«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 78%

Глава 2

  Я смог поговорить с Ольгой наедине лишь через два часа. Веселье - каким бы натужным оно ни казалось Светлане, уже переместилось во двор. Семен стоял у мангала, выдавая желающим шашлыки - те готовились со скоростью, однозначно намекающей на использование магии. Рядом, в тенечке, стояли два ящика сухого вина.
  Ольга о чемто дружелюбно болтала с Ильей, у обоих в руках было по шампуру шашлыка и по стакану с вином. Идиллию прерывать было жалко, ноЕ
  - Оля, надо поговорить, - сказал я, подходя к ним. Светлана была полностью увлечена спором с Тигренком - девушки с жаром обсуждали традиционный новогодний карнавал Дозора, перескочив на него с жаркой погоды какойто прихотливой женской логикой. Самый подходящий моментЕ
  - Извини, Илья, - волшебница развела руками. - Мы еще обсудим, хорошо? Мне очень интересен твой взгляд на причины развала Союза. Хоть ты и не прав.
  Маг торжествующе улыбнулся, и отошел.
  - Спрашивай, Антон, - тем же тоном предложила Ольга.
  - Знаешь, о чем спрошу?
  - Догадываюсь.
  Я оглянулся. Рядом никого не было. Еще длился тот недолгий миг дачного пикника, когда хочется есть, хочется пить, и нет тяжести ни в желудке, ни в голове.
  - Что ждет Светлану?
  - Будущее читать трудно. А будущее великих магов и волшебницЕ
  - Не виляй, партнерша, - я заглянул ей в глаза. - Не надо. Ведь мы, всетаки, были вместе? Работали в паре? Еще когда ты была наказана, и лишена всегоЕ даже этого тела. И наказана справедливо.
  У Ольги от лица отхлынула кровь.
  - Что ты знаешь о моей вине?
  - Все.
  - Откуда?
  - Я же всетаки работаю с данными.
  - У тебя не хватит допуска. Случившееся со мной никогда не заносилось в электронные архивы.
  - Косвенные данные, Оля. Ты видела круги на воде? Камень может давно лежать на дне, зарасти илом, а круги еще будут идти. Подтачивать откосы, выносить на берег мусор и пену, переворачивать лодкиЕ если камень был большой. А он был очень большой. Считай, что я долго стоял на откосе, Оля. Стоял и смотрел на волны, которые точат берег.
  - Ты блефуешь.
  - Нет. Ольга, что дальше будет со Светой? Какой этап обучения?
  Волшебница смотрела на меня, забыв об остывшем шашлыке и полупустом стакане. И я нанес еще один удар:
  - Ты ведь прошла этот этап?
  - Да, - кажется, она перестала играть в молчанку. - Прошла. Но меня готовили более постепенно.
  - А зачем такая спешка со Светой?
  - Никто не предполагал, что в этом столетии родится еще одна великая волшебница. Гесеру пришлось импровизировать, перестраиваться на ходу.
  - Тебе потому и вернули прежний облик? Не только изза хорошей работы?
  - Ты ведь сам все понимаешь! - глаза Ольги нехорошо блеснули. - Зачем пытаешь меня?
  - Ты контролируешь ее подготовку? Исходя из своего опыта?
  - Да. Удовлетворен?
  - Ольга, мы же по одну сторону баррикад, - прошептал я.
  - Тогда не толкай соратников локтями!
  - Ольга, какова цель? Что не смогла сделать ты? Что должна сделать Света?
  - ТыЕ - она действительно растерялась. - АнтонЕ так ты блефовал!
  Я молчал.
  - Ты ничего не знаешь! Круги по водеЕ ты не знаешь, куда смотреть, чтобы их увидеть!
  - Допустим. Но ведь главное я угадал?
  Ольга глядела на меня, покусывая губы. Потом покачала головой:
  - Угадал. Прямой вопрос, прямой ответ. Но объяснять я ничего не стану. Ты не должен знать. Это тебя не касается.
  - Ошибаешься.
  - Никто из нас не желает Свете зла, - резко сказала Ольга. - Ясно?
