Sponsor's links: |
Sponsor's links: |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 88% |
Кино приучило нас, что настоящее противостояние всегда завершается в соответствующих случаю декорациях. Фродо бросает кольцо в жерло вулкана, а не плавит его в огне бунзеновской горелки у технически продвинутых гномов. Люк Скайуокер вгоняет торпеду в выхлопную трубу Звезды Смерти, а не перерезает Самый Важный Кабель в реакторном отсеке. Терминатор вступает в последний бой среди движущейся машинерии завода, а не дерется с соперником посреди курятника. А между прочим, вы только представьте себе, как интересно бы это выглядело! Возбужденно квохчущие куры, испуганный, но полный готовности защитить подруг петух, лопающиеся под ногами роботов свежие яйца, бегающий в паническом страхе желтенький пушистенький цыпленочекЕ
Конечно, писатели к этому тоже руку приложили. Лев Толстой уложил Анну Каренину под гремящий состав, вместо того чтобы позволить женщине тихо отравиться уксусом в духе ее времени. Конан Дойль загнал Шерлока Холмса к водопаду, а не устроил последнюю схватку на тихих дорожках Гайдпарка. Виктору Гюго для его политкорректной истории о любви альтернативно слышащего и движущегося лица с измененной осанкой к феминофранцузу цыганского происхождения потребовался собор Парижской Богоматери.
Ну любят, любят люди творческого труда красивые декорации! Вот только в жизни такого, как правило, не бывает. Гитлер и Сталин не дерутся на мечах посреди разрушенного Рейхстага, космические корабли стартуют не с Красной площади, да и вообще - события, изменяющие лицо мира, вершатся в тихих кабинетах скучными людьми в безупречных официальных костюмах. Мы живем в скучные времена.
И именно поэтому так любим красивые картинки.
Платформа неслась между этажами, следуя всем изгибам небоскреба. Мимо пролетали этаж за этажом. Стеклянные витрины, шкафы, наклонные лоткиЕ мелькнули и исчезли скелеты динозавров, чучело мамонта, неуклюжий паровозЕ
Музей. Действительно - музей.
Подходящая декорация для чего-нибудь веселого. Но уж никак не для Самого Главного Боя.
Зря блуждал вокруг робот с человеческим сознанием, зря сюда стремился я. Мне нужно сердце функционалов. А музей на роль генерального штаба или правительственного дворца ну никак не годится.
Конечно, это здание для них ценно. Недаром стоит в их родном мире. Собрание редкостей и диковин, хранилище чужой, переделанной и искаженной истории. Но даже если его как-то уничтожить - это будет лишь мелкий и неприятный укол.
Я не нашел Сердце Тьмы. Простите, кардинал Рудольф, не получилось. Очень старался, ноЕ
Пресс воздуха стал еще сильнее. Странно, мы вроде как не ускорилисьЕ Я поднял голову - и увидел, как стремительно надвигается потолок. Лифт промчался через все здание навылет, сейчас нас раздавит в лепешку, неужели я отдал неправильный приказ, неужели механизмы здания воспользовались словами лна самый верх» как возможностью раздавить нас, мамочка, что же яЕ
Потолок разошелся над нами, и платформа стала тормозить. Меня подбросило и заболтало над платформой, я едва касался ее ногами, почти плыл в воздухеЕ Гибкая металлическая рука крепко схватила меня за плечо, притиснула к металлическому телу.
Платформа затормозила.
- СпасибоЕ АнатольЕ - пробормотал я, обретая снова опору. - Еще раз спасибоЕ
Робот молчал, осматриваясь. Я отлепился от теплого гладкого бока и последовал его примеру.
Крыша как крыша.
Кажется, с едва заметным скатом к краям. Легкое ограждение присутствует, хотя подходить ближе и не хочется. Впрочем, высоту маскировали облака - крыша здания чуть-чуть проступала над тучами.
Странное, нереальное ощущениеЕ
Будто на палубе плывущего в небе корабля. Сероватые клубы волн, земля вдали - я видел городок, и даже библиотеку выхватил взгляд в мешанине улочек. Чуть в стороне - горы, превращающиеся в ровное как стол платоЕ это там я шел, пытаясь понять, в каком же мире оказался и что мне теперь делать. Рядом выныривают из облаков вершины других небоскребов, составляющих веер, - два с лишним десятка соприкасающихся площадок, два с лишним десятка миров. Я подумал, как это на самом-то деле мало по сравнению с бесконечностью. Как мало, и как странно тратить силы и знания на то, чтобы покорить еще один мир, чтобы разобраться с упрямой Твердью или вступить в бой с родным миром Анатоля. Ну зачем, зачем они это делают? Научиться странствовать из мира в мир, покорить пространство и время - и вся для такой дурацкой, первобытной экспансииЕ Что же ими движет?
