«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 9%

  Мы пошли на обед и я ела, когда в ресторан вошел Прабудда.
  Неожиданно во мне родилось лнет».
  Я не хотела видеть его и спряталась под стол.
  Или еда, или друг прервали течение, и в это время переживание стало исчезать.
  Однако окончательно переживание исчезло только через несколько дней и попрежнему оно пляшет передо мной, как космическая морковка.
  У меня был даршан, на котором я сказала Ошо, что я беспокоюсь, что поскольку я не делаю ничего полезного, меня отошлют назад.
  Я сказала ему, что беспокоюсь, что у меня недостаточно доверия.
  Он объяснил мне, что у него такое изобилие любви, что он просто отдает и никому не нужно заслуживать это.
  Он сказал, что одного моего бытия достаточно, мне нет необходимости что-нибудь делать, чтобы иметь ценность, он любит меня и принимает меня со всеми моими ограничениями.
  лЧтобы обладать моей любовью, вам совсем не надо заслуживать ее; вашего бытия достаточно.
  Не предполагается, что вы что-то делаете, вам не нужно становиться стоющим ее; это все чепуха.
  Из-за подобных вещей людей эксплуатировали, лишали доверия и разрушали».
  лВы уже то, чем вы можете быть; большее не нужно.
  Так что вам нужно просто расслабиться и принять меня.
  Не думайте в терминах 'заслужить', иначе вы останетесь в напряжении.
  Это то, что является вашей проблемой, вашим беспокойством, постоянно - вас слишком мало, вы не делаете это, вы не делаете то, у вас недостаточно доверия.
  Вы создаете тысячу и одну причину для беспокойства».
  лЯ принимаю все ваши ограничения, и я люблю вас со всеми вашими ограничениями.
  Я не хочу создавать никакого чувства вины ни в ком.
  Иначе все это трюки.
  Вы не доверяете мне и вы чувствуете вину; тогда я начинаю доминировать.
  Вы не стоите любви, вы не делаете того, вы не делаете этого - и я прерву снабжение вас моей любовью.
  Тогда любовь превращается в сделку.
  Нет, я люблю вас, потому что я есть любовь».
  Я поняла, что это было одним из фундаментальных камней моей обусловленности, потому что это ля не стою», продолжало обнаруживаться многие годы.
  Так что много раз Ошо говорил мне просто быть, что я достаточна сама в себе.
  А потом он засмеялся и сказал мне просто расслабиться и наслаждаться, и если я не доверяю, все хорошо.
  Ему нужны несколько санньясинов, которые не доверяют ему, - это вносит разнообразие!
  У него всегда был способ растворять проблемы, как у волшебника, и я оставалась стоящей в здесь и сейчас, где не было проблем, и задавала себе вопрос, что будет следующим для моего ума.
  Я подозреваю, что иногда я создавала проблемы просто, чтобы прийти на даршан.
  Приехал Лоуренс.
  Я не видела его почти два года, и было впечатление, как будто перерыва совсем не было.
  Мы были связаны, как будто только вчера он посадил меня на самолет в Индию.
  Я думаю, что он приехал, чтобы проверить ситуацию и подтвердить, что у меня все хорошо и я не жертва религиозного культа, так как он, должно быть, читал к тому времени все негативные статьи об Ошо.
  Журналисты, которые были в Пуне или даже те, которые не были, писали о насилии во время групповой терапии и о сексуальных оргиях, чего я за все эти годы так, к сожалению, никогда и не испытала!
  Лоуренс прожил несколько дней и пришел на даршан, чтобы увидеть Ошо.
  Не зная правил, Лоуренс остался позади, когда мы все заполнили аудиторию.
  Те, которые пришли первыми, занимали места в передних рядах, и вы понимаете, как мы не старались сдерживать себя и идти медитативно, ноги двигались все быстрее и быстрее, и, когда мы поворачивали в последний раз, мы бежали, сбрасывая нашу обувь во всех направлениях и потом скользили несколько последних ярдов по мраморному полу.
  Ошо входил после того, как мы садились.
  Из-за моего неизящного входа Лоуренс и я оказались разделенными.
  Он был сзади, а я была впереди.
  Произнесли его имя, он должен был подойти и разговаривать с Ошо.
  Никто не знал, что мы вместе, и все же, когда назвали его имя, Ошо повернулся на своем кресле и пристально посмотрел на меня, как будто с моего места вспышка на фотоаппарате вспыхнула и жужжала.
  Странно, я никогда не понимала, как это я излучаю такое сильное сообщение, не зная об этом.
  Ошо подарил Лоуренсу подарок и сказал, чтобы он возвращался и сделал фильм об ашраме.
  Прошел год, и я вычеркивала очередной месяц, как новое маленькое чудо, что я все еще здесь.
  После того, как я провела большую часть года, сидя у реки и стараясь научиться играть на бамбуковой флейте, я решила, что работа в ашраме сделает меня более чувствительной, более доступной для лработы», которую он должен делать со мной.
  Я много раз приходила в офис по поводу работы, но мне говорили, что работников достаточно и, если я не могу делать что-то в офисе (например, лсегодня из Англии прибывает бухгалтер» - это была Савита, с которой я поменялась одеждой несколько лет назад), для меня нет места.
  Я не собиралась никому говорить, что я работала секретарем в течение десяти лет, работала у священников, психиатров, в газетах, в госпиталях, у хирургаветеринара и в казино.
  Жизнь в офисе не привлекала меня, и я работала в саду, проводя большую часть дня, поливая растения из шланга и делая радугу.
