«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 40%

МАШКА

  По сценарию на спасателе есть медведь. У него возникают лконфликты» с юнгой Васькой.
  На роль медведя я заочно утвердил гималайскую медведицу Машку. Когда Машка с дрессировщиком приехали в Мурманск, администратор Саша Бродский, в ведении которого находился медведь, привел их ко мне в номер знакомиться.
  Первым вошел маленький квадратный Бродский, за ним - унылый мужик в спортивном костюме с надписью на груди лСССР». А следом на двух лапах, виляя попой, вошла артистка.
  - Знакомьтесь, Георгий Николаевич, - представил гостей Бродский. - Это Валерий Иванович, а это Машка.
  - Маша, реверанс! - скомандовал Валерий Иванович.
  Машка подняла правую ногу и постояла пять секунд на левой.
  - Маша, книксен!
  Машка подняла левую ногу и постояла на правой. Валерий Иванович что-то сунул ей в рот. Машка опустилась на четвереньки.
  - Георгий Николаевич, хотите поспорим на две бутылки, что Машка поллитра одним глотком выпьет, - сказал Бродский. - Валерий Иванович, тост покажите!
  Валерий Иванович достал из кармана штанов бутылку лСтоличной». Маша живо поднялась на задние лапыЕ
  - Спрячьте водку, - сказал я Валерию Ивановичу. - У нас во время съемок сухой закон.
  Вечером я вернулся после съемок, разделся, принял душЕ И тут мне позвонила снизу дежурная администраторша:
  - Георгий Николаевич, жильцы жалуются - ваш медведь ходит по коридору третьего этажа. Директор говорит: если немедленно не уберете, он милицию вызовет.
  - Дай мне номер телефона дрессировщика, - попросил я. - Или Бродского.
  - Бесполезно. Они в красном уголке на полу спят, пьяные. Георгий Николаевич, срочно примите меры. Иначе будут крупные неприятности.
  Я выглянул в коридор. Машка стояла в конце коридора, облокотившись передними лапами о подоконник, и смотрела в окно. Дверь в номер Бродского распахнута настежь.
  - Маша! - позвал я. - А, Маша!
  Медведица оглянулась.
  - Иди домой!
  И Машка на двух лапах, виляя попой, быстро направилась ко мне. Меня предупреждали, что медведи очень опасны: в отличие от других зверей, они нападают без подготовки, поэтому я прикрыл дверь и сквозь щель крикнул:
  - Домой, Маша! Домой!
  Машка подняла правую ногу.
  - Не реверанс, Маша! В номер иди!
  Машка опустила правую ногу, подумала и подняла левую.
  Дверь номера напротив приоткрылась, и из нее высунулся небритый мужик в тельняшке:
  - Что ты с ней разговариваешь! Она же под газом. На моих глазах в буфете на спор две бутылки белой на грудь приняла!
  Машка повернулась к нему - и дверь моментально захлопнулась.
  Тут из кубовой вышла старушка-уборщица с ведром и тряпкой.
  - Ты опять вылез? А ну, брысь на место! - она сердито замахнулась тряпкой на Машку: - Брысь, кому говорят!
  Машка опустилась на четыре лапы и неохотно пошла к номеру Бродского. У двери оглянулась.
  - Иди, иди! - прикрикнула уборщица.
  Машка вошла. Я быстро подбежал и закрыл дверь на ключ, - он торчал в замочной скважине.
  Утром дрессировщику и Бродскому было сказано: еще раз повторится подобное - контракт расторгаем, а их отправляем в Москву. Не знаю, пили они еще или нет, но больше никто не жаловался: Машка по коридору не гуляла. Но Машкины способности один раз понадобились и мне для дела.
  Когда мы на набережной снимали сцену пивного ларька, посмотреть на любимых актеров - на Бориса Андреева и Георгия Вицина - собралось столько любопытных, что члены группы и один милиционер, который был к нам прикреплен, никак не могли расчистить пространство для съемок. Тогда я послал за Машкой. Минут через двадцать они появились втроем - Машка, дрессировщик и Бродский. Трезвые. Я объявил в мегафон:
  - Товарищи, оглянитесь, там сзади медведица Маша!
  - Что мы, медведей не видели - крикнули из толпы.
  - Таких не видели. Она сейчас пойдет и одним глотком выпьет бутылку вод ки! - и, уже не в мегафон, а дрессировщику: - Валерий Иванович, ведите Машу к гастроному. Расходы оплачиваются.
  И Машка, как крысолов из сказки, увела большую часть поклонников Андреева за собой.
  Но на роль судового медведя Машка, к сожалению, не годилась. При малейшей волне (и даже без волны) ее укачивало. Ее тошнило, и она, грустная и несчастная, лежала на палубе. Но мы все-таки умудрились снять с ней два или три кадра. Решили сократить роль медведя, а Машку отправить в Москву.
  Поезд отходил вечером. Я был на вокзале, провожал Любу Соколову, которая играла Марию. Вдруг вижу - по перрону движется наша троица. Посередине на двух лапах - Машка с билетами в зубах, справа держится за ее плечо пьяный дрессировщик Валерий Иванович, а слева, качаясь, идет Бродский и пытается ухватиться за лапу медведя. Но Машка лапу отводит, и Бродский падает. Поднимается, догоняет и снова пытается ухватиться за МашкуЕ
  За ними на расстоянии идет наш водитель лгазика», Гена, с чемоданом и толпа любопытных.
  - Валерий Иванович, пришли! - крикнул Гена. - Вон седьмой вагон!
  Валерий Иванович с Машкой свернули к проводнице. Тут их догнал Бродский и все-таки вцепился в Машкину лапу.
  Проводница Машку не впускала. Я подошел и объяснил, что медведица снималась в кино, на нее есть разрешение и взято отдельное купе.
  В итоге уговорил я проводницу - посадили Машку с Валерием Ивановичем на поезд. И они уехали, - а вместе с ними и Бродский, который ехать не должен был, он только провожал.
  Через неделю получаем иск от железной дороги: перечень сломанного нашими актерами государственного инвентаря: две настольные лампы, два столика, верхняя полка и выломанная дверь. Утром, когда Валерий Иванович с Бродским проспались, они отправились в вагон-ресторан демонстрировать Машкины таланты и там выиграли у рыбаков на спор четыре бутылки.
  (Убытки Залбштейн два года вычитал из зарплаты Бродского.)

