«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 67%

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  На плато демонов мы выехали в половине четвертого утра. По пути миновали крошечный поселок в горах - меньше десятка глинобитных домишек чуть в стороне от дороги. На единственной улочке горел костер, вокруг него теснились люди - десять-двадцать человек, не больше. Видимо, землетрясение напугало обитателей горного аула, и ночевать в домах они боялись.
  Машину попрежнему вел Алишер. А я дремал на заднем сиденье и думал об Эдгаре.
  Что заставило его пойти против Дозоров и Инквизиции? Почему он нарушил все мыслимые запреты и привлек к своим интригам людей?
  Непонятно! Эдгар был карьеристом, как все Темные, не без этого. Он мог пойти на убийство. Он на все мог пойти, чего уж тут говорить, у Темных нет моральных запретов. Но чтобы сотворить такое, чтобы поставить себя в оппозицию ко всем Иным, - тут надо совершенно сойти с ума от жажды власти. А Эдгару всетаки хватало прибалтийской сдержанности. Десятилетиями ползти вверх по карьерной лестнице - легко. Поставить все на одну карту? Немыслимо.
  Что же такое он узнал о Венце Всего? Какие данные откопал в архивах Инквизиции? Кого еще сумел привлечь? Темный вампир и Светлый целитель. Кто они? Откуда? Почему пошли на сговор с Инквизитором? Какие общие цели могут быть у Темного, Светлого и Инквизитора?
  Впрочем, насчет цели я не слишкомто обольщался. Цель всегда одна и та же. Могущество. Сила. Власть. Можно говорить, что мы, Светлые, другие. Что нам не нужна власть ради власти, а только чтобы помочь людям. И это, наверное, правда. Вот только власть нам все равно нужна. Каждому Иному знакомо это сладкое искушение, это восхитительное чувство собственного могущества: и вампиру, впивающемуся в девичье горло; и целителю, мановением руки спасающему умирающего ребенка. Какая разница, для чего, - каждый найдет, как употребить обретенное могущество.
  Меня куда больше тревожил другой момент. Эдгар участвовал в истории с книгой лФуаран». Он общался с Костей Саушкиным.
  И это опять же возвращало меня к незадачливому юноше Виктору Прохорову. К мальчику Вите, дружившему с мальчиком КостейЕ
  Все снова и снова указывало на Костю Саушкина. Что, если он смог какимто образом спастись? На остатках Силы поставил вокруг себя какойнибудь Щит, доступный вампиру, и просуществовал достаточно, чтобы создать портал и исчезнуть из горящего скафандра? А потом связался с Эдгаром!
  Нет, конечно, такого быть не могло. Инквизиция очень серьезно проверяла этот вопрос. Впрочем, если Эдгар уже тогда начал двойную игру? И фальсифицировал результаты расследования?
  Все равно не складывается. Зачем ему спасать вампира, за которым он только что охотился? Спасать, а потом идти на сговор. Что мог ему дать Костя? Без лФуарана» - ничего! А книга погибла, это совершенно точно. За ней следили не менее тщательно, чем за Костей. Тем более что и магическими средствами зафиксировали ее уничтожение - выброс Силы при разрушении такого мощного и древнего артефакта ни с чем не спутаешь.
  В общем, по всему выходило, что Эдгар спасти Костю не мог - это раз, и необходимости в этом не испытывал - это два.
  И все же, все же, все жеЕ
  Алишер остановил джип, выключил мотор. Наступившая тишина показалась оглушительной.
  - Кажется, приехали, - сказал он. Погладил руль, одобрительно сказал: - Хорошая машинка. Не ожидал, что доедем.
  Я повернулся к Афанди - но тот уже не спал. Смотрел, поджав губы, на причудливые каменные фигуры, разбросанные впереди.
  - Так и стоят, - сказал я.
  Афанди с непритворным испугом посмотрел на меня.
  - Я знаю, - пояснил я.
  - Плохая вышла история, - со вздохом произнес Афанди. - Некрасивая. Недостойная Светлого.
