  |
 |
Прочитано: 22% |
| Sponsor's links: |
Sponsor's links: |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 22% |
Пьеро решил поехать в Индию, в Дхарамсалу. Он собирается стать монахом, а я хочу посетить трехмесячный ритрит по медитации. Вчера мы вместе съездили в Катманду на рождественскую вечеринку к американцам в Белый дом. Побывав там, мы оба почувствовали, что с нас хватит такого образа жизни. Я поняла, что моя жизнь в роли хиппи окончена. В ней больше нет смысла. Мои чувства в отношении этого подобны тем, что несколько месяцев назад заставили меня уехать из Милана. Это как идти по пути, ведущему в никуда. Составляющие всегда одни и те же: музыка, курение, болтовня, секс, мистические фантазии, игры ума. И все это отнимает уйму времени и сил.
Нет покоя, поскольку ум всегда пребывает в смятении и возбуждении. Жизнь полна мрака и дыма, затуманена фантазиями. Я жажду света и знания. Однако кажется, что большинству людей не нужен свет. Они выбирают безопасную темноту, так как свет требует от нас смелости, готовности броситься в пламя трансформации, принеся себя в жертву.
Вот уже почти месяц, как начался ритрит. Я живу одна в маленькой комнатке. Это очень необычный опыт. Комната настолько мала, что я могу только сидеть или лежать в пределах спального мешка. Меня выпускают лишь по утрам в душевую. Даже пищу подают через отверстие в двери. Я испытываю неожиданные переживания. День и ночь повторяя мантру, я вхожу в состояние транса. Мое тело пронизывает электрический ток, который особенно ощутим во лбу и на макушке. Спустя два три часа такой практики меня наполняет глубокое спокойствие, ум умолкает, залитый тишиной. Внутри себя и вокруг тела я вижу яркий белый свет. Временами вся комната наполняется сверкающим сиянием. Иногда, когда я все же покидаю комнату, с трудом могу ходить. Такое ощущение, что я лечу, подхваченная мощной энергией. Мои ноги едва касаются земли.
Выглядывая из крошечного окна комнатки, я не перестаю любоваться величием возвышающихся вдали заснеженных пиков Гималаев и яркими красками цветов.
Сегодня я написала стихи к песне для Бабаджи и Ламы Йеше, для двоих одновременно. Чувствую, что они - две формы одной и той же уникальной Сущности. Один с индийской внешностью, другой - с тибетской. Они оба - представители первичного Великого Мастера, Великой Божественной Мудрости и Божественной Энергии; якорь, за который нужно держаться, когда одолевает страх.
Лама Йеше инициировал меня в тибетский буддизм и дал тибетское имя - Йеше Вонгмо, что означает линициация в трансцендентальную мудрость», и предполагает, что в жизни я должна соблюдать мораль и дисциплину, т. е. образ жизни, полностью противоположный тому, что я вела, будучи хиппи. Но с этим уже покончено.
Временами мне трудно принять идею навязывания религии, поскольку я все еще отрицательно отношусь к своему католическому воспитанию. Мне всегда хотелось поступать наоборот, делать все по-своему. В теперешней ситуации у меня совсем другие ощущения. Чувствую, что пора радикально изменить жизнь. Я даже подумываю стать буддийской монахиней. Я вижу непостоянство и относительное несовершенство этого мира и жажду найти Божественное совершенство и истину на другом уровне реальности. Как говорят тибетцы, лна другом берегу» - на берегу иного сознания.
Идет третий месяц ритрита. У меня было несколько ярких медитационных переживаний. а моем алтаре рядом с фотографией Будды всегда стоит фотография Бабаджи. На ней Он с улыбкой Христа, полной сострадания и нежности. Я очень хочу снова увидеть Его. Опыт, полученный во время ритрита, помог мне лучше понять Его и Его учение. Четче обозначились вещи, к которым, ранее я была невосприимчива. Думаю, теперь могу отказаться от многих мирских желаний и привязанностей и в состоянии идти по духовному пути. Я остригла волосы и сама удивилась тому, что выбранное мной тибетское платье, которое сейчас ношу, того же цвета, что и платья буддийских монахинь.
Ритрит почти окончен. Я разговаривала с Ламой Йеше о моем медитационном опыте. Он сказал, что очень доволен результатами моей практики, что я почувствовала вкус самадхи - трансцендентального состояния сознания, когда исчезают мысли, наступает тишина и постигается другое измерение. Во время медитаций во мне определенно возникло нечто радикально иное. Благодаря этому время, Проведенное с Бабаджи, предстало для меня в новом свете. Теперь я понимаю значение трудностей и покаяния, имевших место во время пребывания с Ним. Понимаю, почему часть меня восставала и было желание уехать. Бабаджи учил меня не привязываться к физическому комфорту, намереваясь открыть внутри меня более духовный уровень сознания.
