«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 43%

СОМНЕНИЯ

Возможно, метод, применяемый Элом, был не совсем честным. Возможно! Но каждый пользуется тем оружием, которое имеет. С одной стороны действовала мощная организация преступного мира, располагающая людьми, властью, связями, средствами, а с другой - он один, человек, от которого нельзя скрыть правду.
Со временем он восстановил все события, происшедшие с ним "во сне", и постепенно укрепилось убеждение, что это был не сон, а действие неведомых ему сил, могущественных и добрых. Вместе со своим другом и бывшим начальником он получил чрезвычайно важную для людей информацию от старших братьев по разуму и вместе с этой информацией - замечательное свойство видеть суть вещей. Увлеченный проектом создания асимметричных кристаллов для сверхсложной интеллектуальной системы, Эл поначалу забыл о втором даре, полученном на дальней планете. После побега из лагеря этот дар снова вернулся к нему и развился до очень высокой степени. Он находил неведомые ему раньше лекарственные растения, видел сквозь землю и камни. Это он обнаружил богатейшую золотую жилу, ему стали послушны дикие лесные звери, в лесу он безошибочно находил поляны, полные грибов. Он видел их внутренним зрением, не доходя еще до самой поляны, скрытой от него чащей леса.
Эл слышал мысли людей и научил этому сначала Дона, потом Молли и Лоо, затем - своих детей. Он мог бы быть сказочно богатым, мог стать великим лекарем, так как знал, что и чем лечить. Но он не стал им. Он стал врачевателем, как он говорил сам себе, врачевателем язв, поразивших общество. Так ему, во всяком случае, казалось. Прав он был или неправ, не нам об этом судить.
Изгой, скрывающийся от закона, он считал, что самое главное - разорвать опутавшую страну паутину преступной мафии, и он рвал ее сам, где представлялось возможным, рассчитывая, что разрывы, производимые им, приведут к тому, что порвется вся паутина. "Тогда, - думал Эл, - может быть, настанет час передать человечеству великий дар старших космических братьев". Он много для этого сделал. Нити рвались, и раскрытая им цепочка вела к тем, кто стоял во главе преступного мира. "Если столичный уголовный розыск воспользуется той информацией, которую передаю ему я, то дальше дело пойдет быстрее". Он не считал, как Дон, что общество прогнило насквозь и ему ничего не поможет. Он верилЕ И не только верил, но и видел и ощущал, что в обществе пробуждаются новые молодые силы, несущие в себе добро и справедливость. Хотя временами ему казалось, что Дон прав, и тогда страшная тоска охватывала его всего без остатка. В эти минуты он начинал думать, что все, что он делает, - все это лишнее, бесполезное, наивное, а может быть, как утверждал его друг, вредное. Может быть, действительно Дон прав, и все это не что иное, как борьба за власть между старой и новой, зарождающейся мафией? Может быть, следует ждать, когда вся эта система сама развалитсяЕ
Сюда, в этот южный знойный город, он отправился скорее по инерции, осуществляя давно задуманный план, нежели с уверенностью в необходимости проводимой акции. Эл вдруг засомневался. К сомнению примешивалось необъяснимое чувство беспокойства. Собственно, он все или почти все знал о Рашкуне, так звали фактического правителя этого региона, кроме одного - где хранит тот наворованные и награбленные сокровища. Знать это необходимо, так как простое описание "подвигов" потомка могущественного хана мигов, как Рашкун сам себя называл, не подтвержденное материальными доказательствами, могло оказаться холостым выстрелом. В папке с делом Рашкуна, которая осталась на хранении у Лоо, были описаны убийства, поборы и взятки, подземная тюрьма с камерами пыток, перегон за рубеж многотысячных стад скота, похищение прямо на улице среди белого дня девушек, и так далее, и тому подобное. Все жители региона знали об этом, но молчали, подавленные страхом. Те же, кто позволял себе лишнее, бесследно исчезали. Вздутые тела без документов вылавливали недели спустя в реке или в коллекторах канализации. Милиция составляла протокол с версией убийства с целью ограбления. Но даже кончика ниточки, ведущей к убийцам, никогда не удавалось схватить.
Все приезжающие в регион подвергались тщательной проверке: кто, куда, зачем? Официальных журналистов и проверяющие комиссии встречали торжественно. Везли на стройки, на поля, затем в охотничьи домики на обильное угощение, и не толькоЕ
За другими же устанавливалась тщательная слежка. Их повсюду сопровождали соглядатаи. Вещи их в гостиницах обыскивались. И если что, то ай-ай-ай! Какое несчастье! Пропал в горах или погиб в автокатастрофеЕ зачем так быстро ездил!