- Я неправильно отдал приказ, - сказал я. - Извини. Скомандовать вниз?
- Приказ был правильный, - как-то небрежно отмахнулся робот. - Нас подняли на крышу, потому что так было нужно.
- Кому нужно?
Робот молчал.
- Там, внизу, со мной говорили о каком-то хранителе, - сообщил я. Осторожно отошел от робота на пару шагов. Поверхность крыши была твердая, шероховатая, уклон совсем незаметный. И все равно страшноватоЕ - Кто бы это мог быть? Хранитель музея?
- Ангел, - задумчиво сказал робот.
- Ангел-хранитель? - Я засмеялся. - Хорошо бы такого иметь. Впрочем, у меня он, наверное, есть, и скучать ему неЕ
- Помолчи, - резко сказал робот. - Ангел приближается.
Я обернулся, проследил его взгляд.
И у меня затряслись коленки.
По рыхлой облачной вате, словно по твердой земле, шел к нам ангел. В два человеческих роста, в сверкающих белых одеяниях, с пылающим огненным мечом в руках. За спиной лениво, ненужно били о воздух два белоснежных крыла. Волосы ангела белокурыми прядями ложились на плечи, из-под ниспадающих одежд виднелись босые ноги. Временами он загребал ими клочья облаков, иногда шел прямо по воздуху. Глаза - огромные, мудрые, но при этом человеческие, - смотрели на нас.
- Уходи, человек, - сказал робот.
Меня не пришлось упрашивать - я сиганул в сторону, разом забыв страхи перед высотой. Губы сами принялись шептать:
- ГосподиЕ Господи, отче нашЕ Верую, ибо не веруюЕ то есть верую, веруюЕ Боже мой, яЕ верую.
Робот развел руки - и я услышал противный скрежет, будто расползались пластины металла. Потом он заговорил нараспев, я не сразу понял, что это стихи:
В безумье расточенья сил
В часу последней переправы
Господь мне ангела явил,
Его движенья величавыЕ
Раздался тонкий стрекот, будто несколько швейных машинок принялись дырявить иглами ткань. На груди идущего ангела расцвели кровавые точки. От ровно взмахивающих крыльев полетели длинные белые перья. Сверкающие одежды ангела рвались тонкими полосками, уносились ветром, уже окровавленные. А робот продолжал декламировать:
Как строг очей нездешний взгляд,
Покорный высшему приказу!
Не испытав ни боль, ни глад,
Не сомневался он ни разуЕ
Дважды коротко жахнуло - и ангела охватило прозрачное синее пламя. Огонь липкими щупальцами оплел его тело, коротко полыхнули волосы. Ангел продолжал идти, не отрывая взгляда от безумного поэта.
Я человек, чей жалок вид,
Я заключен в ловушке плоти.
Но совершенство не манит,
Коль не достигнуто в работе.
Пылающий ангел перешагнул ограждение и ступил на крышу. От робота теперь исходил низкий тяжелый гул, встряхивающий все вокруг. Я почувствовал, как колотится в груди сердце, как желудок пытается вывернуться наизнанку. Закололо в правом боку, в подреберье. Ангел на миг приостановился, откинул голову, будто шел против сильного ветра.
В работе сердца и ума,
В ошибках, горе и смиреньи!
Так горечь рабского клейма
В душе рождает вдохновеньеЕ
Ангел снова шагнул вперед. Робот будто выстрелил вперед неимоверно удлинившиеся руки - и схватил ангела за запястья. Они стояли покачиваясь, пытаясь превозмочь друг друга.
И мне дороже боль и тлен,
И редкий, горький миг блаженства,
Чем бесконечный рабский плен
Дарованного совершенства!
Разорванные крылья ангела раскинулись - и упали на робота, подтянули. Они слились в объятии. Ангел стоял неподвижно, робот был скрыт горой окровавленных, догорающих перьев.
Я сорвал с груди автомат. Нацелил ствол на ангела. И закричал, срывая голос:
- Оставь его! Отпусти! Слышишь?
