«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 62%

***

  "ЕВыбирая совенка, будьте бдительны: птица должна быть здоровой, с блестящим оперением, с выразительными крупными глазами и чистым клювом. Если вам предложили на выбор нескольких совят, покажите им привлекающий внимание предмет (например, связку ключей) и посмотрите, кто из птенцов первым на него среагирует.
  В доме у совенка должно быть свое место - полая изнутри колода с круглым входом-дуплом. Несложное заклинание уюта поможет сделать коробку максимально привлекательной для птицы.
  С первых же дней приучайте птенца к чистоплотности. У сов существует система сигналов, связанная с ритуальным испражнением (например, нагадить на плечо означает выразить соболезнование, нагадить на голову - выразить порицание, оставить помет на столе - предупредить об опасности пищевого отравления), тем не менее приложите все усилия к тому, чтобы птенец испражнялся ни где попало, а в специально отведенной коробке с опилками.
  Почаще обращайтесь к сове с ласковой речью. Почаще сажайте ее к себе на плечо. Гармоничные отношения между хозяином и его птицей всегда благотворно сказываются на жизни хозяина. Следите за здоровьем совы: тусклые перья либо слезящиеся глаза - уже повод для волнения.
  Совы часто ревнуют хозяев к новорожденным детям - ни в коем случае нельзя ставить колыбель с ребенком в той комнате, в которой любит находиться птица. Никогда не берите ребенка на руки в присутствии совы.
  Если сова ревнует вас к жене - возможно, вы уделяете супруге больше внимания, нежели птице. Пересмотрите свое поведение. Почаще обращайтесь к сове в присутствии жены, а обращения жены игнорируйте (в отсутствие совы можете быть с супругой поласковее, это сгладит острые углы).
  Совы старше пятидесяти лет обычно сами разговаривают с хозяевами - речь их поначалу отрывиста и невнятна, однако после, разговорившись, пожилая здоровая сова способна произносить связные речи протяженностью до десяти минут. Особый эффект имеют произнесенные совой тосты; иногда сова способна дать совет, но прислушиваться ли к нему - дело ваше. Рассчитывать на по-настоящему дельную рекомендацию может только тот, кто всю совью жизнь относился к своей птице, как к близкому родственнику.
  Если ваша сова умерла, ваша обязанность похоронить ее в согласии с соответствующим обрядом. После трехмесячного траура вы можете завести другую сову, но можете и сохранить верность прежней птице. Маг, хранящий верность умершей сове, называется бессовцем (бессовкой)".

***

  Молчание становилось совсем уж непонятным и даже пугающим.
  Внешне все было очень благопристойно. Оре дали возможность помыться и привести себя в порядок. Мне дали возможность провести час перед камином, тупо глядя в огонь; босые ступни мои высохли и неприятно заскорузли.
  Гороф молчал. С момента, как мы вошли в замок, он не произнес ни слова.
  Он появлялся и исчезал. Бродил из угла в угол, и сова на его плече недовольно вертела головой. Он смотрел то на меня, то в потолок, то на свою правую руку, то в камин, то в ковер; мне хотелось спросить его, куда подевался дракон. Мне хотелось спросить его, что он знает о цветных камушках со шлейфом магической воли. В конце концов, мне хотелось спросить, где в этом замке отхожее местоЕ
  Но он расхаживал, самим видом своим отбивая охоту спрашивать, и мало-помалу я убеждался, что мой рассказ поразил внестепенного зи Горофа куда больше, чем я рассчитывал.
  Явилась Ора - чистая, довольная, благоухающая; погрузилась в кресло рядом со мной.
  Молчание затягивалось. Гороф расхаживал по комнате за нашими спинами.
  От нечего делать я попытался представить, где сейчас бродят мои штаны, куртка, рубашка, сапоги и прочее. Имей я лишнее время и силы - можно было бы подшутить над ограбившими меня негодяями. Хотя платье мое наверняка пришло в негодность, пострадало от лесного пожараЕ Хотя ни за какие бриллианты я не согласился бы надеть штаны, которые успел уже примерить немытый разбойникЕ Это была бы чистая месть, издевательство безо всякой выгоды; я мечтательно улыбнулся.
  Одна беда: в присутствии господина Горофа мне надо экономить силы. Тем более что молчание из невежливого становится просто опаснымЕ
  Ора не выдержала первой.
  - Милейший МартЕ - проговорила она мягко, чуть ли не заискивающе. - Мне кажется, уже можно обсудитьЕ поделиться друг с другомЕ
  Гороф резко дернул плечом, стряхивая задремавшую сову. Магическая птица рухнула, как мешок с песком, и только за миг до столкновения с полом заложила вираж, избегая позорного падения.
