«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 13%

ГЛАВА 3

  Странная вещь - жизнь.
  Еще сутки назад я выходила из своей квартиры: молодая, здоровая, полная силы - и при этом несчастная ведьма.
  А полдня назад я стояла в офисе Дозора: изуродованная, лишенная надежды и веры в будущееЕ
  Как все изменилось!
  - Хочешь еще вина, Алиса? - Павел, мой провожатый, заискивающи заглянул в глаза.
  - Немножко, - не отрываясь от иллюминатора сказала я. Самолет уже начал снижение на посадку в аэропорту Симферополя. Старенькая лТушка» поскрипывала, медленно заваливаясь на крыло, и лица пассажиров были скорбнонапряженными. Только мы с Павлом сидели совершенно спокойно - безопасность полета проверил лично Завулон.
  Павел подал мне хрустальный бокал. Разумеется, бокал был не из реквизита стюардесс, как и наполнявший его южноафриканский сотерн. Похоже, к своей миссии немолодой оборотень отнесся более чем серьезно. Он летел отдыхать на юг к комуто из своих знакомых, но в последнюю минуту его сняли с рейса на Херсон и поручили сопровождать меня до Симферополя. Слухи о том, что мои отношения с Завулоном вернулись в прежнее русло, явно успели до него дойти.
  - Давай за шефа, Алиса? - спросил Павел. Он так старательно заискивал, что это даже становилось неприятно.
  - Давай, - согласилась я. Мы чокнулись, выпили. Прошла мимо стюардесса, проверяя в последний раз застегнуты ли ремни, но на нас даже не посмотрела. Заклятие незначительности, наложенное Павлом, всетаки работало. Даже этот убогий оборотень сейчас был способнее меняЕ
  - Всетаки нельзя не признать, - отпив вина сообщил Павел, - что отношение руководства к сотрудникам у нас на высоте!
  Я кивнула.
  - А СветлыеЕ - он вложил в слово столько презрения, сколько было в его силах, - куда большие индивидуалисты, чем мы!
  - Не передергивай, - сказала я. - Вот это, всетаки, неправда.
  - Да брось, Алиса! - от вина он сделался словоохотливым. - Помнишь, как год назад в оцеплении стояли? Перед ураганом?
  Пожалуй, только по этому оцеплению я его и помнила. Оборотни выполняют черновую работу, и пересекаемся мы редко. Либо на силовых акциях, либо в тех редких случаях, когда созывают весь персонал Дозора.
  - Помню.
  - Ну вот, этотЕ Городецкий. Светоч, блин!
  - Он очень сильный маг, - вновь возразила я. - Очень.
  - Ну да! Силы нахапался, выжал из людишек последнее, и что? Куда он ее употребил?
  - На собственную реморализацию.
  Я прикрыла глаза, вспоминая, как это выглядело.
  Фонтан света, бьющий в небо. Потоки энергии, собранные Антоном у людей. Он поставил все на карту, рискнув прибегнуть к заемной силе, на краткий миг обрел силы, соизмеримые, а то и превосходящие возможности Завулона и Гесера.
  И обрушил всю силу на себя.
  Реморализация. Поиск этически оптимального выхода. Самая страшная проблема Светлых - не причинить вреда, не сделать поступка, который повлечет за собой зло для людишек.
  - Он же теперь суперэгоист! - со вкусом сказал Павел. - Мог он свою подругу защитить? Мог. Мог с нами схватиться? Еще как! А он что сделал? Взял себе все собранное! Даже ураган остановить не захотелЕ а ведь мог, мог!
  - Кто знает, к чему бы привел любой иной поступок? - спросила я.
  - Да ведь он поступил, как любой из нас! Как самый настоящий Темный!
  - Тогда он был бы в Дневном Дозоре.
  - Будет, - уверенно сказала Павел. - Куда денется. Жалко ему стало силы, вот он ее и употребил для себя. Потом оправдывался - мол, все для того, чтобы правильное решение принятьЕ А какое было решение? Не вмешиваться! Всего лишь - не вмешиваться! Это наш подход, темный.
