Sponsor's links: |
Sponsor's links: |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Прочитано: 11% |
Они нашли город Торпу в атласе автомобильных дорог. Прозрачный кружок на карте, как раз в том месте, где листок слегка потерся на сгибе.
- Город, - хмыкнул Валентин. - Скорее, поселок городского типа. Ну и что там может быть за институт?
Сашка предъявила ему рыжую бумажку. Он долго разглядывал ее, вертел в руках, хмурился.
- Ты что, подавала туда документы?
- НетЕ То есть да.
- Но ведь твои документы лежали в университете!
- Туда можно копииЕ И потом, в универ же меня все равно не взяли.
- Институт специальных технологий, - снова прочитал Валентин. - Что это за технологии? Специальность твоя будущая как называется?
- Специальный технолог, - сказала Сашка. Валентин нахмурился:
- Ты что, издеваешься?
- Нет, - Сашке было очень неловко. - Специальность там выбирают на третьем курсе. Или на четвертом. Я толком не знаю.
- Не знаешь, а готова ехать?
- Если мне не понравится, я вернусь, - сказала Сашка совсем тихо. - Честное слово. Если окажется, что это плохой институт, - я приеду обратно. Только скажите маме, пусть она не волнуется. Мне надо туда поехать. Очень надо. Дело не в том, чтоЕ совсем не в этом. Мне просто надо.
Она повторяла одно и то же на разные лады, а Валентин сидел перед ней, встревоженный, непривычно растерянный, и впервые в жизни Сашке вдруг показалось, что он ей не чужой.
- Вставайте, девушка. Торпа через полчаса.
- А? - Сашка подскочила и стукнулась головой о багажную полку.
Вся ночь прошла в полудремоте, ей удалось заснуть совсем недавно. Вагон был старый, сильно потряхивало, где-то на столе звенела ложка в пустом стакане. Проплывали тени и огни, пронизывали насквозь плацкартное пространство, где истекали потом разгоряченные полуголые тела. Свисали с полок углы простыней. Кто-то храпел, кто-то возился с полиэтиленовым кульком, а Сашка лежала на спине, на верхней полке, и уговаривала себя: через неделю вернусь. Условие - быть к началу занятий. О том, чтобы дожить в этой Торпе до выпуска, разговора не было.
Валентин хотел ехать с ней. Настаивал. Сам купил два билета в железнодорожной кассе, себе и Сашке. Он собирался проверить аккредитацию вуза, условия в общежитии, словом, узнать и разведать все, и Сашка в глубине души была ему благодарна. К тому же темный человек, назвавшийся Фаритом Коженниковым, не требовал, чтобы Сашка заявилась в Торпу в одиночестве.
Накануне отъезда Валентину позвонили из Москвы - его сын от первого брака попал под машину, и, хоть легко отделался, присутствие Валентина с его знакомствами в мире медицины было необходимо. Валентин, позабыв о Сашкиных проблемах, метнулся в Москву. Сашке пришлось сдавать его билет перед отходом поезда да еще убеждать маму, что она и так справится.
Мама провожала ее. Долго стояла у вагона, смотрела сквозь стекло, махала рукой, давала советы. Сашка мечтала, чтобы поезд поскорее тронулся. Но когда тепловоз в первый раз дернул - у нее душа провалилась в пятки, она готова была выпрыгнуть в окно, к маме в объятия.
Она в первый раз ехала в поезде одна. То и дело смотрела на багажную полку, где лежал ее чемодан. Нащупывала мешочек с монетами на дне сумки. Проверяла документы во внутреннем кармане - паспорт, аттестат, медицинская справка, справка о зачислении и еще какие-то бумаги, все это в плотном полиэтиленовом пакете. Ей было невыносимо одиноко, все время вспоминалось, как в таком же вагоне они ехали с мамой на море, за окном цвели маки, и было хорошо, спокойно, уютноЕ
Она плакала, скрывая слезы от попутчиков. И страшно укоряла себя за то, что тогда, в курортном поселке, поддалась на уговоры человека в черных очках. Один, самый первый раз, поддалась. Пусть был бы вечный кошмар, пусть она просыпалась бы и просыпалась на раскладушке в съемной квартирке, но была бы рядом мама. И море. Если жизнь человека состоит из половины летнего дня двадцать четвертого июля - это все равно хорошая жизнь. Во всяком случае, в ней нет ни золотых монет, ни Валентина, ни долгой дороги в Торпу.