  Работа в саду рассматривалась как роскошь, а не как работа.
  В конце концов, я попала на правильную работу - я печатала книжные обложки.
  Я восприняла эту работу тоже на некоторое время серьезно, думая, что я могу стать начальником этого подразделения; но однажды, когда я путешествовала через город, чтобы отдать пленку на проявку, я увидела мертвого человека, лежащего на земле, и сказала себе: лЧто это! Я не приехала к Мастеру, чтобы стать лучшим печатником в мире».
  В первый день, когда я начала работать в ашраме, Шила, которая тогда была одной из секретарш Лакшми, и которая тоже только начала работать, подошла ко мне и спросила, не могла бы я каждый день приходить в офис и информировать ее, сколько часов работали те, с кем я работала и сколько биди (индийские сигареты) перекуров у них было.
  Я сказала, что я видимо не смогу это делать, так как они мои друзья.
  Она ответила, что я должна, потому что это для их духовного роста.
  лКак они могут расти, если они ленивы, и как они могут осознать свою ленивость, если им на нее никто не указывает?» - спорила она.
  Тогда я могла только согласиться, но я никогда не приходила в офис, и когда она пришла ко мне и спросила, как работают мои товарищи, я сказала вопиющую ложь и наслаждалась этим.
  лБиди перекуры?
  Нет, никогда.
  Да, каждый день они приходят вовремя и усердно работают весь день».
  Если взглянуть на это время, то странно, что Шила с самого начала начала вербовать себе доверенных шпионов.
  Это показывает, что у нее были огромные амбиции и жажда власти, которая позже проявится в полной мере.
  К этому времени я жила одна.
  Еще раз я покончила с мужчинами, так как только что я любила сразу двоих и это довело меня до ручки.
  Пик наступил в тот день, когда один разрывал мою одежду, а когда я вернулась домой, Прабудда выбрасывал мебель из окна на улицу.
  Я решила жить одна и переехала в дом у реки.
  Ночью я просто сидела и слушала звуки цикад и лягушек, тиканье часов и далекий лай собаки.
  Я любила темноту.
  Однако случалось так, что когда я была с некоторыми людьми, они подавляли меня и фактически овладевали мной.
  Я ходила как этот человек, мое лицо принимало такое же выражение и я чувствовала, что у меня не хватает воли, чтобы остановить это.
  Это продолжалось месяца два, и я пыталась решить это сама.
  Я думала, что такие люди, видимо, имеют более сильную энергию, чем я, или что-то в этом роде.
  В конце концов для меня это стало уже слишком, и я написала об этом Ошо, и он пригласил меня прийти на даршан.
  На даршанах Ошо многое происходило, он мог как будто зажечь факел в третьем глазе или в сердечной чакре, и он пристально смотрел на что-то невидимое для всех остальных.
  На даршане было очевидно, из его огромного понимания и озарений, что он может заглянуть прямо внутрь человека, с которым он разговаривает.
  Он говорил, что он сразу может увидеть является ли человек новым искателем или он уже был со многими мастерами в своих прошлых жизнях.
  В ту ночь он позвал меня вперед и сказал, что я должна буду держать его ногу.
  Я села, положила его ногу на мои колени и заплакала.
  Он сказал, что это не имеет ничего общего с энергией других людей; дело не в том, что у кого-то больше силы и он подавляет меня.
  Это происходит, потому что я открыта ему, а когда сердце человека впервые начинает открываться, тогда может войти все что угодно.
  Будучи открыта ему, я была открыта для каждого, и именно поэтому большинство людей решают, что безопаснее оставаться с закрытым сердцем.
  Он сказал, что мое сердце открывается медленно, медленно и это прекрасно, но тогда бродячий пес тоже может иногда войти.
  Так что выгони пса!
  лЭто происходит здесь со многими людьми.
  Если они начали открываться, их может затопить что угодно.
  Ты открыта: кто-то проходит мимо, и немедленно его вибрации овладевают тобой.
  Но причина в том, что ты становишься открытой мне, я все больше и больше овладеваю тобой.
  Так что двери открыты, и иногда тебе может не нравится чья-то энергия; она входит в тебя, и тебе трудно с ней.
  Просто возьми медальон малы в руки и вспомни мою ногу.
  Ты сможешь даже коснуться ее, ты почти будешь чувствовать ее.
  И немедленно чувство неудобства исчезнет».
  лВот почему я заинтересован создать коммуну как можно скорее: чтобы вам совсем не надо было выходить наружу.
  Медленно, медленно мои люди начнут поднимать свое сознание выше и выше, так что никто, даже если он затоплен кем-то, не будет чувствовать себя плохо.
  Это будет радостью.
  Вы поблагодарите его за то, что он дал вам что-то прекрасное, проходя мимо.
  Вот что значит коммуна: люди живут там совершенно другой жизнью, вибрируют совершенно на другом плане.
  Так что каждый помогает другим, и каждый становится огромной приливной волной для другого.
  Они могут скакать на энергии друг друга, и двигаться так далеко, как им хочется.
  И никому не надо выходить наружу».
  (Отпустить себя).
  Всего несколько дней, сказал он, и в течение трех недель это все закончится.
  Несколько дней спустя, Вивек, которая заботилась об Ошо, подошла ко мне и спросила, не хотела бы я сменить свою работу.
  Ей нужен кто-то для стирки для Ошо, так как его доби (человек, который стирает), который делал эту работу в течение семи лет, уезжает в отпуск.
  В течение трех недель я переехала в дом Ошо и начала мою новую работу.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»