  - Не буду спорить, Павлуша, - сказала я.
  Лайнер вздрогнул, выпуская шасси. Ктото в салоне тихо ойкнул.
  На первый взгляд оборотень был прав. Вот только помню я лицо Завулона в следующие дни после урагана. Нехороший у него был взгляд, уж ято научилась разбираться. Словно он понял, что его провели, но понял это слишком поздно.
  Павел все продолжал рассуждать о тонкостях борьбы Дозоров, о разнице в подходах, о долгосрочном планировании операций. СтратегЕ ему в штабе сидеть, а не по улицам шастатьЕ
  Я вдруг поняла, как он успел меня утомить за три часа полета. А ведь на первый взгляд производил приятное впечатлениеЕ
  - Павлуша, а ты в кого перекидываешься? - спросила я.
  Оборотень засопел. Неохотно ответил:
  - В ящера.
  - Ого! - я вновь посмотрела на него с интересом. Такие оборотни и впрямь редкость, это не заурядный вервольф, вроде покойного Виталика. - Это серьезно! А почему я тебя редко вижу на операциях?
  - ЯЕ - Павел поморщился. Достал платок, промокнул потный лоб. - Тут такое делоЕ
  Мялся он замечательно, будто нашкодившая школьница на приеме у гинеколога.
  - Я в травоядного ящера превращаюсь, - выпалил он наконец. - Не самая высокая боеспособность, к сожалению. Челюсти сильные, но зубы плоские, трущие. И медлительный слишком. Руку или ногу сломатьЕ палец сжеватьЕ это могу.
  Я невольно засмеялась. Участливо сказала:
  - Да ничего. Такие ведь тоже нужны! Главное - чтобы у тебя вид был внушительный, вызывал страх и оторопь.
  - Вид внушительныйЕ - подозрительно косясь на меня ответил Павел. - Только чешуя пестрая слишком, будто хохломская игрушка, маскироваться трудно.
  Мне удалось сохранить серьезное лицо.
  - Ничего, это даже интересно. Если надо людей попугать, особенно детишек, то пестрая чешуя вполне уместна.
  - Да я так обычно и работаюЕ - признался Павел.
  Толчок прервал наш разговор - самолет коснулся посадочной полосы. Дружно, хотя и несколько преждевременно, зааплодировали пассажиры. Несколько секунд, прильнув к иллюминатору, я жадно смотрела на зелень, здание аэропорта, ползущий на взлет лайнерЕ
  Просто не верится.
  Я вырвалась из душной Москвы, получила долгожданный отпускЕ и свои особые праваЕ и когда я вернусь - меня снова будет ждать ЗавулонЕ
  Павел проводил меня до троллейбусной остановки. Самый забавный троллейбусный маршрут из тех, что я знаю - он идет из города в город, из Симферополя в Ялту. Как ни странно, это довольно удобно.
  Все здесь было подругому, совсем подругому. Вроде бы и жарко - но не московской асфальтовобетонной жарой. И море, хоть до него и далеко, чувствовалось. И буйная зелень, и вся атмосфера огромного курорта в разгар сезона.
  ХорошоЕ мне действительно стало хорошо. Еще бы побыстрее душ принять, выспаться, привести себя в порядокЕ
  - Ты ведь не в Ялту? - понимающе спросил Павел.
  - Не совсем в Ялту, - кивнула я. Мрачно посмотрела на плотную очередь. Даже дети в ней были собранны и готовы к схватке за место в троллейбусе. Вещей у меня было всего ничего - сумочка и спортивная сумка через плечо, и в общемто я могла бы даже постоять - если удастся сесть в троллейбус без билета.
  Но не хотелось.
  В конце концов у меня тугая пачка командировочных, отпускных и ллечебных» - Завулон ухитрился выдать мне почти две тысячи долларов. На две недели - вполне прилично. Особенно на Украине.
  - Ладно, Павлуша, - я чмокнула его в щеку. Оборотень зарделся. - Я доберусь, ты меня не провожай.
  - Уверена? - уточнил он. - Мне приказано оказывать тебе любую помощь.