  - Прошу прощения, - отрывисто сказал Гороф. - Дело в том, чтоЕ
  И снова замолчал; мы терпеливо - за окнами занимался уже рассвет! - ждали, пока он продолжит.
  - Госпожа Шанталья, - Гороф демонстративно обращался к одной только Оре. - На самом деле вы знаете больше, чем я. Ведь это вы собрали двадцать один камушек в одном мешочке. Вы навели справки об их владельцахЕ
  - Все это проделал господин зи Табор, - осторожно поправила Ора. - Это целиком его заслуга.
  Гороф бездумно стряхнул с плеча подсохший совий помет.
  - Тем не менее именно от вас, госпожа Шанталья, я впервые услышал это словечко - препараторЕ Ора смутилась, как от незаслуженной похвалы:
  - Оно само пришло мне на языкЕ Известно, как лекари изучают строение человеческого тела. Они препарируют трупы, извлекая органы, классифицируяЕ
  - Да. - Гороф невежливо перебил ее. - ДаЕ Вы сочли, что этот, мастер камушков, препарирует человеческие души?
  Я спрятал глубоко под кресло свои босые грязные ноги. Мне и так было неуютно, а сделалось еще неуютнее.
  - Где-то так, - сказал Ора, помолчав.
  - Да, - сказал я быстро, будто опасаясь, что мне не дадут говорить. - Да. Это именно так. Все, кто был похищен, кто приобрел потом камушекЕ потерял вместе с тем одно из свойств своей личности. Они, эти свойства, подчас такие неуловимые, что человек и потерю-то осознал не сразуЕ Или вовсе не осознал, ее заметили окружающие. И не всегда их огорчала эта потеряЕ
  Я развязал Орин платок. Высыпал перепачканные песком камушки прямо перед собой на ковер:
  - Вот. Этот агатЕ Ремесленник, который получил его, прежде имел обыкновение колотить жену до синяков. А после похищения и препарации стал мягок и добр со всеми, не только с женойЕ Этот изумруд - пятнадцатилетнего мальчишки, который боялся темноты, а после того, как его похитили и вернули, перестал бояться совершенноЕ
  Я запнулся. Оторвал глаза от рассыпавшихся по ковру камушков; и Ора, и Гороф смотрели на меня с напряженным вниманием.
  - Вот этот кошачий глаз, - сказал я медленно, - и вот этот лунный каменьЕ И вот эта, кстати, яшмаЕ принадлежали сумасшедшим. Они были в здравом уме, когда их похитили. А вернули их уже свихнувшимися. Что это, ошибка препаратора?
  Гороф подошел ближе. Наклонился; взял на ладонь яшмовую морду неведомого зверя. Тот самый камень, с которого все началось. Кулон барона Ятера-старшего.
  - Нет, - сказал Гороф, забыв даже о том, что не должен со мной разговаривать. - Необязательно - ошибка. Просто у души есть такие свойства, которые отнять - значит разрушитьЕ Все равно что из дома выломать несущую стену. Можно выбить окно, снять дверь, убрать перегородку - дом будет стоятьЕ Но если снести несущую стену - строение рухнет.
  За окнами было уже совсем светло. Камин горел по-прежнему, и отблески огня мерцали на россыпи цветных камней.
  Я смотрел на них почти с ужасом.
  То есть я знал, я предполагал нечто подобноеЕ Но только теперь, перед этим камином, до конца уяснил, с кем или с чем предстоит столкнуться.
  Если я не передумаю, конечно. Если я не откажусь от этой идеи: покарать того, кто лишил рассудка - и жизни - старого барона Ятера. Того, кто потрошит человеческие души.
  "Чем справедливее будет ваша Кара, чем могущественнее покаранный и чем больше злодейств у него за плечами, тем больше возможностей откроется перед вамиЕ"
  Извини, старичок-одуванчик за гардеробной стойкой. Вероятно, в гордыне своей я замахнулся на слишком ужЕ впечатляющий подвиг.
  ЕА Илу можно будет соврать. Сказать, мол, виновный наказан. Проверить он не сможет, да и не захочет; если Ил не любил отца - за что мне-то его любить, самодура, тирана, негодяя?! Так ему и надо, поделомЕ
  Я вздрогнул. И Ора, и Гороф глазели на меня, как алхимик на мензурку. This file was created for VaLib.ru library
  - Я знавал одного человека, - сказал я. - У него дочь изнасиловали и убили. Он сам - слабенький маг, торгует зельями, сам не может наказать мерзавцаЕ
  - Да-да, - отозвалась Ора с непонятным выражением. Я так и не понял, насмехается она или нет.