  - Афанди, ты и есть Рустам? - спросил я прямо.
  Афанди покачал головой:
  - Нет, Антон. Я не Рустам. Я его ученик.
  Он открыл дверь, выбрался из джипа. Помолчал секунду. И пробормотал:
  - Я не Рустам, но я буду РустамомЕ
  Мы с Алишером переглянулись и вышли из машины.
  Было тихо и прохладно. Ночью в горах всегда прохладно, даже летом. Толькотолько начинало светать. Плато, знакомое мне по воспоминаниям Гесера, почти не изменилось. Разве что очертания каменных фигур сгладились от ветра и редких дождей, стали менее явными, хотя все равно узнаваемыми. Группа магов с поднятыми в призывном заклинании руками, оборотень, бегущий магЕ
  Меня зазнобило.
  - Что этоЕ - прошептал Алишер. - Что тут произошлоЕ
  Он полез в карман, нашел пачку сигарет, зажигалку.
  - Дай и мне, - попросил я.
  Мы закурили. Воздух вокруг был настолько чист, что резкий запах табака показался чемто родным, напоминающим о городском смоге.
  - ЭтоЕ это были люди? - спросил Алишер, указывая на каменные глыбы.
  - Иные, - поправил я.
  - И ониЕ
  - Они не умерли. Они окаменели. Лишились всех чувств. А разум остался, привязанный к каменным глыбам. - Я посмотрел на Афанди, но тот пока задумчиво стоял рядом, то ли разглядывая поле давней битвы, то ли глядя на восток, где небосвод слегка порозовел.
  Тогда я посмотрел на плато сквозь Сумрак.
  Зрелище было поистине чудовищным.
  То, что увидел Гесер две тысячи лет назад, вызывало страх и отвращение. То, что я видел сейчас, вызывало жалость и боль.
  Почти все Темные, обращенные Белым Маревом в камень, были безумны. Разум их не вынес заключения в полной изоляции от всех органов чувств. Трепещущие цветные ореолы вокруг камней пылали коричневыми и бурозелеными огнями безумия. Если попытаться найти аналогию - это выглядело так, будто сотня умалишенных бессмысленно кружит на одном месте или, напротив, стоит оцепенев; кричит, хихикает, стонет, плачет, бормочет, пускает слюни, царапает себе лицо или пытается вырвать глаза.
  И только несколько аур сохраняли какието остатки разума. То ли их обладатели отличались неслыханной силой воли, то ли слишком пылали жаждой мести, но безумия в них было немного. А вот ярости, ненависти, желания уничтожить всех и вся - хоть отбавляй.
  Я перестал смотреть сквозь Сумрак. Перевел взгляд на Алишера. Маг курил, не замечая, что у сигареты уже тлеет фильтр. Только когда ему обожгло пальцы, он отбросил окурок. И сказал:
  - Темные получили по заслугам.
  - Тебе их совсем не жаль? - спросил я.
  - Они используют нашу жалость.
  - Но если в нас не будет жалости, то чем мы будем отличаться от них?
  - Цветом. - Алишер посмотрел на Афанди. - Где нам искать Великого Рустама, Афанди?
  - Ты нашел его, Светлый с каменным сердцем, - негромко ответил Афанди. И повернулся к нам.
  Он преображался со скоростью матерого перевертыша. Стал на голову выше. Шире в плечах - рубашка затрещала, верхняя пуговица, выдранная с мясом, отлетела. Кожа, к моему удивлению, посветлела, а глаза стали яркоголубыми. Мне пришлось напомнить себе, что две тысячи лет назад жители Азии выглядели совсем иначе, чем ныне. Сегодня русский улыбнется, а европеец политкорректно промолчит, услышав от азиата, что его предки были русыми и голубоглазыми. Но в этих словах куда больше правды, чем кажется нашим современникам.
  Впрочем, волосы у Рустама были черные. И в чертах лица, конечно же, восточное происхождение угадывалось.
  - Всетаки ты и есть Рустам, - сказал я, склоняя голову. - Приветствую тебя, Великий! Спасибо тебе, что ты откликнулся на нашу просьбу.