В арсенале было и другое. Человека хватали на улице, заводили в милицейское отделение, били, сильно билиЕ затем составляли протокол о пьянстве и хулиганстве в общественных местах. Тут же находились свидетели. В лучшем случае все кончалось представлением на работу несчастного и соответствующими административными санкциями. Часто же местный суд давал "преступнику" два или три года за злостное хулиганство и сопротивление милиции при исполнении ею служебных обязанностей. Мало кто возвращался домой. Родственники получали акт медицинского освидетельствования о смерти в результате острого кишечного расстройства. Эл решил ничего не менять в своей методике: он - археолог, разыскивает клады древних мигов. Естественно, он работает за свой страх и риск и не собирается отдавать находки государству. Двадцать пять процентов - это слишком мало. Пятьдесят - другое дело. Тем более, что древние высокохудожественные произведения государство забирало себе по цене лома. Следовательно, он получит не двадцать пять, а только три - пять процентов их истинной стоимости. Конечно, ему нужна помощь. Без нее он ничего не сможет сделать. Итак, пятьдесят на пятьдесят?
Обычно, при упоминании о кладах у высокопоставленных ворюг возникали мысленные ассоциации о собственных, запрятанных в тайниках ценностях. Этого было достаточно для Эла. В тех случаях, когда он приказывал себе запомнить, его память была подобна компьютеру.
Эл вначале спрашивал себя: "Зачем этим высокопоставленным людям столько богатства в стране, где частнопредпринимательская деятельность запрещена законом?" И вскоре понял, что ни один из них не верит в прочность установленного строя. Более того, они все ненавидели его, как только можно ненавидеть. Ненавидели потому, что вынуждены прятать свои богатства, притворяться идейными борцами за социальную справедливость, саму идею которой они презирали. Каждый из них сознавал непрочность своего положения, жил в постоянном страхе, и этот страх еще больше усиливал их ненависть к существующим порядкам, хотя именно эти порядки, пусть извращенные, но именно они выбросили их наверх, позволили накопить богатства. И вот когда эти богатства были накоплены, каждый из них желал скорейшей замены существующего строя другим, при котором можно было бы, не боясь, в открытую пользоваться всем тем, что дала им судьба.
И не только желали, но исподтишка старались так или иначе побольше навредить хозяйству страны. Они брали невыполнимые обязательства, зная, что срыв плана в одной отрасли неизбежно приведет к срыву в другой, к хозяйственной неразберихе. Планировали вырубку лесов в размерах, превышающих способности транспорта вывезти срубленный лес; предприятию, которому как воздух необходимо техническое перевооружение, они спускали сверху завышенные планы, обрекая его на техническую отсталость. Создавали дефицит того, что было нужно людям и хозяйству, и путем планирования заставляли выпускать те товары, которые не пользовались спросом и вообще не нужны были хозяйству страны. Вершиной их изобретательности стало введение центрального распределения сырья и строительных материалов. В результате деньги, отпускаемые предприятиям, потеряли цену и свое главное свойство мерила человеческого труда.
И тем не менее страна продолжала жить. Она, правда, жила за счет истощения своих недр, за счет гибели лесов, то есть жила за счет обкрадывания будущих поколений.
"Когда же наступит великое прозрение? - думал Эл. - Стрелка секундомера Истории отсчитывает секунды. Сколько их осталось? Только бы не пересечь красную черту, а то начнется агонияЕ Если это произойдет, человечество будет надолго отброшено назад, ибо люди не возвращаются к идее, которая скомпрометирована. И в то же время, - спрашивал он себя, - почему та высокоразвитая цивилизация решила все-таки вступить с нами в контакт и своей подсказкой дать возможность перейти на новый виток развития? Ведь не может быть, чтобы, располагая средствами мгновенно перенести мою психоиндивидуальность за многие сотни световых лет и возвратить ее на место, они не знали всего того, что творится на нашей планете. И тем не менее они остановили свой выбор на нас. Что из этого следует? Следует то, что они нас посчитали здоровой цивилизацией, способной принять дар и употребить его в целях добра, а не зла. Следовательно, не все потеряно, и за это непотерянное надо бороться. Значит, это не крах, а кризис. Кризис, который может закончиться выздоровлением, но может и крахом. Крахом, если мы, люди, будем сидеть сложа рукиЕ Следовательно, каждый, у кого сохранились хоть крохи общечеловеческой морали, должен действовать сообразно своим возможностям и способностям. Иначе конец".
