«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 85%

***

  - Ким, - сказала Лерка, и он оставил возню с кулинарным комбайном. Наконец-то обернулся к сестре, подошел и уселся рядом на поросший мхом диван:
  - Я не думаю, что стоит так переживать. Большая часть ребят через это проходитЕ Тем ценнее будет радость преодоления. Ты увидишь - Мишка еще всех нас порадуетЕ
  - Мне странно, - сказала Лерка. - Как ты думаешьЕ
  Не может Пан сойти с ума?
  - Действительно, странно, - сказал Ким, помолчав. - Почему?..
  - Потому что он меняется, - сказала Лерка. - ОнЕ мне кажется, он противоречит сам себе. Если его развитие зайдет так далекоЕ Сверхсложная система, она ведь такая неустойчиваяЕ нет?
  - Нет, - сказал Ким. - Во всяком случае, в истории с Мишей никакого противоречия нет.
  Лерка обняла себя за плечи, будто пытаясь унять дрожь.
  - Если правила предложенной тебе игры требуют, чтобы ты был палачом, - выламывайся из этой игры, - сказал Ким. - Меняй правила. Ты можешь - и должен - останавливать эксперимент, если понимаешь, что он бессовестный. Нечестный. ЖестокийЕ Пан утверждает, что Мишка был близок к тому, чтобы сам это понять.
  - Не всякий человек способен восстать даже против родителей,- пробормотала Лерка. - Которые любят, которые вырастилиЕ А он хочет, чтобы ребенок восставал против него. Это разрушениеЕ каких-то очень глубоких базовых слоев. Он разговаривал с ним в колыбелькеЕ Он был для негоЕ видишь ли, Ким, мне все это время казалось, что Пан - Мишкин отец. Мне так хотелось в это веритьЕ И вот теперь он хочет, чтобы Мишка был пандемоборцемЕ
  - В жизни каждого подростка бывает момент, когда он сомневается в том, что отец всегда правЕ Где здесь противоречие?
  - Пан не может требовать от Мишки, чтобы он восставал против условий эксперимента! Ну невозможно этого требовать от четырнадцатилетнего мальчика, воспитанного так, как воспитан Мишка. Вот корова пасется на плоскости, она знает два измеренияЕ а Пан требует, чтобы корова взлетела! Зачем Пану провоцировать протест? Объясни мне?
  - Затем, что независимая личностьЕ
  - Перестань! Независимая личность - это наш Алекс. Независимая ни от здравого смысла, ни от прочихЕ условностей. У ребенка должен быть авторитетЕ зачем ломать, да еще так грубо?!
  - Спроси у Пана, в конце концов.
  - У ПанаЕ - Лерка устало вздохнула. - Я его не понимаю. А он по-прежнему понимает меня - насквозь. Я пойду в беседку и выйду оттудаЕ спокойная, довольная, уверенная, что с Мишкой все в порядкеЕ А вот интересно, почему Мишка никогда не выходит из беседки спокойный? Или почти никогда? То лихорадочная какая-то радость, а то и слезыЕ
  - Очень трудно взрослеть на игровой площадке, - сказал Ким.
  - А зачем тогда вообще - взрослеть? Пусть играют! Пусть будет всепланетная песочница, чем плохо-то?
  - Лер, - сказал Ким, проводя ладонью по мебельному мху, сухому и теплому, живому - но практически вечному. - Насчет песочницыЕ Это ведь не безобидно. Ты никогда не спрашивала себя, почему это во Вселенной так много звездочек - и такая тишина?
  Лерка некоторое время смотрела на него, пытаясь сообразить. Потом вспомнила, пожала плечами:
  - Да уж, к месту вспомнился АлексЕ Помню-помню. лТак много звездочек - такая тишина»Е Еще такая песенка былаЕ Ким, сказать тебе честно? Когда речь заходит о спокойствии и счастье моего ребенка, проблема Вселенной, Галактики, внеземного разума теряет приоритет. В моих глазах по крайней мере.
  - Не сомневаюсь, - сказал Ким. - Собственно, в моих - тожеЕ Только я не назвал бы своего Ромку счастливым. Спокойным - даЕ
  - А Ромкой заниматься надо было, Ким. Ромку надо было развиватьЕ
  - Развивать, - Ким вытащил из кармана домашний-пульт. Щелчком превратил зеленоватый плоский потолок в подобие купола с витражами. Цветные лучи полуденного солнца упали на белый бочонок кулинарного комбайна, на траву и цветы, покрывавшие пол, на бледное лицо сидящей рядом Лерки.
  - Красиво, - сказала Лерка. - ХорошоЕ Это Арина проектировала, да?
  - Да, - пробормотал Ким. - А насчет РомкиЕ Ему скучно. Иногда он для меня загадочнее, чем ПандемЕ Ты говоришь, развиватьЕ Но ведь Пан его развивал! Лучший - нет, идеальный педагог!
  - Значит, не такой уж идеальный, - сказала Лерка. - Значит, все-таки ошибся. И теперь наверстывает упущенноеЕ Следующим шагом - если согласиться с его логикой - должны быть смерти детей прямо во время практики.
  - Не говори ерунды, - резко сказал Ким. Лерка сумрачно усмехнулась.
  - Насчет звездочек и молчаливого космоса, - начал Ким, желая увести разговор в другом направлении. - Если ты помнишь, суть Алексовой идеи была в том, что разум во Вселенной имеет лвстроенный» ограничитель своей деятельности - и это не экологическая катастрофа и не война, как считали раньше. На определенном этапе развития (с нами, думаю, это случилось очень рано) разум производит Пандема, Пандем моделирует идеальную среду обитания, после чего разум благополучно угасает, лишившись стимулов к развитию. Спорно? Разумеется. Изящно? Кто бы спорилЕ
  - КимкаЕ а ты давно говорил с Ариной? Как она там?
  - Хорошо, - Ким вздохнул. - ЗамечательноЕ Только, пожалуйста, давай пока не будем об этом.

