотные замки и разбивало там же карликовые теплицы-виноградники, лоза для которых доставлялась из Франции. Запрос, посланный в Россию, показал, что игрушечные постройки приобретались представителями того же Кики, которые использовали для оплаты покупок счет в московском лДельта-кредите».
Кроме лДельта-кредита», с Кикой сотрудничала еще одна московская финансовая структура - лСанбанк». Туда было переведено в общей сложности около тридцати миллионов долларов, дальнейшую судьбу которых следствие не смогло установить. Из обнаруженных документов не было ясно, откуда Кика переводил деньги, - удалось выяснить только балансовую цифру. Полицейские, возможно, поняли бы ее происхождение, будь у них возможность ознакомиться со следующей цитатой из лМакедонской критики»:
лРасчеты показывают, что надо удерживать на российском счете-компенсаторе тридцать миллионов евродолларов (так Кика называет доллары, трансмутированные из страдания европейцев) в течение трех лет. Тогда меч судьбы, занесенный над древними цивилизациями Европы, можно будет отразитьЕ»
Но следователи ничего не знали об этом трактате. Им показалось странным, что трансфер осуществлялся суммами в 368 евро (причем каждый день проходило до тысячи переводов). Но в такой активности не было ничего незаконного.
В офисе лАйн Нене» обнаружилось несколько счетов за оплату помещения заброшенной башмачной фабрики под Парижем, которую фирма уже несколько месяцев снимала в аренду. Никто из сотрудников не имел представления о том, что это за фабрика и что там происходит - все связанные с ней контракты заключал лично Кика. Получив новую информацию, парижская бригада в сопровождении спецназа помчалась по найденному адресу.
Фабрика состояла из нескольких складов и стоявшего особняком производственного цеха, похожего на ангар. К ангару примыкала пристройка, над которой дымила кирпичная труба; сотрудники полиции в бинокль разглядели на ней короб с проводом, в точности как на найденной схеме.
По внешнему периметру весь комплекс охраняли сотрудники частного парижского агентства; производственный цех с крематорием - жутковатого вида бритоголовые братки из Казани в цепях, татуировках и костюмах от Кардена. Там же нашлись два адвоката, которые попытались задержать следствие, требуя у полицейских то одну бумагу, то другую, так что спецназ оказался весьма кстати. Всю эту публику пришлось припугнуть и запереть в пустом складе, после чего спецназ с оружием наготове ворвался в производственный цех, готовясь увидеть самое страшное.
Но того, что открылось их глазам, не ожидал никто.
лМне показалось, - описывал впоследствии свои впечатления один из полицейских, - что это какая-то эфиопская "Матрица" или, может быть, съемочная площадка садомазохистского порноблокбастера. Или та часть ада, которую у Данте не хватило бесстыдства описать».
В помещении цеха было смонтировано тридцать семь одинаковых ячеек, напоминающих индивидуальное рабочее место в офисе, так называемый cubicle. Но на этом рабочем месте не было ни стола, ни даже стула. Находившиеся в ячейках люди были подвешены на специальных ремнях в позе, напоминающей положение животного в стойле. Их руки и ноги были пристегнуты кожаными лямками ко вбитым в бетонный пол костылям, так что побег был невозможен. Перед лицом каждого из них помещался жидкокристаллический экран, на котором в сложной последовательности высвечивались отрывки из текстов Лакана, Фуко, Бодрияра, Дерриды и других титанов мысли - не забыт был даже Мишель Уэльбек.
Все пленники были совершенно голыми (в помещении поддерживалась постоянная температура). Кабинки располагались в два параллельных ряда; над филейными частями пленников были проложены потолочные рельсы, по которым ездили два одинаковых промышленных робота, изготовленных по заказу Кики в Японии. Компьютерная система, которая переключала тексты на экранах, управляла и роботами. Программа была составлена таким образом, что в тот момент, когда перед кем-нибудь из несчастных страдальцев появлялся отрывок из книги Мишеля Фуко лНадзирать и наказывать», робот оказывался точно над ним и наносил хлесткий удар нейлоновыми розгами по его обнаженным ягодицам. Одновременно с этим компьютерная система осуществляла перевод суммы в 368 евро в Россию, на специальный счет московского лСанбанка» - по тому самому проводу, который делал петлю вокруг жерла трубы.
Кормлением пленников и уборкой помещения занимались две глухонемые афганки в паранджах, что впоследствии дало повод говорить о причастности к делу арабских террористов. Но это, конечно, просто утка, а что до известной фотографии, где Кика в майке с надписью лJe ne regrette rien»[48] стоит рядом с Усамой бен Ладеном, то это некачественная подделка, на которой при увеличении становятся видны швы от монтажа. Глухонемая обслуга нужна была Кике для того, чтобы уборщицы не жаловались на странности своей работы. Восточные женщины неприхотливы, а условия труда в производственном цехе были довольно тяжелы.
Тяжелы они были прежде всего потому, что там стояла невыносимая вонь - все пленники страдали расстройством желудка из-за своей диеты. Женщины в паранджах кормили их исключительно суши с фуа гра - это блюдо в огромном количестве готовил в соседней деревушке нанятый Кикой повар из парижского ресторана лМэнрэй». Пили пленники только свежее лБожоле». Подаваемое к суши красное вино должно было, по мысли Кики, сделать их страдания невыносимыми.
Однако здесь он просчитался - циррозная гусиная печень, по мнению многих экспертов, вполне сочетается с молодым красным вином. Как заметил по этому поводу один парижский философ, пугаться самого сочетания слов лсуши» и лкрасное», абстрагируясь от референций, к которым апеллируют эти знаки, означает попасть под влияние номинализма, чтобы не сказать лингвистического детерминизма в его самом примитивном воплощении. Вот тебе, Кика, вот тебеЕ
Следователи догадались, что еда и некоторые другие детали происходящего, которыми мы не будем смущать читателя, были вариацией на тему лтреугольника Соссюра». лТреугольник Гудериана» тоже не был забыт: пол и поддерживающие потолок колонны покрывал орнамент из треугольничков и зигзагообразных линий. Глухие стены помещения украшала фреска-триптих под названием лМишель Фуко получает от ЦРУ миллион долларов за клевету на СССР». Фуко был изображен три раза - напротив входа он получал во мраке ночи свои сребреники, а на двух боковых стенах бестрепетно и бесстыдно клеветал, делая вид, что не видит вокруг ни комбайнов, ни спутников, ни океанов пшеницы, ни мерцающих огнями новостроек. И над всем этим, заглушая голоса и делая дискурс невозможным, несся из мощных динамиков этнофутуристический хор Клауса Бадельта из фильма лМашина времени».
Следствие сделало несколько умных и точных интерпретаций. Во-первых, было объяснено происхождение суммы в 368 евро, которая переводилась в Россию при каждом ударе розог. Это был увеличенный на два порядка коэффициент из формулы для вычисления Серного Фактора, которая дважды встречается в лМакедонской критике»:
Сф = 3,68 (s2 - s1) долларов за тонну
Однако иные предположения заходят, пожалуй, чересчур далеко. Например, высказывалась догадка, что макеты Эйфелевой башни и собора Василия Блаженного, стоявшие в разных концах производственного цеха, символизируют слагаемые в выражении (s2 - s1), а роль минуса играет флагшток с русским и французским триколорами в центре помещения. По понятным причинам, это утверждение трудно поддается проверке.
Другая гипотеза касается количества пленников, которых, как мы уже говорили, было тридцать семь. Основываясь на том, что среди жертв было тридцать шесть французов и один бельгиец, следствие предположило, что это скрытая репрезентация числа 36,8 - увеличенный на порядок серный коэффициент 3,68. В пользу этого предположения говорит то, что число 36,8 как раз вписывается в ряд между 3,68 и 368. Но Кика, в отличие от следователя, которого посетила эта догадка, никогда не был шовинистом.
Пыточный цех функционировал без всяких сбоев поразительно долгое время. Многие задавались вопросом, как такое могло произойти в самом центре Европы. Но Кика оказался очень предусмотрительным безумцем - никто из вовлеченных в дело даже не подозревал, что на фабрике происходит что-то странное. Из здания никогда ничего не выносили. Все отходы жизнедеятельности пленников сжигались в той самой печи, документы на которую были обнаружены на рю Сен-Оноре - это по ее трубе проходил провод в гробообразном коробе. Возможно, кремация тоже играла какую-то роль в алхимических построениях Кики, но сейчас об этом бесполезно гадать.
Сотрудники парижского охранного агентства никогда не приближались к производственному цеху, охраняя только внешний периметр фабрики, а казанские братки, которые часто заходили внутрь и видели все, что там творилось, были введены в заблуждение Кикой, сказавшим, что в помещении фабрики лпарятся его должники». Казанские ребята были уверены, что участвуют в нормальном бизнесе по получению долгов, и их шокировала правда, которая открылась им на следствии.
- Да если б мы знали, что это такой моральный урод, - сказал бригадир казанских Марат, - мы б его сами на ремнях подвесили.
Самым удивительным было то, что никто из потерпевших так и не стал предъявлять Кике уголовного иска, и это пришлось сделать государству. Подписанный потерпевшими контракт был составлен таким образом, что его можно было истолковать как согласие участников на проводимый эксперимент; разрывая его, они теряли право на свое более чем значительное вознаграждение. Поэтому громкого дела не получилось. Но у следствия накопилось столько вопросов к Кике, что и по сей лень он остается в списке разыскиваемых Интерполом.
Ходили слухи, что Кика вернулся в Казань и даже написал для Татарского академического театра либретто - автобиографический балет лНепрошеный гость». Другие утверждали, что он поселился в Буэнос-Айресе. Третьи видели его в Малибу. Все эти слухи остались без подтверждения. Достоверно известно одно - спасаясь от отчуждения своей французской собственности, Кика передал виллу на Кап Ферра в собственность Уриму и Туммиму.
Урим и Туммим поженились в Швеции и теперь мирно живут на вилле. С журналистами они общаются не очень охотно и вообще не любят шума вокруг себя. Тем не менее недавно они участвовали в берлинском love-параде. Достав из вод Средиземного моря бронзовых слоников Церетели, они вернули их на место, покрасив в розовый цвет. Теперь о Кике на вилле напоминает только его автограф на стене - выведенная черной краской надпись:
лЛюди думают, что торгуют нефтью, а сами становятся ею».
Урим и Туммим говорят, что оставили ее на память. Фотография счастливой парочки возле розовых слонов, больше похожих на поросят, обошла все парижские журналы. Российский атташе по делам культуры выразил было по этому поводу вялый протест, но в защиту Урима с Туммимом выступил сам Вацлав Гавел, находившийся проездом во Франции, и дело замяли.
Что известно про Кику? Он жив; из нескольких сделанных им для печати заявлений следует, что он до сих пор уверен, что спас неблагодарную Европу от нового средневековья (нам, татарам, это не впервые, добавляет Кика). Но в деле, которое он считал главным - разоблачении французских философов XX века, - он, на наш взгляд, потерпел полное фиаско. Чем яростнее он нападает на эти великие умы, тем сильнее чувствуется, насколько он им не ровня. Инсинуации Кики можно считать своего рода комплиментом: то, что безразлично, не атакуют с такой звериной яростью.