Эл договорился с Доном, что тот подстрахует его, то есть понаблюдает за выходом из Управления региона и будет действовать сообразно обстоятельствам. Дон кивнул головой и зашел в ресторан, расположенный напротив.
Эл подождал немного, и увидев, что Дон занял место за столиком у окна, поднялся по ступенькам здания. Минут через тридцать после того, как Эл пошел на прием к Рашкуну, и кабинете Рока раздался телефонный звонок прямой связи.
- Рок, поднимись быстро ко мне! - услышал он голос шефа. - Кажется, нам сильно повезло, - встретил его начальник столичного УГРО.
- Нашелся Эл?
- Почти! Его жена пришла в Академию. Сейчас она у Лога. Поезжай туда и расспроси ее, где Эл. А у меня неотложные дела. Тут, брат, такая каша заварилась! Эл подбросил нам хороший материал. Мы его распутали, и скоро в наши сети попадет крупная рыба. - Он широко развел руками, показывая, какая рыба должна попасть в сети.
- Тот? - Рой поднял глаза к потолку.
- Пока нет, но прелюдия. Сейчас готовится группа захвата, и через три часа я вылетаю на юг. Жаль, что не смогу взять тебя. Ты мне найди Эла. Можешь брать в помощь кого хочешь. Если задержишься, езжай прямо в аэропорт. Я там буду часа через два. Из-за заторов на дороге Рок, несмотря на включенную сирену, чуть было не опоздал на встречу с шефом. Уже поднимаясь по трапу самолета, тот заметил бегущего через летное поле Рока. Полковник сделал знак пилоту, чтобы немного задержался, и, спустившись с трапа, пошел навстречу.
- Ну? - нетерпеливо спросил он, оглядываясь на самолет. - Где?
- Отправился несколько дней назад к Рашкуну! - с трудом переводя дыхание, доложил Рок.
Вместо ответа полковник схватил его за руку и потащил к трапу.
- Быстро в самолет! - приказал он.
- Мы надолго? Я не предупредил жену.
- Пошлем радиограмму.
- А как же Эл?
- А мы как раз и летим, чтобы взять Рашкуна. - Полковник не сказал арестовать, а именно взять. Рок только сейчас заметил, что большой реактивный авиалайнер заполнен воздушными десантниками.
- Что, так серьезно?
- Уж куда более!
- Садитесь, майор, - один из десантников поднялся со своего места и уступил кресло Року. Сам же примостился на зеленом деревянном ящике, стоящем в проходе между креслами.
- Надо дать радиограмму местным органам, - высказал предложение Рок.
- Знаешь, где у Рашкуна местные органы? Вот где! - полковник показал Року крепко сжатый кулак.
- Тогда пограничникам.
- Пограничников предупредили. Они блокируют перевалы, так как Рашкун может попытаться уйти за кордон. Пограничники получили приказ открывать огонь на поражение в случае малейшего сопротивления. Черт возьми! - с досадой вздохнул полковник. - Чего Эл туда полез?
- Наверное, за тем же, что и раньше.
- Раньше! Раньше! - передразнил своего подчиненного полковник. - Так то, что он дал нам раньше, и вывело нас на Рашкуна. Усек?
Рок кивнул.
- Понимаешь, что будет, если Эл погибнет? Лог такого о нем наговорилЕ
- Я знаю! Он меня тоже просвещалЕ А может быть, он все-таки слушал телепередачу и сейчас преспокойно едет в столицу?
- Дай то Бог! Хотя маловероятно. Он бы уже два дня назад вернулся.
Самолет тем временем набрал высоту и лег в горизонтальный полет. Внизу бескрайней снежной пустыней белели ярко освещенные солнцем облака.

ЧАСТЬ III

КИБЕЛА

ОКСАНА

- Таким образом дела обстоят так, - закончил доклад Вальтер, - что ни одно земное растение не может существовать на этой планете.
Зал зашумел.
- Следовательно, колонизация ее невозможна? - попробовал уточнить Николай.
Вальтер пожал плечами.
- Судите сами, если наша пшеница погибла в результате действия на нее белковых тел, которые ничем не отличаются от известных нам антител. Кто их выработал? Не знаю! И не только пшеница, но и растения, привезенные нами с Земли, погибли, как погибает все чужеродное, попадая в организм. Наши растения чужеродны.