КУБИНСКИЙ САХАР

  Для шторма у нас были запланированы декорации с водосбросами на натурной площадке лМосфильма» и комбинированные съемки макетов в бассейне в Одессе. Но я хотел снять настоящий шторм, такой, какой видел.
  Мне говорили, что не стоит (волынки много, снимать опасно и трудно) и что водосбросы на экране будут выглядеть не менее убедительно. Но я человек упрямый: лвтемяшится в башку какая блажь - колом ее не вышибешь».
  Дождались шторма в Баренцевом, погрузились на спасатель и вышли в море. Шторм был намного меньше, чем тот, который я пережил на лБелоусове», - баллов пять. Но качка была приличная. Механика аппаратуры укачало, гримершу укачало. Мы сняли кадр, как старпом (актер Игорь Боголюбов) смотрит на лПолоцк» и его накрывает волной. Боголюбова отправили сушиться, и мы сняли еще несколько кадров - как волны разбиваются о корабль. Камеру залило. Ниточкин сказал, что еще обязательно надо снять общий план с мачты. И второй оператор Манохин пошел за запасной камерой.
  На палубе, кроме нас, никого не было, - моряки не идиоты, чтобы при волне и температуре плюс четыре торчать на ветру с мокрым снегом.
  Манохин принес камеру в кофре, и мы полезли на мачту: впереди Манохин с кофром, за ним Ниточкин со штативом, за Ниточкиным - я с аккумулятором. Чтобы аккумулятор не мешал, я его повесил через шею на спину. Это было большой ошибкой. Скобы, по которым мы лезли на мачту, обледенели, корабль качало, и, когда он зарывался в воду носом, ноги соскальзывали, я висел на скобе на руках и меня душил ремень от аккумулятора. А когда нос корабля задирался, я врезался лицом в мачту, а аккумулятор бил меня сзади по затылку. И так метров двадцать вверх.
  Как мы остались живы - не знаю.
  Когда мы забрались на марсовую (смотровую) площадку, увидели, что на палубу выскочил капитан с помощником и они, размахивая руками, что-то кричат. Грохот стоял такой, что ничего не было слышно.
  Ниточкин установил штатив, мы привязали его к поручням.
  - Камеру! - крикнул Ниточкин.
  Манохин открыл кофр и вдруг истошно завопил:
  - Полный назад! Георгий Николаевич, полный назад!
  Камеры в кофре не было. Там был кубинский коричневый сахар.
  Между прочим. В то время шли поставки коричневого сахара с Кубы. Горы сахарного песка в порту ждали погрузки в вагоны.
  В последнюю неделю съемок в Мурманске я заметил, что механики стали возить камеру не в кофре, а на коленях. Поинтересовался зачем.
  - Так надежнее, Георгий Николаевич. На коленях меньше трясет.
  Оказывается, они в гостиничном номере соорудили нечто вроде самогонного аппарата, а в кофрах вывозили мимо охраны этот сахар. И вот сейчас, на мачте, я понял, почему каждый вечер в их номере звучал аккордеон и наш ассистент Саша Бродский орал песни.