  - Мы и не умеем желать зла. Вот только наше добро порой ничуть не отличается от зла.
  - Антон, закончим разговор. Я не имею права тебе отвечать. И не надо портить другим этот нечаянный отдых.
  - Насколько он нечаянный? - вкрадчиво спросил я. - Оля?
  Она уже собралась, и ее лицо осталось непроницаемым. Слишком непроницаемым для такого вопроса.
  - Ты и так узнал слишком много, - голос ее поднялся, обретая былую властность.
  - Оля, нас никогда не отпускали в отпуск всех разом. Даже на сутки. Зачем Гесер выгнал Светлых из города?
  - Не всех.
  - Полина Васильевна и Андрей не в счет. Ты прекрасно знаешь, они кабинетные работники. Москва осталась без единого дозорного!
  - Темные тоже притихли.
  - Ну и что?
  - Антон, хватит.
  Я понял, что больше из нее не выдавить ни слова. Кивнул:
  - Хорошо, Оля. Полгода назад мы оказались на равныхЕ пусть случайно. Сейчас, видимо, нет. Извини. Не мои проблемы, не моя компетенция.
  Ольга кивнула. Это было так неожиданно, что я не поверил своим глазам.
  - Ну наконец ты понялЕ
  Она издевается? Или и впрямь решила, что я решил ни во что не вмешиваться?
  - Я вообще очень смышленый, - сказал я. Посмотрел на Светлану - та о чемто весело болтала с Толиком.
  - Не сердишься на меня? - спросила Ольга.
  Коснувшись ее ладони, я улыбнулся, и пошел в дом.
  Хотелось чтото делать. Так сильно, будто я был джином, выпущенным из бутылки после тысячелетнего заточения. Все, что угодно - возводить дворцы, разрушать города, программировать на Бейсике или вышивать крестиком.
  Дверь я распахнул, не касаясь ее - толкнул через сумрак. Не знаю, зачем. Со мной редко такое бывает, иногда - если очень много выпью, иногда - если сильно разозлюсь. Первая причина сейчас еще никак не подходила.
  В гостиной никого не было. И впрямь, зачем сидеть в помещении, когда во дворе - горячий шашлык, холодное вино и вполне достаточное количество шезлонгов под деревьямиЕ
  Я плюхнулся в кресло. Отыскал на столике свою - или Светы - рюмку, наполнил коньяком. Выпил залпом, будто не пятнадцатилетний лПраздничный» был налит, а дешевая водка. Наполнил снова.
  В этот момент и вошла Тигренок.
  - Не возражаешь? - спросил я.
  - Нет, конечноЕ - волшебница присела рядом. - Антон, ты расстроился?
  - Не обращай внимания.
  - Вы поругались со Светой?
  Я покачал головой:
  - Дело не в этомЕ
  - Антон, я чтото не так сделала? Ребятам не нравится?
  Я уставился на нее с неподдельным удивлением.
  - Тигренок, брось! Все прекрасно. Всем нравится.
  - А тебе?
  Никогда раньше я не замечал за волшебницейоборотнем таких колебаний. Понравилось - не понравилосьЕ всем ведь угодить невозможно.
  - Светлану продолжают готовить, - сказал я.
  - К чему? - девушка слегка нахмурилась.
  - Не знаю. К чемуто, что не смогла сделать Ольга. К чемуто очень опасному и очень важному одновременно.
  - Это хорошо, - она потянулась за бокалом. Налила себе сама, пригубила коньяк.
  - Хорошо?
  - Ну да. Что готовят, направляют, - Тигренок поискала чтото взглядом, потом, нахмурившись посмотрела на музыкальный центр у стены. - Вечно кудато ленивчик деваетсяЕ
  Центр ожил, засветился. Заиграл лQueen» - лKind of Magic». Я оценил непринужденность жеста, управлять электронными схемами на расстоянии - это не дырки в стене взглядом сверлить, и не комаров файерболами разгонять.
  - Сколько ты готовилась к работе в Дозоре? - спросил я.
