«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 31%

Глава 10.

  лТочное время после третьего сигнала один часЕ тридцать две минутыЕ двадцать секунд».
  лБипЕ бипЕ бип».
  Форд Префект подавил довольное, ядовитое хихиканье, понял, что незачем это хихиканье подавлять, и расхохотался в полный голос дьявольским смехом.
  Он подключил входящий сигнал, поступающий по субэфирной сети, к великолепной аудиосистеме звездолета, и странный, манерный, монотонный голос возвестил на всю рубку:
  лТочное время после третьего сигнала один часЕ тридцать две минутыЕ тридцать секунд».
  лБилЕ бипЕ бип».
  Форд чуть усилил громкость, внимательно следя за быстро сменяющими друг друга на экране бортового компьютера цифрами. Для того промежутка времени, который был условием осуществления его замысла, вопрос энергопотребления был ключевым. Требовалось все рассчитать заранее. Он не хотел отягощать свою совесть убийством.
  лТочное время после третьего сигнала один часЕ тридцать две минутыЕ сорок секунд».
  лБипЕ бипЕ бип».
  Форд решил проверить, все ли в порядке на этом небольшом звездолете. Прошел по короткому коридору.
  лТочное время после третьего сигналаЕ».
  Заглянул в маленькую, чисто утилитарную ванную - вся она была из блестящей стали.
  лЕодин часЕ»
  В ванной звук отличный.
  Сунул нос в крошечную спальню.
  лЕтридцать две минутыЕ»
  Чуть глуховато. На одном из динамиков висело полотенце. Форд скинул его на пол.
  лЕпятьдесят секунд».
  Вот теперь слышимость несравненная.
  Форд проверил грузовой отсек и остался недоволен. Слишком уж много всякого хлама в ящиках. Вышел, подождал, пока дверь герметично закроется. Вскрыл запертый пульт управления и нажал аварийную кнопку сброса груза за борт. Как только раньше не додумался! Грохот скатывающихся по полу ящиков продолжался недолго. Все стихло. Спустя какое-то время вновь послышалось тихое шипение.
  И тоже стихло.
  Дождавшись, пока зажжется зеленый огонек, Форд вновь распахнул дверь опустевшего грузового отсека.
  лЕодин часЕ тридцать три минутыЕ пятьдесят секунд».
  Недурно.
  лБипЕ бипЕ бип».
  Напоследок он тщательно обследовал аварийную анабиозную камеру. Обеспечить в ней отличную слышимость было для него делом чести. лТочное время после третьего сигнала один часЕ тридцать четыре минутыЕ ровно».
  Поежившись, Форд окинул взглядом лежащую в камере ледяную глыбу, внутри которой едва угадывались очертания неведомо чьего тела. Однажды, Зарквон знает когда, это существо проснется - и сразу узнает, который час. Правда, это будет время совсем иного часового пояса, ну да ладно - важен сам принцип.
  Форд перепроверил экран компьютера, помещенный над односпальным холодильником, притушил свет и проверил еще раз.
  лТочное время после третьего сигналаЕ»
  Форд на цыпочках вышел в коридор и вернулся в рубку управления.
  лЕодин часЕ тридцать четыре минутыЕ двадцать секунд».
  Голос звучал так четко, будто Форд слышал его по телефону в Лондоне - и это при том, что до Лондона было очень-очень далеко.
  Форд уставился в чернильно-черную ночную тьму. Вдалеке сияла звезда - вылитая хлебная крошка, только блестящая; то была Зондостина, известная на планете, с которой доносился манерный, монотонный голос, как Зета Плеяд.
  Ярко-оранжевый полукруг, занимавший добрую половину панорамного экрана, представлял собой планету Сезефрас Магна, газовый гигант, где базировались ксаксисианские звездокрейсеры. Из-за ее горизонта только что вынырнула маленькая холодная голубая луна Эпун.
  лТочное время после третьего сигналаЕ»
  Двадцать минут Форд сидел и наблюдал, как уменьшается расстояние между звездолетом и спутником, как бортовой компьютер ловит и сажает в клетки таблиц цифры, которые выведут звездолет на орбиту вокруг маленькой луны, замкнут петлю траектории и обрекут этот кораблик, невидимый внешнему миру, обращаться вокруг Эпуна в вечном мраке.