- Может быть, все-таки вирус поразил их?
- Вирус имеет нуклеиновую природу. Обычно это РНК. Здесь же белок, только белок гамма-глобулиновой природы, той же природы, что и антитела живых организмов. Я понимаю, что ты имеешь в виду, - обратился он к спросившему его Роберту Холлу.
- Если бы вирус, все было бы проще. Но это антитела. Положение безвыходное. Против антител мы не сможем бороться.
- Что же или кто же вырабатывает их против земных растений?
Вальтер опять пожал плечами.
- Ничего не могу сказать. Мы с таким явлением еще ни разу не встречались. Антитела вырабатывает организм против попавших внутрь его носителей чужеродной белково-полимерной информации. Но только в том случае, если информация эта проникает внутрь самого организма. А здесьЕ Нет! Ничего не могу сказать!
Несколько человек одновременно, перебивая друг друга, пытались что-то спросить или сказатьЕ
- Друзья мои! - Сергей встал и поднял руку, прося тишины. Постепенно разговоры прекратились. - Друзья мои, - повторил он, - мы столкнулись со странным явлением в природе этой планеты. Это не только гибель наших посевов в результате атаки антителами, как сообщил Вальтер. Это непонятное поведение грунтовых вод, из-за чего мы не могли пока создать на планете свою СС. Последнее меня беспокоит не меньше гибели растений, а даже больше. Пока мы не создадим СС, мы не только не сможем связаться с Землей, но, возможно, не сможем разобраться в сложившейся сейчас ситуации на планете. То, что сообщил Вальтер, очень странно, но не менее странно и то, что там, где геологи не обнаруживают грунтовые воды, вдруг начинают бить фонтаны. Создается впечатление, что планета не терпит никаких изменений в своей почве. Почему? Вот о чем следует задуматься.
И третье. Внезапное появление Оксаны. Наш доктор предполагает, что у нее был глубокий шок. Выходит, мы приняли его за смерть и похоронили живую. Но как объяснить, что она смогла выбраться из могилы? Могила была неглубокой, но она же лежала в гробу, крышка которого была прибита, а сверху навалена земля. Известны, правда, случаи, когда человек в особых экстремальных условиях может проявить невероятную силу и совершить огромную работу. За неимением лучшего мы можем пока принять такое объяснение, но мне оно кажется неубедительным. Здесь что-то другое, неясное. Оксана, когда ее геологи привели в лагерь, никого не узнавала. Говорить она тоже не могла. Одежда на ней была та, в которой ее похоронили, но вся оборванная. Однако на теле не было ни ссадин, ни ушибов, которые, естественно, должны быть у человека, выбравшегося из закрытого гроба и могилы. Глаза ее были прикрыты ресницами, но создавалось впечатление, что она с интересом и каким-то особым вниманием присматривается к окружающему. Может быть, это и показалось. На вопросы, обращенные к ней, она не реагировала. Доктор экспедиции Логинов, осмотрев ее, не нашел никаких внешних и внутренних телесных повреждений. Рефлексы тоже были нормальными. Ночью при ней оставили двух женщин, которые были раньше ее близкими подругами и теперь вызвались дежурить возле нее до утра.
Утром ее посетил Сергей. Не добившись ни слова в ответ, он попытался "прощупать" ее мозг, чтобы иметь хоть какую-то информацию, но к удивлению своему потерпел полную неудачу. Мозг Оксаны молчал, так же, как и ее язык. В то же время Сергею почудилось, что кто-то сам настойчиво лезет к нему в мозг. Такое ощущение он уже раз имел, более сильное, чем сейчас, но близкое по характеру. Это было тогда, когда он вышел из катера и очутился на поверхности Перуна, или, как теперь он знал. Урана. Едва он понял это, как сразу же почувствовал, что попытки проникнуть к нему в мозг сразу же прекратились. Он ничего не сказал никому, но весь внутренне насторожился. Жизнь научила его спокойно относиться к непонятному и не принимать поспешных, необдуманных решении.
Сказав несколько ласковых, ободряющих слов Оксане, или той, которая выдавала себя за Оксану, он вышел из ее домика и, увидев идущего через площадь Николая, распорядился собрать командиров отрядов на Совет.
