«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 28%

ТАКО И СТАЛИН (МОИ МЕЛКИЕ ПОДРОБНОСТИ)

  Наказывать Рому за лмелкие подробности» я не стал, потому что сам в юности насчет лмелких подробностей» был не безгрешен.
  В сорок шестом году в Тбилиси, куда я приехал летом, сестры и племянницы папы, как всегда, приготовили по случаю моего приезда вкусный обед. После того как мы попили чаю с ореховым вареньем (моим любимым), средняя сестра, Тако, вывела меня на веранду и спросила:
  - Гиечка, а ты со Сталиным знаком?
  - Знаком.
  Тако была очень милой, доброй и наивной
  - Как он к тебе относится?
  - Нормально. Каждый раз спрашивает: лКак поживаешь, Гия? Как учеба?»
  - Я хочу тебя попросить о чем-то, только ты маме не говори. Не скажешь?
  - Не скажу.
  - Нашу улицу хотят расширить, и тогда наш дом сломают. Ты не можешь попросить Сталина, чтобы он сказал Чарквиани (первый секретарь Грузии), чтобы наш дом, пока мама жива, не трогали. А то переселят куда-нибудь, где мама никого не знает. И она этого не перенесетЕ Не сможет мама без наших соседей.
  - Ладно, скажу.
  - Только, ты обещал, маме не говори, она на меня рассердится. И дяде Коле не говори, он обязательно у мамы начнет узнавать.
  В Москве я рассказал отцу об опасениях Тако. Он позвонил в Тбилиси своему другу строителю Виктору Гоцеридзе и выяснил, что улицу, где живет его старшая сестра, в ближайшие двадцать пять лет расширять никто не собирается. Отец велел мне сообщить об этом Тако. Но я забыл.
  На следующее лето, когда снова приехал в Тбилиси, после традиционного обеда у тетушек Тако снова вывела меня на веранду и спросила:
  - Виделся?
  - С кем?
  - С ним!
  - Виделся.
  - И что?
  Я горько вздохнул.
  - Тако, зачем ты Берии сказала, что Сталин маленького роста?
  - Кому?!
  - Берии, Лаврентию Павловичу. Кто тебя за язык тянул?
  - Я?! Когда я могла ему что-то сказать?! Я Берию только на портретах видела! И в хронике два раза.
  - Не знаю. Берия утверждает, что ты это говорила. А Сталин сказал, что он не маленького роста, а среднего. И весь мир об этом знает! А если Тако считает, что он маленький, пусть сама насчет своей улицы говорит с Чарквиани. Лично он - и пальцем не пошевелит.
  Тако расстроилась.
  - Гия! Никогда я не говорила, что Сталин маленький! Зачем этот мерзавец Сталина обманывает?! Не могла я такое сказать! Клянусь! Я наоборот думала, что он такого же роста, как Петр Первый! А, что он не такой высокий, это сказала Марго. (Старшая сестра). А кто-то взял и написал в НКВД донос. Гия, где живем?! Кругом одни стукачи! - И тут же испугалась. - Ты только это нигде не повторяй! А то тебя посадят! И дядю Колю посадят!
  - Тако, ты дослушай до конца, - я понял, что шутка получилась недоброй. - Потом Сталин сказал Берии: лЛаврентий, сам я никому ничего говорить не буду, но раз об этом нас просит Гия, позвони Кандиду Чарквиани и скажи, чтобы начал расширять эту улицу не раньше, чем через двадцать пять лет».
  - Правда?! Посмотри мне в глаза! По глазам вижу, что врешь!
  - Клянусь мамой, двадцать лет вашу улицу никто не тронет!
  Тако бросилась меня целовать. Знала, что клясться мамой я понапрасну не стану.
  В прошлом году я был в Тбилиси. Дом тети Нади стоит.

МАЛО ВОЗДУХА!