  лЕодин часЕ пятьдесят девять минутЕ»
  Вначале Форд планировал заглушить все исходящие от звездолета сигналы и излучение, сделать его практически невидимым - пока не наткнешься на него лбом, не заметишь, - но потом предпочел более изощренный замысел. Теперь корабль будет испускать лишь один-единственный луч, тонкий-тонкий, который будет ретранслировать поступающий по субэфирной сети голос говорящих часов обратно, на ту же планету, где эти говорящие часы находятся. Двигаясь со скоростью света, сигнал достигнет этой планеты только через четыреста лет, но, когда достигнет, вероятно, произведет на ней переполох.
  лБипЕ бипЕ бип».
  Форд хихикнул.
  Ему не нравилось думать о себе как о человеке, который способен на хиханьки-хаханьки, но тут он вынужден был признать, что хихикает и повизгивает от смеха уже добрые полчаса.
  лТочное время после третьего сигналаЕ»
  Теперь звездолет почти что вышел на вечную орбиту вокруг безвестного, никем не посещаемого спутника. Почти что вышел.
  Осталось осуществить последний этап плана. Форд снова прогнал на компьютере симуляцию запуска спасательной мини-шлюпки, проверил все равнодействующие сил, действия и противодействия, тангенсы-котангенсы, поверил математикой всю поэзию движения и увидел, что план его безупречен.
  Уходя, он погасил свет.
  Когда крохотная сигарообразная шлюпка понеслась, точно язычок застежки-лмолния», к расположенной в трех днях лету орбитальной станции Порт Сезефрас, несколько секунд она скользила бок о бок с длинным, тонюсеньким лучом, которого ожидал гораздо более долгий путь.
  лТочное время после третьего сигнала два часаЕ тринадцать минутЕ пятьдесят секунд».
  Форд хихикал и повизгивал. Он бы расхохотался во все горло, но в шлюпке было слишком тесно.
  лБипЕ бипЕ бип».

Глава 11.

  - А самое противное - это апрельские проливные.
  Артур что-то уклончиво промычал; сидящий рядом мужчина, по всей видимости, твердо решил завязать с ним разговор. Артур хотел встать и пересесть за другой столик, но кафе было переполнено. Артур принялся яростно помешивать кофе.
  - Долбаные апрельские проливные. Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
  Наморщив лоб, Артур уставился в окно. Над автострадой висела лучистая, почти невесомая завеса дождя.
  С тех пор как Артур вернулся, миновало уже два месяца. Войти в прежнюю колею оказалось до смешного просто. У людей, в том числе и у него, удивительно короткая память. Теперь восемь лет безумных странствий по Галактике казались ему даже не дурным сном, а скорее фильмов, который он записал на видео с телевизора и засунул на нижнюю полку шкафа, так и не удосужившись посмотреть.
  Осталась только радость от возвращения домой. Теперь, когда, как он считал (увы, опрометчиво), над его головой всегда будет атмосфера Земли, все, находящееся в пределах этой атмосферы, ему ужасно нравилось. Глядя на серебристое сияние дождевых капель, он осознал, что просто обязан за них вступиться. И заявил:
  - Ну а мне они нравятся. По самым очевидным причинам. Они легкие и освежают воздух. Брызги сверкают так, что душа радуется.
  Сосед по столику только саркастически фыркнул.
  - Все так говорят, - сказал он, глядя на Артура исподлобья и вжимаясь в угол кафе.
  По профессии он был шофером грузовика. Артур узнал это от него самого: усевшись рядом с ним, мужчина с бухты-барахты сообщил: лЯ шофер. И ненавижу ездить под дождем. Смешно, правда? Обхохочешься».
  Если в этом высказывании и содержался какой-то тайный философский смысл, Артуру он остался недоступен, а потому наш герой лишь негромко хмыкнул - вежливо, конечно, но безо всякого желания вступать в разговор.
  Однако соседа это не остановило. Ни в начале разговора, ни теперь.
  - Все так говорят об этих хреновых апрельских проливных дождях, - сказал он. - Какие они, блин, приятные, какие они, блин, освежающие, какая это замечательная, блин, погодка.
  Подавшись вперед, он весь сморщился, словно собирался сказать что-то ужасное о правительстве.
  - Вот что меня интересует, - сказал он, - если в апреле погода такая уж замечательная, почемуЕ ПОЧЕМУ, - это слово он буквально выплюнул, -Епочему нельзя обойтись без этого хренова дождя?
  Артур сдался. Он решил уйти, не допив кофе, который был слишком горяч, чтобы выпить его залпом, но очень уж отвратителен на вкус для того, чтобы пить его холодным.
  - Не расстраивайтесь, - сказал Артур, сам ужасно расстроенный этими нападками на дожди, и встал. - До свидания.
