«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 64%

Глава 23.

  Битва при Ксаксисе разгорелась вовсю. Огромный серебристый ксаксисианский звездолет, напрягая последние силы, сокрушил и обратил в прах сотни свирепых жестоковооруженных миноносцев с Зирзлы.
  Досталось и местной луне - сверкающие силовые пушки, способные разорвать своими выстрелами саму материю, буквально растерзали ее на части.
  Оставшиеся корабли Зирзлы, несмотря на свое жестокое вооружение, были беззащитны перед разрушительной мощью ксаксисианского корабля и теперь искали убежища за стаей осколков, которая только что была луной, как вдруг ксаксисианский корабль прекратил погоню, объявил, что желает передохнуть, и покинул поле боя.
  Все присутствующие на миг остолбенели от нового, неимоверного ужаса, а корабль тем временем был таков.
  Имея в своем распоряжении громадную энергию, корабль стремительно, без малейших усилий, а главное, тихо и интеллигентно мчался по бесконечным трассам нашего иррационального, где вогнутого, где выпуклого, пространства.
  Форд Префект спал среди полотенец в своей грязной, зловонной, переделанной из ремонтного шлюза каюте и грезил о любимых краях. В одном из снов ему привиделся Нью-Йорк.
  В этом сне он гулял поздно вечером по Ист-Сайду, вдоль реки, которую наконец-то загадили до такой степени, что в ней теперь самопроизвольно зарождались новые формы жизни. Не успев зародиться, они высовывались из воды и поднимали шум, требуя социального обеспечения и избирательных прав.
  Одно из этих существ, как раз проплывавшее мимо, помахало Форду. Форд помахал в ответ.
  Существо выбросилось на сушу и взобралось вверх по берегу.
  - Привет, - сказало оно, - меня только что создали. Я полный неофит во Вселенной. Не поможете ли каким-нибудь советом?
  - Фу-ты ну-ты! - в легком замешательстве проговорил Форд. - Думаю, я смогу указать вам местоположение кой-каких баров.
  - А как насчет любви и счастья? Я ощущаю глубокую потребность во всем этом, - сказало существо, размахивая щупальцами. - Есть какие-нибудь идеи?
  - Эти потребности вы можете удовлетворить на Седьмой авеню, - проговорил Форд.
  - Я нутром чувствую, что мне нужно быть красивым, - не унималось существо. - Я красивый?
  - Похоже, у вас что на уме, то и на языке.
  - Что толку ходить вокруг да около? Я красивый?
  Теперь существо, булькая и распузыриваясь, растеклось кругом. Чем вызвало интерес стоящего неподалеку пьяницы.
  - Вы моей точкой зрения интересуетесь? - уточнил Форд. - Тогда нет. Но послушайте, - немного погодя прибавил он, - большинство людей вполне обходятся своей внешностью. Там у вас найдутся другие вроде вас?
  - Спроси, че полегче, браток, - сказало существо, - как я уже отметил, я только что появился на свет. Я совершенно не знаком с жизнью. Какая она?
  Наконец-то речь зашла о предмете, который Форд считал просто-таки своей специальностью.
  - Жизнь, - сказал он, - это грейпфрут.
  - Э-э, как это?
  - Ну, снаружи оранжево-желтая и с пупырышками, а внутри влажная и скользкая. Внутри также есть косточки. Да, есть люди, которые съедают его половину на завтрак.
  - Могу я поговорить с кем-нибудь еще?
  - Думаю, да, - ответил Форд. - Поговорите с полицейским.
  Уткнувшись в подушку. Форд Префект заворочался и повернулся на другой бок. Это был не самый любимый его сон, поскольку в нем не присутствовала Эксцентрика Гамбитус, троегрудая путана с Эротикона-6, которая была главной героиней многих снов Форда. Но какой-никакой, а все-таки это был сон. Ему все-таки удалось заснуть.

Глава 24.