  - Лет с семи. В шестнадцать уже участвовала в операциях.
  - Девять лет! А тебе ведь проще, твоя магия - природная. Из Светланы собираются слепить великую волшебницу за полгода - год!
  - НуЕ тяжело, - согласилась девушка. - Ты думаешь, шеф не прав?
  Я пожал плечами. Говорить, что шеф не прав - так же глупо, как отрицать восход солнца на востоке. Он сотниЕ да что там сотни, тысячи лет учился не делать ошибок. Гесер может поступать жестко или даже жестоко. Может провоцировать Темных и подставлять Светлых. Он все может. Только не ошибаться.
  - Мне кажется, он переоценивает Свету.
  - Брось! Шеф просчитываетЕ
  - Все. Я знаю. Он очень хорошо играет в старую игру.
  - И Свете он желает добра, - упрямо добавила волшебница. - Понимаешь? Может быть, посвоему. Ты бы поступил иначе, и я, и Семен, и ОльгаЕ Все из нас делали бы подругому. Но он руководит Дозором. И он имеет на это полное право.
  - Ему виднее? - ехидно спросил я.
  - Да.
  - А как же свобода? - я вновь наполнил рюмку. Кажется, она уже была лишней, в голове начинало шуметь. - Свобода?
  - Ты говоришь как Темные, - фыркнула девушка.
  - Я предпочитаю думать, что это они говорят, как я.
  - Да все очень просто, Антон, - Тигренок наклонилась ко мне, заглянула в глаза. От нее пахло коньяком и чемто легким, цветочным, вряд ли духами - оборотни не любят парфюмерию. - Ты ее любишь.
  - Люблю. Для кого это новостьЕ
  - Ты знаешь, что скоро ее уровень силы превысит твой.
  - Если уже не превысилЕ - я не стал об этом говорить, но вспомнил, как легко Света почувствовала магические экраны в стенах.
  - Превысит понастоящему. Вы станете несоизмеримы по силе. Ее проблемы станут тебе непонятными и даже чуждыми. Оставаясь с ней рядом ты будешь чувствовать себя неуклюжим довеском, жиголо, начнешь цепляться за прошлоеЕ
  - Да, - я кивнул, и с удивлением обнаружил, что рюмка уже пуста. Наполнил ее под пристальным взглядом хозяйки. - Значит - не останусь. Это мне не нужно.
  - А иного не дано.
  Не подозревал, что она умеет быть такой жесткой. И того, что будет нервно переживать, всем ли по вкусу угощение и обстановка не ожидал, и этой злой правды - тоже.
  - Знаю.
  - Раз знаешь, тоЕ Антон, ты возмущаешься, что шеф так усиленно тащит Свету вверх, по однойединственной причине.
  - Мое время уходит, - сказал я. - Песком сквозь пальцы, дождем с неба.
  - Твое время? Ваше, Антон.
  - Оно не было нашим, никогда.
  - Почему?
  А собственно говоря, почему? Я пожал плечами.
  - Знаешь, некоторые звери не размножаются в неволе.
  - Опять! - возмутилась девушка. - Ну какая неволя? Ты должен радоваться за нее. Светлана станет гордостью Светлых. Ты первый ее обнаружил, именно ты смог ее спастиЕ
  - Для чего? Для очередной битвы с Тьмой? Ненужной битвы?
  - Антон, всетаки, ты сам сейчас говоришь как ТемныйЕ Ты ведь ее любишь! Так не требуй и не жди ничего взамен! Это путь Света!
  - Там, где начинается любовь, кончаются Свет и Тьма.
  От возмущения девушка замолчала. Грустно покачала головой. Неохотно сказала:
  - Ты можешь, по крайней мере, пообещатьЕ
  - Смотря что.
  - Быть благоразумным. Довериться старшим товарищам.
  - Обещаю наполовину.
  Тигренок вздохнула. Неохотно произнесла:
  - Слушай, Антон, ты наверное думаешь, что я тебя совсемсовсем не понимаюЕ Это не так. Я ведь тоже не хотела быть магомоборотнем. У меня были способности к целительству, довольно серьезные.
