«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 18%

Глава 5.

  Немаловажные факты из истории Галактики.
  Факт номер два.
  (Заимствовано из многотомника лСидерическое собрание цитат на каждый день». Том лПопулярная история Галактики»)
  С самого появления этой Галактики великие цивилизации возникали и рассыпались в прах, возникали и рассыпались в прах, то возникали, то рассыпались в прах столь часто, что так и тянет заявить, будто жизнь в Галактике а) давно уже мучается головокружениями от всей этой ряби в глазах (времякружениями, историякружениями и т.д.) и б) просто глупа.

Глава 6.

  Артуру почудилось, будто весь небосвод, галантно посторонившись, уступил им дорогу.
  Ему почудилось, будто атомы его мозга и атомы космоса струятся друг сквозь друга.
  Ему почудилось, что его уносит ветер Вселенной, причем этот ветер - он сам.
  Ему почудилось, будто он - одна из мыслей Вселенной, а Вселенная - одна из его мыслей.
  Людям на крикетной площадке лЛордз» почудилось, что еще один ресторан возник и вылетел в трубу, как оно часто бывает с ресторанами в Северном Лондоне, и что это лНе Наша Проблема».
  - Что случилось? - спросил Артур с глубоким благоговением.
  - Мы взлетели, - пояснил Слартибартфаст.
  Артур неподвижно лежал на диване - амортизаторе ускорения и никак не мог рассудить, что именно только что пережил - то ли воздействие лвзлетного эффекта», то ли мистическое озарение.
  - Хороша лошадка, - заметил Форд, безуспешно пытаясь скрыть свое восхищение маневром корабля, - жаль, с дизайном ей не повезло.
  Старец ответил не сразу. Он созерцал приборы с видом человека, который пытается перевести градусы Фаренгейта в градусы Цельсия, пока его дом горит. Но тут же просияв, перевел взгляд на широкий экран панорамного обзора, где струились, головокружительно сплетаясь и расплетаясь вокруг корабля, серебряные нити. То были звезды.
  Слартибартфаст шевелил губами, точно размышляя над орфографией какого-то слова. Внезапно его взгляд тревожно метнулся к приборам, но лицо оставалось всего лишь буднично-хмурым. Он опять воззрился на экран. Сам себе сосчитал пульс. Еще мрачнее сдвинул брови - и наконец успокоился.
  - Нет смысла ломать голову над действиями машин, - заявил он, - только зря нервничаешь. Ты что-то сказал?
  - Дизайн, - повторил Форд. - Выражаю свое соболезнование насчет него.
  - В глубинах фундаментального сердца духа и Вселенной, - сказал Слартибартфаст, - кроется причина тому.
  Форд саркастически огляделся по сторонам. По-видимому, он полагал, что мнение Слартибартфаста слишком оптимистично.
  Интерьер тесной, сумрачной рубки был выдержан в темно-зеленых, темно-красных и темно-коричневых тонах. Как ни странно, и тут моделью послужило маленькое итальянское бистро. Маленькие круги света выхватывали из мглы горшки с цветами, блестящие изразцы и разнообразные непонятные медные причиндалы.
  Оплетенные соломой бутылки поджидали неосторожных путников в засаде.
  Приборы, столь занимавшие внимание Слартибартфаста, были вмонтированы в донца бутылок, которые, в свою очередь, были заделаны в бетонную стену.
  Форд протянул руку и потрогал приборную доску.
  Фальшивка. Пластмасса под бетон. Поддельные бутылки в поддельном бетоне.
  лФундаментальное сердце духа и Вселенной может отдыхать, - подумал он, - это все туфта». С другой стороны, нельзя было отрицать, что по сравнению с этим проворным кораблем лЗолотое сердце» казалось детской коляской.
  Он вскочил с дивана. Отряхнулся. Глянул на Артура - тот тихо напевал себе под нос. Глянул на экран - и не узнал ни единого созвездия. Глянул на Слартибартфаста.
  - Какое расстояние мы сейчас преодолели? - спросил Форд.
  - ПримерноЕ - задумался Слартибартфаст, - примерно две трети диаметра галактического диска. Грубо говоря, конечно. Да, сказал бы я, около двух третей.
  - Странное это дело, - тихо проговорил Артур, - чем быстрее и дальше путешествуешь по Галактике, тем менее важным кажется твое местоположение в ней, и тебя охватывает глубокое, точнее, опустелое чувствоЕ этого самогоЕ
  - Да, очень странно, - согласился Форд. - А куда мы держим путь?
  - Мы держим путь, - объявил Слартибартфаст, - на битву с Древним Злом Вселенной.
  - А где ты собираешься нас высадить?
  - Мне понадобится ваша помощь.
  - Круто. Послушай, ты можешь подбросить нас до одного веселенького местечка, сейчас вспомню название, там можно чудесно надраться под какую-нибудь жутенькую музычку. Погоди, сейчас уточню. - Он вытащил лПутеводитель» и просмотрел по диагонали страницы указателя, специально посвященные вопросам секса, наркотиков и рок-н-ролла.
  - Из мглы времен восстало великое проклятие, - сказал Слартибартфаст.
  - Да, бывает, - заметил Форд. - А-а, - воскликнул он, сосредоточившись на первом попавшемся имени. - Эксцентрика Гамбитус, ты ее когда-нибудь видел? Троегрудая путана с Эротикона-6. Поговаривают, что у нее эрогенные зоны начинаются милях в четырех от тела как такового. По-моему, врут. Я считаю, что в пяти.