  Снимал этот фильм, как и предыдущий, Вадим Юсов. Юсов - оператор запасливый. Если он выезжает в экспедицию, он везет все, что может пригодиться. А пригодиться ему может почти все. На сей раз ему понадобился большой кран. Большой кран было запрещено вывозить с Мосфильма: он один на студии, и с него разрешали снимать только в павильонах.
  - Пойди к директору, попроси, - сказал мне Вадим.
  - Зачем нам большой кран?
  - Для финального кадра.
  После долгих уговоров директор дал кран под мою ответственность, предупредив, что кран очень дорогой и другого такого крана на киностудии нет.
  У нас было три плота. Один игровой - небольшой, с шалашом, на нем плыли сначала Джим и Гек, а потом еще и Король с Герцогом, второй - съемочный, с него мы снимали сцены на игровом плоту. На нем ставили камеру, движок, осветительные приборы, выкладывали рельсы, поправляли грим актерам и удили рыбу на удочку, когда не было нужной погоды. И третий плот, самый большой, - для крана. Его планировали поставить на якоря посередине реки и от крупного плана Гека отъехать на общий план. И мы увидим плот с шалашом, сверкающую реку, зеленые берега и заходящее солнце, навстречу которому плывут наши герои.
  Все три плота таскал мощный буксир, который почему-то назывался лКазахстан». Снимали мы днем, а ночью всем караваном передвигались на следующую точку. Точки были выбраны заранее и капитану показаны.
  Я обычно просыпался раньше всех и будил остальных. В тот день я тоже вышел утром на палубу. Хорошо на реке рано утром. лЧуден Днепр при тихой погоде!» - но что-то на этом Днепре не то. лКазахстан» здесь, игровой плотик здесь, съемочный плот здесь, плот для крана здесь, а самого крана нет!
  Перелез на буксир, разбудил капитана. С трудом.
  - Где кран?
  - Там стоит, на плоту.
  - Когда ты его видел последний раз?!
  - В Херсоне. А что?
  - Нет крана!
  - Иди ты! Значит, закрепили плохо! Алкаши, ядрена вошь! Пива хочешь?
  Не буду писать, что я ему ответил.
  - Да успокойся, Николаевич, нервы побереги, никуда она не денется, эта железка. Она тяжелая - где сковырнулась, там и валяется. Найдем!
  И капитан пошел будить своего матроса, который спал у якоря на корме. Растолкал его - с трудом - они выпили пива и отправились на моторке тралить фарватер. Вернулись к обеду и сообщили, что зацепились кошкой за что-то железное и большое, километрах в трех от нашей стоянки. Кран это или нет, они определить не смогли. Глубоко. Нужен водолаз со скафандром.
  Послали в Херсон за водолазом. Водолаз не хотел ехать. У него напарник заболел, а без напарника он не работает. Ему сказали, что у нас народ толковый, все сделают, что надо и как надо; и пообещали хорошо заплатить. Уговорили. Привезли водолаза со всеми его причиндалами, подтащили большой плот на место, поставили на якоря. Водолаз проинструктировал нас, как и что надо делать, мы помогли ему облачиться в скафандр, завинтили шлем, и он ушел под воду. Воздух водолазу по шлангам подавали через какой-то допотопный аппарат, с ручкой как у колодца. Связь по радио.
  Слышим, водолаз сказал:
  - Мало воздуха.
  Стали крутить ручку быстрее.
  Из-под воды нервный голос:
  - Мало воздуха! Мало воздуха!
  Крутим еще быстрее.
  Истеричный крик:
  - Вы что там, оглохли?! Мало воздуха, говорю!! Мало воздуха!!!
  Все, включая меня, накинулись на колесо и давай крутить так, что чуть дым не пошел.
  И тут всплывает водолаз в очень раздутом скафандре, не головой вверх, как положено, а плашмя. Подтянули мы его к плоту и отвинтили шлем. Оттуда со свистом пошел воздух и одновременно мат - хороший, морской, минут на пятнадцать! Оказывается, команда лмало воздуха» означает, что надо качать меньше воздуха. Нашего водолаза мы так раздули, что он застрял в каких-то железках и чудом выбрался. А что там лежит на дне, кран или что другое, он не понял. Еще раз лезть под воду он категорически отказался.
  - Вернется напарник, тогда и поговорим, - сказал он и уехал со всеми своими причиндалами.
  Тогда директор фильма Леонид Коновалов с официальной просьбой обратился к спасательной службе пароходства в Херсоне. Сразу мы к ним не обратились, потому что хотели, чтобы о потонувшем кране знало как можно меньше народа. Из Херсона пришел водолазный катер, они быстро выяснили, что в том месте на дне лежит не наш кран, а какая-то железяка. лБог знает, что это такое, и откуда оно взялось!»
  После двух дней поисков кран нашли в Херсоне, он лежал на дне, рядом с причалом, у которого перед отходом швартовался лКазахстан». Кран подняли, но снимать с него было уже нельзя; пока мы его искали, украли почти все грузы - противовесы (они нужны для баланса). Местные быстро сообразили, что грузы (пятикилограммовая чугунная пластина с ручкой) - очень полезная вещь: привязал веревку, кинул в воду и никакого якоря не надо. Сидишь себе в лодке и ловишь спокойно рыбу - хочешь на удочку, хочешь на спиннинг, хочешь на мормышку!
  И финальный кадр нам пришлось снимать с кормы лБогдана Хмельницкого». Получилось хорошо (у Юсова иначе и не бывает). Но с крана было бы намного эффектней.
  В Москве, разумеется, узнали, что кран побывал в воде. И у меня с Вадимом за грузы-противовесы из постановочных (гонорара) вычли по триста рублей!
  - Мало воздуха, - усмехнулся Вадим, когда в кассе мы расписывались в ведомости.