  - Правда? - я с удивлением посмотрел на нее. Никогда бы не подумалЕ
  - Были, были, - легко подтвердила девушка. - Но когда стал выбор, в какую сторону силы развиваться, меня позвал шеф. Мы сидели, пили чай с пирожными. Поговорили, очень серьезно, как взрослые, хоть я и была совсем девчонка, младше Юли. О том, что нужно Свету, в ком нуждается Дозор, чего могу добиться я. И решили, что способности к боевой трансформации надо развивать, пусть даже в ущерб всему остальному. Мне не очень нравилось, вначале. Знаешь, как больно перекидываться?
  - В тигра?
  - Да нет, в тигра ничего, обратно трудноЕ Но я терпела. Потому что верила шефу, потому что понимала, это правильно.
  - А сейчас?
  - Сейчас я счастлива, - с жаром ответила девушка. - Как представляю, чего была бы лишенаЕ чем занималась быЕ Травки, заклинания, возня с исковерканным психополем, снятие черных воронок и приворотовЕ
  - Кровь, боль, страх, смерть, - в тон сказал я. - Бой на двухтрех слоях реальности одновременно. Увернуться от огня, хлебнуть крови, протиснуться сквозь медные трубы.
  - Это война.
  - Да, наверноеЕ Но разве именно ты должна быть на передовой?
  - Ктото ведь должен? И, в конце концов, такого дома у меня бы не было, - Тигренок обвела гостиную рукой. - Сам знаешь, целительством много не заработаешь. Будешь исцелять в полную силу, ктото начнет убивать без остановкиЕ
  - Хорошо тут, - согласился я. - А ты часто здесь бываешь?
  - Когда как.
  - Догадываюсь, что не очень. Ты хватаешь дежурство за дежурством, лезешь в самое пеклоЕ
  - Это мой путь.
  Я кивнул. Что я, в самомто делеЕ Сказал:
  - Да, ты права. Устал, наверное. Вот и несу всякую чушь.
  Тигренок подозрительно посмотрела на меня, явно удивленная столь быстрой капитуляцией.
  - Мне надо посидеть с бокалом, - добавил я. - Хорошенько напиться в одиночестве, уснуть под столом, проснуться с головной болью. Тогда сразу полегчает.
  - Валяй, - с ноткой настороженности сказала волшебница. - Для чего ж еще мы сюда приехалиЕ Бар открыт, выбирай, что по вкусу. Или пошли к остальным. Или мне с тобой за компанию посидеть?
  - Нет, лучше в одиночестве, - похлопав по пузатой бутылке сказал я. - Совершенно гнусно, без закуски и компании. Когда пойдете купаться, загляни. Вдруг я еще сумею передвигаться?
  - Договорились.
  Она улыбнулась, и вышла из комнаты. Я остался в одиночестве, если, конечно, не считать компанией бутылку армянского коньяка, во что иногда хочется верить.
  Очень славная девушка. Они все славные и хорошие, мои друзьятоварищи по Дозору. Я слышу сейчас их голоса сквозь музыку лквинов», и мне приятно. С кемто я в более хороших отношениях, с кемто - в менее. Но здесь у меня нет и не будет врагов. Мы шли и будем идти вместе, теряя друг друга лишь по одной причинеЕ
  Ну почему же тогда я недоволен происходящим? Только я один - и Ольга, и Тигренок одобряют действия шефа, и остальные, спроси их прямо, присоединятся.
  И впрямь утратил объективность?
  Наверное.
  Я хлебнул коньяка и глянул сквозь сумрак, отслеживая тусклые огоньки чужой, неразумной жизни.
  В гостиной нашлись три комара, две мухи и в самом углу, под потолком, паучок.
  Пошевелив пальцами я слепил крошечный, в два миллиметра диаметром, огненный шарик. Нацелился на паука - для разминки лучше выбирать неподвижную мишень, и отправил файербол в путь.
