«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 26%

***

Снег шел. Дорожка перед главным корпусом, днем расчищенная, теперь снова была завалена по щиколотку. Фонари горели будто через силу - к каждому пятнышку света слеталась белая пушистая мелочь, как будто мошкара вьется вокруг огня, не решаясь облепить его окончательно.
Влад глубоко дышал. Смотрел на хлопья - и на тени хлопьев, синеватые тени на снегу, падавшие снизу вверх.
- Так лучше? - спросила Анжела. Он понял, что она держит его под руку.
- Очень хорошо, - сказал Влад. - Замечательно.
- Там впереди есть бювет, - сказала Анжела. - Такая штука, где пьют минеральную воду.
- Из какого животного изЕ готовлена ваша шуба? - спросил Влад, любезно поддерживая светскую беседу.
- Вероятно, из крашеной козы, - сказала Анжела.
- А я думал, это лиса, - признался Влад несколько разочарованно. - АнЕжела. Вы чем занимаетесь?
- Помогаю вам справиться со свалившейся славой, - сказала она серьезно. Влад рассмеялся:
- Это не славаЕ Это алкогольное опьянение. Я вообще-то не пьюЕ И я завтра уезжаю. Ну, послезавтра.
- Давайте не сворачивать с дороги, - сказала Анжела обеспокоенно. - Наберем снегу в ботинкиЕ ПростудимсяЕ
- Вам идет эта шуба, - заметил Влад. - Но мне жалко лису.
- КозуЕ
- Козу не жалкоЕ
- Влад. Не сворачивайте с дороги. Там глубокий снегЕ Он оступился и едва не рухнул в сугроб. Анжела ухватила его за руку; ему было приятно ее прикосновение. А внутренний счетчик молчал, зашкаливший, сбитый с толку.
- АнЕжелаЕ Вы никогда не чувствовали себя немножко троллем? Немножко чудищем, немножко монстром?
- Бог с вами, ВладЕ Да стойте же ровно, в следующий раз я вас не удержуЕ
- Бросьте, я не упаду. Анжела, я причинил страдания живому существу. Гран-Грэму. Зачем я придумал его таким несчастным? Что, мне трудно было написать, что у него с рождения были приличные папа, мама, общественное уважение?..
- Читатель же должен сочувствовать, - возмутилась Анжела. - Что, если бы у Золушки с самого первого дня были папа, мама, всеобщая любовь?
- Мне нравится ход вашей мысли, - пробормотал Влад. - Вот я, напримерЕ тоже история Золушки. ЯЕ если бы вы знали, кто я такой.
- Вы великий писатель?
- Нет, какой там великийЕ ЯЕ тролль, Анжела. Я подкидышЕ Может, я вообще марсианинЕ
- Да ну, - сказала Анжела.
- Вполне может быть, - Влад обнял подвернувшийся древесный ствол, ласково похлопал ладонью по очень холодной коре. - Вы мне не верите. Вам кажется, что я примитивно морочу вам голову. Вот сейчас вы меня пожалеетеЕ
Анжела улыбнулась:
- Нет. Вас почему-то не хочется жалеть.
- Я вам неприятен?
- Нет. Вы не похожи на жертву.
- Конечно. Какая я жертва? Я победительЕ Он оттолкнулся от ствола и, проваливаясь чуть не по колено, подошел к женщине. Положил руки ей на плечи - пальцы тут же утонули в рыжем меху.
- Лиса, - сказал Влад. - Я поймал лисуЕ Прощайте. И нашел ее губы.

Глава 7

АННА

Влад открыл глаза и увидел Гран-Грэма. Незаконнорожденный тролль сидел на крышке компьютера, его белые тряпичные клыки торчали неуверенно и как-то жалко. Влад протянул к нему дрожащую руку - но понял, что тролль находится в нескольких метрах, на другом конце комнаты, а кажущаяся его доступность - результат изменившегося Владова мировосприятия.
Все вокруг казалось отражением на поверхности радужного, светлого, но очень уж зыбкого пузыря. КомнатаЕ зеленоватые обоиЕ зеркалоЕ занавескиЕ
Он перевел взгляд. Для верности еще и потрогал рукой пустое пространство рядом с собой: смятая простыняЕ
Царапнуло под сердцем кошачьей лапой. Царапнуло еще раз. Отпустило.
Он не знал, кто такая Анжела, откуда она взялась, замужем лиЕ Собственно, ему и не нужно было это знать. Анжела умна и тактична. Скорее всего; они больше никогда не увидятся.
Радости не было. Грусти тоже. Пустота - как и полагается. Он давно не маленький мальчик, он знает, что за такие вот эйфорические всплески надлежит расплачиваться ощущением полнейшего вакуума под сердцем.
Он и расплатится. Не в первый раз.
Влад с трудом поднялся. Добрел до тролля, указательным пальцем погладил зеленую макушку. Постоял, ощущая босыми ступнями жесткий ворс гостиничного ковролина, ощущая дрожащими ноздрями стылый запах вчерашнего сигаретного дыма, до поры до времени не борясь с пустотой, давая ей растворить себя, почти полностью съесть.
Ничего, ничегоЕ
Не было приобретения, не будет и потери. Сегодняшний день предстоит проглотить, как лекарство, А завтра - завтра все будет по-другому; слава богу, у Влада есть опыт. Он умеет забывать женщин, которых, кажется, даже любил в какой-то моментЕ
Струя воды из крана уперлась ему в затылок, будто пистолетный ствол. Влад смотрел вниз, на белую эмаль маленькой ванны, на растекающиеся по ней холодные весенние ручьи.