  - Да-да, - эхом повторил Март зи Гороф. - Да-даЕ На свете полно мерзавцев, которых следует покарать, которых карать легко, которых карать приятно. Да. Много лет назад у меня была возможность вступить в Клуб Кары. Я долго думалЕ И отказался. Платить ежемесячные взносы, ждать результатов розыгрыша, надеяться на Кару может либо слабый и униженный человек, либо прирожденный палачЕ
  - Госпожа Шанталья, - сказал я зло. - А вот объясните господину Горофу, почему вы являетесь членом Клуба Кары? Моих ведь объяснений он слушать не будетЕ
  Ора перевела дыхание. Во взгляде, обращенном ко мне, не оказалось ни раздражения, ни злобы.
  - Я женщина, - сообщила она мне, а не Горофу. - Отец мой умерЕ Я маг третьей степени. За меня некому заступитьсяЕ В моей жизни был эпизод, когда я ощутила сильную потребностьЕ в оружии. Я не стану, господа, посвящать вас в суть того эпизода, хорошо? С тех пор прошло много лет, обида и горечь поостыли, но мне все-таки хочетсяЕ хотелось бы предстать перед тем человеком - с Карой в руках. Просто посмотреть ему в глаза. Даже карать необязательно.
  Некоторое время было тихо. Огонь в камине, повинуясь неслышному приказу Горофа, начал пригасать; за окнами вставало солнце.
  - Сама судьба помогает вам, Табор, - сказал Гороф с неприятной усмешкой. - Вам с самого начала следовало обратить свою Кару не на этогоЕ мастера камушков, а вот на обидчика госпожи Шантальи.
  - Нет! - сказала Ора с такой обидой, что даже Гороф, кажется, вздрогнул. - Я попрошу вас, господин зи Гороф, меня не оскорблять. Я не давала поводаЕ Вы попросили объяснить, что я делаю в Клубе Кары - я объяснилаЕ
  - Это он попросил. - Гороф кивнул в мою сторону. - Я спросил его. Вас я ни о чем не спрашивалЕ
  Я молчал. Мне почему-то вспомнилась ювелирша. И ее муж, несчастный Ягор Дрозд, который всю жизнь проживет бок о бок с чужой, веселой, бездарной женщиной. Не решится ее броситьЕ лет через пять запьет с горя, а через пятнадцать сопьется совершенно. И жена его будет горько плакать, не понимая, в чем она виноватаЕ
  Босой ногой я нащупал глиняную фигурку в кожаной сумке под креслом. От одного прикосновения мне стало легче; все-таки когда Кара была со мной, я чувствовал себя значительно увереннее. Почти неуязвимым.
  - Очень легко хранить руки чистыми, - сказал я тихо, но так, что и Ора, и Гороф насторожились. - Очень легко разглагольствовать о всяких там палачах, которые только и ждут, чтобы помахать кровавым топоромЕ А вот если господин препаратор задумает препарировать вас, Ора, или вас, господин зи Гороф! Ладно, вы внестепенной маг, на вас он вряд ли польститсяЕ Тогда пусть препарирует вашего друга, если у вас, конечно, есть друзья! Или вашего сына! Кто ему помешает? Кто способен ему помешать? Он режет человеческие души - как подопытных крыс, как трупыЕ Его жертвы, настоящие и будущие, не только защитить себя не могут - они не понимают, что с ними произошло!.. И вот он, шанс, один из миллионаЕ Человек, распоряжающийся Карой, согласен наказать не любовника жены и не ленивого слугу - а неведомое чудище, препаратораЕ Кто он, этот человек? Слабое, униженное существо? Прирожденный палач? А?
  Я сам себя раззадоривал, будоражил, злил. Я был слишком близок к отступлению, следовало сжечь мосты, ведущие назад, следовало сделать так, чтобы, передумав, я сам себя посчитал бы трусом.
  - Если я правильно понял, - тихо начал Гороф, - вы все еще рассчитываете найти и покарать мастера камушков? Препаратора? Я действительно не ошибаюсь?
  Ну вот, рубеж преодолен, обратного хода нет. Я устало улыбнулся:
  - Да, все правильно. Вы не ошиблись.
  Он смотрел на меня - впервые за все это время смотрел в глаза, без высокомерия, без насмешки, без презрения.
  А я посмотрел на камушки.
  Два десятка судеб. Легкий магический флер; неужели изъятое из души качество препаратор заключает в такой вот камушек? Или, может быть, свойство он кладет в коробочку и оставляет себе, а камушек - только бирка, метка, знак?