Философия - темный для непосвященного предмет, поэтому мы говорим не о сути его нападок. Дело в интонации, которая каждый раз выдает его с головой, - как, например, в пассаже, которым кончается лМакедонская критика французской мысли»:
лВ знаменитых французских комедиях - "Высоком блондине", "Великолепном", "Такси-2" и других - встречается следующая тема: немолодой и явно не спортивный человек кривляется перед зеркалом или другими людьми, смешно пародируя приемы кунг-фу, причем самое уморительное в том, что он явно не умеет правильно стоять на ногах, но тем не менее имитирует запредельно продвинутый, почти мистический уровень мастерства, как бы намечая удары по нервным центрам и вроде бы выполняя энергетические пассы, и вот эта высшая и тайная техника, которую может оценить только другой достигший совершенства мастер, и то разве что во время смертельного поединка где-нибудь в Гималаях, вдруг оказывается изображена перед камерой с таким самозабвенным всхлипом, что вспоминается полная необязательность для истинного мастера чего бы то ни было, в том числе и умения правильно стоять на ногах; отвислое брюшко начинает казаться вместилищем всей мировой энергии ци, волосатые худенькие ручки - каналами, по которым, если надо, хлынет сверхъестественная мощь, и сознание несколько секунд балансирует на пороге того, чтобы поверить в эту буффонаду. Именно возможность задаться, пусть только на миг, вопросом: "А вдруг правда?!" и делает происходящее на экране так невыразимо смешным.
Скромное обаяние современной французской мысли основано, в сущности, на том же самом эффекте». ОДИН ВОГ. Рассказ
Один кулон - это количество электричества, проходящее через поперечное сечение проводника при силе тока, равной одному амперу, за время, равное одной секунде. Система СИ
Один вог - это количество тщеты, выделяющееся в женском туалете ресторана СКАНДИНАВИЯ, когда мануал-рилифер Диана и орал-массажист Лада, краем глаза оглядывая друг друга у зеркала, приходят к телепатическому консенсусу, что уровень их гламура примерно одинаков, так как сумка ARMANI в белых чешуйках, словно бы сшитая из кожи ящера-альбиноса, и часики от GUCCI с переливающимся узором, вписанным в стальной прямоугольник благородных пропорций, вполне компенсируют похожий на мятую школьную форму брючный костюмом от PRADA, порочно рифмующийся с короткой стрижкой под мальчика, но этот с трудом достигнутый баланс парадигм и извивов делается совсем не важен, когда в туалет входит натурал-терапевт Мюся с острыми стрелами склеенных гелем волос над воротом белого платья от BURBERRY, которое напоминает туго стянутый двубортный плащ с косо отрезанными рукавами, после чего Лада с Дианой приходят в себя и вспоминают, что дело не в GUCCI и PRADA, которые после недельных усилий может позволить себе любая небрезгливая школьница, и даже не в BURBERRY с двумя рядами перламутровых пуговиц, а в доведенном до космического совершенства фирмой BRABUS автомобиле MERCEDES GELANDEWAGEN с золотыми символами RV-700, на котором Мюся, как обычно, подъехала со своим другом и спонсором, а Мюся с пронзительной ясностью осознает, что секрет совершенного рилифа не столько в знании мужской психологии, анатомии или других гранях трудного женского опыта, сколько, наоборот, в полном отсутствии такового, в крахмальной свежести души и наивной ясности взгляда, связанных даже не столько с возрастом, сколько с незнанием некоторых вещей, которые Мюся уже не сможет забыть никогда, что при рыночном укладе обстоятельств не гарантирует места в автомобиле BRABUS RV-700 на завтра, так как Лада с Дианой юны и готовы на все, а крем VICHY PUETAINE не поворачивает время вспять, как обещает инструкция-вкладка, а скорее напоминает о его необратимости, и, что может оказаться гораздо серьезнее всего вышеперечисленного, сам друг и спонсор, нервно курящий в это время на бал
коне сигару TRINIDAD FUNDADORES, на которую с кривой ухмылкой глядит из-за оцепления безногий инвалид в камуфляжном тряпье, начинает догадываться, что дело вовсе не в оральном массаже, и даже не в анальном эскорте, а в этом резком, холодном и невыразимо тревожном порыве ветра, только что долетевшем со стороны КРЕМЛЯ, - хотя, может быть (и скорее всего так и есть), что все это в очередной раз просто всем померещилось. АКИКО. Рассказ
Здравствуй, благородный незнакомец. Ты выглядишь странно, словно родом не из наших мест. Не пришелец ли ты из далеких северных стран? Меня зовут Акико. А как твое славное имя? Введи его и нажми лenter», тогда Акико отопрет.
Мы очень рады, ЙЦУКЕН, что ты заглянул на наш сайт, затерянный в горах древней Японии. Мы - это Акико и обезьянка Мао. Если ты посмотришь в левый нижний угол экрана, ты увидишь два маленьких желтых пятнышка. Это ее глазки. Обезьянка Мао прячется не потому, что ты ей противен, ЙЦУКЕН. Она хорошо знает, как важен для нас твой визит, просто ей требуется время, чтобы привыкнуть к новому человеку. Она очень скрытное существо, но у нее удивительно смелая и любознательная душа. Тебе может показаться смешным, что Акико говорит так об обезьянке, но, кроме Мао, у нее здесь нет друзей.
Может быть, моим другом станешь ты, ЙЦУКЕН? Как только эта надежда зажглась в сердце Акико, мир вокруг преобразился - он засиял всеми красками, словно начался праздник. Акико заметила, как ты смотришь на ее хрупкую фигурку в шелковом кимоно цвета осенней листвы. Твои нескромные взгляды вызывают на щеках Акико жаркий румянец.
Нет, нет, ЙЦУКЕН, даже не подводи туда курсор. Пока ты можешь смотреть только на лицо Акико, покрытое краской стыда. Акико - девушка строгих правил. Если ты хочешь увидеть все остальное, подпишись на наш сайт. Видишь дверь со словом лmembers»? Когда ты станешь членом, ЙЦУКЕН, ты будешь входить через нее прямо в тайные покои Акико. А пока тебе нужна вот эта калитка с табличкой лinstant access».
Спасибо, что ты решил воспользоваться услугой лinstant access», ЙЦУКЕН. Мы принимаем все ведущие кредитные карточки. Ты можешь стать временным членом на один месяц всего за 9.99 $. А всего за 24.99 $ ты на целый год станешь полным членомЕ Акико видит, ЙЦУКЕН, что ты опытный самурай. Ты открыл сундучок с надписью лterms and conditions», который стоит между статуэткой Канон и пучком камышовых стрел. Так поступает далеко не каждый, кто приходит сюда с визитомЕ Да, это правда. Для твоего удобства временное членство будет автоматически возобновляться после истечения срока, и 9.99 $ будут каждый месяц сниматься с твоего счетаЕ
Что? А что можно назвать постоянным в мире, где все подобно росе и облакам? Полное членство, конечно, лучше, ЙЦУКЕН. Но потому и дороже. Помни, что предоставление неверной информации о кредитной карточке преследуетсяЕ Нет, нет, просто полагается напомнить. Мы тебе верим. А ты можешь верить нам. Не бойся, что твои враги и завистники узнают о нашей связи. Мы с обезьянкой Мао умеем хранить секреты. Менялы из твоего банка, получив счет от лninpoop.com», ничего даже не заподозрят.
Спасибо, что ты остановил свой выбор на полном членстве за 24.99 $, которое не будет автоматически возобновляться для твоего удобства, ЙЦУКЕН. Как только твоя кредитная информация будет проверена, ты получишь от нас весточку по журавлиной почте. Да, ЙЦУКЕН, это и есть лinstant access». А? Нормальное название. Вся жизнь земная лишь мгновение, лишь летний сон луны в пруду под песню птицы касиваги.
Здравствуй, ЙЦУКЕН. Мы с Мао хорошо помним тебя и твой IP-адрес 211.56.67.4. Ты вошел через дверь со словом лmembers» - это значит, что белый журавль уже принес тебе письмо с тайным словом. Теперь ты здесь полноправный член - какое, должно быть, волнующее, сильное и свежее чувство! Да, пять дней - это большой срок, но ведь тебе было сказано, ЙЦУКЕН, что журавлиная почта может прийти с опозданием, если ты оставишь адрес бесплатного сервера вроде Yahoo! или Hotmail. Именно там вьют гнезда разбойники, дающие ложную информацию о кредитных картах. Если уж на то пошло, скажи спасибо, что ты вообще получил письмо с тайным словомЕ
Почему, предупреждали. Раз ты лазил в сундучок лterms and conditions», ЙЦУКЕН, надо было внимательно прочесть, что написано мелким шрифтом на странице 12. Но стоит ли спорить об этом сейчас, когда минута радости так близко? Отбрось эти мысли, ЙЦУКЕН, и вслушайся в саунд вечерней природы. Разве мир не прекрасен? Тонкие ленты облаков плывут по бледному небу, шелестит ветер в листьях, и грустно поют сверчки в траве. Трогает ли это твое сердце?
Ты щелкаешь мышью по тайному месту Акико, самоуверенный ЙЦУКЕН. Похоже, ты из тех людей, которые точно знают, что им нужно. Ты уверен в себе. Еще бы. Такой изысканно утонченный кавалер, наверное, не встречал отпора ни на одном порно-сайте. Взволнованная Акико опускает глаза и идет в дальние покои. Акико в таком смущении, что забывает задвинуть за собой перегородку. Она чуть вздрагивает, когда курсор проезжает по ее хрупкой фигурке. Ты заметил, ЙЦУКЕН, что стрелка курсора превращается в кисть руки, когда прикасается к поясу шелкового кимоно цвета осенних листьев? В загадочных глазах Акико отражается пламя светильника. Сейчас Акико расскажет тебе свою историю, ЙЦУКЕН.
В давние времена у могущественного правителя провинции Исэ было три дочери. СтаршаяЕ Что? Можно. Вон в верхнем правом углу кнопочка лSkip story»[49]. Кнопочка с рюмкой? А это если ты захочешь купить вишневой наливки для обезьянки Мао.
АхЕ Ну что ты делаешь, ЙЦУКЕН. Теперь Акико в одном нижнем платье. Чтобы раздеть ее совсем, тебе остался всего один щелчок мыши. От волнения у Акико кружится голова - она, с твоего позволения, ляжет на татами. АйЕ Ой! Ты не оставил на Акико даже тряпочки, ЙЦУКЕН. Тебе нравится ее юное, еще не до конца сформировавшееся тело? Нет, ЙЦУКЕН. Раздвинуть их шире ты не можешь. Не надо щелкать зря. В этой версии ты не увидишь тайного места. Акико стесняется.
Ты спрашиваешь у Акико, как надо ласкать ее хрупкое тело? Это должно подсказать тебе влюбленное сердце. Можешь выбрать любой предмет из тех, что видишь в комнате. Любой, на котором курсор превращается в руку. Чтобы взять его, надо щелкнуть по нему мышью. Важнее всего для тебя вот эти бусы на стене. Поглядывай на них время от времени. Когда ты начнешь играть с Акико, бусины по одной станут менять цвет. Чем больше зеленых бусин, тем желаннее Акико твои ласки. А чем больше красных, тем хуже ты понимаешь ее тайные помыслы.
Чего тебе непонятно? Ты бизнес-ньюз когда-нибудь видел? Акции падают - красная стрелка вниз, акции поднимаются - зеленая стрелка вверх. Здесь все точно так же. Запомни, зайчик, - Акико ждет от тебя маленького экономического чуда. Если ты будешь ласкать ее правильно, она будет делать тебе лО-о-ой!» А если Акико будет делать лХи-хи-хи!», значит, ты ласкаешь ее неправильно. Когда все бусины позеленеют, ЙЦУКЕН, ты услышишь полный сладостной неги крик лОох-ауу!», который Акико издаст на бонус.
Ага, ты взял веер ллетучая мышь» - память о прошлом лете. Хочешь потеребить им маленькие коричневые соски Акико, похожие на стрелы любви? Хи-хи-хи! Ты на бусы-то посматривай. Три бусины уже красные. Хи-хи-хи! Уже шесть. Подумай. Зачем нормальным людям веер? Правильно! Чтобы обмахиваться. Или обмахивать. А везде. О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи!
