«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 30%

2

  Всю дорогу в аэропорт Мартин размышлял над разговором с Лергасси-каном. Чиновник снабдил его флаером и референтом в качестве пилота и охранника одновременно. Юный Гатти хоть и не скрывал обиды, но тоже решил проводить землянина, однако разговор первым не начинал.
  Разумеется, за словами Лергасси-кана была не только психология его расы. Можно считать ее сколь угодно странной, но вот он, под стремительно мчащимся флаером, чудесный город - один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно; город, где преступления редки, а жители - дружелюбныЕ Даже попытка покушения не изменила уважительного отношения Мартина к этой расе.
  Так чем же кичиться землянам, глядя на спокойных, уверенных, счастливых братьев по разуму? Тысячелетними размышлениями, в чем смысл смысла? Ох сколько крови пролили эти размышления, пока аранки обустраивали свой мирЕ Высокой духовностью, позволяющей верить в Бога и размышлять о непостижимом? Только где же результаты этой духовностиЕ
  Было бы проще, окажись аранки неэмоциональными и черствыми. Было бы проще, не знай они любви и сострадания, не умей дружить и мечтатьЕ Но ведь все это у них было, ничуть не меньше, чем у людей! Технократы находили на планете аранков воплощение своей мечты, натуристы восхищались бескрайними просторами дикой природы и патриархальными нравами сельскохозяйственных районов, ученые завидовали великолепным лабораториям, коммунисты кричали, что Аранк - мир победившего развитого социализма, авантюристы не уставали ставить в пример космическую программу аранков - вопреки здравому смыслу не свернутую после прихода ключников. Даже изоляционисты и ксенофобы всех мастей одобрительно отзывались о той осторожности, с которой аранки подходили к дарам ключников!
  Так что же, выходит, история всех прочих цивилизаций в галактике - ошибка? И лишь аранки, не задающиеся вопросом о смысле жизни, ухитрились его найти? Что-то в этом было от римских стоиков, что-то - от греческих киниковЕ Но аранки словно оставались в том счастливом и безоблачном детстве, когда человек еще не верит в собственную смерть, не задается вопросами о будущем, не вспоминает прошлого и счастлив настоящимЕ
  - Гатти, - позвал Мартин. Сидящий между ним и пилотом мальчик вопросительно посмотрел на него. - Раз ты увлекаешься ксенопсихологией, то должен знать о существовании религии.
  - Да, конечно. - Мальчик оживился. - Вера в Творца Сущего - очень любопытный феномен. Она свойственна всем расам, кроме ключников, о которых нет никакой информации, и нашей цивилизации, которая по-своему уникальна.
  - И как ты к этому относишься? - спросил Мартин.
  - Очень интересно! - воодушевился Гатти. - Разумеется, что вера тесно связана с понятием смысла жизни, именно по этой причине наша раса никогда не имела своей мифологии. Подходя к этому вопросу с научной точки зрения, мы вынуждены признать принципиальную непознаваемость данного вопроса. И поскольку вопрос не имеет никакого решения, то углубляться в него было бы излишним. Для большинства рас вера является мощным психотерапевтическим и воспитательным фактором, поэтому она является положительным явлением.
  - А ты сам не веришь в Бога, жизнь после смертиЕ - осторожно начал Мартин.
  - Если я умру, но продолжу существовать как личность, то для меня вопрос будет решен, - спокойно объяснил Гатти.
  - Может быть, тогда стоит веритьЕ - Мартин замялся, подбирая формулировку, - на всякий случай? Если Бог существует, тогда ты окажешься в более выигрышном положении!
  - Да, эта идея приходила мне в голову, - снисходительно признал Гатти. - Но беда в том, что существует очень много религий. Даже на вашей планете, правда? Христианство, ислам, буддизм, гаччерЕ
  - Гаччер - это вера геддаров, - сухо поправил Мартин.
  - Ой, опять забылЕ - смутился Гатти. - Ну так вот, если религий так много и каждая утверждает, что она одна - единственно истинная, то встает вопрос о критериях выбора. Ошибиться было бы куда опаснее, чем вообще не верить в Бога. Так? Ведь каждая религия куда более агрессивно настроена к еретикам, чем к людям, не верящим вообще. Так?
  - Так, - мрачно признал Мартин.
  - Поэтому я не занимаюсь этим вопросом более глубоко, - закончил Гатти. - А то было бы очень обидно поверить в Аллаха и соблюдать все необходимые обряды, а после смерти оказаться босыми пятками на острие меча ТайГеддара! Или поверить в христианствоЕ
  - Хватит, я понял общую идею, - остановил его Мартин.
