«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 45%

4

  Появление на свет Дождавшегося Друга оказалось вовсе не таким легким, как пытался это представить Рожденный Осенью. Беременность длилась дольше положенного, и сумка дио-дао стала слишком мала для детеныша: голова проходила наружу легко, плечи тоже вышли без проблем, а вот торс никак не желал пролезать. Рожденный Осенью терпел боль мужественно, а быть может, гормональный всплеск подавил чувствительность, но в какой-то миг Мартину показалось, что ему придется взять нож и поэкспериментировать с кесаревым сечением у Чужого.
  Но Дождавшийся Друга все-таки справился сам.
  Несколько минут детеныш - он был не крупнее ребенка пяти-шести лет, отдыхал на кровати рядом с родителем. Рожденный Осенью что-то шептал и ласково гладил сына, все еще соединенного с ним пуповиной. Возможно, они даже еще могли обмениваться памятью, но Мартин не решился спрашивать об этом.
  Пуповина отпала сама. Дождавшийся Друга обтерся мокрыми полотенцами и остался сидеть рядом с родителем до тех пор, пока глаза того не закрылись. Лишь после этого он повернулся к Мартину.
  - Я приму душ и поем, - сказал он. - А потом ты поможешь мне похоронить тело?
  Мартин кивнул. Странно и жутковато было общаться с этим едва родившимся, но уже совершенно самостоятельным существом.
  Но по крайней мере стоило порадоваться прогрессу цивилизации дио-дао - их детенышам больше не требовалось поедать тела родителей.
  Дождавшийся Друга вышел в гостиную, кивнул Кадраху и последовал в душевую кабину. Геддар, по крайней мере внешне, оставался невозмутим, и это Мартина радовало. Пока детеныш мылся, он завернул тело Рожденного Осенью в тонкий саван, сделанный даже не из ткани, а из плотной серой бумаги. Попытался закрыть дио-дао глаза, но те упрямо смотрели в навсегда остановившееся будущее.
  - Что и сказать-то, не знаю, - пробормотал Мартин. - НуЕ ты был хороший пареньЕ не человек, конечно, и даже не мужчина, а гермафродитЕ но в той заварушке три месяца назад ты мне здорово помогЕ и чувство юмора у тебя было неплохоеЕ к людям ты хорошо относился.
  Мартин помолчал, но больше ничего на ум не приходило.
  - Покойся с миром, - заключил он, закрывая лицо Рожденного Осенью. - Пусть будет земля тебе пухом.
  ЕЧерез час, когда утоливший первый голод детеныш решил приступить к похоронам родителя, Мартин убедился в наивной антропоморфности своих слов. Дио-дао не хоронили своих мертвецов. Мартин и Дождавшийся Друга - даже столь юная особь оказалась физически сильной - понесли тело на окраину городка. Кадрах молча следовал за ними, не предлагая помощь, но с интересом наблюдая за происходящим. У высокого решетчатого забора они остановились. Дождавшийся Друга нашел в заборе узкую калитку, закрытую на крепкий засов, они внесли тело за забор, опустили на землю и вышли.
  И почти сразу за забором началась возня и послышалось отвратительное вязкое чавканье.
  - Что там? - борясь с рвотными позывами, спросил Мартин.
  - Скот, - коротко ответил Дождавшийся Друга. Посмотрел на Мартина, кивнул: - Да, мы отдаем мертвые тела на съедение животным. Мы умираем слишком часто, чтобы использовать полный кругооборот органики и зарывать тела в землю как удобрения.
  - И этих животных вы потом едите? - уточнил Кадрах.
  - Нет, отдаем на корм более крупному скоту, - ответил детеныш. - Какая разница, геддар? Ты ешь травы и орехи, выросшие на костях своих предков. Мы едим мясо, вскормленное телами своих прародителей.
  Против ожиданий Мартина, геддар не стал спорить.
  - Жизнь жестока, - сказал Кадрах.
  - Безжалостнее лишь смерть, - подтвердил Дождавшийся Друга.
  Они вернулись в дом Рожденного Осенью - отныне ставший домом Дождавшегося Друга.
  И легли спать, потому что было далеко за полночь, а все устали.
