«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

***

  Вечером был большой прием гостей. Был торт, специально заказанный в кондитерском салоне. Были поздравления от маминых подруг; Валентин, немного располневший за полгода семейной жизни, хозяйничал на кухне, вызывая восторг у собравшихся женщин.
  Сашка улыбалась, кивала, иногда что-то говорила. Гости поглядывали на нее сперва с любопытством, потом с удивлением, потом с беспокойством. Мама отчего-то начала нервничать. Сашка извинилась и ушла к себе, легла, уснула и не слышала, как разошлись гости.
  - Сань, ты себя хорошо чувствуешь? - спросила утром мама.
  - Ну да. А что?
  - У тебя привычка дурацкая появилась, ты замираешь на полуслове и смотришь в одну точку. Что еще за новости?
  - Не знаю, - сказала Сашка искренне. - Может, задумываюсь?
  Мама вздохнула.

***

  Она действительно выросла за четыре месяца на четыре сантиметра. Отметки на дверном косяке не давали ошибиться: Сашка перестала расти еще в девятом классе, набрав нормальный человеческий рост: метр шестьдесят шесть. А теперь в ней было метр семьдесят. Маму это удивляло и радовало.
  - Вы что там, физкультурой как-то особенно занимаетесь?
  - Да, конечно! Физрук у нас классный!
  Мама желала все знать про институт, про условия, про преподавателей; Сашка рассказывала только правду, тщательно отделяя то, что может быть рассказано, от того, что следует утаить. Дим Димыч давал прекрасный материал для обсуждения: его доброта, его молодость, его умение танцевать классический рок-н-ролл.
  - Наверное, девчонки все в него повлюблялись?
  - Есть немного, - Сашка краснела, внутренне оставаясь совсем спокойной. Просто в этот момент надо покраснеть, подсказала ей интуиция.
  Хорошей темой для рассказа служили историчка и преподавательница философии. Сашка хвастала, какая домовитая девочка живет с ней в одной комнате, как они здорово заклеили окна, и теперь в комнате совсем не холодно. Отопление? Бывали перебои, но ненадолго. Выпивка?! Что ты, мама, там такой строгий сухой закон в общаге, комендантша ходит и следитЕ
  - А как все-таки с переводом? - однажды вмешался Валентин.
  - С каким переводом?
  - Ты ведь хотела из Торпы этой перевестись. Помнишь?
  - Да, - Сашка на секунду растерялась. - Честно говоряЕ Там хороший институт, преподаватели классные, ребятаЕ Может, не надо переводиться?
  Мама и Валентин переглянулись.
  - Ну представь, Саня, - мягко сказала мама. - Придешь ты устраиваться на работу. Тебя тут же спросят: что за институт вы заканчивали? И выяснится, что у тебя диплом никому неведомого провинциального вуза из мелкого городишки, о котором никто слыхом не слыхивалЕ
  - Я подумаю, - сказала Сашка поспешно. - Но если переводиться - не после первого же семестра, верно?
  - Но почву готовить надо, - наставительно сказал Валентин.
  И Сашка кивнула, чтобы поскорее закончить этот разговор.

***

  Через несколько дней она поняла, что скучает.
  Это было невозможно, но это было так. Сашка скучала по общаге, по однокурсникам. Занятия по специальности, параграфы и упражнения, привычные усилия и крохотные достижения, обыкновенная черновая работа всякого, кто желает учиться, - все это, как оказалось, составляло смысл Сашки-ной жизни. А здесь, дома, в тепле и удобстве, смысла не было. Проснешься ты в десять утра или в двенадцать, будешь ли смотреть телевизор, пойдешь ли прогуляться в парк, или в театр, или на концерт - не имеет значения; смысла-то нет, день прожит зря, и еще один день, и неделя. Сашка кисла, глядела в потолок, медленно и верно сползая в настоящую депрессию.
  - Сань, ну что ты сидишь взаперти? Пойди погуляй. Позвони кому-нибудь. Что там твои одноклассники? Кто куда поступил? Неужели тебе не интересно?!
  За неделю до окончания каникул Сашка отправилась в парк. В тот самый, много раз измеренный шагами, поросший знакомыми кустиками; этой зимой парк преобразился: там устроили каток, увешали деревья фонариками и гирляндами, а в пустовавшем много лет сарайчике открыли прокат коньков.
  Сашка не каталась с седьмого класса. Встала на лед, двинулась вперед, расставив руки, готовясь быть неуклюжей и медленной. Ничего подобного: уже через секунду она чувствовала лезвия тупых прокатных коньков, как продолжение собственного тела, а неровный, покрытый выбоинами лед казался удобным и привычным.
  Она сделала круг. Перестала думать, просто двигалась. Летела, воображая поверхность льда заснеженной землей далеко внизу. Мерцали фонарики в голых ветвях, цветными искрами переливался снег. Сашка катила, ничего вокруг не замечая, немножко удивляясь, но больше радуясь; прошло часа два, прежде чем она устала и огляделась в поисках скамейки.
  Они сидели у самого льда. Довольно большая компания: четверо парней и столько же девчонок, а в центре восседал Иван Конев, студент юрфака, обладатель кудрявой мягкой бороды.
  - Привет, Конь.
  - Привет, Саня. Классно катаешьсяЕ Пацаны, подвиньтесь там!
  И Сашка села рядом с ними.