Сейчас из всего надо было выделить главное. Этим главным он считал монтаж системы СС. Малая СС, находящаяся на "Гее", слишком маломощна, чтобы ее использовать для связи с Землей и решения задач с большим дефицитом информации. Необходимо подключить к ней кристаллы, взятые на Уране. Можно, конечно, смонтировать большую СС на самой "Гее", но первоначально-то намечалось создать большую СС на поверхности Счастливой, которая должна играть роль своего рода маяка и значительно сократить время перелета от Земли до Счастливой и обратно.
- Так что будем делать? - спросил он Совет, изложив положение дел с монтажом СС.
- Может быть, поискать в горах естественную пещеру, достаточно большую, чтобы смонтировать системы охлаждения? - высказал предположение Николай.
- Это весьма проблематично, - тут же отозвался начальник геологической партии.
- Почему не поискать? - поддержал Николая Сергей. - Поискать можно, но одновременно надо думать о других вариантах.
- Я уже не доверяю этой планете! - резко поднялся с места Владимир. - Мы не можем рисковать СС. Неизвестно, что она еще придумает, какой сюрприз преподнесет. - Он говорил о планете, как о живом существе. - Может быть, обрушит своды пещеры и похоронит под ними и СС, и тех, кто будет там работать?
- Владимир прав! - согласился Сергей. - Планета ведет себя совершенно для нас непонятно. Рисковать нельзя. Надо строить космическую станцию на орбите и монтировать СС там. Мы сможем обеспечить ее необходимой энергией за счет солнечных батарей, а система охлаждения не понадобится вообще.
- Но у нас нет материалов для строительства станции.
- Используем два катера из трех.
- Рискованно! - зашумели присутствующие. - В случае поломки оставшегося мы не сможем вернуться на "Гею".
- Если мы не создадим СС, то вообще можем не вернуться! Со временем мы высвободим один катер, если сможем создать добавочные емкости вокруг оставшегося.
- Однако риск большой, - Николай с сомнением покачал головой.
- Так или иначе, но выхода у нас нет. Наша первоочередная задача создать мощную СС! - решительно заключил Сергей, подводя итог совещанию. - Владимир прав, - повторил он. - Мы не можем доверить СС поверхности планеты. Слишком много пока странностей, и если мы не поймем их, то наша дальнейшая судьба весьма и весьма неопределенна. Понять же их мы сможем, только имея в своем распоряжении мощную интеллектуальную систему. Поэтому к монтажу СС на орбите приступаем немедленно.
Закончив совещание, Сергей направился к домику Оксаны. Интуиция подсказывала ему, что именно здесь он сможет получить ответ на мучившие его вопросы. Он уже не сомневался в том, что планета, которую они назвали Счастливой, не вписывается в рамки обычного представления. Это был какой-то особый мир, отличавшийся от Земли и Элии. Враждебен ли он или доброжелателен? Мир этот явно показывал, что не позволит вмешательства. Их попытки начать хозяйственную деятельность потерпели неудачу, как и попытки потревожить поверхность планеты. Планета реагировала, как живое существо, и не только залечивала раны в своей поверхности, но не допускала в нее ничего чужого.
Теперь Оксана. Оксана ли она? Сергей явно тогда ощутил, что его мозг подвергся воздействию каких-то импульсов, словно кто-то опрашивал его память, и как только он понял это, "опрос" сразу же прекратился.
Он застал ее сидящей в кресле на веранде дома. Она была в красивом платье и выглядела значительно лучше, чем утром. Завидев Сергея, она встала, показывая, что ждет его. Глаза ее уже не были плотно закрыты ресницами и смотрели на приближающегося Сергея внимательно и выжидающе.
- Здравствуй, Оксана, - поздоровался Сергей, поднимаясь по ступенькам на веранду дома. Она в ответ наклонила голову.
Сергей всмотрелся в ее лицо и заметил, что в нем произошли некоторые перемены. Сергей хорошо знал лицо этой красивой, но не блещущей особым умом девушки. Красота Оксаны невольно привлекала многих, но все, кто ее более-менее знал, говорили о ней и сходились в общем мнении: "красивая дура". И глаза ее были именно такой "красивой дуры", легкомысленной, не задумывающейся в своих поступках и действиях больше, чем на час вперед. По-видимому, Огарков был не единственным среди населения лагеря, кто пользовался ее расположением, а скорее той каплей, которая переполнила чашу терпения Синченко.
Теперь на Сергея смотрели глаза, в которых светился глубокий ум. Это можно сразу заметить. И этот свет в глазах совершенно изменил ее лицо, которое из красивого превратилось в прекрасное. Сергей почему-то вспомнил Рубенса. Известный живописец был предельно загружен заказами коронованных ценителей его искусства. Не в состоянии все их выполнить, он перепоручал заказы своим ученикам. Те писали картины. Когда заказанная картина была уже готова, Рубенс приходил в мастерскую и за несколько минут своей кистью превращал заурядность в произведение искусства.