  - Я задел твои верования? - догадался Гатти. - Ой, извини. - Он на секунду задумался и вдруг вкрадчиво попросил: - Мартин, а может быть, ты побольше расскажешь мне про свою веру? Я постараюсь понять, правда!
  Мартин невольно рассмеялся:
  - Нет. Ты маленький хитрец, ГаттиЕ но я все равно не возьму тебя с собой.
  Гатти надулся и надолго замолчал. Уже после того, как флаер вылетел за пределы мегаполиса, сказал:
  - Все равно ты мой друг. Хочешь научу тебя обращаться с тепловым ружьем?
  Референт покосился на мальчика и пробормотал:
  - Только не снимай его с предохранителя.
  Мартин развернул продолговатый пакет, который ему вручили в приемной Лергасси-кана. Тепловое ружье походило на пистолет с очень длинным стволом или на очень короткий обрез с подпиленным прикладом. Абсолютно герметичное, будто цельнолитое из серовато-синего металла, даже дульное отверстие ствола затянуто металлической мембраной, с широкой гашеткой, мерцающим красно-белым индикатором и овальной кнопкой на казенной части.
  - Это предохранитель, - показал Гатти, не касаясь кнопки пальцем. - Это спуск. Ружье генерирует высокочастотные колебания, нагревающие любую материю на дистанции около двух километров. Мишень должна находиться в зоне видимости, любая преграда, даже стекло или ветви деревьев, задержат энергию и будут поражены вначале. Индикатор показывает оставшееся время работы ружья. Сейчас тут зарядаЕ - Он задумался. - Минуты на две-три.
  - Мощность выстрела не регулируется? - уточнил Мартин.
  - Ступенчатая пятиуровневая регулировка в зависимости от силы нажатия спуска. Ты почувствуешь пальцем, как гашетка прощелкивает уровниЕ
  Сообщив это, Гатти спокойно всунул палец в скобу и нажал гашетку. Мартин обмер от ужаса - дуло было обращено на мальчика.
  - Вот так, - спокойно объяснил Гатти. - Слышал мягкие щелчки?
  - Ты идиот! - заорал Мартин. - Зачем ты нажимал на спуск!
  Пилот вздрогнул и удивленно посмотрел на него. Гатти тоже казался растерянным:
  - Но предохранитель не нажат! Я же вижу!
  - Раз в год и незаряженное ружье стреляет! - продолжал негодовать Мартин, поспешно заворачивая оружие в лист мягкого упаковочного пластика.
  - Это как? - поразился Гатти. Мартин посмотрел на пилота:
  - Хоть вы ему объясните! Он мог сжечь и себя, и вас! Референт казался растерянным и смущенным. Он перевел взгляд с Гатти на Мартина, потом неуверенно улыбнулся:
  - Но ведь предохранитель не был нажат? Гатти - вполне разумный ребенок и понимает, чем грозит выстрел из теплового ружья.
  - Вы так доверяете своей технике? - убитым голосом спросил Мартин. - НоЕ ведь любая случайностьЕ
  - Ружье, стоящее на предохранителе, не стреляет, - успокоительно, как больному, объяснил Гатти. - Там очень надежная многоуровневая блокировка. Я, наверное, плохо объяснил. Так?
  - Так, - повторил Мартин любимое словечко мальчика. Проще было согласиться, чем объяснять земное отношение к оружию, наверняка проистекающее все из того же непонятного смысла жизни и прочих человеческих заморочек. Потный, напряженный, отчасти даже испуганный, Мартин до самого аэропорта не проронил ни звука. Его спутники, явно удивленные инцидентом, тоже. Вначале Мартина провели через зал регистрации - в общем-то ничего потрясающего, очень похоже на самые крупные мировые аэропорты. Ему купили билет на обычный пассажирский рейс - не в Тириант, а в какой-то другой город, - провели через контроль - на Аранке провожающим разрешалось даже входить в самолет.
  А уже на взлетном поле Гатти и референт, не сговариваясь, потащили Мартина в сторону от автобуса. Они пробежали по полю с километр, игнорируя идущие на посадку самолеты - Мартину приходилось все время напоминать себе, что аранки вовсе не лишены инстинкта самосохранения. Прямо на взлетной полосе стоял маленький узкокрылый самолетик с открытой дверцей салона.
  - Это служебный самолет мэрии, - пояснил референт. - Вас доставят в ТириантЕ и удачи вам в борьбе за любовь!
