«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 46%

***

  Новобрачные смотрели на озеро. Туман нависал длинными белыми пеленками, и в просветы между ними видна была вода, опрокинутые стволы сосен и камыши на том берегу.
  - Здорово, - шепотом сказал Шурка, в то время как Вике хотелось, чтобы он молчал.
  Пандем знал, чего хочется Вике. И потому не издал ни звука.
  Вика смотрела на одухотворенное Шуркино лицо, смотрела и боролась с раздражением, смутным, как этот туман. Все было хорошо - но все было не совсем так, как надо.
  Шурка вел себя не так, как она ожидала. Шурка должен был ее обнять, сейчас, прямо сейчасЕ
  Шурка виновато засопел. Обнял.
  Ему подсказал Пандем.

ГЛАВА 14

  Александра вернулась домой, чуть не качаемая ветром. Пятый по счету Большой Фест длился десять дней и выпотрошил эксперта Тамилову до состояния пустой шкурки.
  Все началось первого июня в двенадцать по Гринвичу; миллион человек одновременно выпустили в небо каждый по лазерной лбабочке», и туристы, в эти дни битком набившиеся на орбитальные станции, вопили от восторга, наблюдая эффект сквозь обзорные иллюминаторы: лСмотрите! Живая! Она живая! Земля живая!»
  Потом они - и с особым удовольствием дети - развлекались тем, что синхронно - миллион человек на шести континентах! - двигались, пели, танцевали. От этих песен носился ветер, от танцев подрагивала земля; Александра помнила свое состояние по предыдущим четырем Фестам - огромная площадь, заполненная народом, эйфория и невиданная, непохожая на алкогольную, внутренняя легкостьЕ В этот раз она взяла с собой на лдейство» не только молодоженов Шурку и Вику, но и обоих племянников - десятилетнего Витальку и трехлетнего Ромку. Виталька радовался, носился, как щенок по первому снегу; Ромка спокойно стоял рядом, и Александра не раз и не два спросила у Пандема, все ли с ним в порядке. лОн тоже радуется. Но по-другому. ТемпераментЕ» Первые три дня прошли, эйфория схлынула, и началась работа: конкурсы и рейтинги, а значит, напряжение и дрязги. Александра во главе своих экспертов намертво схлестнулась за влияние с ассоциацией лTrough» (компания энергичных австралийцев, в которую неведомо как затесался один британский филиал). Жестоко спорили о вкусах, высмеивали и поддевали друг друга, проводили своих претендентов на премию в обход претендентов чужих; по одной только комбинированной скульптуре было десять закрытых голосований и три переголосовыва-ния. (Пандем, необычно молчаливый в эти дни, подсчитывал голоса мгновенно и точно.) По ходу дела Александра узнавала о конкурсантах (и конкурентах) все больше и больше - с подачи Пандема; к концу Феста они уже казались ей сборищем шумных и неудобных, но симпатичных, в общем-то, родственников.
  Творческих открытий - без дураков открытий, а не лдомашних радостей» - не было, Александру начинало это смутно тревожить.
  - Чему ты удивляешься, - заявил бестрепетный Алекс, каждый вечер выходивший с ней на связь. - С окончанием мировых потрясений наступила эпоха скучающей посредственностиЕ Ну, скрестить бульдога с носорогом. Ну, надеть на балерину хромокостюм! Ну, попрыгать всей планетой в каком-нибудь циклопическом хороводеЕ Это цирк, это аттракцион, но не искусство. Искусству нужны голод, холод, смерть и провокация.
  - Конечно, - говорила она в ответ ласково. - Ну, разумеется, Сашка. Ты прав.
  Фест закончился. Александра чуть не расплакалась, прощаясь с идейными противниками; впрочем, этот взрыв эмоций не помешал ей забыть их уже через час. Она вернулась домой вечером того же дня: Алекс встретил ее затейливым блюдом, наполовину синтезированным, наполовину приготовленным вручную. Впрочем, оригинальность многослойного мясного рулета и его трудоемкость Александра оценила не сразу, а лишь после деликатного напоминания Пандема: лHoney, ты же не сено жрешьЕ».
  - Сашка, ты чудо, - похвалила Александра, может быть, несколько суетливо.
  - Да уж, - отозвался Алекс с кривой усмешкой. - Я решил переключиться на кулинариюЕ пока.
  лПан?!»
  лИ незачем так оратьЕ Он бросил свою программу».
  лКакого чертаЕ»
  лУ твоего husband'a гвоздь в седалище, ты не заметила?»
  лТы его достал?»
  лЯ?! Помилуй, девочка, у меня доставалка до такой степени не вырослаЕ Просто, пока ты делаешь культурку, твой благоверный активно живет внутренней жизнью».
  - Сашка, - сказала Александра вслух. - Ты что жеЕ до сих пор психуешь? Алекс промолчал.