Так и свет разума в глазах Оксаны, подобно мазку кисти великого мастера, совершил подобное невероятное превращение.
- Как вы себя чувствуете? - невольно переходя на "вы", вежливо осведомился Сергей.
Оксана улыбнулась, но ничего не ответила. Она сошла со ступенек крыльца и, обернувшись на оставшегося на веранде Сергея, взглядом пригласила его следовать за собой.
Они вышли из поселка и направились к залитому водой котловану. Возле котлована Оксана остановилась и вопросительно посмотрела на Сергея. В ее взгляде он почувствовал укор.
Сергей принялся объяснять назначение котлована, но она его не слушала и, казалось, не понимала. Затем они пошли по направлению к вспаханным полям. Сергей, который был значительно выше Оксаны, едва поспевал за ней, несмотря на то, что женщина шла вроде бы не спеша. Она как бы скользила по поверхности, не затрачивая на это усилий.
Вспаханное еще недавно поле успело порасти густой травой. Оксана опять вопросительно взглянула на Сергея, теперь в ее взгляде чувствовались гнев и раздражение.
Опять последовали объяснения. Оксана слушала их на этот раз внимательно. Поняв, что ей хотел сказать Сергей, она направилась к лесу. Он поспешил за ней. Остановившись возле большой группы деревьев, Оксана дотронулась до коры одного из стволов. Тотчас на стволе выступил сок, который начал быстро густеть. Сергей подошел поближе и взял в руку загустевший наплыв, понюхал его и вопросительно посмотрел на женщину. Та ободряюще кивнула ему головой. Затем, отломив кусочек загустевшего сока, положила его себе в рот. Сергей последовал ее примеру. Если это не был хлеб, то что-то очень на него похожее, отличающееся разве что более приятным вкусом. Одновременно он почувствовал прилив сил в мышцах и снова взглянул на ту, которая выдавала себя за Оксану. Она улыбнулась и ободряюще кивнула головой.
Они углубились в лес. Внезапно она остановилась и сделала знак Сергею, чтобы тот возвращался назад.
- Кто ты? - не выдержал Сергей.
- Иди к себе, - услышал он ее голос. В нем звучали повелительные ноты. Сергей сделал было шаг по направлению к ней. Тотчас раздалось рычание и из чащи вышли два громадных хищника. Они приблизились к женщине и стали по обе стороны от нее, оскалив пасти с огромными клыками. Женщина спокойно продолжала глядеть на Сергея.
Тот пожал плечами и, повернувшись, пошел по направлению к лагерю.
Первое, что он увидел, вернувшись в лагерь, это была толпа, стоящая возле домика Оксаны.
- Она заговорила! - закричали ему из толпы, когда он приблизился.
- Кто заговорил? - недоуменно спросил Сергей.
- Как кто? Оксана! - радостно сообщила ему одна из женщин.
- Бедная! До сих пор никого не узнает! - пояснила другая.
- Разве она здесь? - невольно вырвалось у Сергея.
- А где же ей быть? Я от нее не отходила ни на шаг! - удивленно взглянула на Сергея первая.
Сергей вошел в дом. В той же комнате на кровати сидела Оксана. На ней было то же платье, которое он видел, когда встретил ее на веранде. В комнате, кроме нее, находились Вальтер и врач.
Всмотревшись в нее, Сергей уже не обнаружил в ее глазах того блеска разума, который недавно так поразил его.
- Что она говорит? - спросил он врача.
- Несет какую-то чушь!
- А все-таки?
- Бред! Не то вышла из дерева, не то родилась в нем. Не пойму. Говорит, что шла к своему племени, что ее послала Великая Мать. Спрашивает, кто будет ее мужем. И вот еще, - доктор засмеялся, - просит амброзии.
Услышав это слово, Оксана быстро закивала головой.
- Дайте мне скорее, иначе я скоро состарюсь. Всегда при рождении дают амброзию! Почему вы мне ее не даете?
- Я же говорю - бред! - отчаивался доктор.
- Подождите, - остановил его Сергей и наклонился к Оксане.
- Ты меня узнаешь, Оксана?
- Ты большой и красивый. Будешь моим мужем? - заулыбалась она ему. - Дай мне амброзии.