  Но вначале Дождавшийся Друга еще немного поел. Спалось Мартину плохо. Несколько лет назад он прочитал занятную статью какого-то психолога, изучавшего путешествующих через Врата. Помимо перечисления традиционных проблем, найденных у заядлых туристов, как-то: депрессии, дезориентации в пространстве и времени, суицидальных настроений, импотенции, повышенной агрессивности и неадекватного восприятия интонаций и жестов, психолог давал свои рекомендации. Самой главной из них был совет делать недельные, а желательно месячные перерывы между посещением того или иного мира. Очень неодобрительно автор отзывался о тех, кто путешествует от мира к миру без возвращения на Землю. Ну а психологическую нагрузку, вызванную тремя чужими мирами в неделю, автор считал непереносимой для человеческого разума.
  Конечно, психолог в чем-то преувеличивал, как и должен поступать любой врач. Пациента лучше напугать, чем внушить ему ложный оптимизм. Мартин достаточно пошатался по Вселенной, чтобы считать себя подготовленным лучше, чем большинство путешественников.
  И все-таки сон его был тяжел и наполнен кошмарами. Во сне Мартин вместе с Дождавшимся Друга готовил праздничный обед из Рожденного Осенью. Дио-дао требовалось посыпать специями, завернуть в фольгу и зажарить прямо на кровати. Кадрах стоял рядом и задавал вопросы - не слишком ли много пряностей Мартин кладет в жаркое, будет ли мясо старого дио-дао достаточно мягким. Потом почему-то Кадраха заинтересовал вопрос о кошерности инопланетянина, а в манере поведения возникло что-то от юных хулиганов-провокаторовЕ
  А потом появилась Ирочка Полушкина. Была она бледна, двигалась медленно, и когда приблизилась - Мартин понял, что девушка мертва. На его возглас - как же это произошло, Ирочка виновато ответила, что она пыталась увидеть Бога, а ни к чему хорошему такие попытки не приводят.
  Впрочем, за праздничный стол она уселась вместе со всеми. И когда Мартин стал отказываться от еды - принялась с неженской силой трясти его за плечи, требуя немедленно приступить к страшной трапезеЕ
  Мартин проснулся и увидел стоящего над ним Дождавшегося Друга. Кадрах уже встал и умывался. На столе был готов завтрак, пахло жареным мясом.
  - Вставай, нам надо отправляться в путь, - сказал Дождавшийся Друга. - Поезд в Долину Бога уходит через час.
  - Так ты проводишь нас? - сбрасывая остатки сна, спросил Мартин.
  - Я же говорил - сами вы не доберетесь.
  - Это говорил твой отец, - пробормотал Мартин. - Рожденный Осенью, а не Дождавшийся Друга.
  Дио-дао улыбнулся:
  - Первые дни после рождения трудновато отличить свою память от чужойЕ Да, это говорил родитель, но я же согласился с ним.
  - И впрямь, - кивнул Мартин, вставая. Они с Кадрахом спали на полу - от предложенной кровати оба, не сговариваясь, отказались.
  - Кстати, ты можешь звать меня просто Ди-Ди, - сказал Дождавшийся Друга. - Мне это даже будет приятно.
  - А геддар? - спросил Мартин.
  - Пускай тоже так зовет, - поколебавшись, согласился Дождавшийся Друга.
  За ночь Дождавшийся Друга ощутимо подрос. Теперь он был ростом с ребенка семи-восьми лет. Детство дио-дао длилось недолго, да и можно ли называть детством период физического роста? Суть человеческого взросления состоит вовсе не в увеличении размеров и появлении вторичных половых признаков. Детство - это постижение мираЕ но для дио-дао мир был понятен и знаком еще до рожденияЕ
  Они поели. На столе было много слегка поджаренного мяса с густым острым соусом, что-то вроде мягкого сыра, похожие на фасоль тушеные овощи. И чай - много чая, до приторности сладкого и крепкого.
  Мясо ел только дио-дао.
  - Я все выяснил, - поглощая порцию за порцией, сообщил Ди-Ди. - Женщина Ирина отправилась в Долину Бога обычным рейсовым поездом. Это недорого и достаточно удобно, но поезд придет на место лишь сегодня после полудня. Мы же отправимся экспрессом и прибудем поздним вечером. У женщины будет не слишком много времени, чтобы совершить глупость.
  - Какую глупость? - насторожился Мартин.
  - Я много думал, - скромно сказал Ди-Ди. - Родитель был слишком озабочен приближающейся смертью, чтобы всерьез поразмыслить над проблемой. А я, как мне кажется, понял цель Ирины.
  - Ну-ка! - подбодрил его Мартин.