Ангел медленно собрал крылья за спиной. Робот выскользнул из них и тяжелой мертвой грудой металла осел на крышу.
- Срок его существования истек, - тихо сказал ангел. Ран на нем уже не было, только одежда все так же трепалась кровавыми лохмотьями, и крылья остались черными.
- У него было еще два месяца и шесть дней!
- До тех пор, пока он не начал стрелять. Линейные ускорители сжигают месяцы за считанные секунды.
- Ты не ангел, - сказал я, опуская автомат.
Ангел кивнул.
- Не ангел. Я хранитель музея. Мне были безразличны попытки киборга войти в здание, и я дождался бы естественного окончания его странной жизни. Но ты вынудил музей впустить и тебя, и его.
- Что это за музей?
Не-ангел медленно двинулся ко мне. Я снова поднял автомат. Не-ангел улыбнулся и остановился.
- Думаешь, это эффективнее гиперзвуковых игл, коллоидного напалма и инфразвука?
- Не думаю, - честно сказал я. - Но что-то же надо делать?
Не-ангел кивнул:
- Да, ты прав. Я хорошо тебя понимаюЕ Это просто музей, юноша. Здесь собраны самые удивительные экспонаты в мире. Здесь есть звери, которые давно умерли, и звери, которые никогда не появлялись на свет. Здесь можно прочитать стихи престарелого Пушкина и авантюрные романы Шекспира. Здесь летающие машины, что успел построить Леонардо, передатчики энергии, созданные Теслой, генераторы силового поля Эйнштейна. Здесь даже хранятся киборги, подобные тому, что стрелял в меня.
- Очень многое можно собрать, если ограбить целые мирыЕ
- Их никто не грабил. Все это и возникло потому, что миры менялись. Дантес стал функционаломлекарем и не застрелил Пушкина. Поэт перебесился свое и стал жить спокойно и мирно, сочиняя свои поэмы. Наполеон нашел себя в путешествиях, Гитлер - в вегетарианской кулинарии, Ленин - в философии. Если бы ты мог менять историю своего мира - ты не захотел бы избавиться от исторических ошибок?
- Но этот мир стал бы другим.
- Не сразу. Далеко не сразу. Ты не представляешь, какая это неповоротливая махина - время. Исчезла из истории страшная кровавая война, а люди, которые должны были умереть, - все равно умерли, те, кто должен был родиться, - родились. Надо очень постараться, чтобы история съехала на другие рельсы. Рано или поздно это случается, и открывается новый мир. Он уже совсем другой, но даже в нем плывут осколки прежнего - терзающиеся, желающие странного люди, осознающие, что живут чужой жизнью, вспоминающие то, что случилось не с нимиЕ
Голос не-ангела завораживал как музыка. В глазах его сияли чужие солнца.
- Но зачем? - спросил я. - Если все так, то зачем? Сделать чужой мир лучше? Исправить свой?
Не-ангел улыбнулся.
- Да низачем, мальчик. Неужели ты еще не понял? Нет никакой цели изменений, кроме самих изменений. Если ты с детства мечтал прочитать третью поэму ГомераЕ
- Какую третью? - пробормотал я.
- лТелемакиада». Тебе это не важно. Но, допустим, ты хотел знать, как закончил бы Эдгар По лЛедового сфинкса». Почему бы не сделать так, чтобы это случилось? Или тебя огорчает исход битвы при Грюнвальде. Переиграй. Помоги Валленроду, спаси Великого Магистра. Посмотри, что стало с миром.
- Зачем? - снова воскликнул я. - Ну зачем? Зачем заставлять мертвецов вновь идти в бой? Зачем кроить прошлое, когда можно делать будущее?
- Ни-за-чем, - раздельно сказал не-ангел. - Москва стоит не на море, и это обидно. Что ж, надо попасть туда, где земная кора еще жива и пластична. Ты не представляешь, какой эффект на рельеф будущего может оказать всего одна маленькая бомба в нужном местеЕ и, главное, в нужное время. И вот ты выходишь из своей маленькой квартиры и пешком идешь на пляж, помахивая полотенцемЕ
- Не понимаю, - сказал я. - Нет, понимаю, это здорово, и телемакия эта, и Пушкин живой, и море у дверей. Но зачем мы, функционалы? Дантесу можно было и пургена в утренний кофе подсыпатьЕ
Не-ангел засмеялся.
