«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 11%

1. Слишком сильно я любил -

И ее я тем убил.
И хоть было очень жал,
Заточив любви кинжал,
Я за нею побежал.
А догнав под сенью ив
Между ребер засадил
И слегка им покрутил.

2. Я ее убил-убил

(слишком сильно я любил) -
Ни кровинки не пролил,
Плоть не трогал и не бил,
Душу лишь под мраком ночи
На кладбище схоронил.
А потом чуть-чуть подумав
Взмуровал и уплотнил.

3. Дайте, дайте мне ружье,

Чтобы застрелить ее.
Или дайте мне забвенье,
Чтоб испепелить сомненье,
Или, может быть, свой стыд
(в подсознательном сокрыт).
ЕМожет дайте гнева ярость, -
В клочья я порву ее,
Забросаю, дрожа, калом
Беззащитную ее.

4. За свои 12 лет я изведал много бед

(мое сильное давленье вызывает удивленье).
Проживу 33 года иЕ
Прощай, прощай Природа!
Досвиданья господа!
И зачем вам бед фата?
Сделав плавный жест рукой
Обрету навек покой. *20. _"Рассказ о переезде паталогоанатомов в новый дом", 7.5.1972_*
Заложили Уже У ворот Плеск;
Раскрутили Их Свой Тащат
И набросились Полон двор Грузовик; Головы
В момент Вот Над И ноги
Колотнули И флаг - Толпой Пуки
Барабаны Уже Рулон Легких
И киднули Их - Обоев Гроздья
Экскремент Реет Появился Глаз
Расшатали Вот И исчез Бронхи
Повалили Их Где-то Печень
Вмиг Жертвы Звон Лимфу
Обрушили Слышен Стекла В кадках
Забор; Крик Раздался Фикус
Протрубили Ставят Треск Много
Забежали Больше Шпалер Много
Вот Не стесняясь И крови Ваз. *21. _Без названия, 26.5.1972_*
Пашка Машку
Не любил -
Шашкой душку
Изрубил. *22. _"Песня о арфе", 28.12.1972_*
Отдайте арфу!
Изрублю я
Ее на пять кусков.
Я вновь, как прежде, вам не верю -
Потоку лживых слов.
Отдайте арфу!
Мой инструмент
Давно уже готов.
Ее нутро разворотим мы -
Не будет больше снов. *23. _"Из Шекспира", 28.12.1972_*
Мой сир!
А где брелок?
И цепь, что мать моя мне подарила
Придя из царства теней как-то ночью? *24._"Вечернее воспоминание о неразделенной любви", 28.12.1972_*
ЕТискал вас яростно под ветром
Средь вязов на лугу
И жаждал робко поцелуя
На разводном мосту.
А вы - прекрасна и жестока -
Взглянули только раз,
Когда на праздник у соседей
Взорвался кирогаз. *25. _"Как я готовился к поступлению в институт" (дневник)_* /2.2.1973/. В школе хвалили в глаза и за глаза мой плохой автопортрет. После ЗЕ лажанул несмотря на все удобства. Пришел соскучившийся №44 и мы порисовали его. Очень плохо, но под штанами почувствовал коленки. Был рубль и мы это отметили в кабине лифта. Потом не совсем трезвый разговор о фашизме и судьбах мира. Легкая опустошенность (приятно). Долго сидел без трусов на кровати, думая, начинать или не начинать этот маразм. В 23.40 КЕ поднялся на кровати, сонно клiпая очицями, и со словами "Хочу спати" повалился обратно. Посмотрю, что из этого получится. /3.2.1973/. СОН: Дорога в школу. Входим в парк - еще темно, горит много фонарей дневного света. Я вижу на столбе выключатель и выключаю свет. С.Н. очень боится идти в темноте и безрезультатно клацает выключателем. Я его не понимаю, так как и без фонарей очень светло - большие желтые куски света между зелеными густыми деревьями. Дохожу до железной дороги и думаю, как идти дальше - по асфальту или по грунтовой дорожке. Возле нее среди травы что-то темнеет. Это семейство ежей. Когда я подошел, они все скрутились. Маленькие не умеют скручиваться окончательно и у них как у черепах торчат длинные головы с большими ушами. Я пробую их палкой. Старая ежиха подпрыгивает, пытаясь уколоть, маленькие не реагируют никак. Беру на руки самого маленького. Он совсем не колючий и уже котенок цвета кофе с молоком. Вижу домик из фанеры вроде как на Саперной Слободке. Вхожу с котенком. Там какие-то волосатые полузнакомые. Все пьют пиво из разной посуды. Мне дают большую глиняную поливяную кружку. Пиво густое и непрозрачное. Котенок становится скомканным в шарик троллейбусным талоном и падает на пол. Весь пол заставлен пустыми стеклянными банками и стаканами. Пью пиво и ищу котенка в щелях между досками - я обещал его кому-то возвратить. Ничего не получается, но ищу и пью пиво. Потом сажусь на скамейку - очень неловко за котенка - и вижу, как подъезжает серый фиат, на боку надпись желтыми буквами в темно-си