Теперь мне кажется, что то, что я раньше считала реальностью, на самом деле похоже на кинофильм, проектируемый в мой ум, как на экран. Это иллюзия, сон. Наш ум подобен идеальному зеркалу, покрытому пеленой иллюзий. Пелена снимается, и имеет место непосредственно отражение, можно видеть реальность как она есть. Наша привязанность к физическим формам и материальному миру, наше эго и наши желания и есть то, что препятствует способности видеть ясно. Посредством медитации ум может возвращаться к первоначальной чистоте, к состоянию пустоты, лишенной ненужных мыслей, фантазий и проектов. Это трудно практиковать, поскольку обыкновенный повседневный ум не желает умирать. Он протестует, никогда не знает покоя, хочет быть постоянно активным, осуществляя мыслительную деятельность, проецируя фантазии и желания.
Чувствую, что теперь я хочу постичь истину. Истину, которую всегда искала, по которой тосковала даже когда жизнь была полна трудностей и смятения. Гуру - тот, кто помогает нам избавиться от иллюзий. Без него мы легко попадаемся в расставленные этими иллюзиями ловушки. Мы слепы и не в состоянии видеть. Гуру на санскрите означает лтот, кто дает свет».
Тибетские учения представляют для меня большую ценность. Я их рассматриваю как настоящую школу развития. Мне даже кажется, что Бабаджи сам отправил меня сюда на учебу и подготовку. Его метод, основанный на сердечной любви и не использующий слова, не смог бы удовлетворить мой западный разум, привыкший к непрекращающемуся мыслительному процессу и требующий, объяснений.
Ритрит закончился, и я решила пойти на семинар по медитации, проводимый Ламой Зопой. В Копане полно людей, приехавших со всех уголков земного шара. Их более сотни. Это мой второй семинар по буддийской Дхарме. Лама Йеше тоже присутствует здесь от случая к случаю и выступает со своими замечательными лекциями. Здесь необыкновенно интересно, иногда трудно, поскольку приходится весь день сидеть и слушать, что требует огромного терпения. Лама Зопа четко объясняет в манере, свойственной ученым, деятельность ума и все его особенности, дает определение кармы и Дхармы, раскрывая суть затронутых предметов. Какое-то время мы медитируем вместе с ним и, затем наступает очень важный для нас период обсуждений и дискуссий. Возможно, впервые я нашла истину, которой могу доверять. Мой ум получил духовную пищу, и наконец-то появилась некоторая ясность в сознании.
Лама объясняет, что найти Дхарму, значит найти Путь. Появление гуру сродни нахождению драгоценного клада. Духовный мастер может вести нас по трудному пути, нередко тайному и мистическому, открытому для тех, кто стали своего рода героями и героинями, готовыми ради Света отказаться от всего. Посредством медитации нам предлагается самим почувствовать существование сокрытой внутренней реальности, божественность собственной души. От нас не требуется слепой веры, вместо этого нужно самостоятельно испытать то, что предлагает йога.
У меня часто случаются четкие внутренние видения, которые иногда меня пугают и вызывают желание убежать. Но я больше не могу этого сделать. Я знаю, что мной владеет Божественное и Бабаджи ждет меня в Индии.
Закончив ритрит, сегодня отправляюсь в Катманду. Внутри я переживаю ужасный кризис, настоящий бунт по поводу произошедшего. Все мое существо восстало против Длительной усталости и ограничений, и я с жадностью поглотила огромное количество сладостей, отчего мне стало плохо. Чувствую себя отвратительно слабовольной и глупой.
Неожиданно я получила от моих родителей немного денег, благодаря чему появилась возможность вернуться в Индию. В индийском посольстве в Непале мне отказали в выдаче туристической визы, предоставив лишь транзитную. Однако я помнила обещание Бабаджи о том, что смогу вернуться в Индию и остаться с Ним. Я хочу этого, невзирая ни на какие ограничения, установленные глупыми людскими законами. Для достижения этой цели я готова пожертвовать всем. Итак, в своей комнате в отеле, я зажгла ароматную палочку перед Его фотографией и сожгла свой паспорт. Я получила удовольствие от своей храбрости. Теперь я свободна. В конце концов, меня долго учили революции, и теперь я должна воплотить это в каждодневную практику.
Сегодня поеду во Вриндаван с надеждой застать там Бабаджи, так как Он сказал, что я вновь вернусь к Нему, когда Он будет именно там. Он также заверил меня, что по возвращении из Непала я останусь с Ним и не будет никаких проблем с визой. И вот я здесь вообще без каких-либо бумаг.