  - Сие проклятие, - не унимался Слартибартфаст, - пройдет по Галактике с огнем и мечом. И может статься, приведет к безвременной гибели всю Вселенную. Я не шучу.
  - Хорошенькая перспектива, - заметил Форд. - Надеюсь, когда до этого дойдет, я буду в стельку пьян. Во-от, - добавил он, тыча пальцем в экран лПутеводителя», - вот воистину жуткое местечко. Туда-то мы и отправимся. Что скажешь, Артур? Очнись, перестань бурчать свои мантры. Дело есть.
  Артур привстал с дивана и помотал головой:
  - Куда мы летим?
  - На битву с ДревнимЕ
  - Замнем, - вмешался Форд. - Артур, мы бороздим Галактику в поисках развлечений. Тебе это по силам?
  - Что это Слартибартфаст так волнуется? - спросил Артур.
  - Да так, ничего особенного, - сказал Форд.
  - Грядет катастрофа, - заявил Слартибартфаст. - Пойдемте, - добавил он с неожиданной властностью, - я должен вам многое показать и поведать.
  Он прошел к зеленой винтовой лестнице из кованого железа, непонятно зачем помещенной в середине рубки, и начал всходить по ней. Артур хмуро поплелся за ним.
  Форд, надувшись, засунул лПутеводитель» назад в сумку.
  - У меня врачи нашли недоразвитость гланды общественного долга и врожденный порок морального ядра личности, - пробормотал он под нос, - ну разве мне можно доверить спасение Вселенной, сами посудите?
  И тем не менее поднялся по лестнице вслед за сотоварищами.
  Наверху их глазам предстала совершенно бредовая картина. Во всяком случае, такой она казалась на первый взгляд. Замотав головой. Форд закрыл лицо руками и нечаянно отфутболил к стене подвернувшийся под ногу цветочный горшок.
  - Основной вычислительный центр, - невозмутимо пояснил Слартибартфаст. - Здесь производятся все вычисления, обеспечивающие жизнедеятельность корабля. Да, я в курсе, на что он похож, но в реальности это сложный четырехмерный топографический график целого ряда весьма замысловатых математических функций.
  - Похоже на балаган, - сказал Артур.
  - Я сам знаю, на что это похоже, - отрезал Слартибартфаст и вошел в пресловутое помещение.
  Тут Артура посетила некая неясная догадка относительно смысла представшего перед ним зрелища, но он поспешил ее отбросить. лМожет ли быть, что это и есть истинное устройство Вселенной? - вопросил он себя. - Нет, чушь какая-тоЕ Это было бы абсурднее, еще абсурднееЕ» И замялся. Большую часть всех абсурдных вещей, какие приходили ему в голову, он уже повидал наяву.
  А эта была не хуже прочих.
  Большой стеклянный ящик, этакий аквариум - точнее, целая комната.
  В ней стоял стол. Длинный стол. Вокруг него - около дюжины стульев. Венских. Стол был покрыт скатертью - неказистой скатертью в красную и белую клетку, на которой кое-где зияли прожженные дыры - положение всякой из них, по-видимому, имело глубокий математический смысл.
  А на скатерти пребывало с полдюжины тарелок с недоеденными итальянскими кушаньями. Им составляли компанию недоеденные ломти хлеба и недопитые бокалы вина. Всеми этими причиндалами вяло манипулировали роботы.
  Все это было искусственным. Робот-официант, робот-буфетчик и робот-метрдотель обслуживали роботов-клиентов. Искусственная мебель, искусственная скатерть. И каждая частичка еды была, по-видимому, наделена всеми механическими свойствами, например, лцыпленка-алла-романа», на деле им не будучи.
  И все двигалось, приплясывало, трепыхалось. Этакий замысловатый балет меню, счетов, бумажников, чековых книжек, кредитных карточек, часов, карандашей и бумажных салфеток. Последние все время так и рвались в полет, но почему-то все же оставались на месте.
  Слартибартфаст быстрым шагом вошел в лаквариум» и, судя по всему, затеял какой-то пустой разговор с метрдотелем, а один из роботов-клиентов, авторазмякающая модель, меж тем тихо сполз под стол, не переставая рассказывать, что именно собирается сделать с неким типом из-за некой девушки.
  Слартибартфаст занял освободившееся благодаря этому происшествию место и окинул суровым взглядом меню.
  Темп застольных манипуляций неуловимо ускорился. Вспыхнули споры, посетители кинулись рисовать на салфетках иллюстрации своей правоты. Они дико жестикулировали и пытались сравнивать свои порции курятины с чужими. Рука официанта заскользила по листкам блокнота с недостижимым для человека проворством, а затем еще быстрее, так что в глазах зарябило. Темп все возрастал. Вскоре всех собравшихся обуяла необыкновенная, настоятельная вежливость. Не прошло и нескольких секунд, как внезапно было достигнуто согласие. Новая вибрация сотрясла корабль.
  Слартибартфаст покинул стеклянную комнату.
  - Бистроматика, - пояснил он. - Самая мощная из известных паранауке вычислительных сил. А теперь - в Зал информационных иллюзий.
  Форд с Артуром поспешили за ним как околдованные.