  - Ты сказал, что женщина получила список загадок Вселенной, - начал дио-дао. - Разумеется, подобные списки существуют у всех цивилизаций, разумеется, загадки пытаются разрешить. Но женщина Ирина пытается совершить то или иное открытие в одиночку. Значит, ей требуется быстрый и однозначный ответ на тот или иной глобальный вопрос. Давайте посмотрим, чем она занималась. Первое - раскрытие тайны Библиотеки. Это и впрямь очень важный вопрос. Принадлежит ли эта планета ключникам, или иной, исчезнувшей расе, но ее обелиски хранят в себе древние тайны. Может быть - летопись мироздания. Может быть - неведомое пока откровение свыше. Увы, быстрому решению язык Библиотеки не поддался. Второе - женщина Ирина хотела выяснить загадку древних храмов на тех планетах, которые посетили ключники. Не менее важный вопрос! Если все храмы действительно существовали и имели неведомые артефакты, то ключники посещают миры не наугадЕ а по сигналам этих храмов! Что это значит? Наличие древней цивилизации-прародительницы? Общие корни всех разумных рас? Существование в забытом прошлом транспортной сети, аналогичной Вратам ключников? Очень интересная и глобальная информацияЕ жаль, что загадка не раскрыта. Третья планета, где побывала женщина Ирина. Великая тайна, без сомнения, способная перевернуть всю философию! Существует ли нематериальный носитель разума, существует ли душа, а значит - и жизнь после смерти! Беда лишь в том, что Ирина противоречила сама себе, пытаясь физическими способами обнаружить мистическоеЕ Четвертый мир - наш. Его основную уникальность я, как и мой родитель, вижу в вере в неопределенного Бога.
  Кадрах заерзал, но смолчал.
  - Итак, чего же хочет достичь Ирина на нашей планете? - продолжал Ди-Ди. - Разгадать тайну тайн! Узнать, причем на уровне фактов, а не веры, есть ли Бог. Каким образом? Одной из особенностей всех крупных религий является то, что существование Бога, пускай и проявляющего Себя чудесами, нельзя доказать. Чудеса либо невозможно документировать и они убедительны лишь для отдельного индивидуума, либо они поддаются фальсификации и могут быть объяснены естественными причинами, либо отнесены в прошлое так далеко, что их невозможно проверить. Ходил ли по планете Земля сын Бога? Явился ли геддарам во плоти ТайГеддар? Все это вопрос веры, а не науки.
  Мартин заметил, что Кадрах готов взорваться, и быстро сказал:
  - Это естественно. Если бы существование Бога можно было убедительно доказать, то это отнимало бы у разумных существ свободу волиЕ огромную часть свободы воли.
  - Конечно, - невозмутимо кивнул дио-дао. - Мы тоже не можем представить убедительных доказательств своей религии. Да, мы храним память предков, но с каждым поколением она уходит все дальше и дальшеЕ что я вижу, когда глазами своего далекого предка вижу старца дио-дао на вершине скалы? Возможно - Несущего Надежду, пророка, прикоснувшегося к Божеству. А возможно - обычного наблюдателя армии, ожидающей врагаЕ или пастуха, высматривающего заблудившееся стадо? В моей памяти лишь краткий миг, и я не знаю правды. Мои потомки вообще не увидят эти скалы и этого старца. Итак, для женщины пригодится лишь та религия, которая предоставляет верующему явные и недвусмысленные доказательства существования Бога.
  - Такие есть? - с иронией спросил Мартин. - Любая религия, которая способна творить чудеса по заказу, мгновенно завоевала бы Вселенную.
  - А мы проверим, - спокойно сказал Ди-Ди. - Мы отправимся в Долину Бога. Мы придем в институт теологии. Объясним цель своего визита и попросим совета.
  - Как все просто, - фыркнул геддар. - Придем, попросим, увидим. А ваши ученые, выходит, знали о такой возможности, но не пытались произвести эксперимент.
  - Посмотрим, - улыбнулся дио-дао. - Идемте, друзья! Двадцать минут до отправления поезда. Есть что-то удивительно смешное в сходстве разных рас - куда более, чем в различии. Мартин мог поклясться, что самой смешной вещью на свете является маленький заварочный чайник догари, который он однажды увидел в инопланетном трактире. Немало веселых минут доставляло ему телевидение Чужих - по крайней мере тех рас, что имели телевидение. Ну а инопланетные рекламные ролики (некоторые цивилизации тоже страдали этим пороком) уже многие годы служили верным подспорьем юмористов.