  Рядом со мной Алишер опустился на одно колено, словно доблестный рыцарь перед своим владыкой, - почтительно, но и горделиво.
  - Афанди - не Рустам, - ответил древний маг. Взгляд его был затуманен, словно он слушал сейчас чейто голос. - Афанди - мой ученик, мой друг, мой хранитель. Я больше не живу среди людей. Мой дом - Сумрак. Если мне надо ходить среди смертных - я одалживаю его тело.
  Вот оно чтоЕ Я кивнул, принимая его слова. Сказал:
  - Ты знаешь, зачем мы пришли, Великий.
  - Знаю. И я не хотел бы отвечать на вопросы Гесера.
  - Гесер сказал, что тыЕ
  - Мой долг перед Гесером - это мой долг. - В глазах Рустама сверкнул яростный огонек. - Я помню о нашей дружбе и помню о нашей вражде. Я просил его уйти из Дозора. Просил прекратить войну за людейЕ ради нашей дружбы и ради самих людей. Но Гесер похож на этого юношуЕ
  Он замолчал, глядя на Алишера.
  - Ты поможешь нам? - спросил я.
  - Я отвечу на вопрос, - сказал Рустам. - На один вопрос. И тогда мой долг перед Гесером исчезнет. Спрашивай, но не ошибись.
  Я едва не ляпнул: лТы и вправду знал Мерлина?» Ох уж эти ловушкиЕ задай один вопрос, загадай три желанияЕ
  - Что такое Венец Всего и как его проще всего достать с седьмого слоя Сумрака? - спросил я.
  На лице Рустама появилась улыбка.
  - Ты напомнил мне одного человека из Хорезма. Хитрого купца, которому я задолжалЕ и пообещал исполнить три его желания. Он долго думал, а потом сказал: лХочу помолодеть, исцелиться от всех недугов и стать богатым - это раз». Нет, юный маг. Мы не станем играть в эту игру. Я не исполняю желания, я отвечаю на один вопрос. Этого будет довольно. Что именно ты хочешь знать? Что такое Венец Всего или как его достать?
  - Очень бы не хотелось оказаться в роли Пандоры, задающей вопрос: лКак открыть этот ларец?» - пробормотал я.
  Рустам засмеялся - и в смехе его была нотка безумия.
  А что еще ожидать от Светлого, растворившегося в Сумраке и живущего рядом с врагами, которых он когдато обрек на вечные мучения? Он сам назначил себе то ли наказание, то ли покаяние, которое медленно убивает егоЕ
  - Что такое Венец Всего? - спросил я.
  - Заклинание, пробивающее Сумрак и связывающее его с человеческим миром, - мгновенно отозвался Рустам. - Ты сделал правильный выбор, молодой маг. Ответ на вторую часть вопроса тебя бы смутил.
  - Нет уж, если отвечаешь на один вопрос - так отвечай честно! - воскликнул я. - Объясни, как работает это заклинание, для чего оно служит!
  - Хорошо, - неожиданно легко согласился Рустам. - Сила Иного - это умение использовать человеческую Силу, текущую сквозь все слои Сумрака. Наш мир - словно огромная равнина, в которой бьют крошечные родникилюди, отдающие свою Силу, но не умеющие ею управлять. Мы, Иные, всего лишь рытвины, куда сливается вода сотен и тысяч родников. Мы не даем ни капли воды этому миру. Но мы умеем хранить и использовать чужое. Наша способность накапливать чужую Силу - следствие нашей способности погружаться в Сумрак, пробивать барьеры между слоями и манипулировать все более и более мощными энергиями. Заклинание, которое придумал Великий Мерлин, стирает барьеры, отделяющие наш мир от слоев Сумрака. Как ты думаешь, молодой маг, что произойдет в результате?