***

  Все они были студентами самых престижных факультетов, кроме разве что одной девочки-школьницы, чьей-то сестры. Но и ей, разумеется, светило в будущем что-то экономически-международное с юридическим уклоном. Сашку расспрашивали с сочувствием: что там, в городе Торпа? Соленые огурцы есть в магазинах? А клопы в общаге водятся?
  - Только тараканы, - успокоила Сашка.
  - Вань! Там так круто! Может, ты в Торпу переведешься? Девочка, задававшая вопрос, была маменькина дочка в нежно-розовой дорогущей дубленке. Она никак не могла понять, зачем они тратят вечер на дурацком катке, когда нормальные люди давно сидят по приличным клубам. Сашка ее ужасно раздражала: кажется, девочка имела виды на Ваню Конева. У нее то и дело звонил мобильный телефон - будто напоказ.
  - Может, и переведусь, - сказал Конев. - А что? Сашка переобулась и сдала коньки в прокат.
  - Ты выросла, - сказал Иван, оглядывая ее с головы до ног. - Мне не показалось.
  Вместе они завалились в какое-то кафе, пили пиво, и Сашка себя чувствовала на удивление комфортно. Два или три раза ей удалось пошутить так, что хохотали все, даже девочка с мобильным телефоном. Было уже около полуночи, когда компания рассосалась, разъехалась на такси, и только Ваня Конев пошел провожать Сашку.
  - Слушай, Самохина, ты так измениласьЕ
  - Как? Мне самой интересно, честное слово.
  - Да вот, - Иван развел руками. - Я на тебя смотрю, и мне кажется, что я никогда с тобой не был знаком. А мы с первого классаЕ
  - Да, - сказала Сашка. - Но, говорят, это бывает. Люди взрослеют, знаешь ли.
  - Может, мне в самом деле перевестись в Торпу? Сашка сдержалась.
  - У тебя изменилось лицо, - продолжал Конев. -ГлазаЕ странные. ЗрачкиЕ слушай, ты наркотиками не балуешься?
  - Нет, - сказала Сашка удивленно.
  - А как будет называться твоя профессия?
  - Это решится на третьем курсе, - сказала Сашка, помолчав. - Переводной экзаменЕ специализация.
  - Ага, - сказал Конев, и было совершенно очевидно, что он ничего не понял. - А вотЕ когда ты смотришь в одну точку - что ты там видишь?
  - Я?
  - Ну вот только что. Я уже думал, ты про меня забылаЕ
  - Я?!
  - Слушай, ты там, у себя в Торпе, встречаешься с кем-то? Сашка замедлила шаг.
  - Нет. Был один парень, ноЕ короче, теперь уже нет.
  - Ага, - снова сказал Конев. - Ну, если серьезно, ты ведь переведешься? В нормальный институт, и поближе к дому?
  - Серьезно? Нет.
  Они остановились в полутемном дворе Сашкиного дома. Светились окна, тускло горел единственный фонарь, по дорожке от подземного перехода шел человек в меховой шапке, с портфелем под мышкой. Припозднился с работы, что ли?
  - Я через неделю уезжаю, - сказала Сашка шепотом.
  - Жалко. Хоть адрес оставь.
  - Город Торпа, улица Сакко и Ванцетти, двенадцать-а, комната двадцать один. Самохиной Александре. Пиши, еслиЕ
  Из темноты за спиной прохожего вынырнули трое. Человек с портфелем не успел даже обернуться; его ударили по голове, и он упал. Покатилась шапка, ее тут же подхватили.
  Иван вцепился Сашке в руку. Трое, повалив четвертого, не торопились убегать с добычей: они били упавшего, пинали ногами в живот, в лицо, топталиЕ
  Будто лопнуло стекло. Будто ударило в лицо множеством осколков. Сашка вырвалась из судорожных объятий Конева.
  - Стой! Стоять, гады!
  Она вспомнила слова Портнова, но ничего не смогла сделать. Ненависть к тварям, избивающим сейчас беззащитного, была сильнее любых предостережений.
  Они оставили жертву и обернулись. Увидев бегущую девчонку, удивились, один, кажется, даже растянул рот в ухмылкеЕ
  На белый снег, искрящийся синим под светом далеких фонарей, тоненькой струйкой брызнула кровь. И сразу - потоком, фонтаном. Размазались перед глазами звезды в прорехах туч; резанул мороз, как наждачная бумага. Сашка увидела себя сидящей в сугробе, рядом лежали неподвижно три человека, четвертый полз, хрипя, прочь, к дороге.
  Очень болели руки. Ладони. Обе. Сашка посмотрела на них; указательные пальцы были в липкой пленочке крови, как в темных напальчниках.
  Она огляделась, ища кого-то. Тут только что кто-то был; тишина, темнота, прокатила машина по дороге, не остановиласьЕ
  Сашка опустила руки в снег.
  Рядом, в переходе, помещался телефон-автомат. лСкорую» вызывают бесплатно. лНоль-три».

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»