  Поезд дио-дао был восхитительно нелеп - не сам по себе, а своим контрастом с дорожными путями.
  Верные своей традиции до конца модернизировать старое, прежде чем заменить его новым, дио-дао сохранили на планете транспортную сеть, построенную еще тысячи лет назад. Древние проселочные дороги были выложены камнем, потом - забетонированы, потом - обзавелись тремя широкими рельсами, иногда металлическими, а иногда - из удивительно прочного дерева. Сотню лет назад по этим рельсам забегали паровозы, потом их сменили (но до сих пор - не все) сверкающие локомотивы на электрической тяге.
  Сейчас перед куполом вокзала ждал экспресс, которого не постыдились бы и аранки.
  Три длинных сигарообразных вагона из полупрозрачного пластика не стояли, а висели над рельсами. Их соединяли тамбуры из прозрачного материала, похожего на смятый целлофан. Видимо, все вагоны были моторными - они ничем не отличались друг от друга. У широко открытых дверей стояли дио-дао в строгих черных накидках.
  Рельсы возле вокзала были деревянными.
  Кадрах остановился и сказал:
  - Он висит в воздухе.
  - Да, - подтвердил Ди-Ди.
  - Магнитное поле? - спросил геддар с надеждой.
  - Антигравитация.
  Геддар снова испустил шипящий звук, потряс головой:
  - Я слышал, но не верилЕ Вы умеете контролировать гравитацию? Так же, как аранки?
  - Иначе, но умеем, - с достоинством ответил дио-дао. - Поспешим, друзья.
  Проводнику у дверей последнего вагона Ди-Ди предъявил какие-то документы, Мартин и Кадрах - свои временные паспорта. Формальностей оказалось на удивление мало - пять-шесть вопросов, касающихся в основном кулинарных предпочтений и переносимости перегрузок, после этого человек и геддар получили по анкете, которую разрешалось заполнить в пути. Анкета была небольшая, всего на восьми страницах.
  После этого им позволили пройти в вагон.
  Дио-дао явно не путешествовали в поездах на длинные дистанции. Здесь не было ничего, напоминающего купе, а уж тем более - спальные места. Широкий проход в центре вагона, вдоль него - развернутые друг к другу кресла, не слишком-то удобные для гуманоидов. Стены вагона были будто из мутного, дымчатого пластика, лишь кое-где бессистемно располагались окна. Пол устилало ворсистое покрытие. Все было выдержано в мягких бежевых тонах, даже светильники забраны в плафоны из бледно-коричневого стекла.
  - Здесь мы и будем путешествовать, - объявил Ди-Ди. - Будьте как дома, друзья!
  Мартин в недоумении огляделся. Они оказались единственными пассажирами вагона.
  - Этот вагон прицепили для нас, - смущенно сказал дио-дао. - Простите мой народ, он приветлив к чужакам, но все же не стремится к близкому контакту. Быть может, если в других вагонах не хватит мест, к нам подсядутЕ
  - Сколько тебе это стоило? - спросил Мартин прямо.
  - Много, - признался Ди-Ди, отводя глаза. - Не беспокойся. Это мой долг. К тому же приключение обещает быть интересным.
  - Нам очень повезло, что Рожденный Осенью был твоим другом, - кивнул Кадрах. - Спасибо, маленький дио-дао.
  Кенгуру склонил голову.
  - Мы скоро отправляемся? - поинтересовался Мартин.
  Геддар мягко похлопал его по плечу:
  - Ты шутишь, друг. Оглянись!
  Мартин огляделся.
  Движение совершенно не ощущалось, но вагон уже несся над рельсами, все наращивая и наращивая скорость. Километров триста в часЕ может быть - чуть больше.
  - ДождавшийсяЕ Ди-Ди, скажи, к чему этому поезду лететь над рельсами? - спросил Мартин. - Он же их не касается.
  - Все очень просто, - объяснил дио-дао. - Для безопасности, чтобы не врезаться в деревья, неровности рельефа, крупных животных или неосторожных граждан.
  - Но не проще ли было подняться выше, метров на десять - пятнадцать над землей?
  - Мы не очень любим летать, - признался Ди-Ди.
  - В космос вы летаете, - не сдавался Мартин.
  - Так это совсем другое дело, - удивился дио-дао. - Совсем другое!