  - Катастрофа? - предположил я. - Сумрачный мирЕ он же отличается от нашего. На третьем слое две ЛуныЕ
  - Мерлин считал подругому, - сказал Рустам. Похоже, он увлекся и, ответив на вопрос, был не прочь еще поговорить. - Мерлин считал, что каждый слой Сумрака - это не случившееся с нашим миром. Возможность, не ставшая данностью. Тень, отброшенная на бытие. Наш мир не погибнет, а уничтожит Сумрак. Сотрет его, как солнечный свет стирает тени. Сила, будто вода океана, зальет весь мир. И под слоем воды станет уже не важно, кто умел погружаться в Сумрак, а кто нет. Иные утратят свою Силу. Навсегда.
  - Это точно, Рустам?
  - Кто знает? - Рустам развел руками. - Я отвечаю на твой второй вопрос, потому что не знаю ответа. Возможно, что так и будет. Что люди даже не заметят изменений, зато Иные станут обычными людьми. Но это самый простой ответ, всегда ли простое бывает правильным? Возможно, нас ждет катастрофа. Две маленькие луны столкнутся с одной большой, синий мох начнет расти на пшеничных поляхЕ кто знает, маг, кто знаетЕ Может быть, Иные ослабнут, но все же сохранят часть своих сил. А может быть, случится чтото совсем невообразимое. То, чего мы даже представить себе не можем. Мерлин не рискнул применить заклинание. Он придумал его забавы ради. Ему было приятно знать, что он может изменить весь мирЕ но он не собирался этого делать. И я думаю, что Мерлин был прав. Не стоит трогать то, что он спрятал в Сумраке.
  - Но за Венцом Всего уже охотятся, - сказал я.
  - Плохо, - невозмутимо произнес Рустам. - Я бы советовал вам прекратить эти попытки.
  - Это не мы, - сказал я. - Вовсе не мы. Это Инквизитор, Светлый и Темный, которые объединились между собой.
  - Интересно, - согласился Рустам. - Нечасто одна и та же цель сводит вместе врагов.
  - Ты можешь помочь нам остановить их?
  - Нет.
  - Но ты же сам говоришь, что это плохо!
  - В мире очень много плохого. Но обычно попытка победить зло рождает еще большее зло. Я советую делать добро, только так можно добиться победы!
  Алишер возмущенно фыркнул. И даже я поморщился от этого благого, но абсолютно бесполезного умозаключения. Поглядел бы я, как ты победил зло, Рустам, не примени вы с Гесером Белое Марево! Пусть мне было жалко заточенных Темных, но я ничуть не сомневался, уничтожь они двух Светлых на своем пути - тех Иных и людей, которых защищали Гесер с Рустамом, ждала бы мучительная гибельЕ Да, возможно, зло не победишь злом. Но и добра одним лишь добром не прибавишь.
  - Ты хоть можешь предположить, чего они добиваются? - спросил я.
  - Нет. - Рустам покачал головой. - Не могу. Стереть разницу между людьми и Иными? Но это ведь глупо! Тогда надо стирать все неравенство в мире. Между богатыми и бедными, сильными и слабыми, мужчинами и женщинами. Проще всех убить. - Он засмеялся, и я снова с ужасом понял, что Великий маг не в себе.
  Но ответил я вежливо:
  - Ты прав, Великий Рустам. Это глупая цель. Ее уже пытался добиться один ИнойЕ с помощью книги лФуаран». Правда, другим путем, превратив всех людей в Иных.
  - Какой затейник, - без особого интереса ответил Рустам. - Но я согласен, это две дороги, ведущие к одной цели. Нет, молодой маг! Все, пожалуй, сложнее. - Он прищурился. - Я думаю, Инквизитор нашел чтото в архивах. Ответ на вопрос, что такое Венец Всего на самом деле.
  - И?.. - спросил я.
  - И это оказалось ответом, который устроил всех. И Темных, и Светлых, и хранящих равновесие Инквизиторов. Удивительно, что нашлась в мире такая вещь. Мне даже чутьчуть любопытно. Но я рассказал все, что знаю сам. Заклинание Мерлина уничтожает разницу между слоями Сумрака.
  - Ты ведь сам обитаешь в Сумраке, - заметил я. - Мог бы и подсказать! Ведь если Сумрак исчезнет, ты погибнешь!