Встретившись вскоре по приезде во Вриндаван с Бабаджи, я ощутила себя очень напряженной. Однако Он, увидев меня, совсем не удивился, напротив, такое впечатление, что Он ждал меня. Он спросил про визу. Когда я сказала, что сожгла свой паспорт, Бабаджи ответил: лТеперь я - твоя виза и твой паспорт». Затем, улыбаясь и глядя на мое тибетское платье и медальон с фотографией далай ламы, отправил меня на рынок купить белое сари и сбрить волосы.
Сегодня утром Он вышел из своей комнаты тоже с бритой головой. На Нем была золотая цепочка, которую я подарила Ему в прошлом году. Впервые в жизни Он поставил мне чандан со словами: лТеперь я твой гуру». Я чрезвычайно тронута, удивлена и потрясена. Через два-три дня мы едем в Хайракхан.
Мне кажется, что только теперь я начинаю свой путь с Ним. Около года ушло у меня на то, чтобы прийти к пониманию Бабаджи, достаточно глубокому, чтобы довериться Ему. Мне пришлось научиться отказываться от многих желаний, включая само желание их удовлетворять. Вчера в Его присутствии я испытала очень сильное переживание. Я сидела перед Ним и внезапно увидела интенсивный свет, исходящий из Него и входящий в мое тело. Что это галлюцинация? Бабаджи посмотрел на меня и сказал: лТы - это я».
Я вернулась в Хайракхан. Начался напряженный и трудный с физической и ментальной точек зрения тренинг. В мае невыносимо жарко, а Бабаджи хочет, чтобы мы выполняли большой объем физической работы; все должно делаться быстро. Нам приходится поднимать с реки бесчисленное количество ведер с водой вверх по ступеням; убирать и подметать весь ашрам, готовить, приносить из джунглей дрова, мыть в реке огромные черные котлы для приготовления пищи.
В данный момент я здесь - единственная представительница Запада, а подчас единственная женщина, а также единственный постоянно пребывающий в Хайракхане человек. Я выполняю всю тяжелую работу на кухне, убираю храм, все чищу и мою. При этом постоянно борюсь со своей природной ленью и часто чувствую себя разбитой. Бабаджи хочет, чтобы днем я изучала хинди под руководством живущего с нами индийского учителя.
Меня удивила неожиданная перемена в Бабаджи с момента приезда в Хайракхан. Во Вриндаван я была свидетелем Его неземной эфирной формы. Теперь Он проявляет себя как строгий Мастер. Всех ругает, выкрикивает приказы. Кажется, все здесь Его боятся и носятся, исполняя Его указания, включая и меня.
Идея служения другим естественна для индийцев. Им легко дается смирение, и ради Бабаджи они готовы в любой момент лпрыгнуть в огонь». Они с готовностью полностью подчиняются Ему. Глубоко веруя, без промедления исполняют все, что Он говорит. Работают без устали, не сопротивляясь и не уклоняясь. Никакой акт служения не бывает для них несущественным. Для меня все это не так. Мне трудно быть такой, как они. Внутренне я сильно сопротивляюсь, чувствую одолевающую инертность. Но создается впечатление, что Бабаджи работает именно над этими моими качествами.
Я неожиданно вспомнила, что, когда была подростком и училась в средней школе, у меня были проблемы из-за тотальной лени и отсутствия прилежания, которые отрицательно сказывались на учебе. Любые попытки изменить мои привычки, сломить нежелание учиться и улучшить концентрацию оказывались бесполезными. Похоже, теперь мне придется противостоять своей натуре. Я полна решимости попробовать измениться.
Индийцы сильно впечатлили меня простыми действиями, полными любви. Они служат другим людям с той же заботой и преданностью, с какой делают это для Бабаджи. Практически сразу Бабаджи преподал мне этот урок. Вчера Он вручил мне большое блюдо с прасадом, чтобы раздать всем. Я почувствовала гордость, а он немедленно отреагировал, строго сказав: лБабаджи означает "служить всему человечеству"». Я знаю, что учиться любви и смирению мне нужно в первую очередь у присутствующих здесь. Я глубоко тронута простотой и добротой окружающих людей.
Бабаджи сказал, что в течение нескольких месяцев мне не нужно писать родителям и что мне следует полностью забыть прошлое. Сегодня Он посадил меня рядом с Сатьей, молодой женщиной из Бомбея, и сказал, что я должна научиться у нее всему, чтобы стать индианкой. Мне нужно научиться одеваться, сидеть, стоять, ходить. Изменить все полученные в жизни навыки, начать с начала, как если бы я была маленькой девочкой. Сатья - школьная учительница, и я буду учиться у нее хинди. Бабаджи также настаивает, чтобы мы вместе ели и спали и таким образом создали с моей новой индийской сестрой своего рода симбиоз.