  Ох, защитничекЕ Ящер травоядный, корова с чешуейЕ
  - Уверена. Тебе тоже надо отдыхать.
  - Я с товарищами собираюсь на велосипедах путешествовать, - сообщил он зачемто. - Очень хорошие ребята, украинские волкулаки и даже один молодой маг. Может мы и к тебе заглянем?
  - Буду рада.
  Оборотень двинулся обратно к зданию аэропорта, явно собираясь сесть на другой рейс. А я неторопливо пошла вдоль жиденького ряда частников и таксистов. Уже смеркалось, и было их совсем немного.
  - Куда, красавица? - окликнул меня грузный усатый мужчина, куривший у своего лжигуленка». Я покачала головой - вот еще на лЖигулях» я не ездила между городамиЕ лВолгу» я тоже проигнорировала, неизвестно на что надеющуюся лОку» - тем более.
  А вот новенький лНисан Патрол» меня вполне устроитЕ
  Я наклонилась над опущенным стеклом. В машине сидели два молодых чернявых парня. Тот, что занимал место водителя, курил, его товарищ отхлебывал из бутылки пиво.
  - Свободны, ребята?
  На меня уставились две пары оценивающих глаз. Выглядела я не слишкомто кредитоспособной, так требовалось по легендеЕ
  - Возможно, - изрек водитель. - Если в цене сойдемся.
  - Сойдемся, - сказала я. - До лАртека». Полсотни.
  - Пионерка? - ухмыльнулся водитель. - За полсотни мы тебя по городу покатаем.
  Остряк. По возрасту ему уже и слово лпионерка» помнить не положено. Да и амбиции у него непомерныеЕ полсотни карбованцев - почти десять долларов.
  - Вы не уточнили главное, - заметила я. - Полсотни чегоЕ
  - Полсотни чего? - послушно повторил товарищ водителя.
  - Баксов.
  Морды парней сразу изменились.
  - Полсотни баксов, едем быстро, без всяких попутчиков, музыку громко не включаем, - уточнила я. - Договорились?
  - Да, - решил водитель. Зашарил глазами: - А вещи?
  - Все со мной, - я села на заднее сиденье, бросила рядом сумку. - Едем.
  Похоже, мой тон подействовал. Через минуту мы уже выкатывали на дорогу. Я расслабилась, откинулась поудобнее. Все. Отдых. Мне надо отдыхатьЕ кушать персикиЕ собирать силуЕ
  А потом меня ждет Москва и ЗавулонЕ
  И тут в сумочке запищал мобильник. Не открывая глаз я достала трубку и приняла вызов.
  - Алиса, как добралась?
  В груди потеплело. Сюрприз за сюрпризом! Даже в лучшие наши дни Завулон не считал нужным интересоваться такими мелочами. Или это потому, что я сейчас больна и не в форме?
  - Спасибо, замечательно. Говорят, были проблемы с погодой, ноЕ
  - Я в курсе. Ребята из Дневного Дозора Симферополя помогли с метеоусловиями. Речь не об этом, Алиса. Ты сейчас в машине?
  - Да.
  - У тебя плохой прогноз на эту поездку.
  Я насторожилась.
  - Дорога?
  - Нет. Очевидно, твой водитель.
  Бритые затылки парней каменели впереди. Я секунду смотрела в них, злясь от бессилия. Даже эмоции не почувствовать, не то что б мысли прочитатьЕ
  - Справлюсь.
  - Ты отпустила сопровождающего?
  - Да. Не беспокойся, милый. Я справлюсь.
  - Ты уверена, Алиса? - в голосе Завулона была неподдельная тревога. И это на меня подействовало, словно допинг.
  - Конечно. Ну глянь снова на прогноз!
  Завулон на миг замолчал. Потом удовлетворенно сказал:
  - Да, выправляетсяЕ Но будь на связи. Я приду, если потребуется.
  - Если они меня обидят, ты просто спусти с них шкуру, милый, - попросила я. Парень, сидевший рядом с водителем, обернулся и внимательно посмотрел на меня.