  Аморального в моем поведении ничего не было. Мы не буддисты, во всяком случае - большинство Иных в России. Мы едим мясо, мы бьем мух и комаров, мы травим тараканов - если лень каждый месяц осваивать новые отпугивающие заклинания, насекомые быстро вырабатывают иммунитет к магии.
  Ничего аморального. Просто это смешно, это притча во языцех, лс файерболом на комара». Это любимая забава детишек всех возрастов, обучающихся на курсах при Дозоре. Я думаю, что и Темные балуются тем же, вот только они не делают различий между мухой и воробьем, комаром и собакой.
  Паука я сжег сразу. Полусонные комары тоже проблем не доставили.
  Каждую победу я отмечал рюмкой коньяка, предварительно чокаясь с услужливой бутылкой. Потом принялся бить мух, но то ли алкоголя в крови стало многовато, то ли мухи чувствовали приближение огненной точки куда лучше. На первую я затратил четыре заряда, но, хотя бы, при промахах успевал рассеять их вовремя. Вторую сбил шестым файерболом, и при этом всадил две крошечные шаровые молнии в застекленный стеллаж на стене.
  - Как нехорошоЕ - покаялся я, допивая коньяк. Встал - комната качнулась. Подошел к стеллажу, в котором на черном бархате были закреплены мечи. На первый взгляд - пятнадцатыйшестнадцатый век, Германия. Подсветка была отключена, и точнее определить возраст я не рискнул. В стекле обнаружились маленькие воронки, но сами мечи я не задел.
  Некоторое время я размышлял, как исправить проступок, и не нашел ничего лучшего, чем вернуть на место испарившееся и разлетевшееся по комнате стекло. Сил при этом пришлось затратить куда больше, чем если бы я развоплотил все стекло, и воссоздал его заново.
  Потом я полез в бар. Коньяка почемуто уже не хотелось. Зато бутылочка мексиканского кофейного ликера показалась удачным компромиссом между желанием напиться и взбодриться. И кофе, и спирт, все в одном флаконеЕ
  Я повернулся, и обнаружил в своем кресле Семена.
  - Все пошли на озеро, - сообщил маг.
  - Сейчас, - пообещал я, подходя. - Сей же час.
  - Бутылку поставь, - посоветовал Семен.
  - Зачем? - заинтересовался я. Но бутылку поставил.
  Семен пристально посмотрел мне в глаза. Барьеры не сработали, а подвох я заподозрил слишком поздно. Попытался отвести взгляд, но не смог.
  - СволочьЕ - выдохнул я, сгибаясь в три погибели.
  - По коридору и направо! - крикнул вслед Семен. Взгляд попрежнему буравил мне спину, вился следом незримой нитью.
  До туалета я добежал. Минут через пять подошел и мой мучитель.
  - Лучше?
  - ДаЕ - тяжело дыша ответил я. Привстал с колен, сунул голову в умывальник. Семен молча повернул кран, похлопал по спине:
  - Расслабься. Начали мы с народных средств, ноЕ
  По телу прошла жаркая волна. Я застонал, но возмущаться больше не стал. Отупение прошло давно, но теперь из меня вылетал последний хмель.
  - Что ты делаешь? - только и спросил я.
  - Печенке твоей помогаю. Глотни водички, легче будет.
  Действительно, помогло.
  Через пять минут я вышел из туалета на своих ногах, потный, мокрый, с красным лицом, но абсолютно трезвый. И даже пытающийся качать права.
  - Ну зачем вмешался? Я хотел напиться, и напилсяЕ
  - МолодежьЕ - Семен укоризненно покачал головой. - Напиться он хотел! Кто же напивается коньяком? Да еще после вина, да еще с такой скоростью, поллитра за полчаса. Вот однажды мы с Сашкой Куприным решили напитьсяЕ
  - Каким еще Сашкой?
  - Ну тем самым, писателем. Только он тогда не писал еще. Ну так и напились же почеловечески, культурно, в дым и в драбадан, с танцами на столах, стрельбой в потолок и развратом.
  - А он что, Иной был?
