«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 5%

ЛИШНИЕ ПОДРОБНОСТИ

  На курсовую работу нам выделили по 300 метров пленки и по одному съемочному дню на каждого. На лекциях я сидел за столиком с Шухратом Аббасовым. Нам было комфортно друг с другом - я не речист, и он молчун, и мы решили объединиться и совместно снять отрывок из лЗолотого теленка» Ильфа и Петрова: как Варвара уходит от Васисуалия Лоханкина. (На двоих - 600 м пленки и два съемочных дня.)
  Написали сценарий, прохронометрировали - получилось 756 метров. А у нас 600. Пятьдесят процентов уйдет на хлопушки, захлесты и технический брак - это минимум. Пришлось сокращать 256 метров - вычеркивать дорогие нашему сердцу реплики. С трудом втиснулись в 300 м (10 минут). Но снимать мы должны были только по одному дублю.
  На актеров денег не было, и мы пригласили студентов Школы-студии МХАТ Галю Волчек и ее мужа Женю Евстигнеева. Конечно, мы хотели кого-нибудь поопытнее, но у этих было большое преимущество - они были бесплатными.
  Снимать мы должны были в какой-нибудь готовой декорации, построенной для другого фильма. Но на момент съемок в павильонах лМосфильма» стояли либо избы, либо дворцовые залы, и нам пришлось сделать выгородку комнаты Лоханкина в коллекторе (зале для складирования). Мы сами притащили и поставили две стенки, сами принесли мебель и реквизит. И начали снимать. (Оператором нам назначили женщину средних лет - Соню Хижняк.)
  Первый день прошел очень успешно - сняли 140 полезных метров, потратили 287. Второй день не задался. Начали снимать - забарахлила камера - лсалат». Перезарядились - снова брак - соринка. Снимаем крупный план Гали Волчек - в коллектор въехал грузовик, звукооператор требует переснять. Второй дубль у Гали получился хуже, чем тот, испорченный, - Галя настаивает: еще один. А пленка идет. В итоге к концу смены на последний кадр осталось всего девять метров - ровно на один дубль. Снимали не по порядку, а так, как было удобно по свету, и последним оказался кадр из середины: Лоханкин живо вскочил с дивана, подбежал к столу, с криком лСпасите!» порвал карточку и снова улегся на диван.
  Проверяли на мне: Шухрат стоял с хронометром, а я вскакивал с дивана, рвал карточку и ложился обратно.
  - Семь метров, - сказал Шухрат. - Женя, запомнили? Сделайте все точно так.
  - Давайте снимать, - Евстигнеев лег на диван.
  Я перекрестился и скомандовал:
  - Мотор!
  Евстигнеев встал, медленно подошел к столу, порвал карточку, вернулся, лег на диван и пробормотал: лСпасите»Е И пленка кончилась.
  Погубил фильм, зараза!
  - Съемка окончена, спасибо всем, - сказал невозмутимый, как индеец, Аббасов, - пошли, Гия!
  И мы, не попрощавшись, ушли из павильона.
  Долго шли молча.
  - А может, это не так уж плохо? - наконец, сказал Шухрат.
  Я свирепо посмотрел на него. Шухрат поднял руки:
  - Молчу.
  Шухрат оказался прав, - когда в первый раз показывали отрывок, больше всего смеялись именно в этом месте. А Ромм потом даже похвалил эту евстигнеевскую импровизацию:
  - Хорошо придумали, сделали от обратного. Молодцы!
  Я посмотрел на Шухрата, Шухрат - на меня, и мы не стали уточнять, чья это идея, - зачем терять время на никому не интересные подробности?
  Между прочим. В Ярославле снимали выноску окна к сцене лАфоня просыпается в комнате Кати» (фильм лАфоня»)Е Снимать надо было в пять утра. (Утренний режим - солнце еще не взошло, но уже светает.) По задумке там, за окном, должны были возвращаться со свадьбы молодожены. Но в половине пятого выяснилось, что свадебное платье невесты забыли в Москве. Я уже хотел снимать просто пейзаж, но тут оператор Сергей Вронский показал мне на лошадь, которая тащила телегу с бочкойЕ
  - Пусть эта телега проедет, - сказал он.
  Сняли лошадь.
  Первой на этот кадр обратила внимание жена художника Левана Шенгелия Рита.
  - Как ты это потрясающе придумал, - сказала она мне после просмотра на лМосфильме». - Как это точно!
  - Что точно? - осторожно спросил я.
  - Лошадь! Он делает предложение - а потом лошадь. Вот и Катя, как эта несчастная лошадь, будет тащить груз омерзительного, пьяного хамства и нищеты всю жизнь! Ведь так?
  Я скромно кивнул.
  Через год лАфоню» показывали в Лос-Анджелесе в большом кинотеатре. Рядом со мной сидел классик американского и мирового кино, тбилисский армянин Рубен Мамулян. Когда на экране появилась лошадь с бочкой, раздались аплодисменты. После просмотра я его спросил:
  - Рубен, а почему аплодировали, когда появилась лошадь?
  Он усмехнулся:
  - Не думай, что американцы такие тупые, как пишут ваши газеты. Что тут понимать? Он спрашивает: лТы замуж за меня пойдешь?» И сразу - лошадь с повозкой. Замужем за ним она и будет, как эта лошадь. Я угадал?
  И я опять не стал уточнять. Кому интересны лишние подробности?