  В голосе референта было и понимание, и сочувствие, и восхищение отважным влюбленным. Мартин решил не спорить и крепко пожал ему руку.
  - Может быть, все-такиЕ - жалобно сказал Гатти. Мартин улыбнулся, потрепал мальчика по голове и нырнул в люк. Тот немедленно закрылся за его спиной, из крошечной, неотделенной от салона кабины пилотов высунулся пожилой серьезный аранк и на ломаном туристическом - сразу видно, сам изучал - произнес:
  - Садитесь, взлетаем!
  В самолете было всего шесть кресел - огромных, массивных, способных вызвать зависть у пассажиров земного первого класса, - между ними - небольшой круглый столик. Мартин забросил рюкзак и зачехленный карабин на полку для багажа, уселся у иллюминатора, помахал рукой провожатым. Грустный Гатти стоял, держась за руку референта и, кажется, всхлипывая. Референт помахал Мартину рукой и принялся что-то серьезно, успокаивающе говорить мальчику.
  Мартин откинулся в кресле, закрыл глаза. Положил сверток с тепловым ружьем на соседнее сиденье.
  Самолет разгонялся стремительно. В отличие от флаеров, которые поддерживались в воздухе каким-то полем и могли летать лишь над городами, самолет был более традиционным, просто очень совершенным. Так себе самолет, гиперзвуковой с прямоточным воздушно-реактивным двигателемЕ
  - Как они обходятся без смысла жизни? - пробормотал Мартин. - Ну как?
  Но если и был Тот, кто мог дать ответ на этот вопрос, то отвечать Он любил не больше ключников.
  Мягкий толчок - самолет будто подпрыгнул, врываясь в небо. За полминуты земля ушла далеко вниз, еще через несколько минут небо стало ненатурально ровным, будто на экране хорошего телевизора, включенного на пустой канал и выбросившего синюю заставку. Мартин подумал, что в этой аналогии есть и более глубинный смысл - небо и впрямь не посылало жителям Аранка никаких сигналовЕ Потом темная синь сменилась иссиня-черным, и Мартину показалось, что он видит звезды. Еще через минуту он убедился, что ему не показалось. Где-то в хвосте самолета негромко успокоительно выл двигатель.
  - Можно вставать! - весело объявил пилот, проходя в салон. Мартин покосился через его плечо - да, пилот был один, в кабине никого не осталось. Причудливой формы штурвал легонько покачивался, отрабатывая какие-то маневры.
  Конечно, если бы Мартин объяснил пилоту свое отношение к безопасности, тот вернулся бы к управлению самолетом. Просто из сочувствия к инопланетному гостю, не привыкшему доверять технике.
  - Спасибо, очень мягкий взлет, - вежливо сказал Мартин. - Где здесь сортир?
  Когда он вернулся из кабинки в хвосте - там был не только сортир, но и маленький душ, и крошечная каморка с подозрительно широкой и мягкой кроватью, пилот уже закончил сервировать обед. На столе оказалась и разнообразная еда, и бутылка какого-то местного вина, и даже крошечный стеклянный светильник, три фитиля которого горели красным, синим и зеленым пламенем.
  - Очень мило, - сказал Мартин. - Спасибо.
  - Лететь долго, - пояснил пилот. - Три часа. ТириантЕ - Он задумался. - Самая далекая точка.
  - На другом полушарии планеты? - понял Мартин. - Как я интересно высадилсяЕ Знать чужой язык - огромная сила. Зная язык, ты начинаешь понимать и ход мыслей чужака. Некоторые расы вообще избегали обучать Чужих своей речи, хотя сами с готовностью учили языки.
  Аранки не относились к числу таких излишне осторожных или нетерпимых к чужакам рас. На Земле продавались самоучители их языка, существовали и курсы. Мартин знал, что особых проблем с обучением не возникает, а многие хвалили язык аранков за строгую логичность структуры и простую грамматику.
  Но туристический, получаемый всеми при проходе через Врата, не оставил ни одному языку шансов превратиться в галактическое эсперанто. Да, он был сложен, но его и не требовалось учитьЕ
  - Пройду Воротами, - объяснял Мартину пилот, беззаботно попивая вино. - Обязательно. Можно выучить, можно говорить. Говорить со всеми. Это хорошо.
  - Вы не боитесь не найти вторую историю для возвращения? - спросил Мартин. С первой историей скорее всего ситуация была идентична для всех рас - автобиографии ключниками ценились.