нем прямоугольнике: милиция. Быстро надо навести порядок. Выливаем остатки пива на пол. "Добро пропадает". Входит милиционер с уродливым лицом, в серой шинели, с кожаной папкой под мышкой. "Нам надо произвести небольшой обыск". Все прячут под скамейки ноги в носках без обуви - верный признак наркомании. Я вижу свои сапоги под столом среди банок. Неловко лезу за ними и одеваю. Он наблюдает. "Хорошая обувь для рабочих. Заграничных". Говорит многозначительно. Сапоги французские. Официантка в белом тонком пиджаке собирает стаканы и банки из-под майонеза и выносит их. Все тихо сидят опустив головы. (Конец сна.) Все утро во рту был привкус пива, пока не опоздал в школу и не пошел в столовую, где пива и выпил (с В.А., К.А. и Ю.С.). На уроках прочел "Шум и ярость". Вместо физкультуры таскали ведрами воду из который раз залитого подвала. 500 ведер. Прекратили работу и стали курить и рассматривать. В затопленной комнате воды еще сантиметров на 20, за паром лампочки почти не видно. В комнате много всякого. Вылили в воду три бутылки ацетона, пытались поджечь - ничего не вышло. Потом побросали в воду теннисные мячи и бросали по ним кирпичами. На стене старый грязный выключатель, поворачивая который ни на что не надеешься, и вдруг где-то загорается свет. Комната маленькая, с низким потолком и без окон. Много каких-то поломанных ящиков. На стене огромный распределительный щит со всякими ручечками и т.п.(Сейчас вспомнил, что у Лема в "Магеллановом Облаке" был заброшенный звездолет и это напоминало его.) Открываю его, там сразу же что-то вспыхивает и свет гаснет во всем подвале. Натыкаясь друг на друга уходим, а дверь закрываем куском лыжи. Потом стреляем в тире, где бетонная балка, низко нависающая над входом, выкрашена под цвет мозгов. Из 30 выбиваю 22-23-23. Один дурак со словами "вот как стрелять надо!" выбил 30. В троллейбусе дочитал "Шум и ярость". Все воротят морды от городского камуфляжа, но это уже почти не вызывает у меня досады. Почитал на остановке "Патрiот Батькiвщини", вспомнил фашизм. Дома молод ая красивая моет плиту. Пообедал в своей комнате под "Джеферсона", потом убрал, потом пришел №44, говорит, что завтра пойдем с В.Ц. в "Колыбу" якобы делать революцию ("с водкой, гитарами и девками"). Потом он попросил "Чикаго" и читал "Шум и ярость" взвизгивая, а я это написал. Собрались в кино. Мама: "Что это такое?" - "МмээЕ Это? Не знаюЕ а, это? - те таблетки летом давали, а я не елЕ" Ничего не говорит и бросает в ведро. На улице я себя чуть-чуть нехорошо чувствую. "Что это за милая девушка моет унитаз и песенки поет?" - "Моя сестра из провинции". Купили билеты, пошли смотреть дворы. Много милых двориков. Один - ну просто замечательный. Выпили сока в гастрономе. Два молодых человека с вялыми хулиганскими лицами очень ловко украли стакан. Пахло там отвратительно. В кино нас порадовали 5 серий "Ну, погоди". ("Ну, Понтий, погоди!") Как никогда хочется спать. /4.2.1973/. Долго валялся, потом мыл посуду, потом кончал гнусную композицию. Долго искал красные носки и чистил ботинки - думал пугнуть хипейных боссов. На улице скользко, чего я там только не делал. Но не упал. Грустный №44 на углу: "Нет пределов человеческому коварству". В.Ц. три месяца как нет дома и никто не знает, где он, оба босса с утра напились и спят без денег. Мои 34 коп. очень помогли и мы сделали это во дворе рiдної школи, я быстрее. Там все очень новое. Потом стояли на Бесарабке под вывеской "Центральна Рада" (общество спасания на водах) и сшибали сигареты. Из озорства - под Сладкий. Встретили глупого знакомого - у него бумажки в подкладке зашиты, знает себе цену и надеется ее повысить. На почтамте написали замечательные письма Т.А.: "I бажаємо подальших успiхiв у длубленнi їх побєдiтових мозгов та щасливого сємiсят третєго года" и Зеленой: "О равнобедренная!" ВЕ не было - пошли к ЛЕ гадить в душу. "Ставь на стол что есть!" Ели пюре с зеленым горошком и язык с майонезом. Мило поговорили о том да сем. Вдруг приходит кушать с нами "железная фурия", чего раньше быть не могло. Начинает корить за нетрезвость: "Если ты такими глазами посмотришь на мам