***

  Маленький синий купол был отлично виден с автострады. Ким проследил за ним глазами; освещенный солнцем, купол уплыл назад - не мелькнул, как крона большого дерева или погодный шпиль, а именно уплыл, не теряя достоинства.
  Ким, сам не зная почему, притормозил. Потом и вовсе остановился; дал задний ход, и лездилка», не разворачиваясь - модель лТянитолкай», - перестроилась на встречную полосу движения.
  Купол снова приблизился - медленно, недоверчиво, так одичавшие звери подходят к человеку. Ким бросил машину на обочине, огляделся, нашел лесенку-паутинку, ведущую с автострады вниз.
  Еще недавно здесь был поселок, превратившийся теперь в район разлившегося, как море, двухэтажного города. Рядом строилась подземная автоматическая фабрика; от автострады до церкви оказалось идти дольше, чем Ким предполагал.
  Над стройкой летал, подобно большому нетопырю, воздушный фильтр. Ловил и пожирал клубы черного дыма, нет-нет да и поднимающиеся над монтажным колодцем. В церковном дворе было зелено; за оградой росли непуганые, никем не ломанные вишни, и блестящие темные ягоды висели на уровне Кимовой груди.
  Он замешкался на пороге. Запоздало удивился: а зачем я сюда?..
  Изнутри церковь казалась еще меньше, чем снаружи. Женщина в светлом головном платке деловито собирала свечные огарки в маленькое жестяное ведро; свечи - точно такие же, как во времена Кимового детства, - лежали тут же, рядом, на столе, покрытом вышитой скатертью.
  Ким повертел в пальцах тонкий желтый стержень; в полумраке, справа от алтаря, горели пять или шесть огоньков, отражались в чистом стекле, прикрывавшем икону, и оттого казалось, что их вдвое больше. Перед иконами стояли три женщины и мужчина, все порознь; ближайшая к Киму женщина была его ровесница - она что-то беззвучно шептала и время от времени размашисто крестилась.
  Удивительно, думал Ким, глядя на огоньки свечей. Удивительно, как богЕ нет, не так. Как Пандем ухитряется существовать рядом с богом? Как они помешаются в одной картине мира?
  Он зажег свою свечу от огонька самой маленькой, самой слабой из тех, что стояли перед иконой. Посмотрел в строгое лицо, обращенное к нему из темноты и будто плывущее над трепещущими огоньками. Вздохнул.
  Получается, что он пришел к богу жаловаться на Пандема?
  Кто-то подошел и остановился рядом - от ветра колыхнулись язычки свечей. Ким скосил глаза - подошедший был в темном одеянии до пят; Ким подумал, что хорошо бы священнику не пришло в голову заговорить с ним. Он не нуждался сейчас в священниках - впрочем, он никогда в них не нуждалсяЕ
  Не глядя на Кима, человек в темном одеянии перекрестился на икону. Мельком глянул на Кима и вышел, подметая полами каменные ступеньки порога. Как он живет, подумал вдруг Ким. Что там у него внутри?
  ЕПомнится, сразу после прихода Пандема его объявили антихристом. Соответствующими цитатами из Библии были оклеены все стены, их повторяли и повторяли по телевизору, по радиоЕ В какой-то момент было страшно - казалось, люди, поверившие в скорый конец света, готовы своими руками его приближатьЕ
  Кто-то - да, кажется, тот же Алекс Тамилов - заявлял тогда с привычным цинизмом: драки не будет. Эта дрянь Пандем слишком силен; с ним бесполезно воевать - погоди, они попросту включат его в свою картину мираЕ
  И он оказался прав. Что говорил Пандем каждому верующему и сомневающемуся, какие доводы, исторические примеры и цитаты из Библии приводил - Киму неизвестно; тем не менее бури и бунты понемногу стихли, а храмы стояли, как прежде, правда, прихожан стало ощутимо меньшеЕ Потом иерархи всех конфессий каждый своим постановлением признали Пандема полноправным обитателем материального мира - не богом, не чертом, а чем-то вроде нового Интернета. Кто-то говорил, что Пандем - дело рук человеческих; кто-то конкретизировал - лпорождение научно-технического прогресса». Лишь особо непримиримые церковнослужители продолжали свою войну - рутинную, бесконечную, как лента МебиусаЕ
  Интересно, а если дикарь сочтет Пандема своим богом - Пандем сможет ему доказать, что это не так? И станет ли доказывать?
  И где граница, за которой дикарь считается недикарем?
  Ким опомнился. Его свеча догорела уже до половины, а он так и не решил, чего просить у бога. И просить ли вообще?
  Ему вдруг показалось, что в церкви душно. Он неумело перекрестился и вышел во двор; здесь было пусто. В отдалении шумела стройка; спелые вишни покачивались над узкой, старой, вросшей в землю скамейкой.