  - Не просто спущу, а заставлю их же ее и сожрать, - согласился Завулон. Это была не угроза, разумеется, а вполне реальное обещание. - Ну, счастливо отдохнуть, детка.
  Я выключила мобильник и задремала. лНисан» шел ровно, вскоре мы уже выбрались на трассу. Временами парни закуривали, начинало пахнуть табаком, к счастью - не самым плохим. Потом мотор стал петь натужнее - мы поднимались на перевал. Я открыла глаза, взглянула поверх опущенного стекла в звездное небо. Какие крупные в Крыму звезды. Какие близкие.
  Потом я уснула всерьез. Мне даже начал сниться сон - сладкий, томительный, в котором я купалась в ночном море, и рядом ктото был, и временами во тьме угадывалось его лицо, и я чувствовала легкие касания рукЕ
  Когда я поняла, что касания настоящие, то мгновенно проснулась и открыла глаза.
  Мотор молчал, машина стояла чуть в стороне от трассы. Кажется - в аварийном отводе дороги, для тех бедолаг, у которых отказали тормоза.
  А у водителя и его друга тормоза и впрямь отказали. Видно было по их глазам.
  Едва я проснулась, как приятель водителя убрал руку от моего лица. И даже скорчил улыбку:
  - Приехали, подруга.
  - Непохоже на лАртек», дружок, - в тон ответила я.
  - Мотор перегрелся, - водитель облизнул губы. - Надо подождать. Можно выйти, проветриться.
  Он даже искал какието бессвязные отговорки, видно, волновался куда больше своего товарища. А тот наоборот, взвинчивал себя:
  - Пописать можноЕ
  - Спасибо, не хочется, - я продолжала сидеть, с любопытством глядя на парочку. Интересно, что они предпримут? Попытаются вытащить меня из машины? Или попробуют изнасиловать прямо здесь?
  А потом?
  Отпускать - опасно. Наверное, вниз с обрыва. Там уже мореЕ лучший друг убийц всех времен и народов. Это земля хранит следы долго, у моря - короткая память.
  - Сомнение возникло, - заявил водитель. - Деньгито у тебя естьЕ пионерка?
  - Раз подрядила вас, - я выделила тоном слово лподрядила», - значит, есть.
  - Покажи, - потребовал водитель.
  Ох, ну какие же вы тупыеЕ людишкиЕ
  Я молча достала из сумочки пачку баксов. Отделила от нее полтинник, протянула - будто не замечая жадных глаз, впившихся в деньги. Ну теперь точно, конец мне.
  И всетаки они продолжали нуждаться в какихто оправданиях. Хотя бы перед собой.
  - Это же фальшивые! - взвизгнул водитель, бережно пряча полтинник в карман. - Да ты, сучка, хотела насЕ
  Я выслушала порцию отборной брани, все так же невозмутимо наблюдая за ними. Хотя чтото внутри меня напряглось - всетаки я не имела нормальной силы Иного, позволившей бы сделать из двух ублюдков послушные марионетки.
  - На дружка своего надеешься? - спросил товарищ водителя. - Да? Шкуру он, значит, спустит? Да мы с него спустим, курва!
  Я захохотала, представив себя миллион и одну забаву, которую сотворил бы со щенками Завулон. За одни лишь эти слова.
  Водитель схватил меня за руку. Лицо его, в общемто молодое и красивое, я бы была не прочь завести с таким юношей курортный романчик, исказилось от смеси злобы, страха и похоти.
  - Платить будешь натурой, стерва!
  Угу. Натурой. А также вещами, а также кратким полетом вниз по почти отвесному склонуЕ
  Нет, не хочется мне так начинать знакомство с черноморской водичкой. Ко мне потянулся второй парень - причем уже явно нацеливаясь порвать блузку. Козел, она же двести пятьдесят баксов стоит!
  Его руки почти коснулись меня, когда я уперла ему в лоб ствол пистолета.
  Наступила короткая пауза.
  - Какие вы крутые, мальчики, - промурлыкала я. - А нука, ручки убрать, и вон из машины.