  Я сгреб камушки с ковра. Пересчитал: двадцать. Ах да, один камушек остался у Горофа - тот самый, Ятеров, отвратительная яшмовая мордаЕ
  Я вопросительно глянул на неприметного человека посреди гостиной.
  Гороф сжал губы, нахмурился, будто принимая важное решение; я подумал было, что он задумал оставить камень Ятера себе на память.
  - Вы бы подумали. Хорт, - растерянно сказал Ора. - Все-таки вы идете на силу, заведомо превосходящую вашу, и даже режим пониженной уязвимости - это ведь не режим полной неуязвимости, вы понимаете?
  - Вас я с собой не зову, - сказал я не без грусти. - Если опасность в самом деле так великаЕ
  Гороф сунул руку в карман. А когда вытащил, на ладони у него лежал не один камень, а два.
  Я разинул рот.
  Гороф медленно пересек комнату. Поднес ладонь к моему лицу, чтобы я мог получше разглядеть камни.
  Второй кулон был тоже яшмовый, темно-зеленый, очень красивого оттенка. На камне угадывался один полуприкрытый глаз, крючковатый нос, как у совы, и одно неправильной формы ухо.
  Облачко чужой магической силы.
  Рядом задышала Ора - не вытерпела, прибежала поглядеть. Гороф был невозмутим, как фокусник, только что поразивший ярмарку невиданным трюком.
  - Да, - сказала Ора. - Это такой жеЕ Это оттуда. Гороф ответил спокойным взглядом человека, который знает больше, чем говорит.
  - С кого вы сияли его? - спросил я глухо.
  - Это мой, - после паузы сказал Гороф. - Это мой камень.
  - Нет, - быстро сказала Ора. - Невозможно. Вы внестепенной маг, он не мог похитить вас, как деревенскую девчонкуЕ и распластать, как мясоЕ ой, простите.
  Гороф не обиделся. Хотя слова Оры, я видел, задели его; я внимательно глянул на свою спутницу. За время нашего знакомства Ора не сказала и не сделала ничего случайного; любая неосторожная фраза имела смысл, любой опрометчивый, казалось бы, поступок имел логичное продолжениеЕ
  Зачем она попыталась унизить Горофа? Или поддевка рассчитана была на меня?
  - Некоторое время назад, - тускло сказал Гороф, - незадолго до приснопамятного королевского приемаЕ Меня похитили, Ора, вы правы. Я отсутствовал, как потом удалось установить, четыре дня. Всего лишь четыре дня! Предыстория была такая: мы с Елкой пошли проверить силки в лесуЕ
  - С Елкой? - не удержался я.
  Гороф наградил меня сумрачным взглядом:
  - ДаЕ У меня былаЕ падчерица. Девочка четырнадцати лет, умница, тонкая натураЕ совершенно одинокая. Я приютил ееЕ как это получилось, сам не знаю. Она жила у меня чуть меньше месяца, но мне казалось, чтоЕ впрочем, неважно. В тот день мы пошли проверять силкиЕ по дороге мне стало плохо. Я даже подумал, что меня отравилиЕ После этого была серия ярких, жестоких видений, галлюцинацийЕ И сразу - я стою на мосту перед собственным замком. Арс встречал меняЕ Ничего еще не понимая, я прошел к себе. И когда посмотрел на песочный календарьЕ Мы пошли проверять силки во вторник, а вернулся я в субботу.
  - Одежда чистая, и есть не хочется, - предположил я.
  Гороф кивнул.
  - Арс - это дракон? - спросила Ора. Гороф болезненно улыбнулся:
  - ДаЕ Вот. Я посмотрел на себя в зеркало и увидел вот это. - Он тронул пальцем камень. - Он висел на обыкновенной суровой ниткеЕ Я сразу почуял чужую силу, но понять ничего не мог. Елка пропалаЕ Я вызвал Аггея - я всегда его вызываю, когда мне нужны новости, - и тот сказал, что во вторник вечером Елка пришла на постоялый двор с саквояжем, при деньгах, наняла повозку и укатилаЕ Он предположил, что Елка подсыпала мне чего-то в воду, обокрала и сбежала. Я сильно побил АггеяЕ за такое предположение. Но потом все-таки проверил сокровищницу. Ни монетки она не взяла! Только то, что я дарил ей на карманные расходы.
  Некоторое время мы ждали, пока Гороф решит продолжать. Молчали, боясь спугнуть его откровение.