ГЛАВА 28

  Орбитальный мусорщик застрял в пусковом узле, срывая график, грозя катастрофой. Шурка - Александр Александрович Тамилов - таращил глаза и кашлял на всю диспетчерскую, потому что минеральная вода не идет впрок, если ее пить наспех и нервно.
  В Шуркиной юности техника никогда не сбоила. Первый бунт дорогих его сердцу железяк случился три с половиной года назад: тогда отказала Шуркина клипса-лигралка», перестала работать задолго до истечения срока службы - по той простой причине, что капелька воды попала внутрь корпуса и окислила контакт. Неведомо как и откуда просочилась эта зловредная капелька, неведомо почему контакт столь легко поддался соблазну, Шурка долго сидел в беседке, держа на ладони мертвую лигралку», и слушал лекцию о миллиардах случайностей, которые прежде контролировал Пандем, а теперь будет отслеживать Шурка, инженер милостью божьей, обладатель золотой головы и серебряных рукЕ
  С этого момента началась - и теперь достигла своего пика - война прежде безотказной техники и золотой Шуркиной головы. И если прежде голова побеждала, то теперь победа была, похоже, за мусорщиком.
  Шуркины глаза метались, так и этак поворачивая динамическую модель узла с застрявшим в нем спутником. Деталь, на которой его взгляд задерживался хоть на долю с?кунды, укрупнялась, окутывалась пестрым облаком символов и данных. Иногда Шурка помогал себе руками: тыкал пальцем в бегущую строку, так котенок пытается поймать ползущую по полу ленточку. Кроме того, руки очень нужны были, чтобы грызть ногти и удерживать стакан с водой.
  По всему выходило, что мусорщик слишком рано получил (или, наверное, воспринял) команду на деятельность. Лепестки пускового узла показались ему чужеродным телом, и теперь он добросовестно переваривал все, до чего мог дотянуться: это был очень мощный мусорщик нового поколения, готовый и Луну пожрать, если только прикажут. Александр Александрович Тамилов испробовал уже двадцать два способа остановить зарвавшуюся тварь; отдавая приказы пусковому узлу, он говорил о мусорщике как о живом зловредном существе и был столь эмоционален, что операционная система понимала его с задержкой в одну-две секунды.
  Шурка тосковал. Узлы и агрегаты давным-давно были членами его семьи; если бывшая жена могла сказать: лЯ лучше знаю», если дочь могла хмыкнуть и проигнорировать замечание - то узлы и агрегаты позволяли себе всего лишь непродолжительные капризы, краткие выступления и не очень решительные демарши, после чего снова выказывали понимание, и никогда в Шуркиной практике еще не было такого, чтобы он, Александр Александрович Тамилов, не мог устранить неполадку самостоятельно, без помощи ПандемаЕ
  Зона тревоги разрасталась. Мусорщик не только не реагировал на прямые приказы, но и не воспринимал хитрых Шуркиных намеков. Оставалось только отрубить полностью и спутник, и пусковое устройство; это означало загубить весь график Шуркиной смены и признать себя беспомощным лчепешником» - это неприятное ругательство имело вполне определенное значение, Шурке его даже объясняли, но он позабылЕ
  Шурка ударил кулаком по подлокотнику. Сейчас он ненавидел и пусковик, и мусорщик, и узлы и агрегаты, и Пандема, который может все исправить без усилия - и тем не менее наблюдает за Шуркиными потугами, как воспитатель наблюдает за малышом, пока тот тщетно пытается поставить кубик на кубикЕ
  Тогда он выругался сквозь зубы, смачно, впервые за много лет; с каждой произнесенной тирадой картинка на сетчатке становилась яснее и контрастнее, будто с нее сдували пыль. Шурка ругался самозабвенно, цинично и зло; возможно, его самодеятельные ругательства сыграли роль мозговых витаминов. Как бы там ни было, но, прервав на полуслове поток брани, Шурка снова взялся выхватывать из динамической модели один фрагмент за другим. Он отдавал команды, беззвучно шевеля губами; первые пять лтыков» оказались в пустоту, на шестой раз мусорщик вдруг замер, будто принюхиваясь, и это его промедление позволило Шурке провести лихорадочную операцию лстопа». Мусорщик попробовал было спорить - но покрытый потом Шурка уже почти владел ситуацией; мусорщик посомневался для приличия и сам. себе выдал команду на прекращение деятельности.
  Семь с половиной драгоценных минут ушло на то, чтобы восстановить пусковик. К моменту, когда проклятый мусорщик отбыл наконец на орбиту, Шурка полулежал в кресле, измочаленный и мокрый, с презрительной усмешкой на запекшихся губах, опустошенный, злой и страшно собой довольныйЕ
  Так продолжалось целых полторы минуты.
  Потом война прежде безотказной техники и золотого инженера Шурки Тамилова возобновилась на новом витке.