Село за окнами солнце. Попутчики ужинали, похрустывая малосольными огурцами, обгладывая куриные ножки, очищая от скорлупы матово-белые вареные яйца. Сашка вытащила бутерброды, приготовленные мамой, и снова чуть не разревелась - в полиэтиленовом кульке был запрятан кусочек дома. Так ничего и не съев, спрятала ужин. Выпила стакан чая. И забралась на верхнюю полкуЕ
- Девушка! Вы проснулись? Торпа, говорю!
- ДаЕ Я сейчас.
Была граница между ночью и утром. Часа четыре, может, полпятого. За многие месяцы Сашка привыкла вставать в такую рань и знала: утро приносит облегчение. Сейчас, собираясь, шнуруя ботинки, стаскивая с полки чемодан (потихоньку, чтобы не разбудить спящих попутчиков и все равно задевая чьи-то свисающие руки), она почти забыла о вчерашней тоске. Ветер дальних странствий, неожиданные открытия - этого ведь тоже у путешествия не отнимешь; она взрослый, самостоятельный человек, путешествующий без провожатых. Посмотрим, что за Торпа.
Она вытащила чемодан в тамбур. Проводница дремала на укрытой одеялом полке.
- Сколько стоим? - спросила Сашка.
- В Торпе? Минуту. У тебя много вещей?
Поезд пошел медленнее. Лязгнули вагоны. В темноте августовского утра Сашка ничего не видела - только проплыл в небе синеватый фонарь.
Поезд дернулся, лязгнул и остановился. Проводница, зевая, принялась ковырять ключом в скважине.
- Я не успеваю! - сказала Сашка в ужасе. - Пожалуйста, скорее!
Проводница вполголоса выругалась.
Поезд снова дернулся. Проводница наконец открыла дверь. Поезд медленно двинулся; забросив за спину сумку, волоча за собой чемодан, Сашка ссыпалась по железным ступенькам, приземлилась на низкий перрон и успела увидеть, как проводница, конвульсивно позевывая, закрывает дверь вагона.
Все.
Поезд набирал скорость. Сашка оттащила чемодан подальше от края платформы. Прогремел последний вагон, две огонька на его торце стали стремительно удаляться и быстро растаяли в темноте.
Зеленый огонь семафора сменился красным. Сашка стояла одна на пустой платформеЕ
Нет, не одна. Из полутьмы выбрела щуплая тень с большим чемоданом. Остановилась рядом.
Парень. Сашкин ровесник. Бледный, сонный, растрепанный.
- Привет, - сказал он, помолчав минуту. - Это Торпа?
- Привет, - сказала Сашка. - Говорят, что да.
- Я здесь в первый раз, - сказал парень.
- Я тоже.
Парень помолчал. Потом спросил неуверенно:
- В институт?
Сашка, в глубине души очень надеявшаяся на этот вопрос, энергично закивала головой:
- Ага. И ты тоже? Специальных технологий? Парень улыбнулся с явным облегчением:
- А что, здесь разве есть другой?
- Не знаю, - призналась Сашка. - Ты вообще здесь видишь какой-то город?
Парень огляделся, приставив руки к глазам - биноклем:
- Офигительно огромный мегаполис. ВокзалищеЕ А там, смотри, какой-то перспективный сарайчик!
Сашка рассмеялась.
Ситуация перевернулась моментально. Волоча за собой чемоданы и изощряясь в остроумии, новоиспеченные студенты прошли к лперспективному сарайчику» - он и оказался зданием вокзала. Сашка в порыве вдохновения назвала его лкурятником после евроремонта». Ее новый знакомый оценил шутку заливистым хохотом.
На вокзале не было ни одного человека. Кассы заперты. Продолговатые мерцающие лампы освещали пустую буфетную стойку, деревянные кресла с кое-где выцарапанными непристойностями, автоматическую камеру хранения на шесть ячеек (все дверцы открыты). Пол, довольно чистый, был мощен черно-белой плиткой.
- Как после атомной войны, - сказала Сашка, оглядываясь.
Августовские мухи тучей снялись с плафона и наполнили маленький зал оптимистичным гудением.
- Эй! - крикнул парень. - Есть тут кто? Жужжание мух было ему ответом.
- Мне здесь не нравится, - сказала Сашка.