  Сделав остановку в магазинчике запчастей, он вышел наружу и пересек просторную автостоянку, демонстративно упиваясь чудесными каплями дождя, барабанившими по его лицу. Он даже заметил бледную радугу, мерцающую над Девонскими холмами. Радуга тоже привела его в упоительный восторг.
  Артур залез в свой потрепанный, нежно любимый лгольф джи-ти-ай» черного цвета, взвизгнул шинами и покатил мимо островков с бензонасосами по скользкой от масла дорожке, которая вела к автостраде.
  Он думал, что теперь-то над его головой всегда будет атмосфера Земли. И заблуждался.
  Он думал, что паутина сомнений, в которую затянули его странствия по Галактике, навсегда осталась в прошлом. И заблуждался.
  Он думал, что теперь может спокойно выкинуть из головы хотя бы тот факт, что Земля - эта большая, твердая, грязная, промасленная и пробензиненная Земля с висящей над ней радугой, Земля, на которой он живет, - это лишь микроскопическая точка на микроскопической точке, затерянной в непостижимой бесконечности Вселенной.
  Он ехал себе и ехал, что-то мурлыча под нос и заблуждаясь относительно всех вышеперечисленных обстоятельств.
  Он заблуждался, и живое доказательство тому стояло у скользкой дороги под маленьким зонтиком.
  У Артура отвисла челюсть. Он надавил на педаль ножного тормоза так мощно, что растянул сустав, одновременно рванув ручной тормоз - так резко, что машина чуть не перевернулась.
  - Фенни! - крикнул Артур.
  Он чудом ухитрился не сбить девушку машиной, но тут же наверстал упущенное, когда пытался гостеприимно распахнуть перед ней дверцу.
  Дверца стукнула девушку по руке. Та выронила зонтик, который был немедленно унесен ветром на середину дороги.
  - Вошь астероидная! - завопил Артур, выскочил из машины на дорогу, чудом не был сбит грузовиком с надписью лГрузоперевозки Маккенны - всем стихиям назло» и с ужасом узрел, что колеса грузовика вместо его собственного тела проутюжили зонтик Фенни.
  Грузовик выехал на автостраду и был таков.
  Тихо шевелясь на ветру, зонтик лежал на бетоне, точно раздавленный паук, говорящий жизни свое последнее лпрости».
  Артур поднял зонтик. И сказал:
  - Э-эЕ
  Вряд ли стоило возвращать девушке этот искалеченный предмет.
  - Откуда вы знаете, как меня зовут? - спросила она.
  - Э-э, ну-уЕ - пролепетал Артур. - Послушайте, я куплю вам другойЕ
  И как только взглянул на нее, проглотил язык.
  Она была довольно высока ростом. Темные волнистые волосы обрамляли ее бледное серьезное лицо. В этот миг, одиноко и неподвижно стоя на обочине, она выглядела угрюмой, словно аллегорическая статуя какой-нибудь важной, но немодной добродетели в парке эпохи классицизма. Невозможно было понять, на что устремлен ее взгляд - она смотрела только на то, на что вроде бы не смотрела.
  Но стоило ей улыбнуться - вот так, как сейчас - она как будто бы возвращалась из неведомых далей на землю. Тепло и жизнь приливали к ее лицу, придавали необычайное изящество ее телу, ее движениям. Эффект был потрясающий. Артур был потрясен так, что чуть ума не лишился.
  Улыбнувшись, она бросила сумку на заднее сиденье, а сама, изящно изогнувшись, забралась на переднее.
  - Насчет зонтика не беспокойтесь, - сказала она Артуру, когда уселась. - Это зонт моего брата. Если бы зонт ему нравился, он бы мне его в жизни не дал. - Рассмеявшись, она защелкнула пряжку ремня безопасности. - Вы ведь не дружите с моим братом, правда?
  - Нет, не дружу.
  Всеми чертами своего лица, всем телом она произнесла: лЭто хорошо», - только голос отмолчался.
  У Артура никак не укладывалось в голове, что она, настоящая, живая, действительно сидит рядом с ним в этой машине. В его собственной машине. Осторожно тронувшись с места, он почувствовал, что почти уже не способен ни дышать, ни мыслить, и надеялся только, что для управления машиной эти два умения не нужны - иначе быть беде.
  Значит, все, что он пережил, сидя в другой машине, в машине ее брата, в тот вечер, когда, измученный и обалдевший, вернулся домой из многолетних кошмарных странствий на звездолетах, вовсе не примерещилось ему из-за психической неуравновешенности. А может, и примерещилось, но ведь в данный момент его психика неуравновешеннее еще раза в два, так что ничто ему не мешает окончательно выпустить из рук тот противовес, который удерживает психику уравновешенных людей в норме.