- Как для чего? А для чего вообще мы, функционалы? Исполнять свою функцию. Ты регулировал использование порталов, тянул потихоньку энергию из пустоты и держал их открытыми. Люди путешествовали из мира в мир. А я приглядываю за музеем, сохраняю экспонаты, провожу экскурсииЕ Хочешь тебе устрою просмотр? Это интересно.
- Первые годы, наверное, да, - сказал я.
Не-ангел кивнул:
- Все-таки что-то понимаешьЕ Может быть, ты просто неправильно определился со своей функцией? Ты молодой, с молодыми часто проблемы. Может быть, тебе стать куратором своего мира? Засиделся твой друг Котя, сотни лет на одной работеЕ
- К-какие сотни? Он сказалЕ
Не-ангела затрясло от смеха. Он оперся на свой сверкающий меч, по которому пробегали блики белого пламени.
- Он много чего тебе говорилЕ Не суди строго, он напуган. Он понимает, что такие ситуации разрешаются только одним путем. А убить тебя он не может. В твоем мире тебя вообще ни один функционал тронуть не рискнет. Вся реальность мира пойдет под откос.
- Почему? - спросил я. - Не ответишь, да?
- Отвечу. Почему бы и нет? Ты имел какой-то вектор развития, опасный для пути, которым шел твой мир. И автоматически стал кандидатом в функционалыЕ ну или просто на уничтожение. Иногда поступают и так, увыЕ Но твой друг, блистательный куратор и умелый манипулятор, все-таки оказался сентиментален. Лично взял над тобой шефство, подобрал такую функцию, чтобы она оказалась максимально интересной. Но просчитался. Ты пошел вразнос. А когда он в панике готов был тебя уничтожить, - ангел развел руками, - стало поздно. Ты уже функционировал. Ты был частью всех Кириллов всех миров. И в этих мирах ты все-таки играл какую-то важную роль, любая попытка тебя уничтожить возвращала тебе способности, да еще и сторицейЕ А если все-таки тебя убить - ты можешь утянуть за собой весь мир. В небытие. ИлиЕ - Не-ангел помолчал. - Или так, как у нас. Частично утянуть. Тоже ничего хорошего.
- И что теперь?
- ТеперьЕ - Не-ангел вздохнул. - Ты можешь убить Константина. Ну, если постараешься, то просто сместишь его, оторвешь от функции куратора. Пусть живет хорошей простой жизнью, ему будет полезно. Ты можешь все-таки погибнуть сам. Но боюсь, твоему миру придется очень нелегкоЕ
- Всегда есть третий выбор.
- Конечно. Ты можешь уйти из своего мира.
- Я уже уходил. За мной пришел спецназ с АрканаЕ
- О, тогда ты уходил, чтобы вернуться. Да еще и спелся со своим перетрусившим куратором. Если ты уйдешь насовсем - в Твердь, сюда, в Вероз, - тебя оставят в покое. Аркан - это специализированный мир, это госбезопасность функционалов. Простые суровые ребята. Но я с ними поговорю, обоснованно напишу о твоем решении. Ручаюсь - тебя не тронут. Это в любом случае всем дороже обойдется.
Он замолчал.
А я стоял, опустив оружие, и думал о Верозе. О тихом уютном городке с гнусавым названием Кимгим. О странном Орысултане. О тысячах довольных жизнью городков, вполне приспособленных для жизни.
Или Твердь. Не по душе мне эти религиозные диктатуры, но подкупало их упрямое желание идти своим путем. Да и функционалам они не подчиняются.
Да и этот выморочный мир, если разобраться, интересен. Тут есть музей, который можно осматривать десятилетиями. Тут есть земли, где не живут, но сохранились останки цивилизации, породившей функционалов - и погибшей из-за этого.
- Что выбираешь? - спросил не-ангел. - Учти, тебя никто не приковывает к одному миру. Только свою Землю оставь в покое. И услугами других функционалов можешь пользоваться, а это - великое благо.
- Ты здесь главный, да?
- Да нет у нас главного! - с раздражением ответил не-ангел. - Я хранитель музея. Я отличаюсь от людей, потому что человек, даже функционал, не выживет на материке. Но главного у нас нет, просто нет!
- Соблазнительное предложение, - сказал я задумчиво. - Но уж больно сложный выборЕ
- И что ты выбираешь?
- Что-нибудь четвертое. Не знаю пока. Но если дали линованную бумагу, то пиши поперек.