  - Я изучал этот камень и так и эдак, - Гороф вздохнул, - но по-прежнему ничего не понималЕ Я чувствовал себяЕ не так чтобы плохо, но как-то потерянноЕ из-за того что я потерял Елку, так мне тогда казалось. А потом я заметил, что Арс-Е Мне трудно объяснить это вам, которые никогда не водились с драконами. Никогда не состояли членами Драко-клубаЕ Дело в том, что между драконом и хозяином существует тонкая связь, специфическая; очень грубо ее можно охарактеризовать как понимание и привязанность. Так вот, эта связь между мной и АрсомЕ Вы поймите, долгие годы Аре был единственным близким мне существомЕ эта связь порвалась. Не постепенно - сразу. Аре перестал быть моим драконом. Он стал чужим существом, чудовищем, неприятным и опасным. И он сразу уловил это изменение, сделался агрессивен, отказывался принимать пищу из моих рукЕ Некоторое время я считал, что это из-за Елки. Что я слишком привязался к ней и утратил связь с дракономЕ Тогда и случился памятный нам всем королевский прием, и представьте, что я ощутил, увидев на госпоже Шанталье украшение из двух десятков таких точно камушковЕ Я принял это за провокацию - тем более что тот вечер, вы помните, богат был на провокации; суматоха, смерть князя ДривегоциусаЕ Я решил вернуться домой и ждать - если я нужен кому-то, этот кто-то сам ко мне придет.
  Гороф перевел дыхание. Щеки его, и без того белые, приобрели теперь синеватый оттенок.
  - Через неделю после королевского приема Аре умер. Это бываетЕ это случается, когда между хозяином и его драконом утеряна тонкая связь. Чего я натерпелся, пока удалось его похоронитьЕ Гороф поморщился и замолчал.
  - Когда мы пришли к вам, - начала Ора, - вы решили, что мыЕ
  - Да, - кивнул Гороф. - Я подумал, что скоро узнаю разгадку того, что со мной приключилосьЕ и ненамного ошибся. Теперь я знаю.
  Он повернул ладонь; на горку из двадцати камушков упали еще два - первый и последний. Барона Ятера и Марта зи Горофа.
  - Препаратор имеет полную власть даже над вне-степенным магом, - сказала Ора с не совсем естественным смешком. - Хорт, учитывая вновь открывшиеся обстоятельстваЕ
  - Надумаю, чтобы полную власть, - серьезно возразил Гороф. - Меня ведь взяли обманомЕ Мне подсунули куклу.
  - Что? - спросил я механически. Мне представилась толстая кукла в парчовом платье и с фарфоровой головой.
  Гороф вздохнул:
  - Елка. Вы сами подчеркнули, что к каждому из препарированных - к каждому! - незадолго до похищения присасывался близкий друг, подруга, любовницаЕ И между ними устанавливались особенные, доверительные отношения. Это я и назвалЕ первым подвернувшимся словом. Елка была куклой для меня. - В его голосе прозвучала настоящая боль. - Как любовница Эфа была куклой для старого барона, а эта, как ееЕ для ювелиршиЕ
  - Тисса Граб, - сказал я. - А для старикашки-купца - юный почтительный помощникЕ
  Ора переводила взгляд с Горофа на меня и обратно.
  - Меня взяли обманом, - повторил Гороф. - Я поверил ЕлкеЕ Она стала для меняЕ собственно, мне не столько жаль АрсаЕ
  Он замолчал. Сел, отвернулся.
  Его Аре каждую весну употреблял по девственнице, сообщил мне циничный внутренний голос. А теперь господин драконолюб сидит и размышляет о тонких материях, готов, пожалуй, и слезу пуститьЕ Это внестепенной-то маг!
  - Один вопрос, - сказал я нарочито холодно и по-деловому. - Вы упомянули видения, галлюцинацииЕ Из всех похищенных они были только у вас - и у ювелирши. Ей виделись замок, мост с цепным драконом, длинный стол, вино, властный господин без лицаЕ
  Гороф кисло усмехнулся:
  - Понимаю, почему вы такЕ понадеялись на меня. НоЕ это были чистой воды галлюцинации. Девочка мечтала о замке с драконом и о властном господине, таковы мечты многих ее ровесниц, рано выскочивших замуж за ювелиров и аптекарей, ничего удивительногоЕ А мне виделисьЕ нет, не скажу. Но то были порождения моей собственной фантазии, я-то способен это понять, в отличие от вашей ювелиршиЕ Ну как, вы не передумали?
  Я молчал.
  - Вы продолжите ваши поиски? И попробуете разыскать препаратора, и попытаетесь покарать его? Я молчал.