  - ТакЕ - произнес Артур, пытаясь занять девушку интересным разговором.
  - Он должен был заехать за мной - мой брат, - но позвонил и сказал, что не успевает. Я спросила у одного человека, как ходят автобусы, но вместо расписания он почему-то уставился на календарь, и я решила поймать попутную машину. Вот так.
  - Так.
  - Так я здесь оказалась. А теперь ответьте, откуда вы знаете, как меня зовут.
  - Давайте лучше сначала выясним, куда я вас везу, - сказал Артур, вклинившись в поток машин на автостраде.
  Он надеялся, что ехать ей либо очень недалеко, либо очень далеко. Если недалеко, то значит, она живет где-то поблизости от него, если далеко, путь будет долгим.
  - Я хотела бы попасть в Тонтон, - проговорила она, - пожалуйста. Если можно. Это недалеко. Вы можете подбросить меня доЕ
  - Вы живете в Тонтоне? - спросил Артур, надеясь, что его голос выражает просто любопытство, а не бурную радость.
  Тонтон был буквально в двух шагах от его поселка, просто неприлично близко. Можно будетЕ
  - Нет, в Лондоне, - ответила она. - Я поеду поездом, он останавливается в Тонтоне меньше, чем через час.
  То был худший из возможных вариантов развития событий. До Тонтона всей езды - несколько минут. Артур задумался, что же теперь делать, и пока думал, с ужасом услышал собственный голос, говорящий:
  - О, я могу подбросить вас до Лондона. Разрешите мне подвезти вас до ЛондонаЕ
  Растяпа и придурок. Ну надо же ляпнуть такое дурацкое словцо - лразрешите»! Он ведет себя как двенадцатилетний мальчишка.
  - Вы едете в Лондон? - спросила она.
  - Вообще-то я сегодня не собирался, - ответил Артур, - ноЕ
  Растяпа и придурок.
  - Вы очень добры, - сказала она, - но не нужно беспокоиться. Мне хочется поехать поездом.
  И тут она исчезла. Вернее, исчезло то, что вливало в нее жизнь. Она холодно отвернулась к окну и принялась тихо напевать.
  Артур не верил своим глазам.
  Он проговорил с ней тридцать секунд - и уже упустил.
  лВзрослые люди, - говорил он себе, совершенно не считаясь с данными истории о поведении взрослых людей от начала времен, - взрослые люди так себя не ведут».
  На дорожном указателе стояло: лТонтон - 5 миль».
  Артур так крепко вцепился в руль, что машина завихляла на дороге. Надо было хоть как-нибудь привлечь ее внимание.
  - Фенни, - вымолвил он.
  Она резко обернулась:
  - Вы так и не сказали, откудаЕ
  - Послушайте! - взмолился Артур. - Я вам все расскажу, хотя это довольно странная история.
  Она продолжала на него смотреть, но молчала.
  - ПослушайтеЕ
  - Это вы уже сказали.
  - Действительно? Ах да, конечно. Я должен с вами поговорить, я должен вам рассказатьЕ История, которую я должен вам рассказать, котораяЕ
  И Артур окончательно потерял голову. На язык так и просились строки:
  Такая повесть, что малейший звук
  Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,
  Разъял твои заплетшиеся кудри
  И каждый волос водрузил стоймя,
  Как иглы на взъяренном дикобразе,2 но он сомневался, что сможет такое выговорить, да и ассоциация с ежом ему не нравилась.
  - Екоторая не уложится в пять миль, - наконец произнес он - как ему показалось, абсолютно неубедительным тоном.
  - Ну иЕ
  - Просто вообразите на минуточкуЕ - выпалив это самое лпросто вообразите», он понял, что не знает, что скажет дальше, оставалось только устроиться поудобнее и слушать собственный голос, -Евообразите на минуточку, что по странным и удивительным причинам вы мне очень нужны и, хотя вы этого и не знаете, я вам тоже очень нужен, но мы не поймем друг друга, потому что в нашем распоряжении всего пять миль, а я такой кретин, что не могу сказать что-то очень важное человеку, с которым я только познакомился, и в то же время уследить, чтобы не врезаться в какой-нибудь грузовик, и что выЕ - он беспомощно замолчал и посмотрел на нее, -Ечто вы мне посоветуете?
  - Следите за дорогой! - взвизгнула она.
  - Вошь астероидная!
  Артур едва не врезался в сто итальянских стиральных машин, которые путешествовали в кузове грузовика из Германии.
  - Я вам посоветую, - сказала она с тихим вздохом облегчения, - до отхода поезда угостить меня стаканчиком сока.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»