Сатья - красивая девушка, но решила не выходить замуж. Она всегда носит белое подобно индийским женщинам, отрекшимся от мира. Она посвятила себя, свое тело и душу Бабаджи. Имя Сатья означает лабсолютная истина». Итак, мы участвуем в эксперименте и начали с того, что спим в объятиях друг друга на крошечной соломенной подстилке у одной из колонн храма. У нас нет ни матраса, ни одеяла. Единственное, чем мы укрываемся, - это сари. Его мы стираем каждый день. Теперь я тоже ношу только белое.
С нами в Хайракхане живет один пожилой человек. Его зовут Гуард Сахиб, в прошлом железнодорожный рабочий. Бабаджи проявляет к нему удивительную любовь и нежность. Гуард Сахиб немного похож на Махатму Ганди. Худой, хрупкий, шагает, опираясь на трость. Даже зимой носит лишь полоску хлопковой материи, обмотанную вокруг бедер. Довольно часто Бабаджи сидит с ним возле дхуни, разговаривая о мудрости древних индийских учений. Так трогательно видеть молодого Бабаджи. беседующего со стариком, как с маленьким ребенком. Мне кажется, что Бабаджи так сильно любит Гуард Сахиба за его великое смирение. Он всегда концентрируется на служении, уделяя внимание мельчайшим деталям: поставить штамп, правильно сосчитать несколько рупий; где необходимо, почистить и убрать. Бабаджи беседует с ним с потрясающей теплотой, гладит его спину и плечи, кладет ему в рот что-нибудь вкусное, как мать, заботящаяся о своем ребенке.
Ужасно жарко. Дни очень насыщенные и проходят организованно, в особом четком ритме. В четыре часа утра мы просыпаемся от звука трубы Прем Бабы и идем омываться в водах Гаутамы Ганги. Летом это самое приятное время суток: прохладный ночной ветерок все еще мягко гуляет по долине. В полнолуние воды реки отливают серебром, камни становятся белыми и кажется, будто джунгли оживают и населяются духами.
Ночь сменяется утренними сумерками, и мы взбираемся по ступеням к храму. Некоторым из нас выпадает честь посидеть с Бабаджи возле дхуни. Там немного места и могут разместиться только четверо-пятеро человек. Но нас с Гуард Сахибом всегда приглашают сесть. Бабаджи наносит пепел нам на лоб и затем проводит простую огненную церемонию, в тишине жертвуя подношения. Слышны лишь потрескивание пламени, шепот ветра и пение птиц, встречающих рассвет. Автоматически сознание погружается в другую реальность. Появляется ощущение пустоты и света.
Иногда мне трудно вынести наступившую тишину, Я становлюсь напряженной и испуганной. Знаю, что Бабаджи видит это. Как-то Бабаджи пригласил меня сесть рядом с Ним и спросил: лКто ты?». Я не знала, как отреагировать, и Он сказал, что на этот вопрос я всегда должна отвечать, что я - ученица Бабаджи. Его слова успокоили меня и вселили уверенность. Причем это самая первая фраза на хинди, которую я выучила. В другой раз я не заметила, как осталась возле дхуни одна наедине с Бабаджи. Я испугалась и смутилась, не смея взглянуть Ему в лицо. Бабаджи посмотрел на меня с большой любовью и сказал: лТы можешь сидеть со мной, ты - моя ученица». Это было как бальзам на душу.
Обычно мы начинаем работать около восьми часов утра, после аарати - утренних песнопений. Завтрака в ашраме не бывает. В основном мы выполняем работу, необходимую для того, чтобы выжить: собираем хворост в джунглях, носим воду с реки, режем овощи, делаем тесто для чапати - хлебных лепешек. Едим только один раз в день - в обед. Чай и кофе пить не разрешается. Магазина, кафе здесь тоже нет. После обеда есть время для сна. В разгар дня мы нередко спускаемся к реке искупаться и постирать белье. Если не считать небольшую уборку, то послеобеденный период - это обычно свободное время, которое я и использую для занятий с Сатьей по изучению хинди. Хорошо говорить я пока не научилась, но зато аккуратно записываю в тетрадь значения слов на смеси итальянского с английским. Вечером снова проходят аарати. Потом мы сидим в тишине с Бабаджи возле дхуни. Ложимся спать рано, не дожидаясь девяти часов. Ужина не бывает, и иногда я испытываю страшное чувство голода.
В теплые вечера люди поют допоздна. Бабаджи говорит, что, когда мы поем, все вокруг заряжается Божественной энергией и у нас появляется возможность медитировать для себя и для других
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
| Sponsor's links: |
|