  - Возьмите мой камень, - сказал зи Гороф тихо. - Пополните вашу коллекциюЕ Если вам удастся покарать господина препаратора - это будет возмездие и замою беду тоже. За АрсаЕ но больше - за тот чудовищный обманЕ Мой первый сын не дожил и до двадцати лет. Мой бастардЕ вы его видели, это животное, точь-в-точь как его мать. Елка была воплощением моей мечты о дочериЕ Господин препаратор знает толк в людях, что при его-то работе неудивительно.
  И Гороф усмехнулся - весело, как белый череп в темноте гробницы.
  Миллион лет назад
  (Начало цитаты)
  - ЮлькаЕ Юлька, это же праздник какой-то. Тебе нравится?
  Скала выдавалась далеко в море, на пологую спину ее вела неприметная тропинка. Глядя под ноги, поддерживая друг друга и распугивая горячих ящериц, они добрались до "смотровой площадки"; справа и слева имелись каменные склоны, причудливо изъеденные ветром и соленой водой. Внизу лежало море, темно-синее, в белых оспинах медузьих спин. Зеленая борода водорослей раскачивалась в такт приходящим и уходящим волнам.
  На краю скалы стоял перед мольбертом безусый щуплый художник, на голове его вместо кепки помещалась чалма из спортивных штанов. Подобравшись поближе, Юля глянула живописцу через плечо: пейзаж выглядел пребездарнейше, хотя, возможно, это только полработы, которые, как известно, дуракам не показываютЕ Юля едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Стае крабом ползал по наклонному камню, выбирая кадр поживописнее; сын бормотал пиратскую песню, швыряясь камнями в зелень и синь, камни летели, проворачиваясь в воздухе, и нигде, сколько хватало глаз, не было ни единой тетки, в которую пущенный Аликом снаряд мог бы ненароком угодитьЕ
  - Осторожно, Юль, я тебя прошу, только осторожно, - бормотал Стае. - Дай рукуЕ Здесь камни качаются под ногамиЕ Посмотри вон туда, вниз, там в море впадает речка, та самая, которая водопад, видишь?
  - Алик, не бегайЕ
  - Посмотри, вон дельфины, видишь?!
  - ПосмотриЕ
  - А вон наш пляжЕ Издали кажется, что пустойЕ
  - А вон чайкаЕ
  - А вон тамЕ
  Художник демонстративно не обращал на них никакого внимания.
  - Юлька, тебе хорошо здесь? Нет, ну правда, тебе хорошо? Здесь же здорово, здесь же сказкаЕ Хочешь покататься на водном мотоцикле? А на яхте? А на доске с парусом - хочешь попробовать?
  Ей хотелось задержать время. Или хотя бы сделать так, чтобы эта картинка - скала, море. Стае, Алик навсегда впечаталась ей в сетчатку. Надолго.
  У Алика было красное, как арбуз, горло. Юля даже растерялась.
  - Ну где ты простыл? Где ты мог простудиться?!
  Сын виновато пожимал плечами. Лоб у него горел; превозмогая неловкость, Юля обошла соседей в поисках градусника.
  В третьей по счету квартире ее просьбу уважили. У Алика оказалось тридцать восемь и пять.
  Юля сидела на краю дивана - руки опустились до самого пола. Все изменилось в одночасье - вместо длинного свободного дня, вместо похода в парк или на пляж предстояло лечение, аптека, полосканий, и ведь надо еще и завтрак приготовить, и пообедатьЕ
  - Успокойся, - мягко сказал Стае. - Прекрати панику, на тебя же смотреть страшно. Ничего особенного не случилось, у меня в детстве знаешь какие ангины бывали?
  Юля молчала. У нее тоже бывали ангины. Стае сходил в аптеку. Принес три бутылочки разных настоек для полоскания, мятные конфеты, жаропонижающее и лимон; Алик со страдальческим видом прополоскал горло.
  - Где мои плавки? - озабоченно спросил Стае.
  - На веревкеЕ - автоматически ответила Юля. - ПогодиЕ Ты куда?
  - Мы договорились с Алексеем.
  - Так Алый жеЕ
  - С Алым можно прогуляться. Ему даже полезно - на солнышкеЕ Пусть поест - и погуляйте.
  - Да у него же температура! - растерялась Юля. - Ему лежатьЕ
  - Температуру сбейЕ Да что ты смотришь на меня, как Муму на Герасима? Ничего страшного не случилось! Ребенок простудился. Лекарства я купилЕ
  Воняло уксусом.