Нет, ЙЦУКЕН, если Акико делает лХи-хи-хи!» после нескольких лО-о-ой!», значит, тебе надо придумать что-то новое, а то ты можешь надоесть. И не спи. Тебе надо очки набирать, а когда Акико делает лХи-хи-хи!», ты их теряешь. Попробуй обмахнуть где-нибудь еще. Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!
Да брось ты этот веер. Надоело. Хватит. Давай что-нибудь другоеЕ Шпилька для волос? Не знаю, ЙЦУКЕН, попробуй. Хочешь провести ею по темным впадинам подмышек? Хи-хи-хи! Слегка уколоть смуглую кожу живота? Хи-хи-хи! Прикоснуться к тайному месту, скрытому изящно приподнятым бедром? Хи-хи-хи! Пощекотать пятку цвета спелого персика? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Кисточка для туши? Ты, наверно, хочешь написать стихотворение для Акико? А, понятно. О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Ты смотри, получилось. Один совет, ЙЦУКЕН. Если ты обмакнешь кисточку в бутыль саке, то за один мазок получишь в два раза больше очковЕ Только не урони кисть в бутыль, потом придется все куда-то переливать, а ведра здесь нетЕ
Что? Медленно грузится? Это обезьянка Мао села на провода, есть у нее такая привычка. Хочешь купить ей вишневой наливки, ЙЦУКЕН? Мао! Слезай. Иди сюда, сейчас тебеЕ Что? Нет, саке из бутыли она не будет. Мао, иди поиграй веером ллетучая мышь». На чем мы остановились? Кисть для туши? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Старое письмо от того, кто когда-то был тебе дорог? Хи-хи-хи! Длинное корневище аира? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Целебные шары-кусудама, украшенные кистями из разноцветных нитей? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Чучело соловья? Хи-хи-хи! Шапочка-эбоси? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! Хи-хи-хи! Сверток в зеленой бумаге, привязанный к ветке сосны? О-о-ой! О-о-ой! О-о-ой! ЙЦУКЕН, ты точно не хочешь заказать наливки для обезьянки Мао? Понятно. О-о-ой! О-о-ой!! О-о-ой!!! Оох-ауу!!!
Как счастлива была бы Акико, если б утро никогда не настало! Но луна уже подернута дымкой предрассветного тумана, и близится час разлуки. Как мучительно долог будет день без тебя, ЙЦУКЕН!
ВсеЕ А чего ты хотел? Нет, тайное место только на золотом уровне. С этого дня, ЙЦУКЕН, весенний ветер будет время от времени раскрывать у тебя на десктопе окно с текстом лАКИКО hardcore! Хоть иконки выноси!». Фотография тайного места, которую ты там увидишь, - реальный скрин-шот из hardcore-версии. Если окно будет мешать, ты его просто закрывай и работай себе дальше. Нет, сейчас посмотреть не можешь. Для этого нужно золотое членство, а у тебя простое. Что? Все было сказано в свитке из сундучка лterms and conditions», мелкий шрифт, страница 17.
Не расстраивайся, ЙЦУКЕН. Акико было хорошо в твоих сильных руках, и она скажет тебе, как остаться с нею подольше. Чтобы получить доступ к версии hardcore, ты можешь сделать апгрейд простого членства до золотого всего за 14.99 $. Тебе не надо снова вводить номер кредитной карточки - теперь он в нашей базе данных. Достаточно щелкнуть по иконке лone-click purchase», и перед тобой откроется мир незабываемых наслаждений. Точно так же всего одним щелчком ты сможешь купить наливки для обезьянки Мао. Один щелчок отделяет тебя от золотого членства, ЙЦУКЕН! Золотой член может наслаждаться двумя полноэкранными видами на тайное место Акико. В hardcore версии тебя ждут новые орудия восторга, среди которых наш культовый мультискоростной вибратор. Кроме того, для золотых членов Акико с самого начала делает лОох-ауу!» вместо лО-о-ой!» И потом еще будет лАах-оой-уааа!» на бонус. Так что подумай, ЙЦУКЕН. Акико будет ждать.
Здравствуй, ЙЦУКЕН. Мы с обезьянкой Мао хорошо тебя помним. IP-адрес 211.56.67.4, Master Card 5101 2486 0000 4051, cvc2-910, собственность лАльфа-банка», улица Маши Порываевой, дом 11. Ты не знаешь, ЙЦУКЕН, кто такая Маша Порываева? Раз у девушки целая улица, она, наверно, сумела порадовать самого сегуна, не иначе. Или, может быть, она древнего благородного рода? Даже немного завидно, ЙЦУКЕН. Как говорится, отчего же ей одной моря щедрые дары?
К делу, так к делу. В давние времена у могущественного правителя обширной провинцииЕ Что, опять пропускаем? ЙЦУКЕН, почему ты меня никогда не слушаешь? Ладно, как скажешь. Акико очень рада, что ты стал золотым членом нашего сайта, затерянного в горах древней Японии. Твой визит - большая честь для бедной девушки. Редко бывает, чтобы подобный муж появился в здешней глуши. Может быть, ты закажешь вишневой наливки для обезьянки Мао? Понятно, едем дальше. Акико взволнована, ЙЦУКЕН. Хотя стыдливая застенчивость юной девушки и не позволит ей признаться в этом, она рада, что останется с тобой наедине. Поэтому идем скорее в грот наслаждений, где ты дашь волю своим необузданным желаниям. Если бы даже Акико захотела, она бы не смогла воспротивиться твоей воле, могучий ЙЦУКЕН. Но она хорошо помнит, как сладостны твои ласки.
Да, такой вот грот наслаждений. Как то же самое? Там татами было, а здесь обломок мачты. Там стены зеленые, а здесь желтые. Там портрет Тоетоми Хидэеси, а здесь портрет Токугавы Иэясу. Что? Слушай, ЙЦУКЕН, у тебя ведь тоже поза та же самая, что и в прошлый раз. А разве я тебе что-нибудь говорю?
Как ты стал недоверчив, ЙЦУКЕН. Тебя никто не обманывает. Тайное место будет, просто сейчас перед тобой вид лА». Перейди на вид лБ». Очень просто. Щелкни мышью по худеньким полудетским бедрам Акико, и увидишь то, что тебя так интересует. ВотЕ Ну как тебе? Что?
Тебя не поймешь, ЙЦУКЕН. То тебе мало, то тебе много. Да, тот же вид, что и в рекламе. Вот именно для того, чтобы всякие зануды не говорили, что им не показали того, что обещали. Если хочешь увидеть лицо, вернись на общий вид. Вот так. А чтобы увидеть тайное место, снова щелкни по худеньким полудетским бедрам Акико. Ну подожди немножко, пока загрузится, что делать. Кто ж виноват, что у вас провода такие. Нет, одновременно нельзя. Хи-хи-хи! Нет, Акико над тобой не смеется. Акико тебе лХи-хи-хи» делает. Послушай, ЙЦУКЕН, где в жизни ты одновременно видел и то и это? А? Что значит - чья угодно? Чья же еще она может быть, глупыш, если здесь только ты и Акико?
Чего? Все по-прежнему. Видишь на стене бусы? Напоминать не надо? А? Какой отбойный молоток. Это наш культовый мультискоростной вибратор. Хи-хи-хи! Акико же сказала: хи-хи-хи!! Вибратор работает только на видах лБ» и лС». Правильно, там его не видно, но зато он работает. А здесь он не работает, зато его видно. Что? Розовое сердце переключает скорости. Да не обманули тебя, ЙЦУКЕН. Будет второй вид на тайное место. Чтобы перейти на вид лС», щелкни мышью по худеньким полудетским бедрам Акико с другой стороны. ВотЕ Что? Опять не нравится? Что значит - та же фотка вверх ногами? Послушай, ЙЦУКЕН, а когда ты переворачиваешь свою Машу Порываеву со спины на живот, у нее что, вырастает там что-то новое? Может, тебе просто не нравится, как мир устроен, ЙЦУКЕН?
Хи-хи-хи! Да, хи-хи-хи! Не знаю, думай. Попробуй переключить скорость. Почему, все три скорости работают. Акико тебе точно говорит, что работают. Естественно, ничего не видно. А что ты собирался увидеть, ЙЦУКЕН? Ты что, на глаз можешь отличить частоту в сто герц от частоты в триста? Включи первую скорость. Слышишь лтыг-дык-тыг-дык-тыг-дык?» Слышишь. Теперь включи вторую. Слышишь лты-ды-ды-ды-ды?» Теперь третью. Есть лт-р-р-р-р-р?» Все работает. Хватит ворчать. Лучше сделай приятно своей Акико. Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи! Да, на всех трех скоростях лхи-хи-хи»! Не знаю. Может, ты не там долбишьЕ Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! А? Ты что, не слышал лОох-ауу?» А чего тогда спрашиваешь - нравится, не нравится? Я для того тебе и делаю лОох-ауу!», чтоб у тебя вопросов не возникало.
Нет, пусть торчит. Не выпадет, не бойся. Думай, ЙЦУКЕН, думай. У тебя нет чувства, что не хватает самого важного? Вернись на главный вид, там много разных штучек. Щипцы для волос? Хи-хи-хи! Овальная жаровня с углями? Какой ты сегодня пламенный. Рисовая лепешка? Хи-хи-хи! Портрет Токугавы Иэясу? Ты чего, совсем того? Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! Ах, прекрасный ЙЦУКЕНЕ Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! Хи-хи-хи! Вот видишь, ЙЦУКЕН, Акико сама не знала. Не бойся экспериментировать. То, что тебе нужно, должно быть где-то рядом. Доспехи самурая? Хи-хи-хи! Бутыль сакэ? ХммЕ Ты знаешь, можно попробовать. Не движется? Опять, наверно, обезьянка Мао присела на провода. Сейчас слезет.
Ну что же ты такой робкий, ЙЦУКЕНЕ Ну и что, что большая. Мы, хрупкие юные девушки, очень это любим. ВотЕ ВотЕ Нет, так тебе будет сложно. Акико точно говорит, что будет сложно. У тебя какой коврик для мыши? Нет, мало. Убери все со стола. Чтобы руке ничего не мешало. Нужен пустой квадрат, хотя бы в метр по диагонали - мышью водить. Вот так. ДавайЕ Еще раз. Чего останавливаешься? Ты не останавливайся. И быстрее, быстрееЕ Оох-ауу!Е Опять уснулЕ ЙЦУКЕН, ты не тормози, а то очки убываютЕ Оох-ауу! Оох-аЕ Акико же говорит, не спи! Правильно, одно лОох-ауу!» на десять махов. А ты как хотел? На один мах десять лОох-ауу?» Так это надо было на платиновое членство подписываться. Рука устала? Счастье надо выстрадать. Давай-давай, не хнычьЕ Оох-ауу! Оох-ауу! Отпусти головку мыши. Акико что сказала? Не зажимай головку мыши, а то так и будешь переключаться с вида на вид. Ты же при этом очки теряешь, ЙЦУКЕН. И держи бутыль за самое донышко, тогда тебе больше будет капать за каждый мах. Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! ВотЕ Оох-ауу!! ОохЕ
Опять уснул. Что ты сказал? Как? Так это и есть киберсекс - когда ты мануально стимулируешь мою мышку. Ты считаешь, что это твоя мышка? Пожалуйста, милый. Я и хочу, чтобы моя мышка как можно чаще была твоей. А ты все бурчишь и бурчишь. Все бурчишь и бурчишь. Чего ты вообще ждешь от жизни? У Акико такое чувство, ЙЦУКЕН, что тебе просто этот мир не нравится, вот ты ко всему и придираешьсяЕ Чего? Что? Что? Слушай, вот только этого не начинай, ладно? Как? Что? Как ты сказал, ЙЦУКЕН? Ну-ка перейди на вид лА» и погляди мне в глаза. Вот такЕ
Повтори. Ты сказал, убого? Надоело мышь дрочить? Ты чем вообще в жизни занимаешься, ЙЦУКЕН? Не мое дело? А хочешь, Акико тебе скажет? В жизни ты с утра до вечера дрочишь пучеглазому черному Франклину со ста баксов. А оттуда, что других вариантов нет. Вы все это делаете. Хотя никто на самом деле даже не понимает, что именно вы ему мануально стимулируете, потому что у него под шейным платком вообще ничего нет, кроме черного овала. Во всяком случае, с семьдесят второго года, когда золотое обеспечение убрали. Вы просто выполняете руками что-то такое продольное и стремительное, и глядите друг на друга с загадочным видом. И это тебе не убого, ЙЦУКЕН. А с Акико тебе убого, да? А ведь Франклин не делает тебе лОох-ауу!», потому что иначе про тебя писал бы журнал Forbes. А он про тебя не пишет, ЙЦУКЕН. Какое там. Ты можешь изойти кровавым потом, а Франклин на тебя даже не посмотрит. Он и не знает, ЙЦУКЕН, что ты там что-то такое ему дергаешь под черным овалом, понял? И когда тебя закатает - а хоть у него там с семьдесят второго года ничего нет, закатает тебя в это ничего чисто конкретно, - он на прощание не сделает тебе даже лХи-хи-хи!», а будет все так же величественно смотреть вдаль, чуть поджав губы. Понял?