  Кадрах вмешался в разговор:
  - На их планете не существует птиц и летающих насекомых, друг мой. Раса дио-дао страдает страхом высоты.
  - Знаешь, Кадрах, - заметил Мартин, - у меня такое ощущение, будто ты знаешь о дио-дао не меньше меня. Но твои знания односторонни. Только негатив.
  Кадрах тихо засмеялся:
  - Пусть это не обидит нашего маленького провожатого, но это правда. Когда ключники пришли на нашу планету и геддары принялись познавать Вселенную, мы долго искали, с кого брать пример. Мы не делали различий между гуманоидами и самыми причудливыми формами жизни. Но так уж получилось, что наиболее симпатичны нам люди и аранки. О других расах я знаю в основном то, что мешает сотрудничеству и дружбе.
  - Я не обижен, - сказал дио-дао. - И для нашего народа люди, а уж тем более геддары не являются любимыми расами. Но это не мешает исключениям. Давайте поедим, друзья? Нам предстоит долгий путь. Поезд мчался на север. Они находились в южном полушарии планеты, и с каждым часом за окнами становилось все теплее. Снега исчезли, потянулись каменистые равнины, потом - поросшие низким кустарником поля - явно возделанные, ухоженные. С неба ушли свинцовые тучи, да и само оно просветлело - от бурой зелени к чистому зеленовато-голубому. Иногда мелькали за окном небольшие поселки, трижды поезд останавливался у крупных городов.
  В их вагон так никто и не вошел.
  Ди-Ди почти непрерывно ел. Мартину даже стало казаться, что дио-дао растет прямо на глазах - стоит отвести на минутку взгляд, как он немножечко вытягивается. У этой расы не было детства, не было, по сути, и старости. Мартин не раз слышал сравнение человеческой жизни с горением, так вот жизнь дио-дао не горела, она взрывалась.
  А за окнами становилось все теплее.
  Плантации кустарника сменились полями каких-то злаков, потом - пастбищами, где бродили откормленные двуногие животные, чем-то напоминающие вставших на задние ноги коров. Вся жизнь на Мардж строилась по одному и тому же принципу, все животные жили не более полугода, все росли в сумках и обладали наследственной памятью.
  Грустная планетаЕ
  Мартин устроился в кресле как мог удобнее, закрыл глаза и попытался подремать. В кресле напротив дио-дао, жуя что-то напоминающее чипсы, читал книгу - самую обычную, бумажную, очень похожую на земную.
  - Что читаем? - не удержался Мартин. Дио-дао, вероятно, не любили терять зря времени. Если Дождавшийся Друга пойдет по стопам отца и займется правоохранительной деятельностью, то ему придется в очень быстром темпе изучить многочисленные кодексы дио-дао.
  - Да, взял романчик в дорогуЕ - Ди-Ди смутился. - Это беллетристика. Вымысел.
  - О чем? - заинтересовался Мартин. В прошлый визит он как-то не слишком интересовался культурой дио-дао, сосредоточившись на выполнении законов и обычаев.
  - Это про одного дио-дао, его имя - Желающий Большего. Он хотел жить долго и заключил сделку с дьяволом. Каждые полгода ему требовалось убить и сожрать какого-нибудь юного дио-дао, после чего он снова становился молодым и мог выдать себя за собственного сына. Но работник полиции, Помнящий Былое, заподозрил его после одной случайной встречиЕ он свято хранил память предков и смог узнать преступника, с которым сражались еще его отец и дедЕ
  Дио-дао замолчал. Спросил:
  - Очевидно, сюжет звучит наивно для существа, живущего десятки лет?
  - Почему же? - не согласился Мартин. - У нас тоже есть подобные сюжеты, только наши преступники хотели не долгой жизни, а бессмертия.
  - Это трудно себе представитьЕ - задумчиво произнес Ди-Ди. - Расскажи какую-нибудь человеческую книгу на эту тему?
  Мартин подумал и принялся пересказывать "Портрет Дориана Грея". Дио-дао оказался благодарным слушателем. Уже вскоре после того, как портрет несчастного Дориана принялся стареть вместо него, на глаза Дождавшегося Друга навернулись слезы. Финал он принял со стоическим спокойствием, но явно был потрясен.
  - Очень глубокая философия, - сказал он. - Очень. Эту книгу не переводили на туристический?
  - Я вообще не слышал, чтобы книги переводили на туристический.