  Пистолет их ошеломил. Может быть потому, что я вышла из аэропорта, и предположить, что у меня есть оружие было совсем невозможно. А может почуяли, инстинктом мелких шавок, что выпустить им мозги будет для меня развлечением.
  Они выскочили из машины, я вышла следом. Несколько секунд парни колебались, а потом кинулись бежать. Но это уже не устраивало меня.
  Я всадила первую пулю в лодыжку приятелю шофера. Ему ноги менее важны, на педали жать не надо. Ранение было совсем смешным, вскользь, скорее ожог кожи чем огнестрельная рана, но этого вполне хватило. Парень с воем упал, его товарищ застыл как вкопанный, подняв руки. Интересно, за кого они меня приняли? За сотрудницу ФСБ на отдыхе?
  - Жадность вашу вполне понимаю, - сказала я. - Экономика в разрухе, зарплату не платятЕ Похоть - тоже. В конце концов, в вас еще юношеская гиперсексуальность бурлит. Во мне, кстати, тоже!
  Даже раненый замолчал. Они внимали мне в полной тишине - дорога к ночи опустела, лишь вдали виднелись приближающиеся фары. А ночь была восхитительная - тихая, звездная, теплая крымская ночь, и внизу, под обрывом, шумело море.
  - Вы ведь очень симпатичные ребята, - сказала я. - Одна беда, я теперь не настроена на секс. Вы себя слишком плохо вели. Но!
  Я подняла вверх палец, и они уставились на него, как загипнотизированные.
  - Мы найдем выход!
  Судя по их лицам, ничего хорошего они уже не ждали. Ну и зря. Я же не убийца.
  - Поскольку вас двое, и вы, явно, хорошие приятели, - объяснила я, - для вас не составит проблем удовлетворить друг друга. После этого мы спокойно и без приключений доедем до лагеря.
  - Да ты! - водитель шагнул было ко мне, но нацеленный в пах ствол оказал должный эффект.
  - Есть запасной вариант, - согласилась я. - Можно избавить вас от лишних частей тела. И я ставлю три против одного, что сумею это сделать с первого выстрела.
  - ТыЕ - прошипел раненый. - Да за насЕ
  - За вас лкопийки» ломаной не дадут, - сообщила я. - Спускайте штаны и за работу.
  Той силы, которой любой Иной может сломать волю человека, во мне не было. Но, наверное, в голосе осталась убедительность.
  Они подчинились.
  Мы в отделе порой смотрим гейскую порнушку - очень забавно. Так же как в дежурке у вампиров и магов частенько крутят лесбийские фильмы.
  Но в кино актеры отдавались делу самозабвенно и умело. А эти два придурка явно были расстроены неожиданным поворотом событий и соответствующего опыта не имели. Так что я в основном любовалась ночным морем, поглядывая лишь, чтобы парни не сачковали.
  - Ничего, - утешила я их, когда все закончилась. - Как говорится в поговорке - первый раз не считается. В машину.
  - Зачем? - прекратив отплевываться, завопил водитель. Наверное, решил, что я хочу их застрелить и спустить вместе с тачкой вниз, в море.
  - Ну, вы же подрядились меня довести? - удивилась я. - И деньги уже получены.
  Дальше мы ехали без приключений. Лишь на середине пути водитель стал вопить, что он сам себя ненавидит, что жить ему теперь незачем, и он сейчас вывернет руль в пропасть.
  - Давайдавай! - согласилась я. - С пулей в затылке тебе будет совсем не больно падать!
  Он замолчал.
  Пистолет я из рук не выпускала до самых ворот лАртека».
  Уже открыв дверь, я подалась обратно:
  - Да, вот что еще, ребяткиЕ
  Они с ненавистью смотрели на меня. Будь я в форме - столько силы бы откачала!
  - Лучше и не пробуйте найти меня. Иначе эта ночь вам покажется раем. Понятно?
  Ответа не последовало.
  - Молчание - знак согласия, - решила я, пряча маленький лAstra Cub» обратно в сумочку. Идеальное оружие для хрупкой женщиныЕ хотя через таможню его пришлось нести Павлу.