КИМ

  В ноябре мы с Шухратом были в Краснодаре на практике - на съемках картины Григория Львовича Рошаля лХождение по мукам». Мама работала там вторым режиссером, а директором картины был Виктор Серапионович Циргиладзе, мой старый знакомый: именно он гонялся за мной с палкой на съемках лГеоргия Саакадзе» после случая с лцыганочкой».
  Ну что я могу рассказать об этой практике? Съемки как съемки, все это я уже видел не раз. Ярко запомнилась такая картина: вечер, закат, поле, черный силуэт съемочного крана, на нем - человекЕ Мне даже захотелось про это снять фильм (у меня в жизни так бывало - картинка, а потом фильм. Вертолет на замке - лМимино», девушка и парень с зонтиком - лЯ шагаю по Москве»).
  С Циргиладзе всегда работал Ким - скромный седой человек с усталым лицом. Мы никак не могли определить его должность. Иногда он носил стул за режиссером, иногда на нем ставили свет, а чаще всего он просто стоял около камеры. Наверное, Ким и сам прекрасно понимал, что без него спокойно могут обойтись, и поэтому очень старался быть полезным.
  Снимали сцену лранение Рощина». Накануне ночью подморозило, и лужи покрылись коркой льда. Николай Гриценко, который играл белого офицера Рощина, предложил эффектный кадр: Рощина ранят, он падает и лицом разбивает ледяную корку. лСнимайте наверняка, - предупредил Гриценко. - Падать буду только один раз».
  Настроились, тщательно все проверили.
  - Все готовы? - спросил Рошаль.
  - Готовы.
  - Камера! Начали!
  И Гриценко самоотверженно рухнул лицом в лужу. Разбил он щекой лед или не разбил, никто не увидел, потому что тут же с криком лой, упал!» в кадр вбежал Ким и стал поднимать Гриценко: лКоля, больно?»
  Хорошо, что Гриценко в этой сцене был без сабли, а то разрубил бы Кима на кусочки.
  И еще у Кима было одно занятие - когда шла съемка с крана, если оператор слезал с площадки, туда сажали Кима - чтобы не нарушалось равновесие.
  Как-то снимали километрах в тридцати от города, в степи. В Краснодар мы с Шухратом возвращались в лгазике» с Циргиладзе. На полпути Циргиладзе спохватился:
  - Ребята, а где Ким?
  Ким всегда ездил с ним.
  - Не знаем.
  Развернули машину, поехали обратно.
  На фоне заходящего солнца чернел силуэт крана. А на верхней площадке крана, сгорбившись, сидел Ким.
  - Ты что там делаешь, болванчик?! - истошно заорал Циргиладзе.
  Болванчиками Циргиладзе называл всех. Одних в глаза, других (Рошаля, например) - за глаза.
  - Меня забыли, - виновато объяснил Ким.
  До войны Ким был большим начальником в нашем кино. Потом от него ушла жена, он запил и пропал. Объявился во время войны в Тбилиси: жалкий, опустившийсяЕ Его случайно на улице встретил Циргиладзе, узнал - и с тех пор они не расставались.