  - Сашка? Нет, но человек хороший. Четверть выпили, а гимназисток шампанским споилиЕ
  Я тяжело плюхнулся на диван. Сглотнул, глянув на пустую бутылку - снова начало поташнивать.
  - И вы с четверти напились?
  - Четверть ведра, как же тут не напиться? - удивился Семен. - Напиваться - можно, Антон. Если очень нужно. Только напиваться надо водкой. Коньяк, вино - это все для сердца.
  - А водка для чего?
  - Для души. Если совсем уж сильно болит.
  Он смотрел на меня с легким укором, смешной маленький маг с хитроватым лицом, со своими смешными маленькими воспоминаниями о великих людях и великих битвах.
  - Я не прав, - признался я. - Спасибо, что помог.
  - Ерунда, старик. Когдато я твоего тезку три раза за вечер протрезвлялЕ ну, там надо было пить и не пьянеть, для делаЕ
  - Тезку? Чехова? - поразился я.
  - Нет, что ты. Это другой был Антон, из наших. Погиб он, на Дальнем Востоке, когда самураиЕ - Семен махнул рукой и замолчал. Потом почти ласково сказал:
  - Ты не торопись. Вечером все сделаем культурно. А сейчас надо ребят догонять. Идем, Антон.
  Вслед за Семеном я послушно вышел из дома. И увидел Свету. Она сидела в шезлонге, уже переодевшись, в купальнике и пестрой юбке - или куске ткани вокруг бедер.
  - Нормально? - с легким удивлением спросила она меня.
  - Вполне. Чтото шашлык не впрок пошелЕ
  Светлана пристально смотрела на меня. Но, видимо, кроме бурого цвета лица и мокрых волос ничто не выдавало внезапного опьянения.
  - Тебе надо поджелудочную проверитьЕ
  - Все нормально, - быстро сказал Семен. - Уж поверь, я тоже лекарством занимался. Жарко, кислое вино, жирный шашлыкЕ вот и все причины. Ему сейчас искупаться, а вечером по холодку мы бутылочку раздавим. Вот и все лечение.
  Света встала, подошла, сочувственно заглянула мне в глаза.
  - Может быть посидим тут? Я сделаю крепкий чайЕ
  Да, наверноеЕ Хорошо бы. Просто сидеть. Вдвоем. Пить чай. Говорить, или молчать. Это ведь все неважно. Смотреть иногда на нее, или даже не смотреть. Слышать дыхание, или заткнуть уши. Только знать, что мы рядом. Мы вдвоем, а не дружный коллектив Ночного Дозора. И вместе потому, что этого хочется, а не по программе, намеченной Гесером.
  Неужели я и впрямь разучился улыбаться?
  Я покачал головой. И вытащил на поверхность лица трусливую, упирающуюся улыбку:
  - Пойдем. Я еще не заслуженный старпер магических войн. Пойдем, Света.
  ЕСемен уже ушел вперед, но почемуто я понял, что он подмигнул. Одобрительно.
  Прохлады ночь не принесла, но избавила от зноя. Уже часов с шестисеми компания раздробилась на маленькие кучки. Остался у озера неутомимый Игнат с Леной и, как ни странно, Ольгой. Ушли побродить по лесу Тигренок с Юлей. Остальные рассредоточились по дому и прилегающей территории.
  Мы с Семеном оккупировали большую лоджию на втором этаже. Здесь было уютно, лучше продувал ветерок, и стояла совершенно неоценимая в жару плетеная мебель.
  - Номер раз, - сказал Семен, доставая из полиэтиленового пакета с рекламой йогурта лденонкидс» бутылку водки. - лСмирновка».
  - Рекомендуешь? - спросил я с сомнением. По водке я себя специалистом не считал.
  - Я ее вторую сотню лет пью. А раньше она куда хуже была, уж поверь.
  Следом за бутылкой явились два граненых стакана, двухлитровая банка, где под закатанной жестяной крышкой томились маленькие огурчики, большой пакет с соленой капустой.
  - А запивать? - спросил я.
  - Водку не запивают, мальчик, - покачал головой Семен. - Запивают суррогат.