ДЯДЯ ВАСЯ ТРИДЦАТЬ ТРИ НЕСЧАСТЬЯ

  Как и предупреждали опытные люди, все, что сняли в Баренцевом море во время шторма, смотрелось не очень эффектно.
  Во дворе, на натурной площадке лМосфильма», построили кусок палубы и установили два водосброса по четыре кубометра каждый: один на трехметровом, другой на пятиметровом помосте. Водосбросы - ящики, сколоченные из досок, проложенные брезентом. Их наполняют водой, одна стенка откидывается - и вода падает на палубу.
  Саша Борисов придумал систему, по которой стенка водосброса откидывалась, когда постановщик дергает за веревку.
  На пятиметровом водосбросе сидел рабочий-постановщик Федя, а на трехметровом - постановщик дядя Вася по прозвищу Тридцать три несчастья. Дяде Васе вечно не везло. Он был невезунчик классического образца. Если в кассе кончаются деньги - то именно на дяде Васе. Если трамвай сходит с рельсов - то это именно тот, на котором надо было дяде Васе ехать. Если разыскивали особо опасного преступника, то хватали и мутузили именно дядю Васю. И т.д. и т.п.
  Особенно не повезло дяде Васе во время войны. У него было много ранений - и ни одной боевой награды. В первый же день, когда его забрали в армию, ему засветили в голову учебной гранатой - каски на дядю Васю не хватило. Он угодил в госпиталь.
  Когда выписался, прошел подготовку, но по дороге на фронт машину сильно подбросило на ухабе и дядя Вася выпал из грузовика. Множественные переломы - и опять госпиталь. Выписался перед самым концом войны, но до фронта так и не доехал: в апреле сорок пятого в Будапеште ревнивый муж выкинул его с третьего этажа.
  Опытный дядя Вася сказал, что дергать за веревку - ненадежно. Он будет веревку рубить топором.
  Уже была глубокая осень. Снимали мы ночью. Репетировать не стали, потому что заполнять водосбросы очень долго. А все замерзли. Снимали двумя камерами. Поставили камеры, приборы. Вышел наш боцман Россомаха - Борис Андреев. Поправили свет.
  - Все готовы?
  - Все.
  - Камера!
  И тут на лпалубу» обрушилось восемь тонн воды. Выглядело это довольно эффектно, но, когда вода сошла, Андреева не было, - смыло. В то место, где он стоял, воткнулся топор, а рядом сидел дядя Вася Тридцать три несчастья. Мокрый, но живой.
  Говорил я Борисову - дядю Васю к водосбросу близко не подпускай!

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»