  Вся квартирка провоняла уксусом; лимон, наполовину уже съеденный, валялся на блюдце посреди пестрой клеенки. Посреди старой, липкой клеенки кухонного столаЕ
  У Алика было тридцать девять. Жаропонижающее не действовало; Юля сидела у постели, методично опуская тряпочку в тазик с уксусом, выжимая - и протирая бледный лоб под сосульками слипшихся светлых волос.
  - Ма, мне скучно, почитайЕ
  - Сейчас. Сейчас, я думаю, надо вырвать лист из тетрадки, склеить дом с окнами, и пусть бумажные человечки в нем живутЕ
  - Ма, горлоЕ
  - Давай еще прополощем.
  - Не хочу полоскать! У меня уже из ушей лезет это полосканиеЕ - Хочешь к врачу?
  - Ну ладно, дай прополоскать, только в последний разЕ
  На кухне догорал выкипевший, забытый на огне чайник.
  Спустя два дня Алику стало гораздо лучше - не то бесконечные полоскания помогли, не то вступил в свои права бисептол. Сын порывался вскочить и бежать на улицу - Юля придумывала для него все новые развлечения, читала до хрипоты, мастерила гараж из тетрадных листов, нарисовала штук пятьдесят машинокЕ
  Вечером неожиданно пришли гости - принесли целую сумку еды, вина и фруктов. Алик уплетал за обе щеки; липкую клеенку сдернули со стола, протерли тряпкой тусклый пластик, расставили найденные в буфете стаканы.
  - А вы здорово тут устроились, - невесть чему радовалась Ира.
  - Абрикосы-то! Прямо в окно лезут, - восторгался Алексей.
  Юля натянуто улыбалась.
  Алик долго не желал засыпать - когда он угомонился наконец, Юля на цыпочках вышла на балкон, где третий день покачивался на ветру ее сухой, заскорузлый от соли купальник.
  В городке горланили дискотеки - одновременно штук пять. Хорошо, что здесь, в отдалении, их грохот почти не слышен, во всяком случае, переносимЕ
  Гости ушли около полуночи; на маленьком кухонном столе громоздились объедки.
  - Почему ты так себя ведешь? - спрашивал Стае. - Они же обиделись! Как будто ты ими брезгуешь, не желаешь с ними садиться за один столЕ
  - Ну Стае, я же устала. И Алый же боленЕ
  - Алый уже завтра будет бегать, как лошадьЕ Что тебе - трудно полчаса прожить без кислой мины? Без страдальческой складки на лбу?
  - Если бы ты больше думал о своем ребенкеЕ - сказала Юля сквозь слезы.
  Стае замолчал надолго.
  Стае отошел к окну; глядя в его спину, Юля с ужасом поняла, что сейчас, на ее глазах, пробуждается к жизни гном. Все эти дни он ходил где-то рядом - и вот так, неосторожным словом, она сама призвала его. Ей представилось страшное: Стае оборачивается, и в глазах егоЕ
  - По-твоему, я не думаю о своем ребенке? - спросил Стае, не оборачиваясь. - Ты это хотела сказать?
  - Нет, - сказала она примирительно, почти умоляюще. - Давай спатьЕ Я действительно очень устала.
  Стае сумрачно на нее взглянул. Глаза были усталые и грустные, но гномаЕ
  Гнома не было? Юля перевела дыхание.
  (Конец цитаты)
  "Ондра (без прозвищ.). Происхожд. неизвестн. Состоял на сл. у покойного кн. ДривегоциусаЕ"
  Мы покинули населенный пункт Дрекол поспешно и довольно-таки бесславно. Разбойники - народ злопамятный; стыдно признаться, но я не успел даже заказать новые сапоги. В дорожную карету - а отправлялись мы рано утром, когда ночной люд уже, как правило, пьян и спит, - мне пришлось сесть в одной только видимости сапог, вернее, в заклинании, заменяющем сапоги; только на второй день пути, прибыв в более-менее приличное местечко, я отыскал сапожную мастерскую и обулся наконец.
  Какое это было счастье!
  Потом, поскрипывая новыми сапогами, я отыскал кузню и заказал кузнецу маленькую клетку с прутьями такими толстыми и частыми, чтобы сквозь них не проходил даже детский мизинец. Кузнец решил, что я путешествую с диковинным и очень опасным зверем, и даже попытался осторожно выспросить: ехидна? саламандра?
  В клетке поселилась сабая. Ни один зверь, самый свирепый и хитрый, не мог бы доставить своему хозяину столько хлопот; цепи, изъеденные ржавчиной, рвались вместе с наложенными на них заклинаниями, дубовый ящик гнил, как груша. Все труднее становилось скрывать сабаю от Оры, и в конце концов я решил, что с дурацкими тайнами покончено.