Глава 7.

  Бистроматическая тяга - это чудесный новый способ преодоления необъятных космических расстояний без необходимости затевать опасный флирт со всякими там факторами невероятности.
  Бистроматика как таковая являет собой революционно-новый подход к интерпретации поведения чисел. Подобно открытию Эйнштейна, что время не есть абсолют, но зависит от движения наблюдателя в пространстве, а пространство не есть абсолют, ибо зависит от движения наблюдателя во времени, ныне установлено, что числа не абсолютны, но зависят от движения наблюдателя в ресторанах.
  Первое не-абсолютное число - это число людей, на которое заказан столик. Оно меняется в период первых трех телефонных звонков в ресторан, а потом, как выясняется, и отдаленно не совпадает с истинным числом явившихся на ужин, а также с количеством людей, которые присоединяются к ним после спектакля/концерта/матча/вечеринки, и с количеством людей, которые спешат ретироваться при виде новоприбывших.
  Второе не-абсолютное число - это оговоренный час сбора приглашенных, который, как ныне известно, представляет собой одно из сложнейших математических понятий - реситуасексулузон, число, о котором с уверенностью можно сказать лишь одно - оно равно чему угодно, только не самому себе. Другими словами, оговоренный час сбора - это один-единственный момент времени, в который абсолютно невозможно появление любого из членов компании. В настоящее время реситуасексулузоны играют ключевую роль во многих отраслях математики, в том числе в статистике и бухгалтерии, а также являются элементами основных уравнений, управляющих генерацией ННП-поля.
  Третий и самый загадочный образчик не-абсолютности кроется в соотношении между количеством включенных в счет блюд, стоимостью каждого блюда, числом людей за столом и суммой, которую каждый из них готов заплатить (количество людей, которые действительно прихватили с собой деньги - лишь субфеномен вышеуказанного поля).
  Досадные раздоры, обычно начинающиеся на этом этапе, испокон веку оставались вне поля зрения науки просто потому, что никто не воспринимал их всерьез. Эти проблемы обычно относили на счет таких абстракций, как вежливость, грубость, скупость, задиристость, усталость, эмоциональность или поздний час. Причем наутро участники напрочь забывали о произошедшем. Разумеется, никто и не подвергал эти проблемы лабораторному анализу, поскольку в лабораториях такого не случалось - во всяком случае, в приличных, которым можно верить.
  Только пришествие карманных компьютеров пролило свет на умопомрачительную истину. Вот она:
  Числа, записываемые в счета на территории ресторанов, не подчиняются математическим законам, которые управляют числами, записываемыми на любых других листках бумаги в любых других уголках Вселенной.
  Этот простой факт вызвал бурю в научном мире. Произошла настоящая революция. Хорошие рестораны стали ареной стольких математических конференций, что многие из лучших умов своего времени скончались от тучности и сердечных болезней, что отбросило теоретическую математику на много лет назад.
  Однако постепенно люди начали осознавать смысл этого тезиса. Вначале он казался слишком голым, слишком безумным, слишком похожим на те, о которых человек с улицы сказал бы: лНу как же, я и сам до этого давно уже додумался». Затем были изобретены словоформы типа лИнтерактивно-субъективное моделирование», и все смогли вздохнуть спокойно и заняться делом.
  Маленькие группки монахов, которые взяли за обычай болтаться около крупных научных институтов и петь странные псалмы во имя идеи, что Вселенная - лишь крупица ее собственного воображения, куда-то сгинули после того, как получили от правительства дотацию на организацию уличных представлений.

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»