- Я боюсь, что меня многие осудят, - грустно сказал не-ангел. - Особенно если твой мир исчезнет полностью. Но в сложившейся ситуацииЕ четвертым выбором будет твоя смерть.
Он неторопливо сдвинулся с места. Я вскинул свой дурацкий автомат - и не-ангел остановился.
Неужели он боится такого несерьезного оружия? После всего, чему я стал свидетелем?
- ЗнаешьЕ я вот подумалЕ если Аркан - ваша служба безопасностиЕ они на всякий случай и тебя должны были опасаться, - тихо сказал я. - Может быть, их оружие для тебя опасно. А, пернатый?
Глаза не-ангела полыхнули яростью.
- Ты ничтожная тварь, ошибка сентиментального идиотаЕ Я разорву тебя на клочки, мальчишка! Стреляй сколько тебе угодно, надейся на чудо, чудес не бывает!
Он шел на меня, не отрывая огромных, с вертикальной прорезью зрачков глаз. Они оставались мудрыми, но уже не казались человеческими. Черные крылья раскинулись за спиной. Мой палец приморозило к спусковому крючку.
Я вдруг вспомнил девочку Марту. Интересно, что должна была - и уже никогда не сумеет - совершить эта полячка?
- Скажи, - прошептал я, - так это ты летаешь над выжженной землей и с криками падаешь вниз с небес? Тебе так страшно и одиноко здесь, не-ангел?
На одно лишь мгновение взгляд его расфокусировался, глаза забегали, нога вздрогнула, сбиваясь с шага. Как будто солидного взрослого человека, какого-нибудь депутата или министра, ехидный взгляд телекамеры застал ковыряющим в носу и разглядывающим козявки посреди заседания Госдумы.
К пальцам будто вернулось тепло.
Я нажал на спуск.
Четырнадцать патронов.
Одна длинная очередь.
Автомат забился в руках, ствол повело. Поразительно - с расстояния в три метра я ухитрился послать в молоко почти все пули.
Только одна вошла в грудь не-ангела. Туда, где у людей - сердце.
Кажется, ему было очень больно.
Не-ангел опустил голову, приложил ладонь к груди. Потом отнял руку и задумчиво посмотрел на кровь. Медленно, будто над ним не властна была гравитация, опустился на колени.
Я шагнул к нему, бросив автомат с расстрелянной обоймой.
- Может быть, ты хочешь статьЕ хранителем музея? - тихо спросил не-ангел.
Крыша под ногами дрогнула. По зданию прошла судорога.
- Ты умираешь? - спросил я. Мой голос непроизвольно дрогнул.
- Не знаю. Может быть, получитсяЕ - Не-ангел шумно втянул воздух. Сейчас, когда он стоял на коленях, он был немногим меня выше. - Хочешь стать на мое место? Тогда добей меня.
Я покачал головой. В его голосе была уверенность в том, что я сумею лдобить».
Но я не хотел.
Теперь, когда эта нелепая пародия на ангела стояла передо мной на коленяхЕ все так же сжимая пылающий мечЕ
Я вдруг понял, что он просто не может выпустить оружие.
Меч - продолжение его руки!
И я замотал головой еще энергичнее.
Здание вздрагивало под ногами. Что же там было такого в этих пулях, если и функционал, и его функция бьются в конвульсиях, прокачивая немыслимые энергии, пытаясь сохранить не-ангелу жизнь?
- У тебя нет выбора, - сказал не-ангел. - Либо ты убиваешь меня и становишьсяЕ мной. Либо я убиваю тебя.
- Это уже выбор, - ответил я.
Поднял руку - и повел по воздуху, будто выписывая в пустоте слова незнакомого языка. Голубое пламя с шелестом опадало с кончиков пальцев.
- Я найду того, кто у вас главный, - сказал я. - НайдуЕ
- У нас нет главногоЕ - Не-ангел вздрогнул и завалился на бок.
Я последний раз оглянулся вокруг. Маленький остров, смертное ложе человечестваЕ Во мне не было ни злости, ни страха. Только усталость.
Огненные письмена портала полыхали передо мной, и я шагнул вперед.
Не-ангел хранитель музея мог умереть, а мог и выкарабкаться. Мне не за что было ему мстить и не было оснований ему помогать.
Я ушел из этого мира, даже не зная, куда ухожу.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Sponsor's links: |
|