  - Или стану обычным человеком и проживу остаток человеческой жизни, - сказал Рустам без особых переживаний.
  - Погибнут все, кто ушел в Сумрак! - воскликнул я. Алишер удивленно посмотрел на меня. Ну даЕ он же не знает, что путь Иных заканчивается на седьмом слое СумракаЕ
  - Люди смертны. Чем мы лучше?
  - Ну хотя бы предположи, Рустам! - взмолился я. - Ты мудрее меня. Что это может быть? Что мог найти Инквизитор?
  - А ты сам его спроси. - Рустам протянул руку. Губы его шевельнулись - и поток ослепительного белого света ударил мимо меня к лтойоте».
  Наверное, я мог бы заметить Эдгара и сам - если бы ожидал увидеть его на плато. А может быть, самая тщательная проверка ни к чему бы не привела. Он укрылся не в Сумраке и не с помощью банальных заклинаний, доступных любому Иному. Эдгара скрывал от наших взглядов какойто магический амулет, водруженный на голову и напоминающий не то тюбетейку, не то кипу. Назвать его шапкойневидимкой мешали только размеры. Ну, пусть будет тюбетейканевидимка, всетаки мы в Узбекистане.
  Совершенно машинально я создал вокруг Щит и заметил, что Алишер поступил так же.
  Только Рустама присутствие Инквизитора, казалось, ничуть не взволновало. Призванный им свет застал Эдгара врасплох. Инквизитор сидел на капоте машины, свесив ноги и невозмутимо наблюдая за нами. В первую секунду, похоже, он не сообразил, что происходит. Потом тюбетейка на его голове начала дымиться. Со сдавленным проклятием Эдгар сбросил ее наземь. И только тут сообразил, что мы его видим.
  - Привет, Эдгар, - сказал я.
  Он совсем не изменился с того дня, как мы последний раз виделись - в поезде, сражаясь с Костей Саушкиным. Только одет был не в неизменный костюм с галстуком, а вольно и куда более удобно: серые льняные брюки, белый тонкий свитер из хлопка, хорошие кожаные ботинки на толстой подошвеЕ Весь он был лощеный, светский, европейский - и за счет этого в азиатской глуши казался не то добродушным колонизатором, отвлекшимся ненадолго от бремени белого человека, не то английским шпионом времен Киплинга и Большой Игры, в которую играли в этих местах Россия и Великобритания.
  - Привет, Антон. - Эдгар слез с капота, развел руками. - Ну вотЕ помешал разговору.
  Как ни странно, но он казался смущенным. Значит, обрушивать на наши головы тектоническое заклятие - это мы не смущаемся? А в глаза посмотреть стыдимся?
  - Что ты натворил, Эдгар? - спросил я.
  - Так получилось. - Он вздохнул. - Антон, даже не стану оправдываться! Мне крайне неудобно.
  - В Эдинбурге тебе тоже было неудобно? - спросил я. - Когда резали горло дозорным? Когда нанимали бандитов?
  - Очень неудобно, - кивнул Эдгар. - Тем более что все оказалось зря, на седьмой слой мы не пробились.
  АфандиРустам захохотал, похлопывая себя руками по бокам. Что в этом было от Рустама, а что от Афанди - не знаю.
  - Ему неудобно! - произнес Рустам. - Им всегда неудобно и всегда зря!
  Эдгар, явно смущенный такой реакцией Рустама, ждал, пока маг посмеется вволю. А я быстро оглядывал Инквизитора (впрочем, наверное, стоит говорить лбывшего Инквизитора»?) сквозь Сумрак.
  Да, он был увешан амулетами, как новогодняя елка - игрушками. Но помимо амулетов было еще коечто. Чары. Соединение простейших природных компонентов, которые не надо долго и трудно насыщать волшебством, которые обретают свои магические свойства от легких, почти незаметных касаний Силы. Так селитра, уголь и сера, почти безобидные сами по себе, становятся порохом, вспыхивающим от малейшей искры.