  - Зря, - убежденно произнес Ди-Ди. - Потрясающая история! Ее создатель наверняка пользовался всеобщей любовью и был учителем морали?
  Мартин замялся:
  - Как тебе сказатьЕ если честно, то с любовью и моралью у него были проблемыЕ полагаю, тебе трудно понять ситуацию, ноЕ
  К счастью, дио-дао больше интересовала не личность злополучного Уайльда, а новые сюжеты на волнующую его тему. Мартин пересказал ему "Шагреневую кожу", которая произвела чуть меньшее впечатление, потом принялся за фантастическую литературу.
  Тут у дио-дао произошел легкий нервный срыв. Совершенно спокойно воспринимая концепцию художественной литературы и вымысла, он отказался понимать, что такое выдуманное будущее. Сочинять истории, по его мнению, можно было лишь о прошлом. Будущее как полигон для фантазий он представить себе не мог. Очень и очень осторожно, отталкиваясь от "фантастики ближнего прицела" и приводя апокрифический пример с изобретением молотка на атомной энергии, Мартину удалось донести до него смысл земной фантастической литературы.
  - Но ведь эти истории в большинстве своем не сбываются! - возбужденно спорил с ним Ди-Ди. - Разве предвидел кто-нибудь на Земле приход ключников?
  Мартин пожал плечами.
  - Тогда в чем их ценность? Это ведь пустая трата времени! Признаться, что люди порой не знают, куда девать время и заполняют свою жизнь играми, книгами, фильмами и совершенно бессмысленными хобби, Мартин не мог.
  - Нет, это расширяет границы восприятия, - сказал он. - Читая про тот или иной вариант будущего, человек видит его плюсы и минусы, а значит, может принять меры к его достижению или предотвращению.
  Ди-Ди погрузился в глубочайшую задумчивость.
  - А еще придуманное будущее позволяет человеку глубже и яснее представить проблемы настоящего. Так же, как и в обычной художественной литературе, - добил его Мартин.
  - Это надо обдумать, - кивнул дио-дао. - Тут есть зерно. Мне кажется, вы любите такие книги, потому что надеетесь, хотя бы немного, дожить до придуманного будущего. Нам сложнее. Мы знаем, когда умрем. Мы живем недолгоЕ относительно недолго, разумеетсяЕ но все-такиЕ
  Он замолчал, отложив свой роман.
  А Мартин все-таки решился немного подремать. Вечером, когда Мартин проснулся - на удивление бодрый и освеженный, - поезд мчался над морем. Небо затягивала иссиня-черная пелена, вдали сверкали молнии, под самым днищем вагона кипели волны.
  - И впрямь, зачем на море рельсы? - посмотрев в окно, сказал Мартин.
  - Обычные поезда идут вдоль берега, но антигравитационные экспрессы срезают путь, - пояснил Дождавшийся Друга. - Мартин, я спешу сообщить тебе новость. Я решил стать писателем!
  - Правда? - восхитился Мартин. - Это серьезный поступок, не сомневаюсь.
  - Очень серьезный, - согласился дио-дао. - Я буду немного работать в полиции, чтобы передать свои знания и знания предков одному из сыновей. Но я рожу двоих или троих. И один из них станет писателем-фантастом. Он будет учить мой народ будущему, которое однажды придет.
  Мартин с любопытством посмотрел на воодушевленного дио-дао. Удивительно. Его угораздило подарить чужой расе новую профессию!
  - Я уже понял, о чем будет мой роман, - продолжал Дождавшийся Друга. - Через десять летЕ - он сделал торжественную паузу, - великое открытие позволит дио-дао жить десятки лет и при этом - размножаться каждые полгода! Вначале все с восторгом примут новое открытие. Но вскоре планету охватит жестокий продовольственный кризис. Вновь вернутся голод и каннибализм. Правительство будет вынуждено ограничить гениальное изобретение, и право на долгую жизнь станет доступно немногим. Страшные интриги и преступления начнутся вокруг лицензий на долгожительство. Главный герой - молодой дио-дао по имени Окрыленный Мечтой. Вот, послушай-каЕ
  Ди-Ди взял с соседнего кресла пухлую тетрадь в синей обложке. Открыл на первой странице - Мартин с удивлением отметил, что тетрадь исписана уже по меньшей мере на четверть. И принялся читать:
  - "Он встречал осень уже второй раз. Сегодня был его день рождения - ровно два года назад Окрыленный Мечтой покинул теплые и спокойные глубины родительской сумкиЕ"
  Сделав выразительную паузу, Ди-Ди сказал:
  - Представляю, какой шок испытает читатель, прочтя эти фразы!