  Я пошла к воротам, а лНисан» с ревом укатил прочь. Надеюсь, у незадачливых грабителейнасильников хватит ума воздержаться от местиЕ
  Впрочем, через пару дней меня перестанут волновать мелкие местные бандиты.
  Вот так в два часа ночи я приехала в лАртек», где мне предстояло восстанавливать здоровье.
  лВкушать бульончик», как выразился Карл Львович, подписывая требуемые разрешения.
  Каждый образцовый советский пионер должен был совершить в жизни три вещи - навестить Ленина в мавзолее, отдохнуть в лАртеке» и повязать галстук октябренку. После этого он мог приступать к следующей стадии своего развития - комсомолии.
  Я в своем недолгом пионерском детстве успела выполнить лишь первый пункт. Теперь был шанс восполнить один из пробелов.
  Не знаю, как в советские времена, а сейчас образцовый детский лагерь выглядел серьезно. И забор вокруг территории был вполне исправный, и охрана дежурила у входа. Правда оружия видно не былоЕ на первый взглядЕ но крепкие парни в милицейской форме и без него выглядели достаточно серьезно. Както совершенно смешно смотрелся рядом с этими стражами порядка пацан лет четырнадцатипятнадцати. Может быть, отголосок прежних времен, когда звенели горны, стучали барабаны и стройные шеренги пионеров шли на пляж принимать в установленном порядке водные процедуры?
  Честно говоря, я ожидала бюрократической волокиты. Или повышенного удивления. Но, похоже, пионервожатым (сейчас, впрочем, моя должность именовалась проще - воспитательница) было не впервой добираться к лАртеку» в два часа ночи на иномарках. Один из охранников мельком глянул на мои документы - настоящие, выправленные во всех положенных инстанциях, заверенные подписями и печатями, после чего подозвал постового мальчишку.
  - Макар, проводишь Алису к дежурному.
  - Угу, - буркнул пацан, с интересом разглядывая меня. Хороший, незакомплексованный мальчик. Видит красивую девушку и не стесняется проявить свой интерес. Далеко пойдетЕ
  Мы вышли из домика охранников, прошли мимо длинного ряда стендов с распорядками дня, объявлениями о какихто мероприятиях, детскими стенгазетамиЕ как давно я не видела стенгазет! Двинулись по скупо освещенной алее, причем я поймала себя на том, что непроизвольно ищу по сторонам гипсовые статуи горнистов и прочих девочек с веслом. Впрочем, таковых не нашлось.
  - Вы к нам временно? - спросил мальчик.
  - Да.
  - Макар, - он с достоинством протянул мне руку.
  - Алиса, - я обменялась с ним рукопожатием, с трудом удерживаясь от улыбки.
  Разница в возрасте у нас с ним - лет десять, ну может двенадцать. А даже по именам видно, как все изменилось. Куда исчезли Кэрроловские и Булычевские Алисы? Ушли вслед за гипсовыми горнистами, пионерскими знаменами, утраченными иллюзиями и несбывшимися мечтами. Стройными колоннами ушли, под веселую задорную песнюЕ Девочка, сыгравшая когдато Алису в телефильме, и влюбившая в себя всех мальчишек страны, теперь мирно трудится биологом, с улыбкой вспоминая свой романтический образ.
  Пришли другие. Макары, Иваны, Егоры, МашиЕ Неизменный закон природы - чем хуже живет страна, чем в большую грязь ее втаптывают, тем сильнее тяга к корням. К старым именам, к старым порядкам, к старым ритуалам. Нет, они ничем не хуже, Макары и Иваны. Наоборот, наверное. Серьезнее, целеустремленнее, не связаны идеологией и показушным единством. Они куда ближе к нам, Темным, чем те Алисы, Сережи, СлавыЕ
  И всетаки немножко обидно. То ли за то, что мы не были такими, то ли за то, что они такими стали.
  - Вы к нам временно? - все так же серьезно осведомился мальчик.
  - Да. Моя подруга заболела, я ее буду подменять. Но на следующий год попробую приехать снова.
  Макар кивнул:
  - Приезжайте, у нас тут хорошо. Я на следующий год тоже приеду. Мне уже будет пятнадцать лет.