  Эдгар не зря был одет в сплошной хлопок, лен и кожу. Натуральные материалы имеют сродство к магии. Нейлоновую куртку не зачаруешь.
  И вот эти чары, превращающие его легкую одежду в магическую броню, меня смущали. Чары - орудие волшебниц и ведьм. Маги редко их используют. Представить себе Эдгара, тщательно пропитывающего штаны травяными отварами, я никак не мог.
  Что же, это работает другой член их преступной команды? Светлая целительница? Да, целительницы умеют обращаться с чарами, по Светлане прекрасно знаю.
  - Эдгар, ты же понимаешь, что я обязан тебя задержать, - сказал я.
  - А если не получится? - Эдгар не ждал ответа. Он пристально смотрел на Рустама, и пальцы его левой руки шевелились, сплетая заклинание. Я понял какое - и замешкался ровно на мгновение, решая, предупреждать Рустама или нет. Как ни странно, но и в моих интересах было, чтобы Эдгар добился успехаЕ
  - Рустам, он качает Исповедь! - крикнул я.
  Всетаки он был Светлым, этот древний маг со съехавшей крышейЕ
  Эдгар мгновенно ударил заклинанием, одновременно выкрикнув:
  - Как я могу взять Венец Всего?
  Ну вот. Не пригодились четыре моих браслета, принуждающие к откровенности!
  Все мы молчали, глядя на Рустама. А тот медленно потер грудь, куда пришелся удар заклинания. Поднял голову, посмотрел на Эдгара холодными голубыми глазами. И сказал:
  - Руками.
  Алишер захохотал. Ну вот, попался Эдгар на двусмысленности формулировок. Даже под мощным заклинанием Рустам исхитрился и дал ответ абсолютно точный и совершенно бесполезный - как математик из анекдота.
  А потом Рустам, едва шевельнув губами, ударил в ответ. Причем ударил чемто совершенно незнакомым. Никаких красочных эффектов - только Эдгара зашатало из стороны в сторону, а на щеках его вспухли красные отпечатки невидимой ладони.
  - Никогда больше не пытайся на меня давить, - наставительно произнес Рустам, когда сеанс пощечин закончился. - Понял, Инквизитор?
  Прежде чем Эдгар решился хоть чтото ответить, я, успев несказанно обрадоваться, что не применил свой боекомплект против Рустама, вскинул руку и выпалил в Эдгара все четыре подвязанных к браслетам заклинания для развязывания языка. Амулеты на теле Инквизитора полыхнули, но поглотить всю мощь удара не успели.
  - Что за вампир был с тобой в Эдинбурге? - закричал я.
  Лицо Эдгара исказилось - он мучительно пытался сдержать рвущиеся с языка слова. И не смог.
  - Саушкин! - крикнул Эдгар.
  Рустам захохотал снова. Сказал на выдохе:
  - Пока!
  И Афанди снова стал самим собой. Будто слегка сдули резиновую куклу - уменьшился рост, сузились плечи, проступили морщины на лице, потускнели глаза, выпала и разлетелась пучком волос бородка.
  Мы с Эдгаром с ненавистью смотрели друг на друга.
  А потом, не тратя время на сбор Силы или произнесение заклинаний, Эдгар нанес удар. Огненный дождь пролился с неба, вскипая на наших с Алишером Щитах. Вокруг растерянного, еще не пришедшего в себя Афанди огня не было вовсе - видимо, так сработало защитное кольцо.
  Следующая минута состояла сплошь из атак и контратак. Алишер благоразумно уступил мне ведение боя, отступил на шаг - и подпитывал Силой наши Щиты, лишь временами позволяя себе короткий выпад атакующей магией.
  Гесер, похоже, привлек к нашему снаряжению лучших предсказателей Дозора - или постарался сам. После огня был лед. В воздухе запела метель, крошечные снежинки с острыми как бритва краями пробовали на прочность наши Щиты и беспомощно таяли, приближаясь к Афанди. Ледяная буря еще не успела стихнуть, как Эдгар нанес Поцелуй Ехидны - камни под ногами покрылись каплями кислоты. Афанди опять оказался защищен. Краем глаза я заметил, что старик тоже не бездельничает, а плетет какоето слабое, но очень хитрое и необычное заклинание. Вряд ли его ждал успех, но он хотя бы был занят и не путался под ногами.