***

В ресторане ему померещилась Анна.
Женщина сидела за дальним столиком, Влад видел ее спину, ее ухо, кусочек ее щеки. И Влад узнал ее - сразу же; первым побуждением было бежать отсюда без оглядки, но он все-таки остался сидеть, тупо разглядывая принесенное официантом меню.
Ее спутником был молодой мужчина в немодном, не очень аккуратном костюме. Мужчина громко смеялся; Анна улыбалась и что-то говорила, потом повернула голову, и Влад увидел ее профиль.
Или все-таки?!
Отложив меню, он встал и двинулся через весь зал - по ковровой дорожке, мимо жующих, болтающих, вздыхающих, глотающих алкоголь. Не доходя трех метров, замедлил шаг. Мужчина в немодном костюме вопросительно уставился на него; проследив за взглядом спутника, женщина обернулась.
- Извините, - сказал Влад и вернулся на свое место.
Она была все-таки очень похожа на Анну. Издали.
Хотя Анне сейчас должно быть тридцать шесть, а этой женщине едва ли исполнилось тридцать. Вот беда - Влад понятия не имеет, как выглядит сейчас Анна. Димка остался в его памяти семнадцатилетнимЕ Анна - двадцатидвухлетней. Но Анна, в отличие от Димки, живаЕ
Он съел куриное жаркое, не почувствовав вкуса. Поднялся и пошел собирать вещи.

***

Очень коротко стриженные черные волосы, высокие скулы, цыплячьи плечи под тонким свитером. Такой Влад впервые увидел Анну; ей было девятнадцать, она остановилась посреди большой полукруглой аудитории, оглядела деревянные ряды, ярусами поднимающиеся под самый потолок, оглядела пустую пока что кафедру, оглядела студентов, явившихся раньше и уже выбравших себе места, вежливо кивнула, здороваясь одновременно со всеми, - и обернулась к дверям, и позвала кого-то, оставшегося в коридоре:
"Да, это здесь! Заходи!"
Тогда Влад впервые услышал ее голос.
Она дождалась приятельницу - и села с ней у окна, в первом ряду.
С тех пор это было постоянное ее место; юноше, угнездившемуся в дальнем углу аудитории, на самом последнем и самом высоком ряду, была видна черная макушка, розовое ухо и кусочек щеки.
Юношу очень скоро сочли наполовину сумасшедшим. Он никогда ни с кем не здоровался, никому не смотрел в глаза и уж подавно ни с кем не разговаривал. Часто пропускал занятия, иногда пропадал на целую неделю; сидел всегда в дальнем углу, прикрыв лицо ладонью, на перерывах грыз яблоко или бутерброд (в студенческой столовой его ни разу не видели!). Уходил позже всех - дожидался, пока аудитория опустеет, и тогда только слезал со своей верхотуры, спускался, будто гриф, обнаруживший падаль.
Конечно, его не любили и побаивались. До самой сессии не знали, как его зовут, и в разговорах - вполголоса - звали "дуркой"; сессию он сдал кое-как, но все-таки сдал, к немалому удивлению некоторых однокурсников.
(Это был четвертый по счету университет, в котором он учился. Ни в одном учебном заведении он не задерживался дольше чем на год-полтора; название будущей его специальности звучало расплывчато-гуманитарно. Статус студента избавлял его от армейской службы, да ему и нравилось учиться; он был бы, наверное, отличником, если бы не вечный страх задеть кого-нибудь невидимыми щупальцами уз. Он страшился и прятался. Он жил неудобной жизнью ночной бабочки, извлеченной под полуденное солнце.)
Анна, на дух не переносившая ни намека на конфликт, держалась от странного юноши так далеко, как только позволяла огромная аудитория; итак, Влад сидел в последнем ряду у стены, Анна - в первом ряду у окна. Их разделяли столы и стулья, склоненные головы, скрипы и перешептывания; длинный взгляд прошивал аудиторию из угла в угол, но диагонали, взгляд сквозь пальцы, никому не заметный, напряженный, как тетива.
Кажется, когда-то она занималась танцами. А может выть, и нет. Владу нравилось смотреть, как она идет от двери к своему месту. В каждом ее движении сочетались подростковая небрежность - и балетная отточенность. Она была хозяйкой своего тела, и в этом спокойном властвовании Владу виделось что-то от небольшого грациозного зверька. Он не однажды наблюдал, как она прыгает на подножку трамвая - будто белка. Или протискивается сквозь гол ну в салоне - как ящерица. Но это было потом, спустя несколько месяцев, когда он повадился ходить за ней, на расстоянии провожать ее домой почти каждый вечерЕ А поначалу он просто смотрел, как она шагает, как поворачивает голову.
Когда она склонялась над тетрадкой, Влад видел только затылок и ухо. Зато когда она поднимала взгляд на преподавателя - открывался профиль, Влад видел его когда-то в детстве, на старинной монете, которая потом потеряласьЕ

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»