СИКИЛЬДЯВКА

  На диплом я решил снять драму. Остановился на лРусском характере» Алексея Толстого: обожженный танкист приходит на побывку домой, и мать его не узнает.
  Моим индивидуальным мастером был Калатозов. Я написал сценарий и отнес ему на утверждение.
  - Позвоните завтра в десять, - сказал Калатозов.
  Назавтра ровно в десять набираю номер и слышу, как приятный женский голос говорит в трубке: лКалатозова нет дома. Если хотите что-то передать, говорите после сигнала. В вашем распоряжении минута». Тогда об автоответчиках еще никто не слышал. Звоню каждый час - то же самое.
  Встречаю в коридоре лМосфильма» своего друга, дипломанта ВГИКа Тамаза Мелиава.
  - Хочешь послушать чудо техники?
  Завожу его в комнату, набираю номер и даю трубку:
  - Слушай.
  лКалатозова нет дома. Если хотите что-то передать, говоритеЕ»
  - Эту финтифлюшку он, наверно, из Америки привез, - сказал Тамаз и тут же предложил: - Есть два пятьдесят. Поехали в лАрарат».
  - Не могу. Мне к Калатозову надо.
  - Оттуда позвоним.
  В шикарном, по тем временам, ресторане лАрарат» висели бамбуковые занавески и была зеркальная стена, в которой отражался весь зал.
  Конечно, на два пятьдесят следовало идти не в лАрарат», а в пивнушку, но Тамаз, как и его учитель Сергей Юткевич, был эстетом. (К примеру, он никогда не открывал бутылку пива зубами.)
  Тамаз долго и степенно выяснял у официанта, какие есть коньяки? И что он порекомендует на горячее? А кто шеф-повар? В итоге, заказал: коньяк лтри звездочки» - сто пятьдесят грамм, кекс - две порции и лимон. И самые маленькие рюмочки. Официант почтительно кивнул и заспешил выполнять заказ.
  Было в Тамазе что-то такое, что неотразимо действовало на официантов. Заказы на копейку, а официанты почтительны и угодливы.
  На два пятьдесят в лАрарат» я бы ни с кем, кроме Тамаза Мелиава, не пошел.
  Я вышел в холл позвонить Калатозову. Занято! Когда дозвонился - снова женский голос.
  Вернулся в зал - за нашим столиком сидят еще двое.
  - Познакомься, - говорит Тамаз. - наши друзья из ГДР.
  Немцы приподнялись, мы пожали друг другу руки. И немцы уставились в меню. (Их подсадили к нам, потому что мы были самыми трезвыми.) Официант принес наш заказ: графинчик с коньяком, два ломтика кекса и две дольки лимона.
  - Еще две рюмки! - велел Тамаз.
  И официант заторопился за рюмками.
  Когда появились рюмки, Тамаз встал, разлил коньяк и предложил выпить за великого немца Эрнста Тельмана. Все встали, Тамаз сказал тост, перечислив заслуги Тельмана перед человечеством. Мы выпили. И тут же Тамаз предложил выпить за соратника Тельмана - верного ленинца Вильгельма Пика. Начал разливать - на одну рюмку не хватилоЕ Тамаз поставил графинчик на стол и задумался. Немцы пошушукались, заказали еще сто пятьдесят. Официант принес. И Тамаз продолжил тост за Вильгельма Пика. Расхваливал его с такими подробностями, словно он с ним в школе учился.
  Мы выпили за Вильгельма Пика, и Тамаз предложил выпить за выдающегося деятеля Коммунистической партии Советского Союза Никиту Сергеевича Хрущева. Разлил коньяк - опять на одну рюмку не хватило. Опять Тамаз поставил графин и вздохнул, а немцы опять пошушукались и заказалиЕ И так минут двадцать.
  Мы выпили за лмиру мир», за лсолидарность со странами третьего мира», за кубинскую революцию и Фиделя Кастро (отдельно), за Николае Чаушеску и в его лице - за лидеров всех стран социалистического лагеряЕ
  А после того, как мы выпили за женщин - за Надежду Крупскую, Розу Люксембург, Клару Цеткин и Екатерину Фурцеву, - немцы, так и не присев, заплатили за то, что они заказывали, попрощались и, покачиваясь, пошли на выход. Но перепутали направление и врезались в зеркало - в то место, где отражалась дверь.
  - Пора и нам, - Тамаз посмотрел на часы. Он собирался ехать на вокзал встречать Вахтанга Абрамашвили, который вез бочонок вина, и позвал меня с собой.
  - Не могу. Мне к Калатозову надо.
  - Надоел ты со своим Калатозовым!
  Позвонили из вестибюля. лКалатозова нет дома. Если хотите что-то передатьЕ» - заговорил автоответчик.
  - Передайте ему, что он сикильдявка, - сказал Тамаз в трубку противным высоким голосом.
  - Ты что, с ума сошел? Что ты натворил?! Он же подумает, что это я!
  - Я женским голосом говорил, он подумает, что это шутит поклонница.
  Вахтанга мы встретили, и бочонок он привезЕ
  На следующий день я опять не смог дозвониться до Калатозова и решил поехать без звонка. Калатозов оказался дома.
  Сценарий он забраковал:
  - Фальшиво. Мать не может не узнать сына, она сердцем чувствует.
  Зазвонил телефон. Калатозов трубку не взял, и знакомый женский голос проговорил свой текст, что Калатозова нет дома и т.д. Потом - шип и сопение. Потом гудки.
  - Это автоответчик, - объяснил Калатозов. - Для сообщений, когда абонента нет дома. Но я его не отключаю. Звонит столько ненужных людей, что я не беру трубку, если не называются. Вчера в десять я ждал вашего звонка, и если бы вы назвались, я поднял бы трубку. А кстати, Гия, вы случайно не знаете, что такое лсикильдявка»?
  - Нет, - твердо ответил я, честно глядя ему в глаза.
  И сказал чистую правду. Что такое сикильдявка, я до сих пор не знаю. И спросить уже не у кого.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»