«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 71%

89.91. МОНА

  Фрэнк привел Мону в пещеру ее отца и оставил нас вдвоем.
  Сначала нам трудно было разговаривать. Я оробел. Платье на ней просвечивало. Платье на ней голубело. Это было простое платье, слегка схваченное у талии тончайшим шнуром. Все остальное была сама Мона. "Перси еа как плоды граната", или как это там сказано, но на самом деле просто юная женская грудь.
  Обнаженные ноги. Ничего, кроме прелестно отполированных ноготков и тоненьких золотых сандалий.
  - КакЕ как вы себя чувствуете?- спросил я. Сердце мое бешено колотилось. В ушах стучала кровь.
  - Ошибку сделать невозможно,- уверила она меня. Я не знал, что боконисты обычно приветствуют этими словами оробевшего человека. И я в ответ начал с жаром обсуждать, можно сделать ошибку или нет.
  - О господи, вы и не представляете себе, сколько ошибок я уже наделал. Перед вами - чемпион мира по ошибкам,- лопотал я.- А вы знаете, что Фрэнк сейчас сказал мне?
  - Про меня?
  - Про все, но особенно про вас.
  - Он сказал, что я буду вашей, если вы заботите?
  - Да.
  - Это правда.
  - ЯЕ ЯЕ ЯЕ
  - Что?
  - Не знаю, что сказатьЕ
  - Боко-мару поможет,- предложила она.
  - Как?
  - Снимайте башмаки!- скомандовала она. И с непередаваемой грацией она сбросила сандалии.
  Я человек поживший, и, по моему подсчету, я знал чуть ли не полсотни женщин. Могу сказать, что видел в любых вариантах, как женщина раздевается. Я видел, как раздвигается занавес перед финальной сценой.
  И все же та единственная женщина, которая невольно заставила меня застонать, только сняла сандалии.
  Я попытался развязать шнурки на ботинках. Хуже меня никто из женихов не запутывался. Один башмак я снял, но другой затянул еще крепче.
  Я сломал ноготь об узел и в конце концов стянул башмак не развязывая.
  Потом я сорвал с себя носки.
  Мона уже сидела, вытянув ноги, опираясь округлыми руками на пол сзади себя, откинув голову, закрыв глаза.
  И я должен был совершить впервыеЕ впервые, в первый разЕ господи боже мойЕ
  Боко-мару.

90.92. ПОЭТ ВОСПЕВАЕТ СВОЕ ПЕРВОЕ БОКО-МАРУ

  Это сочинил не Боконон.
  Это сочинил я.
  Светлый призрак,
  Невидимый дух - чего?
  Это я,
  Душа моя.
  Дух, томимый любовьюЕ
  Давно
  ОдинокийЕ
  Так давноЕ
  Встретишь ли душу другую,
  Родную?
  Долго вел я тебя,
  Душа моя,
  Ложным путем
  К встрече
  Двух душ.
  И вот душа
  Ушла в пятки.
  Теперь
  Все в порядке.
  Светлую душу другую
  Нежно люблю,
  ЦелуюЕ
  М-мм-ммм-ммммм-ммм.

91.93. КАК Я ЧУТЬ НЕ ПОТЕРЯЛ МОЮ МОНУ

  - Теперь тебе легче говорить со мной? - спросила Мона.
  - Будто мы с тобой тысячу лет знакомы,- сознался я. Мне хотелось плакать.- Люблю тебя, Мона!
  - И я люблю тебя.- Она сказала эти слова совсем просто.
  - Ну и дурак этот Фрэнк.
  - Почему?
  - Отказался от тебя.
  - Он меня не любил. Он собирался на мне жениться, потому что "Папа" так захотел. Он любит другую.
  - Кого?
  - Одну женщину в Илиуме.
  Этой счастливицей, наверно, была жена Джека, владельца "Уголка любителя".
  - Он сам тебе сказал?
  - Сказал сегодня, когда вернул мне слово, и сказал, чтобы я вышла за тебя.
  - МонаЕ
  - Да?
  - У тебяЕ у тебя есть еще кто-нибудь?
  Мона очень удивилась.
  - Да. Много,- сказала она наконец.
  - Ты любишь многих?
  - Я всех люблю.
  - КакЕ Так же, как меня?
  - Да.- Она как будто и не подозревала, что это меня заденет.
  Я встал с пола, сел в кресло и начал надевать носки и башмаки.
  - И ты, наверноЕ ты выполняешьЕ ты делаешь то, что мы сейчас делалиЕ с темиЕ с другими?
  - Боко-мару?
  - Боко-мару.
  - Конечно.
  - С сегодняшнего дня ты больше ни с кем, кроме меня, этого делать не будешь,- заявил я.
  Слезы навернулись у нее на глаза. Видно, ей нравилась эта распущенность, видно, ее рассердило, что я хотел пристыдить ее.
  - Но я даю людям радость. Любовь - это хорошо, а не плохо.
  - Но мне, как твоему мужу, нужна вся твоя любовь.
  Она испуганно уставилась на меня:
  - Ты - син-ват.
  - Что ты сказала?
  - Ты - син-ват!- крикнула она.- Человек, который хочет забрать себе чью-то любовь всю, целиком. Это очень плохо!
  - Но для брака это очень хорошо. Это единственное, что нужно.
  Она все еще сидела на полу, а я, уже в носках и башмаках, стоял кад ней. Я чувствовал себя очень высоким, хотя я не такой уж высокий, и очень сильным, хотя я и не так уж силен. И я с уважением, как к чужому, прислушивался к своему голосу.
  Мой голос приобрел металлическую властность, которой раньше не было.
  И, слушая свой назидательный тон, я вдруг понял, что со мной происходит. Я уже стал властвовать.
  Я сказал Моне, что видел, как она предавалась, так сказать вертикальному боко-мару с летчиком в день моего приезда на трибуне.
  - Больше ты с ним встречаться не должна,- сказал я ей.- Как его зовут?
  - Я даже не знаю,- прошептала она. Она опустила глаза.
  - Ас молодым Филиппом Каслом?
  - Ты про боко-мару?
  - И про это, и про все вообще. Как я понял, вы вместе выросли?
  - Да.
  - Боконон учил вас обоих?
  - Да.- При этом воспоминании она снова просветлела.
  - И в те дни вы боко-марничали вовсю?
  - О да!- счастливым голосом сказала она.
  - Больше ты с ним тоже не должна видеться. Тебе ясно?
  - Нет.
  - Нет?
  - Я не выйду замуж за син-вата,.- Она встала.- Прощай!
  - Как это "прощай"? - Я был потрясен.
  - Боконон учит нас, что очень нехорошо не любить всех одинаково. А твоя религия чему учит?
  - УЕ У меня нет религии.
  - А у меня е с т ь!
  Тут моя власть кончилась.
  - Вижу, что есть,- сказал я.
  - Прощай, человек без религии.- Она пошла к каменной лестнице.
  - Мона!
  Она остановилась:
  - Что?
  - Могу я принять твою веру, если захочу?
  - Конечно.
  - Я очень хочу.
  - Прекрасно. Я тебя люблю.
  - А я люблю тебя,- вздохнул я.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»