  - Век живиЕ
  - Раньше научишься. И насчет водки не сомневайся, поселок Черноголовка - моя подконтрольная территория. Там на заводе колдун один работает, мелкий, не особо пакостный. Он мне и поставляет правильный продукт.
  - Размениваешься по мелочи, - рискнул заметить я.
  - Не размениваюсь. Я ему деньги плачу. Все честно, это наши частные отношения, а не дела Дозоров.
  Семен ловким движением скрутил бутылке колпачок, разлил по полстакана. Сумка весь день простояла на веранде, но водка оставалась холодной.
  - За здоровье? - предположил я.
  - Рано. За нас.
  Отрезвил он меня днем и впрямь качественно, наверное, не только алкоголь из крови удалил, но и все продукты метаболизма. Я выпил полстакана не дрогнув, с удивлением обнаруживая, что водка может быть приятна не только зимой с мороза, но и летом после жары.
  - Ну вотЕ - Семен удовлетворенно крякнул, развалился поудобнее. - Надо Тигренку намекнуть, что тут креслакачалки полезно поставитьЕ
  Он вытащил свою жуткую лЯву», закурил. Поймав мой недовольный взгляд сообщил:
  - Все равно буду их курить. Я патриот своей страны.
  - А я патриот своего здоровья, - буркнул я.
  Семен хмыкнул.
  - Вот однажды позвал меня в гости знакомый иностранецЕ - начал он.
  - Давно дело было? - непроизвольно подстраиваясь под стиль, спросил я.
  - Не очень, в прошлом году. А позвал затем, чтобы научиться пить порусски. Жил он в лПенте». Прихватил я одну случайную подружку, и ее братца - тот только что с зоны вернулся, некуда было податься, и пошли мыЕ
  Я представил себе эту компанию и покачал головой:
  - И вас впустили?
  - Да.
  - Воспользовался магией?
  - Нет, зарубежный друг воспользовался деньгами. Водки и закуски он припас хорошо, стали мы пить тридцатого апреля, а закончили второго мая. Горничных не впускали, телевизор не выключали.
  Глядя на Семена, в мятой клетчатой рубашке отечественного производства, затертых турецких джинсах и потертых чешских сандалиях, можно было без труда вообразить его пьющим разливное пиво из трехлитровой банки. А вот в лПенте» он представлялся с трудом.
  - Изверги, - с чувством сказал я.
  - Нет, почему? Товарищу очень понравилось. Он сказал, что понял, в чем заключается настоящее русское пьянство.
  - И в чем же?
  - Это когда просыпаешься утром, и все вокруг серое. Небо серое, солнце серое, город серый, люди серые, мысли серые. И единственный выход - снова выпить. Тогда легче. Тогда возвращаются краски.
  - Интересный попался иностранец.
  - Не говориЕ
  Семен снова наполнил стаканы, теперь - чуть поменьше. Подумал, и вдруг налил их до краев.
  - Давай выпьем, старик. Выпьем за то, чтобы нам не обязательно приходилось пить, чтобы увидеть небо - голубым, солнце - желтым, город - цветным. Давай за это. Мы с тобой ходим в сумрак, и видим, что мир с изнанки не такой, как кажется остальным. Но ведь, наверное, есть не только эта изнанка. За яркие краски!
  В полном обалдении я выпил полстакана.
  - Не сачкуй, пацан, - прежним тоном сказал Семен.
  Я допил. Заел горстью хрустящей, кислосладкой капусты. Спросил:
  - Семен, почему ты так себя ведешь? Зачем тебе этот эпатаж, этот имидж?
  - Слова больно умные, не поймуЕ
  - Всетаки?
  - Так легче, Антошка. Каждый как может бережется. Я - так.
  - Что мне делать, Семен? - спросил я. Без всяких объяснений.
  - Делай то, что должен.
  - А если я не хочу делать то, что должен? Если наша светлаяпресветлая правда, наше честное дозорное слово и наши замечательные благие намерения - встают поперек горла?