  Открытие поразило Ору даже сильнее, чем я ожидал:
  - Хорт! Вы не представляете, чем владеете! Вы не представляете, сколько это может стоить!
  - И вы не представляете, - сказал я с мудрой улыбкой.
  - И я не представляю, - призналась Ора. И смерила меня подозрительным взглядом: - Ну-ка признавайтесьЕ Нет ли у вас еще чего-нибудь в рукаве? Парочка Корневых заклинаний? Какой-нибудь убойный артефакт, а?
  Я развел руками:
  - Увы. До сегодняшнего дня у меня была от вас тайна, а теперь считайте, что знаете обо мне всеЕ
  - Нет, я не все о вас знаю, - сказала она с внезапной грустью в голосе. - Не всеЕ
  Я почему-то растерялся, а Ора тем временем снова развернула сабаю - тонкие страницы вздрагивали, будто от холода.
  Подобно тому как женщина, поднявшись с постели, первым делом смотрит в зеркало, Ора вначале нашла в сабае себя. Нахмурилась, разбирая мелкие буквы; обиженно поджала губы:
  - "Шанталья Ора. Назн. маг 3-й ст.". Не много жеЕ
  - Сабая скупится на слова, - сказал я, невольно извиняясь. - Если бы она была чуть разговорчивее - мы узнали бы больше об Ондре Голом Шпиле. Например, где его искатьЕ
  Ора помолчала, сдвинув брови, раздумывая. Я пой' мал себя на том, что терпеливо жду. Хочу услышать, что она скажет, какую подаст идеюЕ
  Вместо этого она спросила:
  - Как долго вам осталось владеть Карой? Больше трех месяцев, так ведь? Я подтвердил. Она задумалась снова.
  - За три месяца и волосок в матрасе можно найти, - сказал я неуверенно.
  - Возможно. - Ора вздохнула. - ХортЕ Я рискую показаться занудой, но лучше быть назойливой, чем глупой, правда ведь?
  - Не уверен, - сказал я.
  - А я уверена, - пробормотала Ора. - Давайте взвесим наши силыЕ ваши силы. Хорт. Теперь вы знаете, кого ищетеЕ Сабая поможет вам в поисках. Ваше оружие - Корневое заклинание Кары, это много, но все-таки недостаточно. Собранные улики - коллекция самоцветовЕ которые в самый торжественный момент могут изменить вам. Например, превратиться в кучу горячих угольевЕ
  - Минуточку, - сказал я. Ора подняла брови:
  - Что?
  - Они действительно превращались в уголья? Гороф ничего не придумал, не преувеличил?
  - Нет, - сказала Ора после паузы. - Не совсем. Не просто в угольяЕ Те из разбойников, кто успел припрятать камушки, на секунду будто сошли с ума. Да, вопили, рвали на себе одеждуЕ от них была такая волна паники, чтоЕ
  - Значит, мастер камушков решил помочь мне справиться с разбойниками? - спросил я.
  Ора мигнула.
  Сейчас на ней не было косметики. Не было разноцветных теней на веках; глаза ее были совершенно одинаковые, глубокие карие глаза цвета молочного шоколада.
  Я подумал, что она ни единого заклинания не истратила на усовершенствование внешности. Что все, чем наделили ее мать и природа - и слишком тонкие губы, и слишком жесткие соломенные волосы, - она сумела сделать по-настоящему своим, особенным и потому красивым.
  - Я ведь и приехала к вам, потому что мне было страшно, - сказала она почти шепотом. - Вы, я знаю, не очень-то мне поверилиЕ Всем моим рассказам о взгляде в затылок, о чувстве, будто за тобой наблюдаютЕ Признайтесь, вы не поверили?
  В жизни бы не подумал, что Ора способна чего-то бояться. Не разыгрывать страх, а бояться по-настоящему; мне казалось, она храбрее меня самого.
  - Не знаю, - сказал я после паузы. - У меня у самого был момент, когда эти камушки, кажется, посмотрели на меняЕ
  - Камушки, - сказала Ора. - Их уже двадцать два.
  Нехорошее число.
  - Камушки победили разбойников, - сказал я со смешком.
  - Их двадцать два, - повторила Ора, нахмурившись. - Знаете, Хорт, кем бы ни был господин препараторЕ Надо камушки хранить по отдельности. По две штуки, по триЕ Каждый камушек - клочок магической воли, и, соединяясь, они могутЕ
  Она замолчала, давая мне возможность самому закончить мысль. И поверить при этом, что именно мне она первому пришла в голову.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»