  Четвертым заклинанием, которое применил Эдгар, оказался вакуумный удар. Я уже ничего иного и не ожидал - и когда давление вокруг стало стремительно падать, невозмутимо продолжил долбить Эдгара попеременно Опиумом и Танатосом. Изза моей спины Алишер бил из жезлов огненными шарами и сгустками переохлажденной воды. Комбинация из файерболов и взрывающихся ледяной шрапнелью тягучих синих капель действовала превосходно - я видел, как попавшие в контраст защитные амулеты Инквизитора теряли силу.
  И все же дело было не только в амулетах. Эдгар, маг первой категории, держался против нас двоих и ухитрялся атаковать в ответ! То ли он был накачан Силой сверх всякой мерыЕ то ли уже превзошел первый уровень Силы. Времени на то, чтобы досконально проверить его ауру, у меня не было.
  Неудача с вакуумом, похоже, подкосила пыл Эдгара. Заклинание было столь редкое, что наша к нему готовность смутила Инквизитора. Он начал медленно пятиться, обходя обугленную, дымящуюся от кислоты и покрытую инеем лтойоту». Зацепился за пробившую дверцу сосульку и едва не упал; удерживая равновесие, взмахнул руками и едва не пропустил мой Опиум.
  - Эдгар, сдавайся! - крикнул я. - Не заставляй тебя убивать!
  Эти слова Инквизитора задели. Он помедлил секунду, потом сорвал с пояса странную подвеску - пучок серых перышек, связанных ниткой наподобие метелки. Подбросил в воздух.
  Перья обратились стаей птиц, похожих на воробьевпереростков, но со сверкающими медным отливом клювами. Их было два или три десятка - и они метнулись ко мне, маневрируя, будто сверхсовременные боеголовки, предмет гордости генералов ракетных войск.
  Куриный бог на моей шее раскололся и слетел с цепочки. А стая медноклювых воробьев заметалась в воздухе. Приблизиться к Эдгару они тоже не решались, но и напасть на меня не могли - так и метались, пока Эдгар с ругательством не взмахнул рукой, заставляя их исчезнуть.
  Афанди тоже метнул свое заклинание и, похоже, пробил защиту Эдгара. Впрочем, на маге это никак не сказалось. Он продолжал отступать, периодически атакуя ответно. А на груди его все сильней и сильней разгоралось сияние - скрытый под одеждой амулет активировался и готовился отработать. На миг я даже подумал, что Эдгар снарядил себя какимто самоубийственным заклинанием, Шахидом или Гастелло, которое должно унести нас в могилу вслед за ним.
  - Щиты сильнее! - приказал я, и Алишер выложился, накачивая Щиты и вокруг нас, и вокруг Афанди.
  Но Эдгар явно не был склонен к самоубийственным жестам. Он еще раз коротко атаковал - и прижал руки к груди, к сиянию амулета. Вокруг него вспыхнули голубые линии портала - и маг резко шагнул вперед, исчезая.
  - Сдрейфил, - констатировал Алишер. Присел на камни, тут же с ругательством вскочил - брюки на нем дымились. Поцелуй Ехидны все еще действовал.
  Я стоял совершенно опустошенный. Рядом посмеивался Афанди.
  - Чем тыЕ в него? - спросил я.
  - Следующие семьдесят семь раз, когда он возляжет с женщиной, его будет ждать постыдная неудача! - торжественно объяснил Афанди. - И снять это заклятие не сможет никто.
  - Очень остроумно, - сказал я. - Очень повосточному.
  Несколькими короткими заклинаниями я очистил землю под ногами от следов магии. Кислотные капли вздыбили камни пузырями, будто поднимающееся тесто.
  Саушкин!
  Всетаки Саушкин!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»