  То ли мне показалось, то ли в глазах у этого чертенка и впрямь мелькнул огонек.
  - А после пятнадцати?
  Он покачал головой. С явным сожалением сказал:
  - Только до шестнадцати можно. Впрочем, я собираюсь в шестнадцать уезжать на учебу в Кембридж.
  Я чуть не поперхнулась.
  - Это достаточно дорого, Макар.
  - Знаю. Все запланировано пять лет назад, не беспокойтесь.
  Наверняка, сын какогонибудь нувориша. У них и впрямь все запланировано.
  - Основательный подход. Там и останешься?
  - Нет, зачем? Получу достойное образование, и вернусь в Россию.
  Очень серьезный ребенок. Что ни говори, а среди людей порой попадаются забавные экземпляры. Жалко, что не могу сейчас протестировать его на способности ИногоЕ такие ребята нам нужны.
  Вслед за своим провожатым я свернула с вымощенной квадратными каменными плитками дорожки на узкую тропинку.
  - Здесь короче, - объяснил мальчик. - Не беспокойтесь, я тут все знаюЕ
  Я молча шла за ним - было темновато, приходилось полагаться лишь на человеческие способности, но его белая рубашка служила надежным ориентиром.
  - Вон, огонек видите? - спросил Макар, оборачиваясь. - Прямо на него идите, а я побежалЕ
  Похоже, мальчик простонапросто решил надо мной подшутитьЕ до огонька было метров триста по густо заросшему парку. Будет ему повод похвастаться перед друзьями: завел новенькую воспитательницу в кусты, и там бросилЕ
  Но едва Макар сделал шаг в сторону, как зацепился за чтото ногой и с удивленным возгласом упал. Я даже злорадствовать не стала - так это было смешно.
  - Ну вот, а говорил лвсе знаю», - не удержалась я.
  Он даже не ответил - сопел, растирая разбитую коленку. Я присела рядом, заглянула в глаза:
  - А ведь ты надо мной хотел подшутить. Верно?
  Парнишка взглянул на меня - и быстро отвел глаза. Пробормотал:
  - ИзвинитеЕ
  - Над всеми так шутите? - спросила я.
  - НетЕ
  - Чем же я удостоилась такой чести?
  Он ответил не сразу.
  - У вас вид былЕ очень самоуверенный.
  - Еще бы, - легко согласилась я. - Добиралась с приключениями. Чуть не убили по дороге, честное слово! Но выкарабкалась. С каким же еще видом мне ходить?
  - ИзвинитеЕ
  С него окончательно слезла и вся серьезность, и вся самоуверенность. Присев рядом я попросила:
  - Покажи коленку.
  Он убрал руки.
  Сила. Я знала, что она есть. Я почти чувствовала ее, бьющую из мальчишки силу: рожденную болью, обидой, стыдом, острую и чистуюЕ Я почти могла ее взять - как любая темная Иная, чья сила - чужая слабость.
  Почти могла.
  Всетаки это было еще не то, что надо. Макар сидел, стиснув зубы, и не издавая ни звука. Держался - и держал силу в себе. Это - слишком много для меня сейчасЕ
  Я достала из сумочки тонкий фонарикручку, посветила.
  - Ерунда. Хочешь, пластырем залеплю?
  - Да не надо, само пройдетЕ
  - Как знаешь, - я поднялась, посветила вокруг. Да, трудновато будет найти дорогу к теплеющему вдали окошкуЕ - Ну так что, Макар? Убегаешь? Или проводишь меня всетаки?
  Он молча встал и пошел вперед, я двинулась за ним. Уже у самого здания, оказавшегося совсем не маленьким - двухэтажный каменный особнячок с колоннами, Макар спросил:
  - Расскажите дежурному?
  - Про что? - я засмеялась. - Вроде как ничего не было, мы мирно прогулялись по аллееЕ
  Он посопел секунду, потом сказал еще раз, причем куда с большей искренностью:
  - Извините. Я глупую шутку придумал.
  - Лечи коленку, - посоветовала я. - Промыть не забудь, и йодом смажь.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»