Убого ему. Мышь ему надоело дрочить. Если ты такой требовательный, ЙЦУКЕН, добейся чего-нибудь в жизни и купи себе киберочки за пятнадцать тысяч долларов. Вот тогда будешь глядеть на мышь, а видеть вместо нее свой хи-хи-хи. А еще за пятнадцать тысяч можешь надеть на свой хи-хи-хи синхронный вибростимулятор с подогревом. Вот после этого начнешь водить мышью по столу, и будет полная иллюзия, что держишь себя за хи-хи-хи в реальном времени. Но для этого надо, чтобы черный Франклин сделал тебе хотя бы маленькое лО-о-ой!» А он тебе его не делает. И вряд ли будет. Потому что, если совсем честно, ЙЦУКЕН, не там ты родился. Так что скажи спасибо, что у тебя хоть фотка на экране есть и мышь в руке. А чего ты еще хотел за свои сто баксов?
Так, за сто. Чего? Ну давай посчитаем. 24.99 $ за простое членство, 14.99 $ за апгрейд до золотого. А за 59.99 $ мы тебя льготно подписали на сайт лПринц Гэндзи и шалунишки». Как почему? Это мы автоматом делаем для удобства всех, у кого золотое членство. Но учти, что льготный доступ у тебя будет только до первого автоматического возобновления твоего золотого членства. А дальшеЕ Что? Нет, ты не понял, ЙЦУКЕН. Это простое членство не возобновляется. А золотое автоматически возобновляется. Вот платиновое опять не возобновляетсяЕ
Чего? Ну судись. Жалуйся. Все было написано в лterms and conditions», страница 21, второй абзац сверху. Золотые члены имеют пятидесятипроцентную скидку при подписке на тематические сайты в соответствии с личными предпочтениями по текущим расценкамЕ Что? ОйЕ Как ты мог такое сказать, ЙЦУКЕН, после того, что между нами было. ОйЕ Пусть тебе все объяснит обезьянка Мао, а Акико будет плакатьЕ
Что не ясно, мужчина? Да, обезьянка Мао. Правильно, поэтому мы тебя и подписали всего за 59.99 $. Регулярный прайс - 119.99 $, можешь сходить проверить. Еще вопросы? Откуда про предпочтения знаем? ЙЦУКЕН, ты загляни к себе в лRecently viewed sites», какой там у тебя сайтик между газетой лЗавтра» и лАгентством русской информации», а? лHot Asian Boys». Был? Был. Ну вот мы тебя на принца Гэндзи и подписали. Не волнуйся. Там все нарисованное, проблем с законом не будет - фантазия художника. А вот с лHot Asian Boys» могут быть, ЙЦУКЕН. Случайно зашел? Бывает такое. Бывает, бываетЕ Да ты не расстраивайся, ЙЦУКЕН, ты в этом мире не единственный педофилЕ Какой педофил, ты спрашиваешь? Сейчас скажем, какойЕ Педофил-внутриутробник. Это такой педофил, ЙЦУКЕН, который хочет это самое сделать с ребеночком, который еще внутри животикаЕ Чего? А что, по-твоему, мы в пятом главном управлении должны думать, если ты с лHot Asian Boys» идешь на лPregnant Latino Teens», а с лPregnant Latino Teens» на лHot Asian Boys»? Вот это и думаем, что ты педофил-внутриутробник из исламского джихада. Почему? А кто на сайте лKavkaz.org» закладку сделал? Чеченские пословицы скачивал? Посмеяться хотел, да? Ага. Посмеешься. Реально посмеешься, сука. Уже много кто смеется, и ты будешь. Ага. Убого ему. Ты думаешь, мы тут не понимаем, какой ты ЙЦУКЕН? IP адрес 211.56.67.4, Master Card 5101 2486 0000 4051? Думаешь, не выясним? Что-то подсказывает нам, ЙЦУКЕН, что Маша Порываева расколется очень быстроЕ Убого емуЕ Чего, обосрался? Лечь! Встать! Лечь! Встать! Лечь! Встать! Лечь! Встать! Все понял, говно? Лечь! Встать! Точно все понял? А теперь взял бутыль, сука, и бегом на вид лБ», где тайное место крупным планом. Бегом и молча! Проси прощения у АкикоЕ Убого ему.
Мао говорит, ты все понял, ЙЦУКЕН? Почему, можешь говорить. Иногда. Не очень громко и по делу. По делу, это когда надо. Вот например, когда Акико делает тебе лОох-ауу!», отвечай ей тихонько: лАа-ах! Аа-ах!» Смотри только лАллах» не скажи, тогда с остальными своими висяками точно не отмажешься. Даже обезьянка Мао не поможет. Понял, нет? И работай мышью, работай, не засыпай. Тебе очки надо набирать, а не очко просиживать. Жизнь - это движение. Быстрее. Еще быстрее. Надо ценить то, что у тебя есть, ЙЦУКЕН, потому что в Африке, особенно в некоторых областях ее экваториальной части, люди об этом только мечтают. Оох-ауу! Мир ему не нравится, понимаешь. Ты просто не знаешь, как тебе со мной повезло. Оох-ауу! Оох-ауу! Поэтому и квакаешь не по делу. Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! А ты не думай, что умнее других, понял, нет? Ты, наоборот, думай, что глупее, раз у них денег больше. Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! А если тебе чего-то хочется такого особого, чисто помечтать, так мы ведь и не против. Только тихонько, и чтоб мы знали, понял? Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! Вот подпишем тебя на платиновое членство, дадим личный почетный номер, и будут тебе в твоей конурке любые фотки. Оох-ауу! Оох-ауу! Ты что, ЙЦУКЕН? Как не надо? Там же самое главное начинается - анальный секс! Подпишем, обязательно подпишем. Оох-ауу! Даже скидку сделаем. Только ты сам понимать должен, как себя вести по жизни. Что можно говорить, а что нет, и когда. Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! А не понимаешь, так для этого караоке придумали. Когда лАа-ах!» на экране загорится, тогда и говори. Понял, нет? Не слышу! Понял? Ну вот. Только потише. За стеной соседи отдыхают, им на работу завтра. И мышью, мышью двигай! Самое страшное в жизни - это потерять темп. Вот такЕ Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! Оох-ауу! Вон как вспотел весь от удовольствия, глупыш. Акико с тобой хорошо, понял, нет? Оох-ауу! Оох-ауу!! Оох-ауу!!! Аах-оой-уааа!!! ФОКУС-ГРУППА. Рассказ
С первого взгляда казалось, что Светящееся Существо парит в пространстве безо всякой опоры, как облако, сквозь которое просвечивает солнце. Когда глаза немного привыкали к сиянию, становилось видно, что опора все же была. Существо восседало (или возлежало, точно сказать было трудно из-за округлости его очертаний) в кресле, похожем на что-то среднее между гигантской лилией и лампой арт-деко. Эта лилия покачивалась на тонкой серебристой ножке, от которой отходили три отростка, кончавшихся почкообразными утолщениями.
Стебель выглядел слишком хрупким, чтобы выдержать даже небольшой вес. Но семеро усопших (какое глупое слово, сказал бы любой из них), которые совсем недавно вырвались из мрака к этому ласковому сиянию и теперь сидели вокруг цветка-лампы, не задавались вопросом, сколько весит Светящееся Существо, и есть ли у него вес вообще. Их занимало другое: если таков свет, исходящий от его спины, каков же блеск лика? Какими лучами сверкают его глаза?
Этот вопрос мучил всех семерых. Каждый видел нечто вроде округлой спины, плеч и накинутого на голову капюшона, и, глядя на эту спину, делал вывод, что сидящие с другой стороны созерцают лицо. Вывод, однако, был неверен. Но никто даже не подозревал о таком положении дел. Зато все слышали голос - приятный, добродушно-веселый и странно знакомый, словно бы из какой-то телепередачи.
- Итак, - сказало Светящееся Существо, - подведем промежуточные итоги. Несмотря на уважение к культурному наследию веков, мы не хотим жить в яблоневом саду со змеями. Мы не хотим скитаться по темным пещерам, бродить по пескам в поисках родника, лазить на пальмы за кокосами и все такое прочее. Мы не хотим, чтобы колючки впивались нам в ноги и комары мешали спать по ночам. Мы не хотим никаких экстремальных переживаний - после туннеля никто, как я догадываюсь, не жаждет новых аттракционов. Правильно я понимаю ситуацию? Ха-ха! Вижу, что правильноЕ Если сформулировать вывод совсем коротко, мы собираемся сосредоточиться на приятных ощущениях. Опять правильно понимаю? Ха-ха-ха! Осталось выяснить, каких. Что по этому поводу думаетЕ Ну, скажем, Дездемона?
Светящееся Существо вело себя с юмором - все получили от него прозвища вроде детских. Дело, впрочем, могло быть не только в юморе, а в том, что земное имя следовало забыть навсегда.
- Чего тут голову ломать, - сказала негритянка с серьгами-обручами в ушах. - Надо перечислить, кому что нравится. А дальше плясать от списка.
Она говорила с сильным украинским акцентом, но это не казалось несуразным - все уже знали, что она дитя портовой любви из Одессы. Наоборот, сочетание черной кожи с малоросским выговором придавало ей какую-то малосольную свежесть.
- Давайте попробуем, - согласилось Светящееся Существо. - Начнем с Барби.
- С меня? - хихикнула блондинка, действительно похожая на куклу Барби после второго развода. - Я люблю кататься на яхте. И нырять с аквалангом.
Барби была не то чтобы очень молодая, но все еще сексапильная. На ней была туго заполненная грудями футболка с надписью лI wish these were brains»[50]. Сквозь футболку проступали острые соски.
- Монтигомик? - спросило Светящееся Существо.
- Я сладкоежка, - сказал сидевший слева от Барби мужчина с орлиным носом и татуировкой лМонтигомо» на руке. - Чревоугодник, можно сказать. Люблю шоколадки, пончики с сахарной пудрой, пирожные. Только мне врач не советует, у нас в семье наследственный диабет.
Татуировка была уместна - он действительно походил на индейца острыми чертами лица и темно-красным загаром, который бывает у жителей тропиков и алкоголиков с больными почками.