- Может быть, сделать ей укол? - спросил Вальтер.
- Нет, подождите. Оксана, - снова обратился он к ней, - ты просишь то, чего мы не имеем.
- Как не имеете? Да она растет повсюду!
- Ты можешь найти ее?
- Конечно, могу! Но меня не пускают и сами ее мне не несут.
- Тогда, если ты можешь идти, пойдем. Ты покажешь мне, где растет амброзия.
Оксана кивнула головой и встала с койки. Они вышли из дома и в сопровождении целой толпы последовали за Оксаной.
Очутившись за лагерем, Оксана остановилась и начала с силой вдыхать воздух носом.
- Она там! - указала она рукой в том направлении, откуда только что вернулся Сергей, и уверенно пошла вперед. Вскоре все пришли в знакомую уже Сергею рощу, где росли "хлебные", как он их назвал, деревья.
Оксана надрезала кору одного дерева захваченным из дома ножом и подставила под струю хлынувшего сока миску. Вскоре миска наполнилась быстро густеющим соком. Оксана стала его есть.
- Так это и есть амброзия? - спросил Сергей.
Рот Оксаны был заполнен едой, и она только кивнула головой, протягивая Сергею миску, приглашая его разделить с ней трапезу.
- Кто ее ест, тот не стареет, - пояснила она, проглотив пищу. - Но ее надо съесть сразу же после рождения. Тогда будешь здоров.
- Так это и есть та легендарная мифическая амброзия! - воскликнул Николай, пробуя кусок застывшего сока.
- Не знаю, мифическая она или легендарная, но довольно вкусно, - откликнулся Вальтер. - Я чувствую себя, как будто отдыхал целый месяц на курорте.
- Странное совпадение названия, - задумчиво протянул Николай.
- Амброзия по-гречески означает бессмертие. Откуда здесь греческий язык?
- А сейчас мы проверим! - Сергей повернулся снова к Оксане.
- Оксана! Ты сказала, что тебя послала Великая Мать. У нее есть еще другое имя?
- Ты разве не знаешь? Ее зовут Кибела - Великая Мать!
- Как она выглядит?
- Ее никто не видел, но она прекрасна!
- Еще одно удивительное совпадение, - взволнованно вмешался в их разговор Николай. - Сначала Уран, потом Кибела.
Сергей заметил, что когда Николай произнес слово "Уран", Оксана вздрогнула.
- Не произноси этого слова! - она вперила в Николая испуганный взгляд. - Великая Мать разгневается!
Николай хотел возразить, но Сергей подал ему знак, чтобы тот помолчал.
- Хорошо, хорошо, Оксана, - он погладил ее по голове. - Успокойся, мы не будем гневить Великую Мать. Какие еще съедобные растения ты тут знаешь?
- О, их много! Очень много! Великая Мать щедра к своим детям.
- Ты нам их покажешь?
- Покажу, конечно! Но почему вы их сами не знаете?
- Так получилось, - Сергей не знал, что ответить ей. Он уже давно понял, что перед ним не земная Оксана и не та, которая была с ним два часа назад здесь, в роще. Сколько еще сюрпризов готовит им эта планета? Урания предупреждала, что они его ждут, но не сказала, какие. Из этого можно заключить, что планета не будет враждебной, иначе бы Урания предупредила.
Нагруженные кусками застывшего сока амброзии, все вернулись в лагерь.
Наступил уже вечер. Желтый спутник Счастливой поднялся над горизонтом, когда они подошли к домику Оксаны.
- Ты разве не пойдешь со мной? - обиженно спросила его Оксана, когда он остановился у порога ее дома.
- Нет, Оксана. Скоро приедет твой настоящий муж. Он в отъезде, но завтра мы его привезем, - пообещал он.
- Я хочу, чтобы он был высоким и красивым! - потребовала она.
- У нас здесь все высокие и, как ты заметила, наверное, красивые, - засмеялся Сергей.
- Почему у вас так мало женщин?
- Так получилось.
- Их похитили? Тогда вы слабые мужчины!
- Нет, не похитили. У нас их не было с самого начала.
- Так вы дикие?
- Что значит дикие?
- Ну, те, которые не имеют племени.
- Наше племя очень далеко отсюда.
Оксана задумалась, стараясь понять его последние слова, но видно было, что смысл их не дошел до нее. Она пожала плечами.
- Никогда не видела сразу столько диких. Почему вы не пошли к племени?
- Мы не знаем, куда идти.
- Тогда совсем не понимаю. Каждый дикий знает, куда ему идти.