НЕ ГОЛЛИВУД!

  Обычно я не держусь за выбранную натуру и легко могу поменять место съемок, если оператору кажется, что так будет лучше. Настаиваю лишь в тех случаях, когда снимаются важные эпизоды.
  В фильме лСовсем пропащий» есть такая сцена: разъяренная толпа гонит по полю вымазанных дегтем и вывалянных в перьях Короля и Герцога. Эту сцену я хотел снять в очень красивом месте, чтобы был контраст между поэзией природы и человеческой жестокостью. И мы с Вадимом Юсовым и Борисом Немечиком долго ездили по Днепру на катере, искали такую натуру. Как-то поднялись на высокий берег.
  - Здесь будем снимать, - вдруг заявил Вадим.
  - Здесь?!
  Голое, пыльное поле.
  - Я сниму, не понравится - переснимем. Только мы должны начать снимать - он посмотрел на часы - ровно в восемнадцать двадцать и можем снимать только минут пятнадцать.
  Спорить я не стал. Раз Юсов говорит, что будет хорошо, значит, будет хорошо, и никак не мог понять, что ему здесь понравилось. Но возникла сложность. У Леонова на этой неделе подряд спектакли, и только понедельник был свободен.
  В понедельник с утра начали готовиться к съемке. Подняли на площадку камеру, рельсы, осветительные приборы, протянули кабель. По всему маршруту, по которому толпа должна была гнать Короля и Герцога, ассистент Юсова Юра Невский через каждые десять метров вбил колышки, чтобы точно знать фокусное расстояние. Вадим собирался снимать на объективе 500, а при таком длинном фокуснике малейшая неточность - и все не в фокусе.
  К шестнадцати тридцати поставили свет, одели и загримировали всех артистов и начали репетировать. В семнадцать двадцать, как и было запланировано, скоростной катер лВихрь» привез Леонова. Его быстро раздели, намазали тавотом, который заменял нам ваксу, и налепили перья (с Кикабидзе мы это уже проделали). И в восемнадцать шестнадцать он был в кадре. Один раз прорепетировали.
  - Приготовились к съемке!
  Все заняли свои места.
  Я глянул на хронометр и крикнул Леонову (он стоял довольно далеко от меня):
  - Евгений Павлович, московское время ровно восемнадцать часов девятнадцать минут!
  - Сказка! Голливуд! - крикнул Женя.
  - Камера! - скомандовал я.
  Тишина.
  Снова кричу:
  - Камера!
  - Георгий Николаевич, аккумулятор сел, - сказал механик.
  - Нет, ребята, я дома! - сказал Леонов.
  Через неделю этот кадр мы все же сняли. Когда пришел материал, я на экране увидел то, что задумал Вадим. Толпа, Король и Герцог на контражуре выглядят темными силуэтами, лучи низкого солнца освещают пыль, которую они поднимают, и пыль эта под ногами горит, как огонь. Юсов есть Юсов!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»