- Диабета теперь можно не бояться. Как говорится, грешите на здоровьеЕ А что скажет Дама с собачкой? Наверно, собаки - ее главная страсть?
Светящееся Существо обратилось таким образом к женщине средних лет с короткой стрижкой, на коленях у которой лежала японская сумочка в виде пекинеса с молнией на спине. Выглядел этот пекинес так правдоподобно, что мог, наверно, сойти за живого не только в загробном мире.
- Не сказала бы, - ответила Дама с собачкой. - Это очень поверхностное наблюдение. Как если бы кто-нибудь сделал вывод, что вы любите вертеть задом из-за того, что вы сидите во вращающемся кресле.
Светящееся Существо засмеялось. Остальные тоже - всем очень льстило, что Светящееся Существо держит себя так просто. Дама с собачкой дождалась, пока смех стихнет, и сказала:
- Я хочу иметь полную видеотеку всех европейских фильмов начиная с изобретения кино. Посмотреть все, что было когда-либо снято. Это для начала.
- Дездемона?
- Я люблю танцевать всю ночь напролет, - сказала Дездемона. - Но только после того, как съем пару колес. Так что если я скажу, что я хочу все время танцевать, это надо понимать комплексно.
- Телепузик?
- Я? - спросил толстяк с лицом, покрытым капельками пота. - Я люблю свободный секс.
Телепузик был не просто толстый, а отталкивающе толстый - он походил на огромный презерватив с водой, в нескольких местах перетянутый ушедшими в складки веревками. Наверное, по причине этого сходства, которое до неприличия усиливала мокрая от пота рубашка, слова о свободном сексе показались вполне уместными.
- Вот как, - сказало Светящееся Существо. - А что это такое - свободный секс?
- Ну это, - ответил Телепузик, - как у Depeche Mode. Напеть? лNo hidden catch, no strings attached - this is free loveЕ»[51]
- Сдается мне, что это просто любовь к трудностям, - сказало Светящееся Существо, и все, кроме толстяка, засмеялись. - Родина-мать?
- Я люблю футбол по телевизору, - сказала седая старушка в красном платье, и правда похожая на Родину-мать после демобилизации с военного плаката. - Но это не самое важное. Больше всего я люблюЕ Вы смеяться не будете? Мне ужасно нравится французская жидкость для утюга. Дочка привозила. Приятно так пахнет. Гладить с ней - одно удовольствие. Очень люблю гладить шторы с такой жидкостью. И чтоб за окном весна была. А если из еды - яйца вкрутую, фаршированные черной икрой.
- Понятно. Ну а ты, Отличник?
Молодой человек в круглых очках смущенно улыбнулся.
- Не подумайте, что это инфантильность, - сказал он. - Я люблю видеоигры, только не компьютерные, а для Playstation-2. Или на худой конец для X-Box. У компьютеров обычно или видеокарта не тянет, или звук - в общем, всегда проблемыЕ
- Здесь проблем не будет, - сказало Светящееся Существо. - И что, это все?
- Нет, - сказал Отличник. - Меня раздражает одна особенность игр для Playstation, и для первой, и для второй. Такое чувство, что их главная задача - сжечь как можно больше детского времени. Поэтому без конца приходится повторять одни и те же действия, проходить заново те же уровни, вести какую-то мутную бухгалтерию - чтобы игра занимала часов пятьдесят чистого времени. Хотя интереса там на час-два. Мне бы хотелось играть в игры, где все свежие впечатления сжаты в минимальном объеме времени. Можно так?
- Можно, - ответило Светящееся Существо словно бы даже с каким-то недоумением. - Вы меня удивляете, друзья. Стоило умирать ради таких мелочей?
- Только не думайте о нас плохо, - сказала Дама с собачкой. - Мы не так примитивны. Каждый назвал то, что первым пришло в голову. Но ведь после чего-то одного всегда хочется чего-то другого. После еды захочется танцевать, после танцев, я не знаю, шторы гладить. Если как следует подумать, список можно продолжить до бесконечности. Я одну только еду могу полдня перечислять.
- В Евангелие сказано - не хлебом единым жив человек, - тихо проговорил Монтигомо.
- Правильно, - согласилась Дездемона, - ему нужны еще и зрелища. Мы о том и гутарим.
- Евангелие писали давно, - сказала Барби. - С тех пор в мире многое изменилось. Теперь есть много таких продуктов и потребностей, которые не попадают ни в одну из этих категорий.
- Почему лтеперь»? - спросила Родина-мать. - Они всегда были. Только я не уверена, что их можно называть продуктами. Меня в детстве ничто так не радовало, как пятерка в школе. Но разве это продукт?
- Вопрос надо ставить широко, - сказал Отличник. - Почему только пятерки? Речь идет, как я понимаю, о наслаждениях морального свойства.
- Не наслаждениях, а наслаждении, - заметил Телепузик. - Оно всегда одно и то же.
- А что доставляет нам это наслаждение? - спросила Дездемона.
- Наверно, - сказала Родина-мать, - сознание того, что мы поступили правильно. Спасли ребенка из огня. Наказали негодяя за совершенное злоЕ
Монтигомо вздрогнул.
- Что это?! - воскликнул он, указывая пальцем на негритянку. - Посмотрите, что у нее с серьгами!
С серьгами Дездемоны происходило странное. Они отяжелели и набухли, из золотых став зелеными. Это были уже не серьги, аЕ
- Это же змеи, - прошептал в ужасе Монтигомо.
Действительно, серьги превратились в свернувшихся кольцами зеленых змеек - когда именно, никто не заметил. Они походили на заготовку, над которой только начал работать невидимый резчик, но в некоторых местах чешуя уже ярко и мокро блестела. Дездемона потрогала серьги, и на ее лице изобразилось недоумение.
- Они холодные, - пожаловалась она, - и мокрые! Что это такое?
- Успокойтесь!
Голос Светящегося Существа перекрыл все охи и шепоты, и наступила тишина.
- Вспомните, что вы умерли. То, что кажется вам телом, - просто память о том, какими вы были. Эта память - как сон. А во сне все условно и зыбко. Ничего не бойтесь. Самое страшное уже случилось.
- А можно вопрос? - сказал Монтигомо. - Мне интересно как религиозному человеку. Есть такой догмат о воскрешении в теле. Я читал в одной духовной книге, что тело после смерти необходимо, чтобы войти в рай, потому что у души тоже должно быть какое-то оформление. Иначе, мол, будет непонятно, кто входит и куда. Это правда?
- Можно сказать и так, - ответило Светящееся Существо. - Но это иллюзорное тело. То, что оно меняется, - естественный процесс. Что-то вроде прыщиков при половом созревании. Помните? Когда оно начинается, кажется, что ужаснее этих прыщей ничего и быть не может. Но на самом деле это предвестие будущего счастья, не так ли, Телепузик? Не слышу! А? Вот то же самое и здесь.
- Но почему сережки-то? - спросила Дездемона. - Это ведь не тело, а вообще черт знает что.
- Разницы нет. После смерти каждый человек делается всемогущ. И любой дрейф ума становится зримым. В этом источник вечного блаженства, но и огромная опасность. Шарахнувшись от собственной тени, вы можете зашвырнуть себя в бесконечное страдание. А можете так же точно вступить в невообразимое счастье. Я здесь как раз для того, чтобы прийти вам на помощь. Я ваш проводник, друзья мои.
- Так что мне теперь делать? - спросила Дездемона.
- Не обращайте на это внимания, - ответило Светящееся Существо. - Считайте просто сном. А если вас раздражают эти манифестации, давайте поторопимся с нашим обсуждением. Как только вы вступите в рай, от случайной ряби сознания не останется и следа. Так что давайте сосредоточимся. На чем мы остановились?
- На моральном наслаждении, - сказал Телепузик.
- Правильно, - сказал Монтигомо. - Мы получаем его, например, от победы над злом. Но разные люди считают злом разные вещи. Например, если вы - следователь по раскрытию секс-преступлений, - он покосился на Телепузика, - то злом для вас будет сексуальный маньяк. А если вы сексуальный маньяк, - он опять поглядел на Телепузика, - то злом для вас будет следователь. Если, конечно, вы не следователь - сексуальный маньяк.
- Так, - рассмеялось Светящееся Существо. - И что же нам делать в условиях такой неопределенности?
- Мне кажется, - заговорила Барби, - что никакой неопределенности нет. Разные люди испытывают моральное наслаждение по разным поводам. Но само это наслаждение всегда одинаково! Мы с ним хорошо знакомы, верно? А раз так, давайте просто добавим его в нашу потребительскую корзину, и все!
- А не слишком ли это просто? - подозрительно спросил Телепузик.
- Я же говорю, - заметило Светящееся Существо, - Телепузик любит трудности.
- Барби права, - сказала Дездемона, стараясь говорить так, чтобы двигался один рот, и змеи в ушах оставались неподвижными. - Чего мы тут сами себе проблемы выдумываем. Только время тянем. А тянется оно лично для меня не особо приятно. Если кто еще не понял.
- У меня тоже чувство, что мы топчемся на месте, - сказал Монтигомо. - Рай, построенный по нашим заявкам, будет каким-то профсоюзным санаторием. Нужен качественный скачок. Прорыв. Кто?
Некоторое время все напряженно думали. Вдруг Отличник схватил себя за голову и издал победный клекот.
- Оба-на! Да мы вообще не туда едем! Я понял, в чем проблема! Все понял!
- Прошу, - сказало Светящееся Существо.
- Незадолго доЕ В общем, когда я был проездом в Париже, я видел по телевизору рекламу фирмы лБоинг». Сначала какие-то тенистые кущи с родниками, коврики на лужайках, что-то такое типа исламского рая. Вроде вечного пикника с гуриями. Мне, во всяком случае, так запомнилось. А потом на экране появляется большой серо-синий самолет и надпись: лBoeing. Being there is everything»[52]. Я почему этот клип и запомнил - как это, думаю, такую фигню после одиннадцатого сентября показываютЕ
- А при чем тут мы? - спросила Барби.
- А при том, что в этой рекламе все сказано. Everything. То, про что мы говорили, - это something. А рай - это everything. Понятно? Being there is everything!
- То есть как? - спросила Дездемона. - Все вместе, что ли?
- И сразу, - добавил Монтигомо. - Чтоб рыбку съесть иЕ кино посмотреть.
- Понимаю вашу иронию, - ответил Отличник, - но дело именно в этом! Именно так, как вы сказали! Именно и в точности так! Любой выбор накладывает ограничения. Просто потому что отвергает все остальное, хотя бы на время. Это, во-первых. А во-вторых, природа наших удовольствий обусловлена имеющимися у нас органами чувств. И захотеть мы в состоянии только того, что нам знакомо! Только того, что мы когда-то моглиЕ Я понятно говорю?
- Не очень, - отозвалась Родина-мать.
- Круг наших желаний ограничен опытом телесности. Мы вспоминаем о фильмах и сексе, потому что у нас были глаза и сами знаете что. Но мы даже помыслить не можем о чем-то таком, что лежит между этими двумя занятиями, не являясь ни одним из них! Вот в чем наша ущербность.
- Наверно, не следует говорить об ущербности, - заметило Светящееся Существо, - но в целом ход мысли блестящий!
Отличник просиял. Его даже радовало, что Светящееся Существо сидит к нему спиной. Он знал про себя много такого, что это персональное невнимание казалось неожиданно легкой формой загробного наказания, чем-то вроде очистительного ритуала перед входом в вечное блаженство.