***

  - Добрый день, - сказал визитер. - Здравствуйте, Александра Андреевна.
  Александра свирепо улыбнулась. Если бы не Пандем - черта с три она согласилась бы беседовать с визитером именно сегодня, сейчас; она еще не пришла в себя после Феста, ее тревожило душевное состояние Алекса, она не была настроена на разговоры об искусстве, а ведь именно о нем, проклятом, и собирался что-то поведать плечистый, из литых мышц состоящий атлет, явившийся сегодня к ней в гости.
  лОн гимнаст».
  лЯ за него рада».
  лВыслушай его, honey».
  Визитер приподнял одну бровь: на лице его было сомнение, адресованное, впрочем, не Александре. На несколько секунд оба - эксперт Тамилова и ее гость - застыли, не доведя до конца начатого движения, глядя друг на друга стеклянными глазами; хорошо, что в этот момент в комнате, кроме них, никого не было. Впрочем, и наблюдатель, случись он поблизости, сразу же понял, что оба всего лишь разговаривают с Пандемом.
  - Добрый день, - сказала наконец Александра. - Бернард?..
  Предварительный обмен любезностями, знакомство и прочее сократилось благодаря Пандему до нескольких фраз. Атлет сразу же приступил к сути - предупредив заранее, что ему понадобится пятнадцать минут монолога. Пока он говорил, Александра разглядывала его скуластое загорелое лицо, глаза, большие и печальные, как маслины под дождем, и большой мягкий рот.
  лПан?»
  лНе в твоем вкусе».
  лХмЕ»
  - И как мы назовем это новое искусство? - буднично спросила она, когда черноглазый атлет закончил и перевел дух.
  Собеседник, кажется, чуть растерялся. Он ждал какой-то другой реакции; возможно, он хотел, чтобы она удивилась больше.
  - Идеи носятся в воздухе, - она сжалилась над ним и чуть улыбнулась. - Нет, я вовсе не хочу сказать, что вас опередилиЕ Если у вас есть работающее устройство - вы первый. Если нетЕ
  Атлет чуть прикусил нижнюю губу и вытащил откуда-то из кармана круглую плоскую коробочку, похожую на старинный CD-плеер.
  - Так, - Александра повертела коробочку в руках. - Куда это вставлять?
  - Никуда, - черноглазый коротко переговорил с Пандемом, и его замешательство улеглось. - Две нашлепки на мочки ушей и леденец - под языкЕ
  - Леденец?
  - ПопробуйтеЕ
  Александра заложила за уши пряди жестких черных волос, прилепила к мочкам две металлические шайбочки (лХмЕ красиво, нет?»). Потом с некоторым сомнением покатала на ладони крупную зеленую таблетку, похожую на фигурный кусок мыла. (лМорщишься, как русалка на коровьем пляжеЕ Там закатана прорва ресурсов, жри, пока даютЕ»)
  Леденец был чуть кисловатый. Пощипывал за язык.
  - Первая композиция называется лПробуждение в летний солнечный день в брезентовой палатке», - сказал черноглазый, заметно волнуясь.
  - Я готова, - кивнула Александра. Черноглазый коротко вздохнул.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»