ЕДа, я гавно, но что же? - Не любят меня вельможи. [Окончание отсутствует - / прим. сост/.] *27. _"Открытое письмо маме", февраль 1973; глубокая ночь_* Дорогая мама, стоишь перед Рубенсом и как-то неловко за него и за всех рядом с ним, та же история и с вами, наверно это и есть переоценка ценностей, о которой трубили во всех исследованиях и трепе о "проблеме молодежи", - это когда открываешь холодильник, заглядываешь внутрь и вдруг делается то, что должно было бы случиться возле Рубенса и остальных, - но нет, а видишь стенку с обвалившейся штукатуркой и тебе хочется плакать. Проще всего было бы отнести это за счет нездоровой психики, но может быть просто мы спустились вниз из облаков ваших отвлеченных понятий о ценностях в мир, где все мы живем. Ценность приобретает сам предмет, а то, что стоит за ним, желанный подтекст, принимает абсолютно другое значение, или устраняется, или осмеивается, приобретая ценность и оставаясь на троне, но уже в шутовском колпаке. Чувство преобладает над разумом и ему отдается предпочтение, возможно, это является защитной реакцией на комплекс неудовлетворенности интеллектом в свои надцать лет, хотя существует предположение, что он несколько выше, чем был у вас в нашем возрасте, ведь вы не замечали того, что заметили мы, связывали себя этическими нормами, которые нам кажутся странными и, в конце концов, у вас, кажется, отсутствовал этот наш комплекс, и к вам не пришла защитная реакция, которой, пожалуй, и можно все объяснить. А впрочем я не был с вами в вашем детстве, и поэтому вряд ли могу судить, кем вы были. Однако знаю точно, что в ваше время не случилось переоценки ценностей, а до такого, например, как возведение псевдоценности в собственно ценность отрицательного качества вы не могли дойти, и сейчас не можете понять, точнее, не понять, а почувствовать, и вам противно об этом слышать. Письмо выходит хвастливым, каким и положено быть письму юнца, но кое-что тут есть для того, чтобы попытаться понять, кто мы, совсем чужие среди вас с вашими заботами. Ведь столько перемозговано в с

вязи с комплексом и борьбой с ним, что мы просто стали думать несколько иначе, и вам трудно будет понять нас, не передумав того же. Вспомни, какими дикими были для тебя мои слова, которые среди нас являются букварным материалом: не тот умеет жить, у кого много, а тот, кто счастлив с малым. Счастлив с малым тот, кто живет творчеством, а это вовсе не то, о чем ты думаешь. Творчество может быть в чем угодно и, во-первых, оно должно быть в самом восприятии жизни. Это творчество в тебе, где ты творишь себя в себе, где ты абсолютно свободен в своем творчестве от кого бы то ни было, не вынужден проституировать своим творчеством ради куска хлеба, оно бескорыстно и рождено только потребностью в творчестве. И это праздник, который всегда-всегда с тобой, если хочешь, он может прорываться наружу в любых проявлениях, начиная с хождения на пляж в чорных трусах и кончая фреской в Доме пионеров. Все это так, и не пытайтесь что-либо изменить, это приведет только к неоправданной порче нервов. Просто мы почувствовали вкус свободы, пускай внутри себя; вам непривычны ее проявления, вы называете ее распущенностью, а весь процесс - падением нравов. Да, чувство свободы изменило отношения между нами, вызывая у вас оправданное негодование: конечно, вам бы хотелось видеть выше чадо в окружении замечательных золотых медалистов, соблюдающих все правила хорошего тона и уверенно идущих к ясной цели - добротному дубовому гробу. Но ведь, дорогая мама, свободный любит свободного, а рулады об осознанной необходимости в данном случае не более, чем пустая болтовня. Обидно, что все, чем вы руководствовались в жизни, с наслаждением оплевано и осмеяно, но ты можешь утешать себя тем, что наши дети поступят, пожалуй, точно так же с тем, чем живем сейчас мы. Или просто скажи себе, что мы дураки ненормальные и иди спать. Спокойной ночи. *28. _"Wonderful Pobricetto" (И.Т. посвящаю), 17.4.1973, 11.05_*

Дело мело втрело скнело
Мило, быстро и умело
Растманело закватето
Пело, пело Побрикетто! *29. _"Неспокойное", 24.5.1973, 17.45_*
Зов звеньев
Спасенных детей неба
Ощущается сквозь стремленье
Поспешной жажды предвещать. *30. _Письмо к №44, 17.8.1973_*

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»