- Все это сложно, Оксана. Иди спать. Когда-нибудь мы во всем разберемся. - Сергей нежно подтолкнул девушку к ее дому и пошел к поджидавшим его невдалеке Николаю и Владимиру.
- Ну, что ты обо всем этом думаешь? - прервал Николай затянувшееся молчание. Они почти дошли до своего дома, где жили вчетвером вместе с Вальтером.
- Пока мало информации, чтобы делать какие-то поспешные выводы. Будем наблюдать.
- Во всяком случае, голодать теперь не будем, - услышали они голос Вальтера, который ожидал их, сидя на скамейке возле дома.
Сергей подошел к нему и опустился рядом на скамью.
- Надеюсь, амброзия, как назвала Оксана этот застывший сок, не повредит нам.
- Может быть, это действительно та самая амброзия, которой потчевались олимпийцы? - Николай чиркнул зажигалкой и прикурил сигарету.
- Все возможно. Если учесть все, что мы знаем теперь об Уране и его населении, то очень вероятно, что они знали эту планету. - Сергей помахал рукой, разгоняя табачный дым. - Когда бросишь курить эту гадость? Ты же спортсмен.
- Да вот, начал курить еще в Пакистане, когда давили торговцев наркотиками. Нервы, понимаешь, не выдержали. Вот и закурил, а потом пристрастился.
- Во всяком случае, эта амброзия чрезвычайно приятна на вкус и после нее чувствуешь себя удивительно хорошо, - вернулся к затронутой теме Вальтер.
- Меня очень заинтересовало имя Кибела. Кажется, это имя какой-то богини. Я хоть и историк, несостоявшийся, должен признаться, что древнюю мифологию знаю слабо. Что ты можешь сказать по этому поводу? - спросил Николай, обращаясь к Сергею.
- По поводу чего? Твоего слабого знания истории?
- Ну, зачем так? Я говорю о самом имени Кибела.
- Насколько я помню, это имя богини земли и плодородия. Культ ее был распространен во Фригии и отличался жестокостью и крайней чувственностью. Потом он был принят в Риме. Жрецы этого культа оскопляли себя. Ей приносились кровавые жертвы, в том числе человеческие.
- Бррр! - Вальтер поежился. - Меня это совсем не устраивает. Я не хочу, чтоб меня оскопляли или принесли в жертву.
- Думаю, до этого не дойдет. Дело в том, - Сергей понизил голос, - что я ее видел.
- Кого? Кибелу?
- Да, ее! - Сергей рассказал о встрече с мнимой Оксаной и чем она закончилась.
- Вот это да! - присвистнул Николай. - Чудеса!
- Не больше, чем Урания или наша СС. Самоорганизация может принимать самые неожиданные формы. Единственно, что объединяет все самоорганизации, - это развитие разума, как вершины самой самоорганизации. То, что представителям одной культуры кажется невероятным, для другой само собой разумеющееся, и напротив. Что же! Счастливая оказалась чрезвычайно интересной планетой. Будем ее изучать, чтобы понять. Я уверен, что поняв ее, мы извлечем для человечества значительно больше пользы, чем если бы использовали эту планету для оттока земного населения.
- Интересно, смогла бы расти такая амброзия на Земле?
- Не думаю, Вальтер. Если бы она могла прижиться, олимпийцы занесли бы ее к нам еще шесть тысяч лет назад.
- Олимпийцы? - удивился Вальтер.
- Ах, да! - Сергей досадливо поморщился. - Ты же ничего не знаешь!
- Чего я не знаю?
- Давайте поговорим об этом завтра, - пришел на выручку Сергею Николай. - Уже поздно.
- Завтра надо послать вертолет за Синченко, - переменил тему разговора Сергей. - Поскольку Оксана жива, наказывать ее мужа не за что. Вернее, его можно помиловать.
- Но та ли это Оксана?
- Пусть разбираются сами. Во всяком случае, мы не можем теперь оставлять Синченко одного. Я, наверное, сам за ним отправлюсь. Со мной полетишь ты, Николай, и ты, Вальтер. Ты, - он повернулся к сыну, - побудешь здесь за меня. Полетим утром.
- Не лучше ли воспользоваться катером? - предложил Вальтер. - Мы его уже собрали и надо испытать. Кроме того, не мешало бы обследовать течение реки. Кстати, мы ее так и не назвали.
- Назовем ее Аттисом, по имени возлюбленного Кибелы, - предложил Сергей.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»