***

  - ЕЕсли я вижу решение проблемы - почему ее не видишь ты?
  Ким отжимался от поросшего травой пола. ДесятьЕ двадцатьЕ
  - Если я вижу выход, Пан, то ты и подавно должен его видеть. Никаких крайностей; мир, где есть боль, но не запредельная. Мир, где есть смертьЕ но только для тех, кому жить очень уж надоело. Понимаешь? И стимул для развития, и спокойствие, и свобода. И конкуренция, почему нет? Может быть, даже наказанияЕ Ты ведь не мамка, которая, будь ее воля, не подпустит к ребенку даже насморкаЕ Но ты и не судьба, равнодушно бьюшая по голове. Что-то другоеЕ Например, разумный строгий отец. ГармонияЕ Почему нет? Шестьдесят восемь, шестьдесят Девять, семьдесятЕ
  Ким поднялся. Машинально отряхнул ладони -хотя они оставались такими же чистыми, как и до соприкосновения с травой.
  - Если я вижу, - пробормотал вслух, - почему не видишь ты?
  Он бросил пульт не глядя - его мягко поймала полупрозрачная поверхность, умевшая быть и столом, и экраном, и полем для очередной настольной игры; сегодня это лДжангл», мы в восторге от закона джунглей на игровом столеЕ Впрочем, во всех популярных играх - их и до лДжангла» было полно - побеждает самый быстрый и самый жестокийЕ
  - ЕЗначит, ты видишь еще что-то. Недоступное мне. Допустим, разум чахнет без принципиально новых, необъясненных явлений. Ну так сымитируй эти явления! Сыграй с человечеством в игру! Не можешь ведь ты, в самом деле, на равных общаться с моим скучающим сыном Ромкой, объяснять ему, что потребность в развитии включает в себя и потребность испытать себя на пределе силЕ Устрой аквариум, где есть как будто бы жестокая слепая судьба, как будто бы рок, пусть это будет не детский ир - но спортивная площадкаЕ В спорте ведь тоже есть лсвои условности, есть соревнование, есть развитие на пределе сил, но в спорте - как правило - не убиваютЕ
  Мини-ресторан напомнил, что пора обедать. Стол под натуральной льняной скатертью был уже накрыт; есть не хотелось. Ким сидел, тупо глядя, как поднимается пар над нежным мясом - тем, что родилось в пробирке и никогда не было живым существом.