  Пилот некоторое время хмурился, потом кивнул:
  - Нет, нет. Не боюсь. Можно выбрать интересный мир. Смотреть, говорить, думать. Думать и снова думать. История будет.
  - Да, согласен, - кивнул Мартин. Первое путешествие за пределы родной планеты обычно приносило столько впечатлений, что оформить их в рассказ не составляло труда. Проблема была лишь в том, чтобы выбрать интересную планету, а интересные миры обычно бывали и опасными.
  Но аранки не боятся не случившихся еще опасностейЕ
  Самолет летел уже больше двух часов. Они пересекли океан - Мартин долго любовался архипелагом из крошечных островов, расположенным в тысячах километров от большой земли. Пилот попытался рассказать, чем славен этот архипелаг, но словарный запас его подвел. Мартин понял лишь, что очень-очень давно здесь был материк, а сейчас над водой высятся лишь горные вершины. Что ж, у каждой уважающей себя планеты должна быть своя АтлантидаЕ
  Расплавленная кабина информатория уже почти стерлась из памяти вихрем новых впечатлений. Может быть, заразительным оказался философский подход аранков - Мартин решил не забивать себе голову непонятной опасностью. В конце концов теперь у него было по-настоящему мощное оружие. Да и сам он отныне будет куда осторожнееЕ хотя что толку в осторожности, если смерть может прийти с пролетающего в двух километрах флаера? Оставалось лишь надеяться, что след его достаточно хорошо запутан и неведомый враг потеряет Мартина.
  Вскоре пилот, извинившись, отправился в кабину. Мартин даже не знал, радует это его или нет, учитывая количество выпитого аранком вина. Впрочем, похоже было на то, что и посадка проходила на автоматике, а роль пилота сводилась на самом деле к функциям стюарда.
  К земле самолет приближался так же стремительно, как и взлетал. Лишь метрах в пятидесяти от поверхности двигатель натужно взвыл, и полет выровнялся. Мелькнула бетонная полоса, пронесся навстречу взлетающий лайнер: огромная раздутая туша без иллюминаторов, видимо - грузовой. Самолеты взлетали и садились непрерывно, в воздухе плыли серебристые сигары, будто стайки рыб в аквариуме.
  Похоже, город Тириант, пренебрежительно названный Лергасси-каном клоакой, отличался завидным воздушным сообщением. Только при подъезде к городской черте - Мартин воспользовался обычным микроавтобусом, обычным настолько, насколько это возможно на Аранке, - причина насмешек над Тириантом стала ясной.
  Тириант оказался промышленным городом. Возможно, самым крупным промышленным центром планеты. У Мартина не было под рукой ни верного путеводителя "Ля Пети", ни устаревшего, но обстоятельного справочника Гарнеля и Чистяковой. Конечно, аранки заботились об экологии. Конечно, над тянущимися вдоль трассы корпусами заводов не стояли облака дыма. И все-таки что-то чувствовалось в воздухе - легкий кисловатый привкус на самой границе доступных человеку ощущений.
  Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной.
  Что она ищет здесь? Центр глобальных исследований аранковЕ Что может там делать семнадцатилетняя девочка?
  Да все что угодно.
  Не стоит забывать, что эта девочка одновременно находилась на трех планетах. Не стоит забывать, что две Ирины погибли - пусть внешне случайным и нелепым образом. Не стоит забывать, чтоЕ - Мартин нахмурился, - ее исчезновением с Земли интересуется госбезопасность.
  На какой-то миг Мартину безумно захотелось бросить поиски. Вернуться на Землю, отдать Эрнесто жетоны, рассказать все, в том числе и о неудачном покушении на его жизнь, - и наотрез отказаться от дальнейших поисков. Господин Полушкин что-то утаил - Мартин ни секунды в этом не сомневался. А клиент, утаивающий от детектива важную информацию, автоматически перестает быть клиентом.
  Но что-то останавливало Мартина. Может быть, тревога за девочку. Какой бы взбалмошной и нахальной она ни была, но семнадцатилетние девочки не заслуживают случайных пуль в ковбойских перестрелках и костяных дротиков в шеюЕ
  А может быть, Мартина толкал вперед тот неугомонный и беспричинный зуд, что знаком лишь отсталым расам, задумывающимся о смысле жизни. Где-то рядом с Мартином жила тайна. Настоящая тайна, без дураков, из тех, что выпадают лишь раз в жизни, да и то - отдельным счастливчикам.
  Мартин себя счастливчиком не считал. И упускать самое большое приключение своей жизни не собирался.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»