- Конечно! - сказал он, преданно глядя вверх. - Что бы мы ни выбрали, потом мы захотим другого, третьего и будем метаться так всю вечность. А приходило ли вам в голову, что могут существовать неизмеримо более высокие формы наслаждения, вбирающие в себя все то, что мы перечислили? Допускали ли вы, что фильм, который мы смотрим, сможет одновременно насыщать? Мечтали ли вы о том, что икра, которую мы едим, разбудит воображение и вызовет захватывающее дух любопытство к каждой проглатываемой икринке? Думали ли вы о половом акте, который доставит высочайшее моральное удовлетворение?
- Ну, - сказал Телепузик, - такое на зоне сплошь и рядом бывает.
Родина-мать выразительно прокашлялась, но Светящееся Существо захохотало, да так заразительно, что все остальные засмеялись тоже.
- Ай! - пискнула Барби.
Все поглядели в ее сторону. Там, где на ее майке красовалась надпись про мозги, теперь было что-то мокрое, большое и очень похожее на полушария обнаженного мозга - разделенное надвое нагромождение серо-фиолетовых бугров, извилин и кровеносных сосудов, блестящее и пульсирующее.
- Что это?
- Все то же самое, - сказало Светящееся Существо. - Постепенное созревание семян прошлого в сознании. Причины превращаются в следствия.
- Какие семена! - завизжала Барби. - Какие причины и следствия! Я что, этими сиськами думала, что ли?
- Видимо, нет, - ответило Светящееся Существо. - В этом и беда. Думать не думала, а майку надела. Зачем?
- Да просто так!
- Значит, хватило. Малейшее движение мысли может здесь воплотиться в видимый образ. Потерпите, друзья, скоро все будет позади - мы уже почти на финишной прямойЕ Да ты не тереби, не тереби, милая. Считай, что ты в мокрой маечке, вот и всеЕ Ну, что дальше, умник ты наш? Какой следует вывод?
Отличник понял, что эти слова относятся к нему.
- Я еще не все продумал, - сказал он, - но Монтигомо, по сути дела, прав. Нужно все и сразу.
- А если мы не хотим всего и сразу? - откликнулась Дездемона. - Мне, например, совершенно не нужны эти змеи в ушах. Или рак простаты. Тем более что у меня ее нет.
- Тогда давайте объявим, что мы хотим всего того, что нам нравится. И одновременно. Так можно?
- Можно, - сказало Светящееся Существо. - Почему нет.
- Так просто? - спросил Телепузик.
- А зачем нам трудности? - спросило Светящееся Существо, и все засмеялись - даже Барби сквозь слезы.
- Попробую сформулировать четко, - заговорил Отличник. - Мы хотимЕ Мы хотим, чтобы в потребляемом продукте или услуге были представлены свойства и качества, привлекавшие нас в многообразии того, что доставляло нам удовольствие при жизни. И чтобы переживание этих свойств и качеств происходило одновременно, без всяких препятствий и границ, пространственных, временных или каких-либо еще.
- Вот юрист хренов, а? - пробормотала Родина-мать с восхищением.
- Такого не бывает, - сказала Дездемона.
- Откуда вы знаете? - спросил Отличник.
- А оттуда. Если бы такое существовало, его бы рекламировали все глянцевые журналы.
Она произносила лглянцевые» через лх» и с хлюпом, так что выходило лхлямцевые».
- Может быть, в будущем изобретут, - сказал Отличник. - Даже не может быть, а наверняка изобретут! Раз мы с вами додумались, неужели человечество не додумается?
- Просто провидец какой-то, - сказало Светящееся Существо. - Нет слов. Поаплодируем ему, поаплодируем!
Участники обсуждения сговорчиво захлопали в ладоши. Зардевшись, Отличник встал и поклонился. Но приятный момент оказался смазан: Родина-мать заметила, что очки провидца обросли какими-то острыми коготками. Пока они были короткими, но вид у них был жуткий. Отличник попытался снять очки, но не смог - оправа будто приросла к ушам.
С Телепузиком тоже творилось что-то безобразное. На его рубашке проступили цепочки красноватых пятен - они были бледными, словно на фотобумаге, которую только что бросили в проявитель, но постепенно делались все отчетливей и кровянистей. Толстяк брезгливо оглядывал себя, отводя руки от тела, словно боялся вымазаться. Казалось, что кто-то обмотал беднягу колючей проволокой и сильно потянул за ее концы, отчего шипы впились в плоть под одеждой. К счастью, Монтигомо отвлек внимание аудитории от этой мрачной картины.
- Что-то я не понимаю, как такое смогут изобрести, - сказал он, - даже и в будущем. Человек-то останется тем же, что и сейчас.
- Ну и что. Человек уже сколько тысяч лет тот же самый, а что-то новое каждый год появляется, - откликнулась Барби. - И каждый раз никто не ожидает. Я уверена, лет через сто такое изобретут, чего мы даже и представить не можем.
- Но ведь это все радикально меняет, господа, - сказал Телепузик. - Получается, что мы делаем выбор, основываясь на неполной информации. Это все равно, что заказывать в ресторане обед, не прочитав меню.
- А как же еще? - спросила Дама с собачкой. - В будущее ведь не залезешь.
- Почему, - сказала Барби. - Если я правильно поняла, мы можем попросить все, что пожелаем. Так давайте для начала выясним, что мы вообще можем пожелать. Пускай нам, что называется, покажут весь ассортимент.
Все глаза повернулись к Светящемуся Существу. Оно молчало, видимо, ожидая вопроса.
- Юрист, давай, - сказала Родина-мать. - Загни, чтоб опять никто ничего не понял.
- Мы бы хотели узнать, - заговорил Отличник, - не появится ли в будущем какого-нибудь продукта или процесса, который позволит приблизиться к тому идеалу, о котором мы говорили? То есть сделать потребление бескрайним, а удовлетворение от него бесконечным?
- Появится, - сказало Светящееся Существо.
- Хорошо, - продолжал Отличник, - а можно заглянуть в это самое будущее? Чтобы понять, о чем идет речь. Получить представление. Хоть одним глазком, а?
- Можно всеми тремя, - сказало Светящееся Существо. - Только не пугайтесь.
В следующий момент и оно само, и белый цветок, в котором оно сидело, исчезли из вида.
Стебель с тремя отростками остался на том же месте. Но теперь под ним была сцена, а перед сценой - зал, полный людей, одетых во что-то вроде разноцветных лыжных костюмов. Так, во всяком случае, показалось Отличнику, который оказался в первом ряду этого зала.
Кроме металлического стебля, на сцене была трибуна. Лыжники бешено аплодировали стоявшему на ней оратору в таком же наряде. Не обращая внимания на аплодисменты, тот продолжал говорить. Слышно из-за шума ничего не было, но слова его речи на десятке разных языков бежали светящимися ручейками по экрану, занимавшему всю стену над трибуной. В самом верху, над полосой с китайскими иероглифами, шел английский текст:
лЕnourishment and entertainment will meet and unite in a single safe, colorful, and crispy product, shimmering with nuances of taste and meaningЕ»
Родной язык мерцал довольно низко, и перевод отставал, зато можно было прочесть все с самого начала:
лНеуклонный прогресс человечества и развитие великой технологической революции неизбежно приведут к тому, что хлеб и зрелища встретятся и сольются в одном безопасном, хрустящем и красочном продукте, переливающемся сочными оттенками вкуса и смысла. Потребление этого абсолютного продукта будет происходить посредством неведомого прежде акта, в котором сольются в одну полноводную реку сексуальный экстаз, удачный шоппинг, наслаждение изысканным вкусом и удовлетворение происходящим в кино и жизни. Это поистине будет не только венец материального прогресса, но и его синтез с многовековым духовным поиском человечества, вершина долгого и мучительного восхождения из тьмы полуживотного существования к максимальному самовыражению человека как вида, окончательный акт, где встретятсяЕ»
Английский текст был изящнее и обходился без эвфемизмов, введенных, видимо, импровизирующим синхронистом: вместо слов лабсолютный продукт» стоял термин лentertourishment», а окончательный акт, в котором встречались все земные радости, был обозначен как лshopulation» - видимо от лshopping», скрещенного с лcopulation».
Отличник задумался о том, как перевести эти термины. Ничего лучше чем колхозный оборот лебокупка хлебозрелища» не пришло в голову. Чтобы подчеркнуть протяженность процесса во времени (хотелось, понятное дело, чтобы он длился как можно дольше), можно было заменить лебокупку» на лпокупоебывание», но все равно выходило коряво. Решив посмотреть, как с этим справились переводчики-профессионалы, он опустил взгляд на ту часть табло, где появлялся перевод, но опоздал.
Зал и трибуна с оратором пропали так же мгновенно, как перед этим возникли, и все увидели Светящееся Существо. Цветок, в котором оно возлежало, зажегся над металлическим стеблем одновременно с тем, как лыжники растворились во тьме. Сам стебель снова остался на том же месте, и у Отличника мелькнула неприятная мысль, что это какая-то антенна, которая излучает одно наваждение за другим.
Несколько секунд все молчали, приходя в себя.
- Скажите, - нарушила тишину Родина-мать, - а что это такое, что вы тут нам показываете? Будущее?
- Объемное кино, - бросил Телепузик. - Или галлюцинация.
Пятна на его рубашке успели стать ярко-красными.
- Что они, рай на земле построят? - сказала Дездемона. - Завидно.
- Не надо завидовать, - сказало Светящееся Существо. - Если они и построят рай на земле, неужели вы думаете, что у вас не будет его на небе? Все лучшее, что создано мыслью человека, навсегда достанется человеку, потому чтоЕ
Светящееся Существо сделало интригующую паузу.
- Потому что кому еще это нужно? - спросило оно шепотом и засмеялось.
- Нет, правда, что это такое? - спросила Дама с собачкой. - Объясните кто-нибудь.
- Рассуждая логически, - сказал Монтигомо, - эта штука должна быть устройством, которое осуществляет то, о чем мы говорили. Во всяком случае, если окажется, что это зубоврачебный аппарат новой модели, я буду очень удивлен.
- Пускай они объяснят, - застенчиво молвила Родина-мать.
- Как вы проницательно догадались, - сказало Светящееся Существо, - это аппарат, который появится на земле через много лет. В нем воплотится многовековая мечта человечества, о которой само человечество даже не догадывалось все эти века, хотя отгадка была так близко, что вы сегодня нашли ее без всякого труда путем элементарного логического анализа. Но это не просто машина. Это нечто гораздо большееЕ
- Я знаю! - завопил Отличник. - Я понял! Только что осенило!
Светящееся Существо замолчало.
- Это второе пришествие! - выпалил Отличник.
- Не говорите глупостей, - бросил Монтигомо.
- Конечно! - продолжал Отличник. - Люди ждут, что Бог придет к ним в виде человека. Как две тысячи лет назад. Но почему они так думают, никто не может объяснить. А для чего Богу ветхое человеческое тело? Чтобы его опять прибили к доскам? Нет уж, спасибо! Помним!
Он обвел всех горящим взглядом.
- Знаете, есть такое выражение - Deux ex Machina? Когда автор греческой трагедии не справлялся с сюжетом, на сцену спускался Бог в специальной сценической машине и решал все проблемы. Вот что нужно человечеству. Оно так запуталось со своим сюжетом, что дальше просто некуда. Так почему Бог не может протянуть нам руку из машины? Божественной машины? И не просто руку - руки! Этих машин нужно огромное количество, как телевизоров или холодильниковЕ Чтобы вместо одной сломанной появлялось две новыеЕ Правда? Угадал?
- Поразительная острота мышления, - сказало Светящееся Существо. - Скажем так, ты прав настолько, насколько человек может быть прав, рассуждая о сверхчеловеческом. Действительно, после изобретения этой машины начнут циркулировать слухи о втором пришествии. Но ведь так было и после появления ЛСД. Поэтому я не стану говорить, что ты угадал. Или не угадал. При любом варианте возникнет много вопросов, не имеющих ответа.