  К счастью, в переулке дул сильный ветер; к счастью, потому что Артур давненько не практиковался в полетах. По крайней мере сознательно. Хотя, как известно, сознательно не очень-то полетаешь.
  Потеряв равновесие, Артур вошел было в пике, чуть не сломал челюсть о ступеньку у двери и закувыркался в воздухе, настолько изумленный собственной глупостью, что совсем позабыл о перспективе падения на землю, а потому и не упал.
  лЗдорово, - думал Артур. - Если только получится».
  Земля угрожающе зависла у него над головой.
  Он старался не думать о земле: какая она удивительно громадная, и как ему будет больно, если она перестанет висеть на месте и вдруг свалится ему на голову. Вместо этого он заставил себя подумать о чем-нибудь приятном, например о лемурах, и это было правильно, потому что в ту минуту он напрочь запамятовал, кто такие лемуры: то ли животные, которые огромными, величественными стадами несутся по прериям, или как их там зовут, а может, те, кто несется по прериям, называются тризоны, поэтому, чтобы думать о лемурах как о чем-то приятном, надо было проникнуться старомодным благожелательным отношением ко всему на свете. И все это занимало ум Артура, в то время как его тело пыталось приспособиться к отсутствию опоры.
  По переулку пролетела обертка от шоколадки лМарс».
  После недолгих сомнений и нерешительности она в конце концов позволила, чтобы ветер загнал ее в промежуток между Артуром и землей, где она и зависла.
  - АртурЕ
  Земля все еще угрожающе висела у Артура над головой, и он подумал, что, наверное, пришло время это исправить, скажем, попятиться от нее, что он и сделал. Медленно. Очень, очень медленно.
  Медленно, очень-очень медленно пятясь от земли, Артур зажмурил глаза - осторожно, чтобы ничего себе не вывихнуть.
  Ощущение, что его глаза зажмурились, пронизало все его тело. Когда это ощущение достигло пяток - так что теперь все тело Артура знало, что его глаза зажмурены, и вовсе этого не пугалось, - он медленно, очень-очень медленно развернул тело в одну сторону, а ум в другую.
  Теперь земля ему больше не страшна.
  Он почувствовал, как атмосфера вокруг него становится все чище, как его весело обвевает ветерок, ничуть не смущенный его присутствием на высоте, и медленно, очень-очень медленно, будто очнувшись от глубокого, крепкого сна, Артур открыл глаза.
  Конечно, он летал и раньше, на Крикките он летал столько, что обалдел от птичьих разговоров, но тут - совсем другое дело.
  Здесь, на родной планете, он летал спокойно, интеллигентно, без малейшего трепета, который обычно возникает при пребывании в воздухе.
  Внизу на расстоянии десяти - пятнадцати футов простиралась твердая асфальтовая мостовая, а в нескольких ярдах правее светились желтые фонари Верхней улицы.
  Переулок, по счастью, не был освещен, так как фонари, которые должны были гореть всю ночь, включались по какому-то хитрому расписанию сразу после полудня и гасли, как только наступал вечер. Таким образом, Артура надежно защищало плотное одеяло тьмы.
  Медленно, очень-очень медленно он поднял голову и посмотрел на Фенчерч, чей силуэт вырисовывался в дверном проеме второго этажа. Она стояла затаив дыхание, в молчаливом изумлении.
  Ее лицо было в нескольких дюймах от Артура.
  - Я хотела тебя спросить: что ты делаешь? - проговорила Фенчерч взволнованным шепотом. - Но потом поняла, что и так видно, что ты делаешь. Ты летаешь. Так что, - после недолгого удивленного молчания продолжала она, - глупо было бы спрашивать.
  Артур спросил:
  - Ты так можешь?
  - Нет.
  - Хочешь попробовать?
  Фенчерч закусила губу и покачала головой, но не для того чтобы сказать лнет», а просто от замешательства. Она дрожала как осиновый лист.
  - Это очень просто, главное, не знать, как это делается, - уговаривал ее Артур. - Вот что важно. Надо не знать, как это у тебя получается.
  Чтобы показать, как это легко, Артур пронесся по переулку, эффектно подпрыгнул, упал на спину и, покачиваясь, как банкнота на ветру, вернулся к Фенчерч.
  - Спроси меня, как я это сделал.
  - КакЕ ты это сделал?
  - Не имею понятия. Ни малейшего.
  Она недоуменно пожала плечами:
  - И как я могу?Е
  Артур спустился еще немного и протянул ей руку.
  - Я хочу, чтобы ты попробовала, - сказал он, - встань на мою ладонь. Только одной ногой.
  - Что?
  - Попробуй.
  Фенчерч волновалась, колебалась, напоминала себе, что сейчас она поставит ногу на ладонь человека, который летает перед ней в воздухеЕ И поставила.
  - Теперь другую.
  - Что?
  - Перенеси вес с другой ноги на эту.
  - Я не могу.
  - Попробуй.
  - Вот так?
  - Вот так.
  Фенчерч волновалась, колебалась, напоминала себе, чтоЕ И тут она перестала напоминать себе, что именно делает, поскольку больше не хотела этого знать.
  Она не сводила глаз с желобов на крыше ветхого склада напротив, которые раздражали ее уже долгое время, потому что собирались отвалиться, и ей было интересно, планирует ли кто-нибудь им помешать, или ей надо самой кому-нибудь об этом сказать, и она уже не думала о том, что стоит на ладонях человека, который ни на чем не стоит.
  - Теперь, - сказал Артур, - перенеси вес с левой ноги на правую.
  Фенчерч подумала, что склад принадлежит ковровой фабрике, а ее контора помещается за углом, затем перенесла вес с левой ноги на правую и снова подумала, что надо зайти в контору и сказать насчет кровельных желобов.
  - Теперь, - сказал Артур, - перенеси вес с правой.
  - Я не могу.
  - Попробуй.
  Фенчерч раньше никогда не видела желоба в таком ракурсе, и теперь ей показалось, что в нем, кроме пыли и грязи, есть еще и птичье гнездо. Если слегка наклониться вперед и сделать так, чтобы правая нога ничего не весила, наверное, гнездо можно будет разглядеть получше.
  Артур с тревогой увидел, как кто-то пытается украсть велосипед Фенчерч. Артуру не хотелось затевать спор, особенно в такую минуту, и он надеялся, что вор будет действовать тихо, не поднимая глаз.
  У похитителя был цепкий, бегающий взгляд человека, который имеет обыкновение воровать велосипеды в переулках у людей, которые не имеют обыкновения парить в воздухе в нескольких футах от мостовой. Привычка к неизменности такого положения дел позволяла ему трудиться без напряжения, но решительно и сосредоточенно, и, обнаружив, что велосипед неоспоримо прикреплен обручами из вольфрамовой проволоки к намертво впаянному в цемент железному столбику, вор бесстрастно согнул в лвосьмерку» оба колеса и пошел своей дорогой.
  Артур наконец-то решился перевести дух.
  - Смотри, какую яичную скорлупку я для тебя нашла, - прошептала ему на ухо Фенчерч.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»