Они снова вышли на платформу. Понемногу светало. Под единственным на перроне фонарем висела размытая дождями табличка: расписание автобусов лВокзал-Центр». Если расписание не врало, первый автобус должен был отправиться в неведомый лЦентр» через час.
- Погуляем, - решительно сказал парень. - А повезет, так частника словим. У меня деньги есть.
Его звали Костя. То ли в присутствии Сашки он остро чувствовал себя мужчиной, то ли характер у него был особенно энергичный, но он постоянно пытался лрулить». Сашка не сопротивлялась: Костина деятельность (и даже самодеятельность) создавала у нее иллюзию защищенности.
Они засунули чемоданы в камеру хранения (ячейки работали без жетонов, на одном только коде). Нашли удобную скамейку на перроне и развернули запасы провизии. Сашкины бутерброды, так огорчившие ее вечером, сейчас улетели в одно мгновение: она поделилась с Костей, тот поделился с ней, нашлась бутылка минеральной воды, Костя открыл литровый термос, почти наполовину полный кофе. У Сашки задрожали ноздри; завтрак окончательно привел ее в хорошее расположение духа. Мимо станции прокатился товарняк, грохот улегся вдали. Установилась тишина, нарушаемая только голосами птиц.
- Через полчаса придет автобус, - уверенно сказал Костя. - Адрес этой конторы - улица Сакко и Ванцетти, двенадцать.
- Ты не знаешь, кто такие Сакко и Ванцетти? Костя пожал плечами:
- Итальянцы, наверноеЕ
Мимо станции, уже в другую сторону, прокатился еще один товарняк.
- Скажи, пожалуйста, - осторожно начала Сашка, - ас чего это тебе пришло в голову поступать на этиЕ специальные технологии? Кто тебе подал такуюЕ идею?
Костя помрачнел. Покосился на нее с подозрением. Сложил в кулек смятые салфетки и промасленную бумагу, уронил в пустую железную урну рядом со скамейкой.
- Да я просто спрашиваю, - быстро добавила Сашка. - Если не хочешь отвечать - то извиниЕ
- Меня заставили, - неохотно признался Костя.
- Тебя тоже?!
Минуту они смотрели друг на друга. Каждый ждал, что первым заговорит другой.
- Странно, - сказал наконец Костя. - Ты ведь девчонка. Тебе от армии косить не надо.
- При чем здесь армия?
- При том, - жестко сказал Костя. - Как, по-твоему, мужчина должен служить в армии?
- Не знаю, - сказала Сашка. - Наверное, долженЕ -
И тут же добавила на всякий случай: - А не хочет, так и не должен.
Костя вздохнул. Помотал головой.
- Мне родной отец такой ультиматум выставилЕ Я ведь на юрфак пролетел, как фанера над Парижем. Второй раз уже. Меня этой осенью должны были призвать. Так отецЕ - Костя замолчал. Покосился на Сашку, будто удивляясь, с чего это ему вздумалось посвящать попутчицу, с которой и часа не знаком, в такие интимные подробности.
- Значит, ты не хотел в этот институт? Костя пожал плечами:
- Хотел, не хотелЕ Какая уже разница?
Они замолчали. На перроне по-прежнему было пустынно, не появлялся ни обходчик, ни уборщик, вообще никто. Из-за кустов поднималось красное августовское солнце. Пели птицы. На высоких травах, росших вдоль полотна, выпала роса, и каждая капля переливалась цветными огнями.
- А тебе ведь в армию не надо, - задумчиво сказал Костя.
Сашка промолчала. Ей очень не хотелось рассказывать историю своего знакомства с Фаритом Коженниковым. Она надеялась, что и у Кости случилось что-то в этом роде, а оказалось, все просто: провал экзаменов, осенний призыв на носу, суровый отецЕ
- Нам не пора? - спросила она немного нервно. Костя посмотрел на часы:
- Ну, пошлиЕ Там на остановке автобуса тоже скамейка естьЕ
Вопреки Сашкиным опасениям, железные дверцы ячеек открылись легко. Костя сгрузил на пол оба чемодана. Ко дну Сашкиного приклеился скомканный бумажный листок.
- Мусор какой-то, - пробормотал Костя и двумя пальцами отклеил бумажку.
Это была записка - крупные карандашные буквы можно было прочитать даже теперь, когда листок изрядно пожелтел и замызгался:
лУезжай сейчас».
Подписи не было.
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
Sponsor's links: |
|