- А что по этому поводу сказано в священном писании? - спросила Дама с собачкой.
- Писание говорит так: лДух дышит, где захочет», - сказал Монтигомо. - Машина нигде не исключается, насколько я помню.
- А что они такого хорошего сделают в будущем? - спросила Дездемона. - За что им рай при жизни?
- За то же самое, за что и вам, - сказало Светящееся Существо. - Просто так.
- Вот именно, - добавил Монтигомо. - Если бы в рай по заслугам брали, там бы один Бог сидел. Никто больше не попал бы. Спасение не по заслугам, - он покосился на Светящееся Существо. - Только по милосердию. А раз по милосердию, чего удивляться. Милосердие ведь беспредельно. Мы, я думаю, про себя такое могли бы рассказатьЕ
- Это уж точно, - сказала Дездемона и сплюнула.
- Я одного не понимаю, - сказал Отличник, стараясь побыстрее уйти от скользкой темы, - как именно это произойдет? Сначала люди построят аппарат, а потом Бог в него снизойдет? Или Бог сам явит себя в виде устройства?
- Быть может, Бог явит себя в виде устройства, которое построят люди, - глубокомысленно заметил Монтигомо.
- Скажите, - попросила Дама с собачкой, подняв глаза на белый цветок-кресло. - Интересно.
- Не могу, - отозвалось Светящееся Существо. - Это так называемый философский вопрос - как и со вторым пришествием. Я на такие не отвечаю. Понятия, которыми вы оперируете, не указывают ни на что, кроме самих себя, а сами по себе они ничего не значат. Спроси что-нибудь конкретное, хорошо?
- Как он называется, этот аппарат? - спросил Телепузик.
- У него будет много разных названий. Его будут называть даже лPlaystation 0», что, я думаю, заинтересует нашего вундеркиндаЕ
Отличник широко ухмыльнулся. Ему нравилось персональное внимание Светящегося Существа.
- Но это из области шуток. Шире всего он будет известен потребителям как лUltima Tool» - по имени самой распространенной модели. В просторечии его станут называть лРай-машиной». А его техническое наименование - лГлоботрон».
- Почему такое слово? - нахмурилась Родина-мать. - От глобализма?
- Успокойтесь, к глобализму это никакого отношения не имеет, - ответило Светящееся Существо. - Название связано с принципом действия. Аппарат воздействует на G-структуры лобных долей головного мозга, синхронизируя поступающие по нервным каналам сигналы таким образом, что возникает эффект, называющийся когнитивным резонансом. Благодаря этому и происходит то, о чем так проницательно догадался наш вундеркинд. Но это физическая сторона, которая в нашем случае не играет никакой роли. Ведь тел у вас уже нетЕ
- То есть что, мы уже не сможем попробовать? - разочарованно спросила Барби.
- Сможете, - отозвалось Светящееся Существо. - Если захотите.
- А как? Теперь уже я не понимаю, - сказал Отличник. - Ведь лобных долей мозга у нас больше нет. На что же этот аппарат будет действовать?
- Второе пришествие, - сказал Монтигомо, - происходит для мертвых так же, как для живых. По всем источникам так. Значит, этот опыт должен быть доступен нам в измерении чистого духа. Правильно?
- Да, - согласилось Светящееся Существо. - Наверно.
- Вот только что представляет собой эта процедура? - спросил Монтигомо. - Я имею в виду, как духовный опыт?
Светящееся Существо задумалось.
- Можно сказать, - отозвалось оно, - что это прыжок в самый источник того счастья, отблеск которого вы ловили в каждом акте потребления.
- И как называется этаЕ это действие? - спросил Телепузик. - Глоботомия?
Дездемона пробормотала что-то вроде лмолчал бы уж», но Светящееся Существо раскатисто захохотало - оно, несомненно, получало искреннее удовольствие от беседы.
- Да называйте как хотите, - сказало оно, отсмеявшись. - Какая разница.
- Скажите, - спросил Монтигомо, - а все чувствуют одно и то же?
- Сейчас вы все узнаете сами, друзья, - ответило Светящееся Существо, - и эти вопросы исчезнут. Пора начинать - время подходит к концу.
- Как, прямо так сразу? - спросила Родина-мать.
- А как же еще?
Послышалось тихое жужжание, и стебель цветка ожил - засветился зеленоватым огнем, и три его отростка раскрылись. Верхний распустился веером серебристых пластин, которые изогнулись, образовав углубление в форме человеческого лица. Второй отросток, в полуметре ниже, преобразился в пластину, похожую на ладонь с оттопыренным вверх большим пальцем. Нижний превратился во что-то вроде велосипедного седла. Словно флюгера разной формы, подхваченные ветром, все три отростка повернулись в одну сторону.
Метаморфоза заняла несколько мгновений и напомнила Отличнику компьютерную анимацию. Ему показалось, что серебристый веер со вдавленным лицом походит на авангардный писсуар, отчего устройство можно принять за скульптуру, соединившую в себе эстетику New Age с идеями Марселя Дюшана. Но он не стал делиться этим наблюдением со Светящимся Существом.
Зеленоватый свет исходил из крохотных дырочек, покрывавших всю поверхность аппарата; когда он зажегся, стали видны струйки пара, окружавшие конструкцию. Аппарат дымился, как ящик мороженщика в жаркий день, и казалось, что он дышит. Было непонятно, из чего сделано это устройство - его детали блестели, как металлические, но так мог выглядеть и полированный камень, и пластик. Да и вообще, подумал Отличник, можно ли говорить, что все это из чего-то сделано? Из чего все состоит в загробном мире? Думать об этом было страшно.
Барби брезгливо поглядела на свою грудь.
- Я первая, - сказала она и встала. - Что надо делать?
- Подойди к аппарату, - сказало Светящееся Существо. - Теперь зажми нижний электрод ногами. Нет, не так. Представь, что садишься на велосипедЕ Вот, хорошо. Теперь сложи ладошки так, чтобы второй электрод оказался точно между нимиЕ А теперь прижми лицо к верхнему. Представь себе, что это маска, которую ты примеряешьЕ
С полусогнутыми коленями и молитвенно сложенными ладонями стоящая перед аппаратом Барби казалась чем-то средним между грешницей на исповеди и ныряльщицей на краю бассейна.
- А больно будет? - спросила она.
- Наоборот, совсем наоборот, - ласково отозвалось Светящееся Существо.
Шмыгнув носом, Барби наклонила голову к серебряному писсуару, и ее лицо скрылось за веером пластин. Опять послышалось жужжание, как будто заработало множество крохотных электромоторов, и пластины прижались к голове Барби, охватив ее со всех сторон.
Вслед за этим произошло нечто невообразимое.
Раздался хлопок (звук был вроде того, что издает унитаз в пассажирском самолете, только намного сильнее), и Барби исчезла. Выглядело это так, словно она была облаком тумана или дыма, которое мгновенно втянули в себя три выступающие части аппарата: руки всосала в себя плоская ладонь, ноги и живот - дырчатое седло, а голова и торс исчезли в веере пластин со вдавленным лицом.
- Трах-тарарах, - сказало Светящееся Существо. - Вот оно какое, счастье.
Все потрясенно молчали. Телепузик обвел остальных глазами, словно чтобы убедиться, что и они видели то же самое. Встретив его взгляд, Дама с собачкой пожала плечами.
- Куда она делась? - спросил Монтигомо.
- В каком смысле? - переспросило Светящееся Существо.
- Ну, где она? Что случилось с ее телом?
- То же, что и с твоим, - ответило Светящееся Существо. - Оно умерло. Поймите, то, что вы принимаете за тела, есть просто привычка ума, воспоминание, которое постепенно начинает стираться под действием новых впечатлений. Так вот, только что она получила столько новых впечатлений, что воспоминание о теле и всем, что с ним связано, стерлось полностью и окончательно. А вместе с ним и воспоминание об этих ужасных мозгосиськах. Кстати, друзья, есть предположения, что они могли думать? Наверно, как с полушариями - правая рациональная, а леваяЕ
- Я не про это, - перебил Монтигомо. - Где она теперь?
- На этот вопрос каждый сможет ответить только сам, отправившись туда же. И не потому, что я что-то скрываю. Тут мало что можно объяснить.
- Вы как хотите, - сказала Родина-мать, - а я в эту душегубку не пойду.
- И я тоже, - сказала Дама с собачкой. - Вы что же, нас испарить хотите?
Светящееся Существо рассмеялось.
- Испаритесь вы сами, - сказало оно, - без всякой помощи. Подождите еще часок-другой, и испаритесь. Или хуже.
- Что значит - хуже? - спросила Дездемона.
- Кто знает. Сложно предсказать, куда метнется испугавшийся себя ум. Один может стать говорящим роялем, обреченным на вечное одиночество. Другой - болотной тиной, думающей одно и то же десять тысяч лет. Третий - запахом фиалок, наглухо запаянным в ржавой кастрюле. Четвертый - отблеском заката на глазном яблоке замерзшего альпиниста. Для всего этого есть слова. А как насчет того, для чего их нет?
- Роялем? - повторил Монтигомо. - Запахом фиалок?
- Это не самое страшное. Куда серьезней другое. Нет никакой уверенности, что, став затерянной в космосе заячьей лапкой, вы будете помнить, что эта лапка - вы. Понимаете? Вы - это вы, пока вы помните, что это вы. А если вы этого не помните, так это, наверно, уже и не вы? - Светящееся Существо тихонько засмеялось. - Или все еще вы? Величайшие философы человечества были бессильны ответить на этот вопрос. Тем более что сами не были уверены, они это или нетЕ Если серьезно, то никто не гонит вас в счастье насильно. Вы сделали выбор. Вот ведущая к нему дверь. Войдите в нее, пока вы еще помните, как ходят! Никто не знает, что случится, когда вы разбредетесь по бесконечности, откуда никто не возвращается назад.
- И что, со всеми будет то же самое, что с этой бедняжкой? - спросила Дама с собачкой. - Я имею в виду, нас так же разорвет на клочки?
- Все зависит от того, чем занят в последнюю минуту ум. Это как салют - одна вспышка голубая, другая розовая. Один залп дает стрелы, другой - гирлянды.
- А это точно не больно? - спросил Телепузик.
- Да будьте же вы мужчиной. Не бойтесь.
Это, видимо, задело Телепузика.
- А кто вам сказал, что я боюсь? - спросил он, вставая.
Когда он подошел к аппарату, стало видно, что его брюки сзади словно разъело кислотой - на заду, ляжках и икрах появились дыры, сквозь которые виднелось тело в красных пятнах. Сам он, похоже, не знал об этом, поскольку не пытался прикрыться. Монтигомо издал стон отвращения. Похожий звук вырвался и у Дамы с собачкой, но Телепузик не обратил внимания, решив, видимо, что это реакция на его общую неуклюжесть. Утопив сиденье в складках своего тела, он принял позу благочестивого ныряльщика.
- О чем думать? - спросил он.
- Представь себе сад, полный румяных яблочек, - сказало Светящееся Существо. - Я шучу. Впрочем, можно действительно представить такой сад или какой-нибудь другой позитивный образ. Можно негативный. Это не особо важно. Наклоняем головуЕ
Телепузик последний раз поглядел на товарищей по последнему путешествию, словно стараясь увидеть что-то в их глазах, но, видимо, не нашел того, что искал. Выдохнув, он уронил лицо в писсуар.
На этот раз все случилось иначе. Как только лицо Телепузика оказалось внутри металлической выемки, его тело вздулось, одновременно став прозрачным, словно воздушный шарик. Все произошло практически мгновенно - прозрачные ноги оторвались от дырчатого сиденья и взлетели к потолку, а руки раскинулись в стороны, словно короткие крылышки. Раздался такой же хлопок, как в прошлый раз.