  - Да уж, неожиданное начало - верный ключ к успеху, - согласился Мартин.
  - Термин день рождения подсказал мне уважаемый геддар, - признался Ди-Ди. - У меня вначале было "Планета уже дважды совершила оборот вокруг светила с того дня, как Окрыленный МечтойЕ" и так далее. Мне кажется, что новые, неожиданные термины придают тексту большую упругость, внушают доверие к происходящему.
  - Возможно, - кивнул Мартин. Посмотрел на Кадраха - тот довольно лыбился, слушая дио-дао.
  - А вот мое любимое местоЕ - Дио-дао перелистнул несколько страниц. - "Трава. Небо. Покой. И ничегоЕ Странное слово - "ничего". Ведь ничего не значит, а мы так любим его говорить. Мы так ненавидим саму мысль о "ничего", которое рано или поздно наступитЕ и так легко говорим это слово. Ничего. Только метелка травы перед глазами, только плывущие облакаЕ Облака не знают, что такое "ничего". Белое на синем. Пар в пустоте. Клубы дыма - дыма нашей веры. Когда ты маленький - ты строишь волшебные замки из белого туманаЕ Ничего. Можно подняться, а можно остаться в высокой, в рост, траве. Что изменится? Ничего. Водяной пар. Аш-два-оЕ Почему же так не хочется вставать из густого запаха трав, из дрожащих метелок травы, из секунды детства, доставшейся нежданным подарком? Ведь все равно нет ничего, только пар, только аш-два-оЕ Белая вуаль на лике неба, будто робкие меловые штрихи на классной доскеЕ
  Детство ушло, но остались плывущие над землей облака. Они не знают, что ты давно уже повзрослел. Они те же самые, что и год назад. Ты повзрослел, ты постареешь, ты умрешьЕ Облака будут все так же плыть над землей, и маленький мальчик будет лежать в траве, слепо и бездумно глядя в небо, не зная, что его облака плыли и надо мной, не зная, что любая мечта повторяется в векахЕ Ничего. Но пока плывут в небе облака - я живу. Я - тот мальчик, что смотрел в небо тысячу лет назад. Я - тот старик, что улыбнется небу через тысячу лет. Я живу вечно! Я буду жить всегда! Аш-два-о - это то, из чего сделаны облака и океаны, моя плоть и сок травы. Я - вода и огонь, земля и ветер. Я вечен, пока плывут над землей облака. ТраваЕ небоЕ покойЕ Спасибо этому небу. Этой траве. Этим облакам. Этой вечности, что подарена каждому. Надо лишь потянуться к небуЕ"
  - Да ты поэт, Ди-Ди, - сказал Мартин.
  Бронзовая кожа дио-дао едва заметно порозовела от смущения.
  - Я стараюсь. Один из моих дальних предков был сочинителем историй, у меня есть кое-что из его памяти. Это помогает.
  - А в чем будет суть твоего романа? - спросил Мартин.
  - Как ты мог понять из этого фрагмента, пройдя нелегкие испытания, Окрыленный Мечтой поймет, что долгая жизнь не делает разумное существо более счастливым, что он ничем не превосходит своих предков, которые жили полгода!
  - Понимаю, - кивнул Мартин.
  - Я не совсем уверен в этой идее, - признался Ди-Ди. - Но иначе читателю станет слишком грустно.
  - Ты прав, - сказал Мартин. - Большинство земных писателей тоже приходили к подобной морали. Им было жалко читателейЕ ну и себя, конечно.
  Ди-Ди помрачнел:
  - Тогда я еще подумаю. Быть может, финал станет иным.
  - Берег, - негромко сказал Кадрах. - Мы приближаемся к берегу.
  Как ни странно было ожидать от геддара, чья планета изобиловала морями и океанами, страха перед водой, но Мартину в его голосе почудилось облегчение. Он встал, потянулся, разминаясь. Посмотрел в окно.
  Вдали и впрямь вставали горы.
  - Мы почти прибыли, - сообщил Ди-Ди. - Путь от берега в горы займет не более получаса. Я пока поемЕ
  Он вдруг заколебался. Потом взял свою тетрадь и наполовину опустевшую капиллярную ручку.
  - Нет, лучше еще немного попишу. Мартин, подай мне пакет белковой соломки.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»