  - Ты одно пойми, Антон, - маг захрустел огурчиком. - Давно бы пора тебе понять, но засиделся ты у своих железякЕ Наша правда, какая бы большая и светлая она ни была, состоит из множества маленьких правдочек. И пусть у Гесера сто пядей во лбу, и опыт такой, что не дай бог приснится. Но вдобавок у него еще магически залеченный геморрой, эдипов комплекс и привычка перелицовывать старые удачные схемы на новый ладЕ Это все к примеру, я его тараканов не ловил, начальство всетаки.
  Он достал новую сигарету, и на этот раз я не рискнул возражать.
  - Антон, дело ведь в чемЕ Ты парень молодой, пришел в Дозор, и обрадовался. Наконецто весь мир поделился на черное и белое! Сбылась мечта человечества, стало ясно, кто хороший, а кто плохой. Так вот, пойми. Не так это. Не так. Когдато мы все были едины. И Темные, и Светлые. Сидели у костров в пещере, глядели сквозь сумрак, на каком пастбище поближе мамонт пасется, с песнями и плясками искры из пальцев пускали, а файерболами чужие племена поджаривали. И было, для полной наглядности примера, два брата - Иных. Тот, что первым в сумрак вошелЕ может быть он тогда сытый был, а может быть полюбил в первый разЕ А второй - наоборот. Живот болел от зеленого бамбука, женщина отвергла, под предлогом головной боли и усталости от скобления шкур. Так и пошло. Один на мамонта наведет, и доволен. Другой кусок от хобота требует, и дочку вождя в придачу. Так и разделились мы, на Темных и Светлых, на добрых и злыхЕ Азбука, да? Мы так маленьких детишекИных учимЕ Только кто тебе сказалЕ кто тебе сказал, старина, что все это остановилось?
  Семен резко, так что хрустнуло кресло, подался ко мне:
  - Было оно, есть и будет. Всегда, Антошка. Концато нет. Сейчас мы того, кто сорвется, и пойдет сквозь толпу, добро без разрешения творя, развоплощаем. В сумрак его, нарушителя равновесия, психопата и истерикаЕ в сумрак. А что завтра будет? Через сто лет, через тысячу? Кто заглянет? Ты, я, Гесер?
  - Так что тогдаЕ
  - Есть твоя правда, Антон? Скажи, есть? Ты в ней - уверен? Тогда - в нее и верь, а не в мою, не в Гесера. Верь и борись. Если духа хватит. Если сердце не екнет. Темная свобода, она ведь не тем плоха, что свобода от других. Это, опять же, для детей объяснение. Темная свобода - в первую очередь от себя свобода, от своей совести и души. Почувствуешь, что ничего в груди не болит - тогда кричи караул. Правда, поздно уже будетЕ
  Он замолчал, полез в пакет, извлек еще одну бутылку водки. Вздохнул:
  - Вторая. Ведь не напьемся мы, чувствую. Не получитсяЕ А насчет Ольги, и ее словЕ
  Как он ухитряется все и всегда слышать?
  - Она не тому завидует, что ей несделанное - может Светлана совершить. Не тому, что у Светки впереди все, а у Ольги, если уж откровенно, позади. Она завидует, что ты есть рядомЕ и хотел бы любимую остановить. Пусть даже и не можешь ничего сделать. Гесер мог, но не хотел. Ты не можешь, но хочешь. В итоге, может быть, и нет никакой разницы. А чтото, все равно, цепляет. Душу рвет, сколько бы ей лет не было.
  - Ты знаешь, к чему готовят Светлану?
  - Да, - Семен расплескал по стаканам водку.
  - К чему?
  - Я не могу ответить. Я подписку дал.
  - СеменЕ
  - Говорю же - подписку дал. Снять рубашку, чтобы знак карающего огня на спине увидел? Ляпну чего - сгорю вместе с этим креслицем, пепел в сигаретную пачку уместится. Так что прости, Антон. Не пытай. Что мог - сказал.
  - Спасибо, - сказал я. - ДавайЕ давай выпьем. Вдруг получится напиться. Мне надо.
  - Вижу, - согласился Семен. - Приступаем.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»