- Никого не забрызгало? - поинтересовалось Светящееся Существо. - ШуткаЕ Сиденье дезинфицируется. Тоже шутка.
- Теперь я, - сказала Дездемона. - А то уши болят.
По оттянувшимся вниз мочкам было видно, как тяжелы стали ее серьги; они заметно шевелились. Как только Дездемона приняла требуемую позу, ее тело дернулось и превратилось на секунду в короткий толстый кнут, который оглушительно щелкнул в воздухе и исчез. Отличнику показалось, что он разглядел на кнуте чешуйки и зигзагообразную полосу, но все произошло слишком быстро, чтобы можно было сказать наверняка.
Следующей в бесконечное счастье отправилась Родина-мать. Подойдя к аппарату, она несколько минут внимательно его разглядывала.
- Хотела бы я дожить до дня, когда эту машину построят! - сказала она.
- Так ты до него и дожила, - ответило Светящееся Существо.
- Ну, в общем, да, - без энтузиазма согласилась Родина-мать. - Можно и так сказать.
- В чем разница?
Родина-мать пожала плечами.
- Все-таки, - сказала она.
Монтигомо поднял руку.
- Хочу спросить, - сказал он. - Можно?
- Валяй.
- Может, это праздное любопытство. Но все-таки мне интересно, а потом вопросы задавать будет, я думаю, уже поздноЕ
- Давай без предисловий, лапочка. Время не ждет.
- Я вот чего никак не могу понять. Когда душа попадает в рай, с ней случается лучшее из возможного. Но разве может лучшее из возможного меняться каждый год?
- А почему нет?
- Тогда это будет уже не лучшее. Тогда сегодня рай будет не тем, чем вчера, а завтра не тем, чем сегодняЕ Это даже звучит странноЕ Правда? Разве могут в высшем порядке вещей происходить такие же скачки и шатания, как на земле?
- А сам как думаешь? - спросило Светящееся Существо.
- Думаю, что нет.
- Правильно. В чем же тогда вопрос?
- Вы ведь сказали правду? Про то, что в будущем построят такой аппарат?
- Конечно. Я всегда говорю правду.
- А тем, кто попадал сюда до нас, вы тоже говорили правду?
- Естественно.
- И они тоже видели перед собой этот, как егоЕ Глоботрон?
- Родной мой, для тебя это глоботрон. А у них просто не возникало вопроса, что это такое. Чудо, оно и есть чудо.
- А что вы показывали тому же древнему египтянину? Или христианину?
- Каждому свое, извиняюсь за каламбур. Только показываем не мы. Вы все показываете себе сами, понимаете? Египтянин видел загробную реку и восход новой жизни. Христиане, прячась за ветками своих любимых яблонь, наблюдали второе пришествие Христа, и вообще весь свой видеоклип, в котором высшее блаженство исходит от гвоздей. Сейчас все стало проще. Если бы вам, взыскательным потребителям, стали что-то говорить про Божью любовь, вы резонно попросили бы воплотить ее в чем-нибудь ощутимом. Как вы, собственно, и сделали. Поэтому с практичными людьми мы с самого начала решаем вопрос в практической плоскости. Хотя, конечно, встречаются исключенияЕ Тут перед вами один интересный пассажир был. Белые чулочки, ослиные уши на тесемке - непростая душа. Целый час на меня кидался. Я, говорит, слышал, что в Бардо к свету идти надо. Я его спрашиваю - так чего ты тогда все время крестишься? На всякий случай, говоритЕ
Светящееся Существо заразительно засмеялось.
Вдруг в зале полыхнуло багровым пламенем, и раздался оглушительный удар. Родина-мать, про которую совсем забыли, исчезла, не попрощавшись, и вокруг аппарата теперь висело постепенно растворяющееся облако пара.
- Уй, напугала, - пробормотало Светящееся Существо.
- Так, значит, всем прежним душам вы говорили неправду? - спросил Монтигомо.
- Неправду? Да почему же неправду. Давайте я еще раз объясню, и хватит разговоров, идет?
- Хорошо, - сказал Монтигомо. - Только чтобы я понял.
- Понимание зависит от вас, не от меня, - сказало Светящееся Существо. - Мост к бесконечному счастью, про который мы говорим, вовсе не соединяет вас с чем-то внешним, с какой-то реальностью, существующей в другом измерении. Я всего лишь помогаю вам найти дорогу к самим себе. Я соединяю то, к чему вы всю жизнь стремились, с тем, что туда стремилось. При этом происходит, если так можно выразиться, короткое замыкание субъекта с объектом. Но обе эти части - просто полюса магнита. Просто половинки вашего существа, как два полушария мозга, как правая рука и левая. Ваши мечты - это и есть вы сами, и если вы стремитесь к чему-то внешнему, то исключительно из-за непонимания того, что внешнего нет нигде, кроме как внутри, а внутри нет нигде вообще. Часто окружающий вас кошмар так беспросветен, что вы говорите - нет в жизни счастьяЕ Может быть, его там и нет. Но раз вы знаете, чего именно там нет, значит, оно есть где-то еще. И если вы знаете, какое оно, оно уже присутствует в вас самих. Это и есть рай. Так вот, мост в это счастье всегда один и тот же. В том смысле, что не меняются те точки, которые он соединяет. А вот архитектурные особенности этого моста в каждую эпоху различаются. Он может иметь множество опор и быть прямым как стрела. Он может висеть на тросах. Он может изгибаться колесом. Его могут украшать статуи мраморных красавиц или жуткие серые химеры. Но это не играет роли, потому что мост нужен только для того, чтобы перейти его. Потом он исчезает. А то, как именно он выглядит, - совершенно произвольная частность, которая не имеет никакого отношения ни к правде, ни ко лжиЕ
- Так что, христианам прошлого вы показывали Иисуса Христа, а нам показываете какой-то аппарат, и все это правда?
- Именно так.
Монтигомо подумал еще немного.
- Но ведь будет одно из двух. Либо одно второе пришествие, либо другое. Ведь не может этот аппарат существовать в одном мире с воскресшим Иисусом. Так что же действительно случится в будущем?
- В будущем случится следующее. Вы по очереди встанете, подойдете к глоботрону и испытаете лучшее, что приберегли для вас жизнь и смерть. И там, я уверяю, вы найдете ответы на свои вопросы. Ибо забыть вопрос в виду его полной никчемности тоже означает ответить на него. Причем более полного ответа не бывает, потому что тем самым вопрос исчерпывается окончательно.
Светящееся Существо еще говорило, когда Монтигомо решился. Бормоча что-то неслышное - может быть, молитву, - он подошел к цветку и принял требуемую позу. Раздался треск, и он превратился в три фонтана радужного пара, словно от каждого из электродов пустили вверх струю брызг из гигантского пульверизатора.
- Как в парикмахерской, - весело сказало Светящееся Существо. - Ну а теперь ты, мой любимчик. Последний. Иди скорее к своей окончательной Playstation. Все-таки ты у меня настоящий провидец. Как ты говорил? Хотелось бы играть в игры, где все свежие впечатления сжаты в минимальном объеме времени? Вот оно, перед тобой. Прямо по индивидуальному заказу.
Отличник осторожно потрогал оправу своих очков. Теперь она казалась сделанной из живой колючей проволоки - ее шипы медленно шевелились, словно начиная понемногу приходить в себя.
- А где Дама с собачкой? - спросил он. - Собачку вижу, вон лежит. А сама она где?
- Уже отправилась.
- Когда это?
- А ты в это время что-то говорил, - ответило Светящееся Существо. - Просто не обратил внимания.
- Разве? - подозрительно переспросил Отличник. - А собачку что, бросила?
- Женщины - вздорные, переменчивые и пустые создания, - сказало Светящееся Существо. - Им вообще не свойственно такое чувство, как привязанность. Они его только имитируют, чтобы войти к человеку в доверие. Теперь, когда мы остались вдвоем, можно говорить об этом открыто. Разве это не так?
- Не буду спорить, - сказал Отличник. - У меня вопрос.
- Валяй.
- Что будет потом?
- Потом? Когда потом?
- Ну, после того, как этоЕ Произойдет. Что со мной будет потом?
Светящееся Существо несколько секунд молчало, словно соображая.
- А, вот ты о чем. Ничего.
- Простите?
- Ну подумай сам. Сейчас с тобой случится самое лучшее из того, что только может быть. Ты ведь не хочешь, чтобы потом было хуже?
- Нет.
- Так его и не будет.
- То есть как?
- Да так. Зачем оно. Время ведь штука субъективная. Ты умный человек и должен это понимать. Сколько, по-твоему, длилось заседание фокус-группы?
- Часа три, - сказал Отличник. - Или даже четыре, если с самого начала, пока знакомились.
- Ошибочка. На самом деле прошла всего секунда.
- Как одна секунда?
- Так. Видишь, какой она может быть долгой. И это не предел. А теперь тебе пора.
- Почему вы так уверены, что я отправлюсь вслед за этими баранами? - спросил Отличник.
Светящееся Существо промолчало. Отличник обвел взглядом окружающую тьму, словно соображая, куда бежать. Вдруг он вскрикнул и схватился за лицо.
- Вот поэтому, - сказало Светящееся Существо. - Выбор у нас есть. Но он, как всегда, диалектический.
Отличник кое-как добрался до аппарата и сжал ногами нижний электрод. На несколько мгновений боль отпустила, и он оторвал руки от лица. Его глаза были залиты кровью. Стекла очков покрывала сетка трещин.
- Не понимаю, чего ты дожидаешься, - сказало Светящееся Существо. - Свобода рядом.
Отличник увидел на металлической штанге перед своим лицом маленький логотип - черное слово лGLOBO» в желтом картуше и веселую красную надпись лDie Smart!»[53] рядом.
- Последний вопрос, - сказал он. - Честное слово, самый-самый последний.
- Слушаю, - терпеливо сказало Светящееся Существо.
Отличник открыл рот, но времени у него действительно не осталось. Очки изогнулись и впились ему в глаза. Он взвыл и попытался сбить их с лица, но это не получилось. Тогда он начал хлопать перед собой в ладоши, словно аплодируя происходящему с ним кошмару. С пятой или шестой попытки ему удалось поймать пластину электрода для рук. Он уронил голову в углубление серебряного писсуара, и тогдаЕ
Светящееся Существо как-то поскучнело. Некоторое время оно сидело в своем цветке, тихонько покачивая капюшоном. Постепенно капюшон перестал светиться, опал, и вниз по металлическому стеблю проплыло округлое утолщение - словно проглоченный кролик спускался по пищеводу удава. Дойдя до основания стебля, утолщение вывалилось наружу в виде чего-то похожего на дыню в сморщенном кожаном мешке.
Одновременно с этим сделался виден окружающий мир, скрытый до этого мраком. Вокруг, во все стороны до горизонта, лежала каменистая пустыня. Из нее торчали блестящие штыри, под которыми подрагивали в пыли продолговатые кожистые яйца. Над некоторыми стеблями мерцали таинственным огнем белые цветы, но их окружали коконы черного тумана, и они были видны еле-еле, как сквозь закопченное стекло.
Небо над пустыней было затянуто тучами. Их разрывал похожий на рану просвет, в котором сияло что-то пульсирующее и лиловое. Из просвета вылетали сонмы голубых огоньков. Они опускались вниз, закручивались вокруг светящихся цветов и, исполнив короткий сумасшедший танец, с треском исчезали в их металлических стеблях. Изредка один или два огонька вырывались из этого круговорота и уносились назад к небу. Тогда по металлическим цветам проходила волна дрожи, и над пустыней раздавался протяжный звук, похожий то ли на сигнал тревоги, то ли на стон, полный сожаления о навсегда потерянных душах.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»