***

  - Вещи - место, - сказал Алекс Тамилов.
  - Что? - рассеянно переспросила Александра.
  - лВещи - место», такая последняя дизайнерская находка. Любую новую вещь ты фиксируешь на положенном ей месте в нужном положении и вводишь в память домаЕ И с этих пор по специальной команде с пульта все веши перемещаются на заданные тобой позицииЕ Неплохо бы мне такую штуку лет тридцать назад. Или сорок. Мы с матерью вечно воевали за порядок в моей комнатеЕ Вернее, это она воевала за порядок, а я воевал за свободуЕ Что мы делаем сегодня вечером?
  - У меня встреча, - все так же рассеянно сказала Александра. Небольшое зеркало на ее столике было на самом деле экраном - Александра поворачивала свое виртуальное изображение так и эдак, тут же примеряя на двойника прически, косметику, цвет волос.
  - Жаль, - подумав, сказал Алекс. - Почему-то я именно сегодня рассчитывал на семейный уют.
  - Позови ЮлькуЕ Или напомни Шурке, что у него есть отец.
  - Аля, - сказал Алекс, останавливаясь за спиной жены, благо лзеркало» его не отражало. - Как ты думаешь, количество зла на земле как-то связано с количеством добра?
  - Конечно, - сказала Александра, за много лет замужества привыкшая легко соглашаться с супругом, пропуская при этом его слова мимо ушей. - Я так думаю, что чем больше добра, тем меньше злаЕ
  - А я так не думаю, - сказал Алекс, глядя на ту, другую Александру, мерцающую в глубине экрана. - Я думаю, что добро и зло уравновешивают друг другаЕ А значит, чем больше добра, тем больше и зла.
  - Интересно, - пробормотала Александра, принимаясь приводить свое лицо в соответствие с виртуально подобранным образом. - Очень интересноЕ
  - Стало быть, - сказал Алекс, - чем меньше зла оставляет Пандем на земле, тем меньше становится и добраЕ
  - Стало быть, желая всем добра, надо преумножать зло, - несколькими широкими мазками Александра умело подчеркнула высокие скулы.
  - Очень хорошо, что ты не принимаешь меня всерьез, - сказал Алекс. - Иначе мы не дожили бы до серебряной свадьбы.
  - Сашка, принимать кого-либо всерьез - наискучнейший подход к делуЕ Так мы установим у себя эту штуку, лвещи - место»? Она не очень громоздкая?
  - А зачем она нам нужна, - сказал Алекс. - У нас ведь почти нет вещейЕ Не считать же вещью пакет с одноразовыми свитерами?
  Это пространство было специально устроено для движения. Здесь летали и ползали, растягивались, прыгали, плавали в невесомости, погружались на глубины и играли.
  - Мы можем завести вещь, - сказала Александра. -. Например, настоящий ковер, не из травы, а шерстянойЕ Можно даже антикварныйЕ Хочешь?
  - НетЕ Ты уже уходишь?
  - У меня встреча назначена на шесть часовЕ
  - Ну, лети. СчастливоЕ
  Александра поцеловала его в щеку - нежно, по-матерински. Алекс проводил ее до порога; леталка описала полукруг и скрылась за кронами, Алекс вернулся в комнату, лег на пол и позвонил Киму.
  - Привет, - сказал Ким. В последний раз Алекс звонил ему триЕ или четыре года назад по какому-то пустяку.
  - Братец-в-законе, - Алекс усмехнулся, вспомнив старую шутку Александры. - Что ты делаешь сегодня вечером?
  - Или работаю, или ничегоЕ
  - Тогда пойдем в тренажерку, отдохнем, выпьем, пободаемся?
  За этим легким предложением стоял, конечно, не беззаботный вечер за играми и болтовней. В отличие от Александры Ким совершенно не умел пропускать слова Алекса мимо ушей; может быть, поэтому, подумал Ким, Аля его жена вот уже почти сорок лет, а я - братец-в-законе, вечный оппонент, спарринг-партнер или мальчик для битья, смотря по настроениюЕ
  Ким хмыкнул, представив себя в роли мальчика для битья.
  - Я не стану тебя утомлять, - сказал Алекс. - ТакЕ поговорить.
  - Ну, пойдем, - сказал Ким. - Поддаваться не буду, учтиЕ

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»